hungry

— Ты снова здесь. — А ты снова блевал. Бэкхён еле заметно ухмыляется, натягивая маску безразличия, и пытается справиться с саднящей болью в горле. Знатно же он проблевался вчера. Вот только не едой, к сожалению, а желчью. Надо бы зубы почистить. Только встать он не может, хоть и пытается. — Куда ты собрался? — Не твоё собачье дело. Бэкхён рявкает. А Чанёль снова ловит себя на мысли, что эта стервозина его невыносимо бесит. И снова он знает, что не уйдёт, даже если будут выгонять. А если и уйдёт, то вернётся. Какая-то неведомая сила тянет его к этому маленькому клочку злости и обиды на весь мир. И он ни черта не понимает. Но знает, что хочет остаться. — Блять. Чанёль тут же подбегает к упавшему парню. Капельниц нет, так что — не страшно. Просто он слаб. И Чан хочет помочь, но Бэкхён грубо его отталкивает. Пак чувствует прикосновение этих ледяных пальцев к своей коже. Слишком ледяные. Чанёль любит тепло. А Бэкхён холодный, как айсберг. И что тогда Чанёль здесь делает? — Ты можешь проваливать отсюда. — Нет. Коротко и ясно. Но это только для Чанёля. Бэкхён же пристально смотрит на него со злобой в глазах. — Я сказал — проваливай. Повысить голос? Ударить? Ругнуться? Что делать Чанёлю? Мужчина просто молчит. Он выбирает игнор. Может, выбесить его? Чанёль думает именно об этом, когда их прерывает доктор, входящий в палату. — Бэкхён, зачем ты встал? Мужчина говорит так, будто знаком с ним. Чанёль прямо чувствует в этом голосе что-то «свойское». — Слушай, Ким, просто отпусти меня домой и всё. — Я знаю, что у тебя сейчас нет жилья, так что будь хоть немножечко благодарен, что я позволяю тебе остаться в больнице, выделяя довольно-таки нормальную и чистую палату. Точно знакомы. Чанёль сидит тихо, рассматривая профиль доктора. Молодой мужчина, лет 30. Идеально выбритый подбородок, выбеленный халат, но глаза… Чанёль отчётливо видел усталость. Но думает он совсем о другом. Бэкхёну негде жить? — А у себя я приютить тебя не могу, ты же знаешь. Сохи, она… — Я знаю. Не утруждай себя. Доктор молчит несколько секунд, а потом переводит взгляд на Чанёля, который по-прежнему сидит тихо. — Вы? — Пак Чанёль. — Я Ким Чунмён. Лечащий врач этого… хотел бы я сказать кого, но промолчу. Он хотел сказать «идиота». Пак просто до скрежета зубов уверен в том, что Ким знает больше, чем он успел увидеть. Надо бы поговорить с ним. Чанёль кивает и краем глаза замечает, как Бэкхён еле передвигает своими худыми конечностями, чтобы дойти до раковины. Хочется ведь помочь, но он же сам отказывается. А Чанёль не надоедлив. — Вы значитесь опекуном в карточке. Как раз в этот момент Бэкхён набрал в рот воды. И в тот же момент вся эта вода вышла из его рта, заставляя закашляться. Чунмён лишь похлопал его по спине, чтобы тот пришёл в себя. Бэкхён даже не пытался сдерживать гнев. — Что, блять? Какого хера? Он посмотрел на Чанёля непередаваемо, но Пака это совершенно не тронуло. Просто документы — это основа. Чанёль так думал. Теперь сомневается, правда, но всё же документы уже заполнены, а значит, ничего не изменить. И это к лучшему. Только вот Бён так не считает. — Слышь, мудила, просто вычеркни своё имя из моей карточки и вали отсюда! — Бэкхён, ты не мог бы потише? Здесь кроме тебя очень много пациентов. Бэкхён замолк. Теперь говорить хотелось Чанёлю. — Я вписал своё имя, потому что тогда я не думал о том, что тебя могут и без меня принять в эту больницу. А не потому, что я так захотел. Бэкхён долго смотрел на Чанёля, пока не понял, что это ни к чему не приведёт. Ведь эта шпала такой же упёртый, как и сам Бён, чтоб его! Парень просто лег обратно на кровать под пристальными взглядами доктора и Пака, а потом тихо отвернулся и закрыл глаза. Уж лучше поспать, чем терпеть присутствие Чанёля в палате. А Чанёль с Чунмёном переглянулись, чтобы по кивку головы второго встать и выйти из помещения в коридор. — Чанёль. Как вы познакомились с Бэкхёном? — Тот же вопрос хотел задать Вам. — Давай на «ты». Не люблю формальности, тем более мы с тобой не так уж далеки по возрасту. Кивок. И задумчивая тишина. — Так как вы познакомились? — В агентстве, где он работает. — Дай угадаю. — Чунмён потёр подбородок. — Он упал в обморок? — Кивок. — Ясно. Какой же идиот. Он себя доведёт когда-нибудь, что упадёт где-нибудь в подворотне и его никто уже не спасёт. Чанёль заметил беспокойство и стало ещё интереснее. Хотелось спросить о многом, но он задал лишь один вопрос. — Вы знаете друг друга давно, верно? — Верно. — Чунмён слегка улыбнулся. — А ты наблюдательный. Чунмён на мгновенье отвлекается, переговариваясь с медсестрой, проходящей мимо. Чан услышал лишь отрывками, но понял, что доктору пора идти. — Чанёль. Можно тебя попросить кое о чём? Чанёль лишь кивнул, не задумываясь о том, что просьба может быть сверх его способностей и возможностей, но всё же. — Не бросай этого идиота одного. Он попадает в больницу слишком часто в последнее время, и я боюсь, что однажды его просто привезут ногами вперёд. — Чунмёну сложно говорить. И он нервничает. Это Пак тоже заметил. — Каким бы он злым и противным не притворялся, это просто маска. Я не знаю, зачем тебе всё это говорю, но Бэкхён просто маленький мальчик, который так сильно запутался в себе, что один он уже не справится. — Чанёль не знал, что говорить. Он просто слушал, становясь с каждым словом всё беспокойнее. — Он хороший. Всегда был хорошим. И сейчас такой, просто… — Чунмёна снова позвала медсестра. — Просто не бросай его. Помоги ему. Ты первый человек, которого я вижу рядом с ним за последние годы. И если ты рядом, значит это не просто так. Помоги ему. Чанёль ничего не успел ответить, когда заметил, что Чунмён уже заворачивает за угол. Он лишь кивнул в пустоту и зашёл обратно в палату. Смотря на маленького Бэкхёна, что свернулся в позе эмбриона, он ещё больше поверил в то, что должен остаться.