Река без берегов (9-23)

      События ночи покера не оставляли Джона следующие несколько дней, вызывая смешанное чувство возбуждения и тревожной вины. Он никогда не считал себя особо агрессивным, и всегда был уважительным и заботливым партнёром, даже с другими мужчинами. Конечно, у него были случайные связи в молодости, которые он мог бы назвать, ну, немного жёсткими (обычно с незнакомцами и после большого количества спиртного), но всё было обоюдно и в одинаковой степени продиктовано тестостероном и похотью; просто молодые парни, сбитые с толку инстинктом «бей или трахай». Он никогда не мечтал обращаться с Шерлоком таким образом: с Шерлоком, которого обожал, который смотрел на Джона очарованными глазами, с Шерлоком, который только несколько месяцев назад перестал быть невинным девственником. А теперь… Шерлок явно насладился произошедшим как, похоже, и Джон. Короткие флэшбеки той ночи вспыхивали в его памяти в самое неподходящее время: стройная спина Шерлока и раскинутые руки, беззащитные бёдра, прижатые хваткой Джона, тело, бьющееся в бессильном экстазе. Он хотел, чтобы это произошло снова. Но только когда Шерлок захочет! Конечно, только тогда.       Прошёл месяц, но ничего подобного не повторилось. Шерлок работал над частными делами из разряда тех, что он решал, не выходя из дома. Джон приготовил ризотто. Шерлок приготовил бриошь. Прошёл долгий эксперимент, включавший в себя сжатый воздух и шарики, он вызвал громкие и пугающие "БУМы" и закончился несколькими разбитыми тарелками, а миссис Хадсон запретила все будущие проекты с воздушными шарами. Джон работал несколько дней в терапии, и Шерлок звонил, чтобы проконсультироваться насчёт большого и запутанного дела о мошенничестве, которое было примечательно тем фактом, что Шерлока и судебного бухгалтера охватила внезапная ненависть друг к другу, и вместо них несколько дней подряд управлялись Джон и Лестрейд, как два владельца сцепившихся ротвейлеров. У Джона и Шерлока было огромное количество секса, как и всегда: медленного, любящего, романтичного секса в их спальне, с выключенным светом.       Шерлок также вынюхивал всё о том мужчине, игроке в покер, подозревая, что он что-то замышляет, тот, у кого он выиграл (а затем, слава богу, проиграл) дом в Лейнстер-Гарденс*. Джон, по правде говоря, не особо вникал: Шерлок вечно водил престранные знакомства, — пока не пришёл домой пятого ноября и не обнаружил Шерлока, нетерпеливо подпрыгивающего, одетого в джинсы и толстовку с капюшоном.       — Поторопись, Джон, надень что-нибудь тёплое и потрёпанное — приказал он. — Мы займёмся слежкой.       — Что, сегодня?       — А когда ещё? Все будут на улице. Никто нас не заметит.       «Слежка» по версии Шерлока могла подразумевать множество правонарушений, так что Джон в самом деле удивился, когда ему было приказано стоять и наблюдать, пока Шерлок карабкается по пожарной лестнице, чтобы заглянуть в какие-то окна, а затем Джона отправили к фасаду здания, чтобы следить за тем, как Шерлок вламывается.       — Что ты ищешь? — прошипел Джон в телефон.       — Части тел в холодильнике.       — Ты держишь части тел в холодильнике… эй, о чём ты? Мне стоит ревновать?       — Свои части тел я не собираюсь есть, Джон. Просто напиши, если кто-нибудь подойдёт к входной двери.       К несчастью, окна на пожарной лестнице были под сигнализацией, и спустя несколько минут прибыла полицейская машина. Полицейские заметили Джона и тут же подошли, чтобы спросить, заметил ли он что-нибудь подозрительное.       — Просто чумазые детишки, — ответил Джон, дружелюбно улыбаясь. — Вообще странновато, но сегодня-то всё хорошо, да?       Появился мужчина и с любопытством глянул на них, когда распахнул входную дверь, а сердце Джона очутилось в глотке: это был тот мужик из-за покерного стола.       Полиция пожелала спокойной ночи и последовала за мужчиной внутрь здания, а Джон обошёл дом сзади, неистово набирая сообщение. Он потянулся к пожарному выходу, и Шерлок упал почти ему на голову, увидел полицейские огни и решил прибегнуть к стратегическому отступлению.       — Бежим! — прошипел Шерлок, вскочил и бросился в переулок.       Джон уже давно зарубил себе на носу, что при любой погоне надо просто как можно быстрее следовать за ним, так что он побежал сломя голову, сосредоточившись на том, чтобы не отставать. Они обогнули несколько оживлённых уголков, затем кинулись наперерез через людный парк, обежали костёр и запетляли, избегая скопления людей и продавцов с едой, потом выбежали с другой стороны на узкую боковую улочку и нырнули в переулок, где Шерлок резко остановился позади двух огромных мусорных контейнеров. Джон сложился пополам, чтобы отдышаться.       — Откуда ты знаешь этот путь? — в итоге с присвистом выдохнул он, раз уж теперь стало ясно, что никто их не поймает.       — Раньше я покупал наркотики в том парке, — ответил Шерлок. Джон удивлённо посмотрел на него и встретился взглядом с Шерлоком: его глаза потемнели, стали огромными и голодными, и Джон уже потянулся к нему и низко прорычал «но ты же не…», а Шерлок задыхаясь ответил «нет, никогда… ах», а затем Джон набросился на него, пальцы зарылись в изношенную ткань его джинсов, и Шерлок был прижат спиной к холодной кирпичной стене.       Ладони Шерлока быстро заскользили по его спине, он рвано дышал в рот Джона, когда тот прижался к нему. Боже, член Джона был уже таким твёрдым, он кончил бы за минуту в штаны как подросток.       — Это и есть трение? — с любопытством спросил Шерлок, сползая по стене немного вниз, чтобы они лучше совпадали, посылая разряды из паха Джона в его мозг. Как по заказу в парке взрорвались фейерверки.       Шерлок вдруг поднял руки и толкнул Джона в грудь, тот отступил на шаг, ощутив внезапную вспышку тревоги: может, это было слишком, он напугал Шерлока, сделал ему больно? Но Шерлок упал на колени, прямо на грязный сырой тротуар, все ещё так близко к стене, что ему пришлось расставить ноги, чтобы устоять на коленях перед ступнями Джона, и он, ох блять, он рывком расстегнул джинсы Джона, а затем вобрал его член.       Джон сдержал проклятие, почти потерял равновесие и выбросил руку, чтобы уцепиться за стену. Не было ничего похожего на привычную технику минета в исполнении Шерлока — утончённую, тщательную и изысканно медленную. Сейчас Шерлок заглотил его до основания и отсасывал изо всех сил, быстро, грязно и яростно. Джон схватил его за голову свободной рукой, намереваясь приласкать, но почему-то вместо этого сжал волосы в кулаке, а Шерлок одобрительно застонал и стал сосать быстрее. Джон посмотрел вниз и увидел, что его глаза закрыты. В тусклом свете отдалённого костра его лицо выглядело гладким и ужасно молодым, как у тощего пацана в джинсах и худи, и внезапно Джон понял, что вот как должно быть тот выглядел, когда раньше покупал здесь наркотики. Джон знал, что тот не — Шерлок никогда — Шерлок сказал ему, что он никогда не торговал телом вот так, и почему-то это улучшило ситуацию. Факт, что такого не происходило в реальности, позволил без угрызений совести пофантазировать, лишь на секунду, что они незнакомцы, что Шерлок… конечно, Джон вообще-то никогда не делал такого и не собирался, но из-за внезапной мысли он усилил хватку в волосах Шерлока. Тот наклонил голову, чтобы заглотить член Джона на всю длину, рванул бёдра Джона, чтобы тот трахал его прямо в горло, и он потянул Шерлока за волосы и дёрнул жёстко, пытаясь сдержать крик, когда кончил. Шерлок проглотил первую порцию, а затем быстро откинулся назад, сжимая эякулирующий член Джона, и ласкал его, в то время как Джон толкался ему в лицо, отыскивая рот, и оттягивал волосы Шерлока, пока стихали волны оргазма.       Джон закрыл глаза и на минуту припал к стене, содрогаясь всем телом, одна рука всё ещё плотно запуталась в волосах Шерлока. Он почувствовал, как Шерлок шарит руками, заправляя одежду Джона, а затем откинул голову назад, и Джон, открыв глаза, увидел, что Шерлок сидит на корточках и открывает свою молнию. Раздался неожиданный треск фейерверков, и сперма на лице Шерлока блеснула красным и синим.       — Иди сюда, — сказал Джон, отпустив голову Шерлока и пытаясь выпрямиться. — Позволь мне...       — Нет, — резко ответил Шерлок, — Положи обратно.       — Что? Вот так?       — Жёстче.       Джон намотал шёлковые кудряшки на пальцы, зачарованный одержимостью в глазах Шерлока. Он пристально смотрел на Джона, когда медленно поднял руку и размазал сперму по своему лицу, затем опустил руку и обхватил влажной ладонью свой член и начал дрочить. Он поднял вторую руку и провёл двумя пальцами вниз по щеке, оставляя след спермы от скулы до рта, а затем облизал пальцы. Шерлок не сводил пылающих глаз с Джона. Он слизывал семя с пальцев, ритмично растирал им свой член и снова размазывал по лицу и рту. Джон не мог отвести взгляд. Он всё ещё стоял, наклонившись, одной рукой держась за волосы Шерлока, глядя вниз на то, как Шерлок — колени у ног Джона, глаза вверх — трахает свой кулак. Джон в жизни не видел ничего развратнее.       — Сильнее, — снова прорычал Шерлок.       Джон сжал пальцы и дёрнул, где-то на задворках подсознания он испытал шок от возбуждения, прошившего его, когда тело Шерлока содрогнулось. Шерлок невольно закрыл глаза от всхлипа наслаждения, и Джон дёрнул его назад.       — Ничего подобного. Глаза на меня.       Шерлок распахнул глаза, широкие и тёмные от похоти, и Джон снова испытал то возбуждение.       — Да, вот так. Смотри на меня. Теперь прикоснись к своему лицу опять. Да, вот так, прямо там, где я кончил на твоё хорошенькое личико. Тебе нравится это, не так ли? Теперь облизывай. Обсасывай мою сперму со своих пальцев, как сосал мой член. — Он расслабил хватку немного, а затем снова усилил, наслаждаясь блеском глаз Шерлока, звуком его ускоряющейся руки. Он отстранился от стены, обнял второй ладонью лицо Шерлока и провёл большим пальцем по его влажной нижней губе. — Посмотрите на этот рот, как он выглядит вокруг твоих пальцев. Хочешь, чтобы это снова был мой член, не так ли? Ты знаешь, как развратно выглядит твой рот, растянутый вокруг моего члена? — Он протолкнул большой палец Шерлоку в рот. Шерлок выгнулся, он двигал бёдрами, продолжая толкаться в кулак. Джон потянул за волосы голову Шерлока назад, пристально глядя в его горящие глаза. Шерлок рвано дышал, не в состоянии сосать палец Джона, глаза наполнились слезами от жгучей боли на коже головы. — Давай, — низко прорычал Джон. — Ты весь мой, давай, дай мне это, хочу видеть, как ты кончаешь…       Шерлок дёрнулся всем телом, голова осталась на месте, удерживаемая жёсткой хваткой, он закричал «Ах, ах, ах», закрыв, наконец, глаза, беспомощно сдавшись перед наступившим наслаждением.       Джон наблюдал, как Шерлок судорожно выплёскивается на землю между ног Джона, и как его дрожь постепенно унимается. Шерлок задыхался, едва держался на коленях, он выставил руку на грязный тротуар, удерживая равновесие. Джон наклонился, наконец, убрав руку с намокших кудряшек, подхватил его под мышки и поставил на ноги. Шерлока немного шатало, он склонился к плечу Джона, и тот неловко застегнул его ширинку. Шерлок опустил голову и вцепился в него. Джон закрыл глаза, чувствуя смущение, шок, стыд и сильнейшее возбуждение снова. Какого блядского хера он только что натворил?       Они молчали всю дорогу домой. Джон не представлял, о чём думал Шерлок. Когда они вернулись на Бейкер стрит, Джон отвёл Шерлока в душ, снял с него джинсы — он хотел выкинуть их, колени пришли в полную негодность, но джинсы были старыми, мягкими и, очевидно, любимыми — и забрался вместе с ним, чтобы смыть запах дыма с волос. Они раньше никогда не принимали душ вместе, но Шерлок и бровью не повёл, когда Джон намочил мыло и стал натирать его, ласково побуждая положить руку себе на плечо и поднимать ноги по очереди. Затем он обнял рукой Шерлока за талию, наклонил его, поглаживая по спине, помыл его между ног, потирая мыльными пальцами между ягодиц и у входа, и Шерлок задрожал, а тёплая вода струйками стекала с его волос.       Они не говорили. Словно поняли друг друга без слов, что они теперь снова вместе, что всё встанет на свои места после произошедшего. Вот Джон, который на этот раз на коленях в кровати между ног Шерлока, поднял и отвёл его бёдра назад, чтобы лизать и лизать его вход, пока Шерлок не стал мокрым, хныкающим и открытым. Вот Шерлок, который вцепился в Джона, когда тот осторожно вошёл в него, двигаясь в медленном, идеальном ритме, и Шерлок издал долгий, низкий, рокочущий стон. А когда Джон обхватил его лицо, чтобы поцеловать, Шерлок посмотрел на него огромными, ясными глазами с таким светящимся обожанием, что на секунду Джон почувствовал, что готов расплакаться.       Утром Джон проснулся первым, чего раньше никогда не происходило. Шерлок крепко спал, распластавшись на спине в той же позе, в которой Джон его трахал. Джон с трудом мог вспомнить, вытер ли он его, и, честно говоря, понятия не имел, не уснул ли Шерлок к тому моменту. Джон прошагал в туалет, вернулся, заполз под одеяло и улёгся лицом к Шерлоку.       Итак. В двух словах: Шерлок упал на колени, отсосал Джону в переулке, добился, чтобы Джон обкончал всё его лицо, а затем завёлся от того, что Джон оттаскал его за волосы, и… что именно сделал Джон? Командовал им? Пристыдил как шлюхана? Несомненно, Джон соблюдал границы со своим милым с-выключенным-светом-под-оделом вновь обретённым девственником. Джона всё устраивало, он был полностью доволен их преимущественно ванильным сексом, но, конечно, был не против перчинки. Его беспокоило собственное поведение. Он не просто потакал Шерлоку, Джону понравилось, намного больше, чем он ожидал. Понравилась уязвимость Шерлока у его ног: он представил его ещё более уязвимым, по-детски беззащитным. Понравилось дёргать Шерлока за волосы и отдавать приказы. Джон на самом деле наслаждался реакцией Шерлока: это сладкое возбуждение, когда Шерлок распахнул глаза по команде, облизал пальцы, и, господи, кончил ему под ноги, Джон так завёлся, что был готов трахнуть Шерлока прямо на месте.       Джон немного неловко подвинулся, глядя на умиротворённый профиль спящего Шерлока. Ведь всё в порядке, да? Им обоим понравилось. Джон никогда бы не причинил ему боль. Даже если бы Шерлок подтолкнул его к этому, он бы не стал. Им действительно нужно всё обсудить, подумал Джон, но понимал, что, вероятно, разговор никогда не состоится. Просто нужно соблюдать осторожность и не заходить слишком далеко, как он всегда и поступал с Шерлоком. Это его работа.       Джон подумывал встать и заняться завтраком, но он никогда не лежал вот так с Шерлоком в кровати, и было бы жаль упустить возможность. Он обхватил Шерлока за плечи и притянул к своей груди. Шерлок поднял голову с закрытыми глазами и очень ясно сказал «Корм», прежде чем снова обмякнуть. Джон улыбнулся и поцеловал его в макушку, в место, где жёстко дёргал его прошлым вечером, устроил голову Шерлока более удобно у себя на плече и сам закрыл глаза. Может быть, это и есть настоящая любовь, думал он, засыпая, — тот миг, когда понимаешь о своём возлюбленном то, чего не знал; когда понимаешь, что никогда не будешь знать о нём всё; когда, несмотря на это, продолжаешь любить.       Джон всей душой хотел встретить их первое совместное Рождество вдвоём. Конечно, «вдвоём» означало «вдвоём и с миссис Хадсон», а потом Лестрейд спросил, что принести в этом году, и добавил, что Сочельник на Бейкер стрит — единственная составляющая праздников, от которой он не приходит в ужас («ну, и ещё спецвыпуск «Доктора Кто»), а после Джон не смог отказать и Молли, когда та предложила принести рождественский пирог.       — Собираешься напиться? — спросил он Шерлока напрямую. Джон готовился к приходу гостей, а миссис Хадсон ему помогала, пока Шерлок валялся на диване, объявив происходящее бессмыслицей.       Шерлок задумался.       — А можно вместо этого кайфануть?       — НЕТ, — разом воскликнули Джон и миссис Хадсон.       — Как насчёт выпнуть всех и трахнуть тебя под омелой?       — Нет, — повторил Джон, опережая миссис Хадсон, которая выглядела заинтересованной.       — Тогда, полагаю, я напьюсь. В конце концов, это уже традиция.       Джон вытащил телефон и протянул его Шерлоку.       — Заберись к Лестрейду в карман и поменяй этот телефон на его. Где-то между первым и вторым бокалом будет в самый раз.       — Моим или его? — Шерлок изучал аппарат. — Это же тот, который был у тебя, когда мы познакомились, тебе его сестра отдала. Почему он всё ещё у тебя? Думал, ты выкинул его, когда купил новый.       Джон взъерошил волосы.       — А ты как думаешь?       Шерлок закатил глаза, но Джон заметил его улыбку.       — И зачем мне менять телефон Лестрейда на этот?       — О, ты сообразишь. Ты же великий детектив, как-никак.       Рождественский пирог Молли пользовался большим успехом, как и (алкогольный) вклад Лестрейда. После нескольких тостов Шерлок растянулся на диване, устроился головой на коленях Джона и, судя по всему, крепко уснул. По крайней мере, он избавил Лестрейда и миссис Хадсон от своих едких комментариев, когда те затянули рождественский гимн, названный ими «Храни господь вас пьяными, детективы»*. Хотя из-за смеха они ни разу не смогли продвинуться дальше первой строчки.       — О, я должна идти, — встрепенулась Молли, посмотрев на часы. — Мы с мамой идём в церковь на службу.       — Я подам твоё пальто, — сказал Джон, соскользнув с дивана, голова Шерлока безвольно стукнулась об сидение. — Оно в спальне.       Когда он вручил пальто Молли, то понял, что Лестрейд стоит прямо под омелой, которую повесила миссис Хадсон над проходом в кухню, а так как Джон уже достаточно набрался, то сгрёб Лестрейда за талию и смачно поцеловал в губы. Джон также облапал его зад для проформы.       — Эй! — возмутился Лестрейд. — Не на того напал, приятель… не то чтобы ты не классно целовался, ну ты меня понял. — В отместку он как следует ухватил Джона за задницу. — Филейная часть тоже ничего, — добавил он.       — Ничто по сравнению с его пенисом, — внезапно объявил Шерлок с дивана, не открывая глаз. — У Джона гигантский пенис.       Воцарилась неловкая тишина. Джон накрыл глаза ладонью, молясь, что Шерлок не забыл стащить телефон Лестрейда, прежде чем решил разоткровенничаться.       — Да ты что? — наконец вымолвил Лестрейд дрожащим от смеха голосом. Джон был уверен, что тот незаметно потянулся за своим телефоном. — Пожалуйста, Шерлок, расскажи мне о пенисе Джона… эй! Что за хрень?       Джон посмотрел на Шерлока, который вскочил на ноги, ухмыляясь, как маньяк, и сжимая телефон Лестрейда.       — Какого хера? — недоумевал Лестрейд, таращась на старый аппарат у себя в руке.       — Я уже настроил рассылку по всей базе е-мейлов Скотланд Ярда, — радостно сообщил Шерлок, поднимая телефон вверх. На экране появился Лестрейд крупным планом, его голос дрожал как у нетерпеливого тринадцатилетки: «Пожалуйста, Шерлок, расскажи мне о пенисе Джона».       — Ты не посмеешь! — вскричал Лестрейд, бросившись к нему. Шерлок, яростно уворачиваясь, прыгнул на диван, откуда вскочил на письменный стол. Поскользнулся ногой на стопке неподшитых газет, которые Джон сгрудил без разбора сегодня днём, чуть пошатнулся, пытаясь удержать равновесие, а вслед за ним на стол влетел Лестрейд, и они оба грохнулись на пол, опрокинув ёлку.       Джон присел от смеха. Миссис Хадсон и Молли обнялись и громко хохотали, а слёзы текли по их щекам. Лестрейд оседлал Шерлока и сидел на нём пока не заполучил свой телефон обратно. Шерлок лежал прижатый к полу, извиваясь и шипя, как кошка в силках.       — В самом деле, если так хотелось потискать меня, подловил бы под омелой, как положено, — наконец высказал Шерлок, когда Лестрейд скатился с его живота и уселся рядом на пол, посреди ошмётков хвои и мишуры.       Лестрейд пожал плечами.       — Я обжимался этим вечером со всеми, — весело сказал он, схватил Шерлока за голову и громко чмокнул его. Шерлок вскрикнул и стал отбиваться, а Лестрейд шлёпнул его по заднице и начал петь: — Храни господь вас пьяными, детективы, и пусть ничто вас не тревожит; не забывайте, огромный Джонов пенис весь ваш на Рождество…       — О боже, хватит, — застонал Шерлок, закрывая уши.       — Эй, руки прочь! — гаркнул Джон.       — Ах, я не могу дышать, — всхлипнула Молли, утирая глаза. — Ужасно, я не выстою всю службу, буду всё время вспоминать эту песню.       — Возьми Грега с собой, ему пора остыть, — сказал Джон, поднимая Лестрейда на ноги.       В итоге Джон выпроводил всех, конечно, без малейшей помощи со стороны Шерлока. Он вернулся и выключил свет, теперь комнату озаряло лишь мягкое мерцание догорающего огня да гирлянд на каминной полке, и подошёл к Шерлоку, который всё ещё лежал на полу.       — Поверить не могу, что ты опрокинул ёлку, — сказал Джон. — Куда теперь Санта положит твои подарки?       — К тебе в штаны, очевидно, — ответил Шерлок. Он был страшно доволен собой.       Джон обошёл его и помог встать.       — Ты ужасно пьян, ведь так? Вот почему позволил Лестрейду облапать себя?       Шерлок безумно улыбнулся.       — Не угадал, — жарко прошептал он.       — Да неужели, — весьма сурово ответил Джон. — Ну и почему же тогда?       Шерлок склонил голову к Джону и пророкотал глубоким, бархатным голосом:       — Чтобы ты приревновал.       — Вот как, — от интонаций Джона даже храбрецы затряслись бы в страхе. Он скользнул одной рукой вниз по брюкам Шерлока и провел ладонью по быстро твердеющей выпуклости, затем другой рукой нырнул в волосы Шерлока и с намеком на рывок сжал их. — В таком случае, я преподам тебе небольшой урок.       И Шерлок усвоил свой урок прямо перед камином, стоя на четвереньках. Счастливое Рождество удалось на славу.       — Питер Риколетти, — сказал Лестрейд. — Припоминаешь?       — Номер один в списке самых разыскиваемых Интерполом преступников, занимает это место по меньшей мере два десятка лет, — отозвался Шерлок. — Начинал как фальсификатор картин, особенно импрессионистов, бродят слухи, что «Водяные Лилии» в музее Орсе на самом деле написаны им, но это неправда. Дорос до главаря Малавиты в начале восьмидесятых и был самой устрашающей личностью итальянского подполья вплоть до своего загадочного исчезновения восемь лет назад. Считается погибшим.       Лестрейд положил ноги на стол.       — Большинство сказали бы просто «да», — сообщил он.       Шерлок пожал плечами.       — Тебе не нужно большинство. Тебе нужен я.       — Верно. Прошлым летом итальянская полиция начала решительную борьбу с Малавитой. Полагаю, им здорово повезло найти много ценной информации во время рейда на один из бывших домов Риколетти, а также украденные произведения искусства… — «Водопады Рейхенбаха» — шедевр Тёрнера, пропавший из английского аукционного дома.       Лестрейд прищурился.       — Ладно, это было просто жутко. Короче говоря, теперь задействован интерпол, и они думают, что Риколетти на самом деле жив. Более того, они полагают, что он проживает в Англии. Возможно, ты не знаешь, но Риколетти родился в Англии.       — В Шеффилде, если точнее, в 1946. Мать англичанка, работала медсестрой в армии во время войны, вернулась домой с мужем-итальянцем на несколько лет, прежде чем семья окончательно перебралась в Италию.       — Так и думал, что ты знаешь. Можем мы сразу перейти к той части, где ты говоришь мне, где он сейчас.       — Конечно, я не знаю, где он сейчас, я не провидец. Я тоже думал, что он умер. Зачем бы ему сбегать в Англию?       Лестрейд пальцем указал на него поверх своих туфель.       — Вот я и надеюсь, что ты вычислишь. Заинтересован?       Конечно, Шерлок заинтересован. Питер Риколетти! Всё равно, что орнитологу сказать, что додо видели в лесу.       — Посмотрим, если у меня будет время.       — Отлично. — Лестрейд скинул ноги и протянул тонкую папку. — Здесь всё, что у нас есть. Мы проверили все очевидные зацепки: Шеффилд, любые родственные связи, — но, похоже, всё стихло десятки лет назад. В Манчестере есть двоюродный брат, который клянётся, что никогда не был знаком с Риколетти, что вполне вероятно, поскольку он на десять лет моложе, а кроме него никого не осталось. По сути, мы зашли в тупик, и тут в дело вступаешь ты. Материалы, которые мы получили от итальянцев и Интерпола, заняли почти шесть коробок, в основном всё на итальянском, которого у нас никто не знает, так что мы надеемся, что ты что-нибудь придумаешь. Мы пришлём тебе всё утром.       — Хорошо. Я погляжу. — Шерлок спрятал папку под мышкой.       — Есть планы на вечер? — игриво осведомился Лестрейд.       Шерлок нахмурился.       — Как ни странно, да, но твой тон намекает, что у меня должны быть планы, и, похоже, ты считаешь, что я что-то пропустил. — Он знал, что сегодня не день рождения Джона. Может, день рождения Лестрейда? Он чего-то ждёт от него, если да?       Лестрейд повернул свой маленький настольный календарь (Триста шестьдесят пять бутылок пива в год!) (Подарок на Рождество. Донован. Почти наверняка) и постучал по дате — четырнадцатое февраля.       — О, день святого Валентина, — сказал Шерлок с облегчением, что не надо угощать Лестрейда в пабе.       — Ага, день святого Валентина. Ты же знаешь, как это важно, да? Ты купил розы? И шоколад? И ты должен надеть пикантные, ээ, штаны и…       — Нет, не должен. Джон так сказал на прошлой неделе. Он сказал, что это одно из преимуществ отношений со мной, так как теперь он может игнорировать все эту чепуху.       Лестрейд скрестил руки.       — Ты был забавнее, когда был новичком в отношениях.       — Спасибо за поддержку, — ответил Шерлок, вставая и закутываясь в шарф. — Если нас не будет дома, когда твои люди принесут документы на Бейкер стрит, убедись, чтобы они всё отнесли наверх, чтобы миссис Хадсон не попыталась поднять коробки.       Вечер был промозглый и жутко холодный, но когда Шерлок свернул за угол и увидел в окне, что Джон сидит за их столиком со свечкой у Анджело с бокалом вина, то почувствовал, как внутри поднимается тепло.       — У Лестрейда была милая валентинка для тебя? — спросил Джон, улыбаясь, когда Шерлок сел рядом с ним. — Вот, я заказал нам бутылку вина.       Шерлок рассказал Джону о Питере Риколетти.       — Зачем преступнику уходить на покой из Италии в Англию? Думал, обычно люди перебираются в более тёплые края.       — Ага, я не знаю.       Принесли еду, и Джон с аппетитом впился в телятину.       — Многие хотят быть поближе к своей семье, особенно, если есть внуки, сам понимаешь, но не похоже, чтобы дело было в этом… может, у него остались действительно счастливые воспоминания о детстве.       Шерлок недоверчиво выгнул бровь.       — О послевоенном Шеффилде?       — Может, он начал с чистого листа… стал пастухом или ещё кем-нибудь. Я знаю майора, который ушёл из армии, чтобы делать гитары.       — Правда? Ты собираешься освоить новую профессию, когда уйдёшь в отставку?       — Ну, положа руку на сердце, не то чтобы я много размышлял о пенсии. В смысле, не так уж много я проработал. — Джон принял несчастный вид. — Говоря об этом…       — Я собираюсь жить у моря и разводить пчёл.       — Я хотел сказать… что?       — Море. Пчёлы, — повторил Шерлок с особой тщательностью.       — Да ладно? И с каких пор ты так решил?       — Не знаю. Ещё с детства. — Шерлок задумался, накручивая спагетти на вилку. — Хотя, вероятно, это связано с тем, что у Майкрофта аллергия на укусы пчёл.       Джон усмехнулся.       — Ты даже не особо любишь мёд.       — Но ты любишь, — заметил Шерлок.       — Да, верно. — Джон был такой влюблённый и милый при свете свеч. — Пчёлы у моря, мммм? Я бы так жил. Небольшой садик, чтобы я возился там, может, собака…       — Или кошка.       — Да, кошки тоже подойдут.       Шерлок грелся в лучах его улыбки, наполняясь невероятным теплом и удовольствием. Он вспомнил о вежливости:       — Как дела в терапии?       — О, отлично. Сплошные сопли и кашель. Дурачьё, никак не могут перестать курить. — Шерлок ощутил укол вины, хотя уже почти бросил. — Но послушай, нам нужно поговорить. Нет, не напрягайся, дело не в тебе. Моя лицензия истекает в этом году, а у меня недостаток часов по медобучению…       — Весьма нелепая мера врачебного опыта.       — Не могу не согласиться с тобой, но так уж обстоят дела. В общем, Радж из терапии сказал, что собирается поехать в мае на конференцию в Эдинбург. Она длится четыре дня и покроет мои недостающие часы, а если я поеду с Раджем, то мы сможем снять совместный номер и поделить расходы.       У Шерлока сжалось сердце при мысли, что Джон уедет на четыре дня, но не хотелось показаться навязчивым, так что он попытался поддержать Джона, но не смог выдавить ни слова.       — Итак… это один из вариантов, — медленно произнёс Джон, вертя в руках вилку.       — О? — Шерлок оживился. — А какой другой?       — Ну, я всерьёз подумывал отказаться. В смысле, как я и сказал, всё равно я не так уж много работаю, а теперь, когда мы вместе во всех смыслах… и ты ясно дал понять, что предпочитаешь, чтобы я всегда был под рукой, и вот… что думаешь?       — Дай мне минуту. — Шерлок положил вилку и соединил пальцы. Это было даже лучшим подарком ко дню святого Валентина, чем Питер Риколетти, но Шерлоку нужно было обдумать все последствия. Он размышлял так усиленно, что когда очнулся, то его тарелка исчезла, а Джон ковырялся в большом семифредо.       — Привет, с возвращением, — дружелюбно сказал Джон. — Хочешь?       — Нет.       — Ладно, хочешь эспрессо или…       — Нет, в смысле «нет, не отказывайся».       — Правда? — удивился Джон. — Думал, ты ухватишься за предложение.       — Так я и сделал, — медленно ответил Шерлок. — Но это эгоистично. Мориарти где-то рядом, и если со мной что-то случится, тебе понадобится работа. Тебе нужно быть доктором, чтобы помогать людям.       — Мне будет нужно платить аренду, — сказал Джон.       — Конечно, нет. Я позаботился об этом сразу же после бассейна. Не важно, что произойдёт, тебе не нужно будет работать, если ты не захочешь, и тебе никогда не придётся покидать Бейкер стрит. Я договорился, что ж, ладно, Майкрофт договорился, но я всё подписал.       Джон застыл, ложка замерла в воздухе.       — Погоди. Так давно? После бассейна?       — Конечно, — подтвердил Шерлок смущённо.       Джон отложил ложку и потянулся к руке Шерлока. Его лицо сияло такой нежностью, что у Шерлока по-дурацки защипало в глазах.       — Поверить не могу, что мне понадобилась чёртова вечность, чтобы осознать как мне охренительно повезло.       Шерлок пожал плечами, но переплёл с ним пальцы.       — До тебя дошло, когда ты понял, что я делаю лучший минет в Лондоне.       — Ты делаешь лучший минет во вселенной, — сказал Джон, сжимая его руку. — Конечно, это отличный десерт, но я бы с удовольствием отправился сейчас домой и получил бы твои запатентованные часовые оральные ласки. А затем я собираюсь увидеть, как сильно ты можешь кончить только от моих пальцев.       Шерлок улыбнулся.       — День святого Валентина — один из самых недооценённых праздников, — сказал он.       Конечно, молодая женщина, сидящая в кресле для клиентов, не теряла своего онлайн-бойфренда. Шерлок незамедлительно вычислил её настоящую цель, а Джон, очевидно, нет. Он всё ещё делал пометки и даже уже набросал возможные заголовки для блога: «Match.Gone»*, — боже правый. Пора ускорить процесс. Шерлок вытащил свой телефон.       — Так вот, когда я вернулась в его квартиру, а домовладелец сказал… — молодая женщина умолкла. — Я что, наскучила вам, мистер Холмс?       Джон поднял глаза и неодобрительно посмотрел на него.       — Я и не знал, что у тебя есть игры на телефоне.       У Шерлока и не было две минуты назад. Так вот чем на самом деле люди занимаются весь день? Не удивительно, что они такие идиоты. Он убрал телефон в карман и сказал:       — Мисс Райли, почему бы вам не сказать, зачем вы пришли на самом деле.       Китти Райли откинулась назад и скрестила руки.       — Почему бы вам самим не сказать?       Шерлоку уже всё надоело.       — Вы журналистка, надеетесь нарыть какую-нибудь грязь. А теперь, когда вы ничего не нашли, убирайтесь.       — Я надеялась узнать вашу версию, дать вам шанс выступить с заявлением. Уверены, что не хотите дать комментарий? — Она вытащила маленький диктофон из кармана. — Джим Мориарти был счастлив поболтать со мной.       Шерлок застыл на мгновение, слепой ужас поднялся и сдавил горло, но потом воскресла глубоко захороненная ярость, он наклонился вперёд и чётко проговорил:       — Вот мой комментарий: Ты. Отвратительна. Мне.       — Стой, стой, стой, давайте все притормозим, — вмешался Джон. — Мисс Райли, вы говорите, что общались с Джимом Мориарти? Что он вам сказал?       — О, довольно много. Он и мистер Холмс давно знакомы, вы знали? Они вместе ходили в школу.       — Нет, не знал, готов поспорить, это и для Шерлока большие новости, — решительно заявил Джон. — Послушайте, вы должны знать, он уже делал так раньше. У него есть привычка втираться в доверие к симпатичным молодым — «наивным, глупым, уязвимым» — подумал Шерлок — женщинам и лгать им, чтобы добраться до Шерлока. Я могу дать вам номер одной из них, чтобы вы позвонили. — О, гениально, Джон, похоже, женщина прислушалась к нему. — Не хотите рассказать, почему заинтересовались Шерлоком? В смысле, есть ли причина, по которой вы копаетесь в наших жизнях, кроме того, чтобы потворствовать дешёвым сплетням?       Впервые Шерлок осознал, что Джон тоже рассердился. Он гораздо, гораздо лучше скрывал это.       — Да, есть. — Китти Райли защищалась, но была полна решимости и вздёрнула подбородок. — Думаю, общественность имеет право знать, что обычные люди берутся расследовать жизнь частных лиц без правового надзора. Что дальше, вы собираетесь схватиться за оружие, как американцы, и вершить своё правосудие?       — Мы работаем в рамках закона, — ответил Джон, успокаивающе похлопав Шерлока по руке, когда тот открыл рот от возмущения. — Можете поговорить с полицией об этом, если хотите. Однако я уважаю вашу профессиональную мотивацию. Если вы и впрямь так хороши, тогда, думаю, вы присмотритесь к своему источнику поближе.       Что-то промелькнуло на лице Райли: ох, Джим опять подстроил любовный интерес.       Шерлок сдержал фырканье и, беря пример с Джона, чопорно произнёс:       — Я никогда не ходил в школу с Мориарти. Я учился в Харроу, можете проверить, если есть желание. Готов поспорить, что он не может сказать то же самое.       — О, я проверю, — ответила Райли. К ней снова вернулись повадки кошки на охоте. — Уверены, что больше ничего не хотите добавить, пока я ещё здесь?       — Нет, полагаю, мы всё сказали — ответил Джон с тем же выражением и встал. — Давайте, я провожу вас.       Китти Райли не спешила, открыто осматриваясь, пока медленно шла к двери.       — Милая квартирка. Здесь только одна спальня?       Шерлок подскочил: об их отношениях не должно стать известно Мориарти, — он придёт за Джоном, но Джон всё ещё улыбался.       — Вообще-то мы живём наверху с нашим дворецким, — ответил он. — Там Шерлок хранит свой костюм Бетмена.       Райли искренне рассмеялась, а затем, слава богу, они вышли на лестницу.       Шерлок повернулся кругом и запустил руки в волосы. Он был таким осторожным, а теперь, что с Мориарти, — он заскучал? — что будет Райли — Джон — Джон — Шерлок зажмурился и стиснул зубы, сдерживая зов первобытного страха. Он хотел бежать, орать, курить, закинуться кокаином, нагнуть Джона вниз лицом и оттрахать до беспамятства. Он с силой дёрнул волосы обеими руками.       — Эй. — Джон стоял перед ним с обеспокоенным лицом, он взял Шерлока за запястья. — Эй, успокойся, ладно? Она ушла. Она ничего не раскопала здесь, а теперь, если повезёт…       Шерлок, охваченный внезапной яростью, так взревел, что Джон вздрогнул и отступил.       — Ты не понимаешь! Как ты можешь… — он отчаянно всплеснул руками, затем снова схватился за волосы. — Я должен подумать. Оставь меня, — жёстко сказал Шерлок, рванул в спальню и захлопнул дверь.       — Так здорово снова встретиться с тобой, — тепло сказал Майк за кружкой пива, когда они перемыли косточки всем старым знакомым и обсудили изменения в больнице. — Мы не виделись с тех пор, как ты остепенился.       — Да, сам знаешь, как это бывает, — согласился Джон. — Думаю, я вообще самый последний из всех, так что тебе грех жаловаться.       — Верно. Как у вас всё развивается? Прошло уже, сколько, шесть месяцев?       — Даже больше… почти девять, кажется. Всё хорошо, — Джон произнёс последние слова почти машинально, но теперь замер и задумался. Он уже несколько дней не говорил по душам и в глубине сердца понимал, что позвал Майка, а не Лестрейда, потому что считал Майка более отзывчивым слушателем. — Что ж, у нас всё хорошо, просто отлично, но у Шерлока сейчас сложный период.       — Не наркотики? — с беспокойством в голосе спросил Майк.       — О, нет, не это, как раз наоборот. Он угнетён, серьёзно хандрит… — Джон не стал бы использовать это слово с кем-то ещё, но перед ним сидел другой врач, так что он сказал как на духу: — Депрессия.       — Ах, эта сложность, — отозвался Майк.       — Да. Помнишь, когда ты познакомил нас, как же он сказал…       — «Я молчу днями напролёт», — договорил Майк, кивая.       — Ага. Он не говорит, не ест, не спит, по ночам играет на скрипке и отсыпается днём. Раньше такое бывало несколько раз в год, но сейчас это впервые с тех пор, как мы стали парой, так что…       — Тяжело смотреть, как твой любимый человек страдает, — сказал Майк. Он поколебался, но затем добавил: — У Линды была послеродовая депрессия, когда родился Джейк. Она целыми неделями беспрерывно плакала. Ребёнок плакал, а она плакала ещё сильнее, а затем я попытался взять его на себя, чтобы она хоть немного отдохнула, но она стала плакать ещё больше. И потом она обозлилась, будто всё произошло по моей вине.       — Да. Я понимаю, что не могу ничего исправить, но меня всё ещё задевает, что он просто закрывается от меня и совсем не разговаривает. Такое ощущение, что все мои попытки помочь делают только хуже.       — Ты же знаешь, что не можешь помочь. Как думаешь, он бы попробовал медикаментозное лечение?       Джон покачал головой.       — Конечно, нет. Он типичный адепт самолечения, который не верит в антидепрессанты из-за побочных эффектов. Вообще-то, ему действительно нужны стабилизаторы настроения, а он никогда не станет их принимать. Он обожает свою одержимость. — Эгоистично, но Джон тоже её любил, хоть и не признался в этом Майку.       — У него же нет полноценной мании?       — Ты имеешь в виду грандиозность, бессонницу, сфокусированную целенаправленную деятельность, сдавленную речь, психомоторную ажитацию? — сухо перечислил Джон, и Майк рассмеялся. — Да, я бы сказал, это практически его исходные параметры.       — Ну, есть и плюсы, — ободряюще проговорил Майк. — По крайней мере, Шерлок не обвинит тебя в своей беременности.       — О господи, только представь себе, — сказал Джон, ужаснувшись мысленному образу беременного Шерлока в буйстве гормонов, и они оба расхохотались.