Река без берегов (9-23)

      Родригес ушёл сразу же, а Райан пришлось говорить с помощником судьи, заполнять документы на ордер и отправлять их по факсу. В конце концов, они забрались в джип Роз — у Райан был «Аккорд» с автокреслом посередине — и Райан пришлось достать перчатки и пакеты для улик из своего автомобиля. Так что они всё ещё ехали по автостраде, когда пришло сообщение.       — О боже мой, — воскликнула Райан, уставившись на телефон. — Они совпали. Мы взяли его, это он. Ты был прав.       — Конечно, я прав, — отозвался Шерлок с переднего сидения скучающим тоном, хотя Джон расслышал скрытое волнение в его голосе.       Райан улыбнулась Джону, и они хлопнули ладонями. Она уже нажимала кнопки, вызывая помощника судьи.       — Сэм? Да, это я, даты совпали. Ты можешь отнести ей на подпись? Майк посылает записи по факсу тебе… ага. Пришли мне их по е-мейлу, а если не получится, я скажу тебе номер факса, когда мы доберёмся туда.       Они все были так взвинчены, сгорая от нетерпения и волнения, что когда обнаружили маленькую комнатку пустой, Джона затошнило.       — Нет, — сказал Шерлок, выдвигаясь вперёд. — Нет, это неправильно, помещение слишком маленькое, вы показали нам не то хранилище…       — Шерлок, — мягко сказал Джон.       — Нет! — крикнул Шерлок. — Это вовсе не неправильная комната, смотри! — Он постучал по задней стенке. — Он построил стену!       — Вот чёрт, это против правил, — сказал менеджер, он выглядел оскорблённым.       Шерлок уже отодвинул дешёвый стеллаж с дороги, чтобы добраться до двери, запертую на висячий замок.       — Погоди, — приказала Райан, шагая вперёд и делая фотографии на телефон. — Ладно, убирай всё остальное с дороги. У вас есть болторез?       Когда замок сняли, а менеджер убрался восвояси, Райан положила его в пакет для улик, протянула Роз и подошла к двери. Затем она остановилась и жестом указала на Шерлока.       — Хочешь пойти первым?       Шерлок оробел.       — Я?       — Мы бы ничего не нашли, если бы не ты.       Шерлок засветился как рождественская ёлка. Быть первым в трофейной комнате серийного убийцы — Джон и представить себе не мог, что бы могло порадовать его сильнее, но внезапно он замер. Его лицо помрачнело.       — Подожди, — сказал он Райан, — Секундочку? Пожалуйста? — Он взял Джона за запястье и вытащил его в проход.       — Что? — смутившись спросил Джон.       — Не входи, — настойчиво сказал Шерлок       — Не входить? Почему?       — Я должен посмотреть, — ответил Шерлок, слова набегали друг на друга, как это бывало с ним на взводе. — Я должен посмотреть, и Райан должна, и Роз — она может посмотреть и её не затошнит, понимаешь? Ты помнишь стихотворение? Но я потерял трюк. Если я посмотрю, мне нужно, чтобы ты остался здесь, чтобы я не развалился на части. Чтобы ты подбодрил меня.       Джон помнил стихотворение. Он задумался, что же могло быть в той комнате. Он подумал, что же это говорит о нём, и убедился, что каждый раз не сожалеет об отсутствии у него детей. Он подумал о Чисомах, о том, что это значит для них: похоронить крошечный маленький гробик, жизнь, которую оборвали, прежде чем она началась. Мысли вызвали у него странное недомогание, щемящее чувство, как когда пропускаешь ступеньку, спускаясь вниз.       — Хорошо, — сказал он. — Я останусь.       Шерлок сжал его руку, оглянулся на него разок и зашёл в дверь.       Райан достала фонарик, но когда Шерлок открыл дверь, Джон увидел поток разноцветных огней, осветивших его лицо и рубашку. Он шагнул внутрь, и Роз с Райан пошли за ним. Джон услышал слабый электронный звон, как в музыкальной шкатулке, играющей мелодию слишком тихо, чтобы разобрать. Больше ни звука. Джон почти крикнул, чтобы убедиться, что всё в порядке, когда Роз выбежала из дверного проёма, направляясь на своих длинных ногах прямо в проход, где она прислонилась к стене возле Джона, склонила голову и стала копаться в сумке в поисках салфеток.       Джон перевёл взгляд с неё на открытую дверь, где он мог слышать, как Райан говорила с кем-то — с Родригесом, судя по голосу. Затем сверхъестественную, тревожную тишину нарушил крик Шерлока.       — Пять! Пять! Джон! — Роз подняла глаза, вздрогнув, когда Шерлок выскочил из потайной комнаты с горящим взором. — Пять, — повторил он настойчиво, схватив её за плечи. — Ты была права, Эрнандесы были правы, вы все были правы, там только пять плодов, и ни одному из них нет восьми месяцев. Ребёнок Арасели не здесь.       Джон знал, что это стереотип, но не мог не разочароваться от того, насколько поразительно обыкновенно выглядел Уэйн Эллис. Он был из тех парней, о которых не подумаешь дважды, если вы стоите с ним рядом в очереди или в лифте, или если он позвонит вам в дверь с доставкой мебели.       Роз, стоявшая рядом с ним у зеркального окна, казалось, думала о том же.       — Я знаю, он должен выглядеть как все остальные, — прошептала она, — но должен же быть хотя бы огонёк безумия в его глазах, по крайней мере.       Джон вспомнил весёлые, бездушные глаза Мориарти.       — Ага, — согласился он.       Родригес ворвался в комнату наблюдения, открыв дверь.       — Мы сделали это, ребята, мы сделали это! — Он пожал руку каждому, до кого дотянулся, и от души похлопал Джона по спине, когда Шерлок быстренько отступил.       — Где его адвокат? — нахмурилась Райан.       — Он отказался от защиты. Я ждал, пока вы не пришли сюда к допросу. Он знает, в чём мы его обвиняем, правда, я убедился, составив список из всех имён.       — Что ж, мы в любом случае взяли его, мы должны заключить сделку. В хранилище было только пять детей, и мы думаем, что недостающая — это дочка Арасели Эрнандес. Нам нужно, чтобы он рассказал, где она.       Родригес, как считал Джон, не из тех людей, кого легко выбить из колеи, но теперь его челюсть отвисла от удивления.       — Что? Но если один пропал, разве не более вероятно, что это сын Андреа Чисом?       — Нет, — обычно такая осмотрительная Райан сейчас была непреклонна. — Он держал их в банках, в формалине или в чём-то похожем, это как извращённый кабинет биологии в старшей школе. Можно сказать, что один свежий, и это мальчик. Ни один из детей не может быть ребёнком Арасели Эрнандес. Шерлок со всем разобрался, и мы вернулись в кабинет, чтобы он мог показать мне записи.       — Предполагаемая дата родов Арасели Эрнандес, которую она вписала, когда регистрировалась на «Планете Аиста», основывалась на её первом УЗИ, — сказал Шерлок. — Её карточка есть в документах по делу. Оценка была неточной, потому что отталкивалась от размера младеницы, которая была маленькой…       — … но Арасели сама была маленькой, — вставила Роз. — Не больше пяти футов.       — Гестационный срок исправляли несколько раз и установили более точно, когда она сделала 3-d УЗИ, которое показало, что плод значительно старше, чем думали изначально.       — В «Planet Baby» думали, что Арасели была на тридцать четвёртой неделе беременности, — сказал Джон, — но на самом деле она была на тридцать восьмой. Это большая разница. Тридцать восемь недель означает полностью доношенную беременность.       — Ни один из детей в том хранилище не был на этой стадии развития, — уверенно отметила Райан.       — Ты уверена? — спросил Родригес.       Райан смерила его взглядом и сказала:       — «Что ожидать, когда ты в положении», глава 13: «Ваш ребёнок в этом месяце». «С тридцать второй по тридцать пятую неделю…       — Ладно, ладно, — Родригес поднял руки. — Давайте дадим ему защитника.       Но Уэйн Эллис не заговорил.       Он был счастлив рассказать им об убийствах, во всех деталях, не смотря на протесты со стороны адвоката.       — Они не заслуживали быть матерями, — спокойно говорил Эллис. — Эти дети теперь в лучшем месте.       — А что насчёт ребёнки Арасели Эрнандес?       — А что насчёт неё?       — Вы признались в убийстве Арасели.       — Да, — ответил Эллис так, будто Райан спросила у него, умеет ли он водить машину.       — Тогда где малышка? Мы знаем, что её нет среди остальных.       — Я же сказал вам, — дружелюбно ответил Эллис. — В лучшем месте.       Родригес наклонился вперёд.       — А что насчёт отца малышки? Даниэль Обрингер сидел в тюрьме всё это время за убийство, которого не совершал. Он не изменял Арасели. Он не заслужил узнать, где его дочь, даже если и для того, чтобы просто похоронить её?       Что-то блеснуло в глазах Эллиса при этих словах, но его лицо быстро смягчилось.       — Она в лучшем месте, — повторил он опять.       — Ты попадёшь в камеру смертников, — сказал Родригес. — Если ты расскажешь нам, где дочка Арасели Эрнандес, мы могли бы заключить сделку. Взамен ты получишь жизнь.       Эллис пожал плечами.       — Я всё равно умру в тюрьме. Какая разница?       Они подержали его ещё немного, но Эллис не сдвинулся с мёртвой точки, и час спустя Райан извинилась и присоединилась к остальным в комнате наблюдения. Она выглядела расстроенной и усталой.       — Есть идеи? — спросила она у Шерлока.       — Да, — ответил Шерлок. — Разбери его дом по кирпичику.       Команда криминалистов уже занималась этим, но время шло, а ничего не происходило. Они нашли белый фургон, конечно, и банки, и консерванты, но ничего, чтобы указало на то, что Эллис когда-то отступил от своей обычной процедуры. Шерлок, которому, разумеется, запретили прикасаться к чему-либо, с чем ещё не закончили специалисты, бродил по дому, становясь всё более взвинченным, пока, наконец, не вылетел на задний двор в полном бешенстве.       Джон вздохнул и последовал за ним, влажный тёплый воздух захлестнул его волной, как и всегда. Было хорошо за полночь, и на улице стояла тишина, кроме доносящегося шума из дома Эллиса. Шерлок беспокойно рыскал по маленькому дворику, как тигр в клетке, запустив обе руки в волосы.       — Я не могу думать, — рявкнул он от отчаяния, когда Джон приблизился. — Должно быть что-то, нечто указывающее, куда он дел её, но я не могу понять, я чего-то не замечаю.       — Послушай, — сказал Джон, собравшись с духом. — Ты не спал две ночи, а сейчас пошла уже третья. Если эти ребята найдут что-нибудь, они позвонят нам. Давай вернёмся в отель и отдохнём, а ты посмотришь свежим взглядом с утра.       Шерлок зарычал и крутанулся на месте, дёрнул себя за волосы, словно пытаясь выдрать мозг.       — Я не могу спать! Как ты вообще ожидаешь, что я усну?       — Я помогу тебе, — тихо сказал Джон.       Шерлок прекратил своё мучительное вращение, посмотрел на Джона так, словно только сейчас заметил его. — Это, — сказал он, поморщившись, и сильнее сжав волосы. — Та комната… это всё…       — Я знаю, — нежно проговорил Джон. Он подошёл ближе к Шерлоку, стоящему в темноте, ожесточённому и дрожащему, и ласково накрыл своими руками ладони Шерлока. — Я знаю, любимый. Я знаю. Позволь мне помочь тебе.       Шерлок помолчал с минуту, глаза отчаянно бегали, и всё тело натянулось как струна, но затем он сделал глубокий вдох.       — Хорошо.       Вернувшись в морозный номер в отеле, Шерлок тут же забрался на Джона с расширенными и потемневшими глазами, но Джон схватил его за запястья и твёрдо сказал:       — Кровать.       — Джон, — взмолился Шерлок, его голос сорвался от отчаяния.       Джон посмотрел на него. Шерлок был тощий и дрожащий, вес ушёл, когда он занялся делом, от усталости кожа отдавала желтизной, а глаза покраснели, в эту секунду безумной мольбы он выглядел как наркоман, нуждающийся в дозе. Всегда зависимый, подумал Джон, и это добавило ему уверенности, когда он ответил:       — Иди в постель и сними одежду. Я приду туда. Я не трахну тебя у двери, она тонкая как картон.       Шерлок с облегчением обмяк, напряжение почти спало, и он тут же повернулся в сторону спальни. Джон выпил воды в мини-кухне. Боже, он устал, но не мог отрицать, что в глубине души наслаждается сессиями: ведь обычно Шерлок большую часть времени не слушает его. Он почистил зубы и вернулся в кровать, где Шерлок стянул с себя всю одежду и теперь съёжился и подрагивал из-за вызванного кондиционером озноба. Джон ударил по термостату уже в сотый раз, а затем расстегнул чемодан.       Они приобрели несколько аксессуаров для ночей подобных этой, но был предел тому, что Джон хотел бы объяснять на багажном контроле, поэтому они взяли только шёлковые ленты. Он вытащил их и положил на кровать, наблюдая с лукавым изумлением, как Шерлок расслабился только от одного вида, как уставший малыш, разыскавший любимую игрушку.       — Завяжи их туго, — обратился он к Джону. — Действительно туго.       — Насколько жёстко тебе нужно? — спросил Джон, накидывая одну из лент на глаза Шерлока.       — Ммм, — Шерлок задумался. Его тело всё ещё было напряжено, но уже не тряслось. — Не очень… Я понимаю, что устал, я осознаю это, но ещё не чувствую. Если бы я только мог поспать…       — Хорошо, — сказал Джон, оживившись. Ему нравилось быть жёстким с Шерлоком до известной степени, но, по меньшей мере, однажды они перешли черту во время дела Магнуссена, и он несколько дней чувствовал себя ужасно. — На спину. Раздвинь ноги.       К настоящему времени Джон прилично набил руку в бондаже. Вскоре он распластал Шерлока по кровати, ленты плотно обвивали его бёдра, удерживая их широко разведёнными. Скользящие узлы легко развязывались, но только не тем, кто связан. Тяжёлые шторы задвинуты, но Джон оставил свет в гостиной, и мог видеть напряжение каждой мышцы, когда Шерлок натягивал оковы. Теперь он начал возбуждаться. Джон знал, что глубоко в душе Шерлок всё ещё был тем скромным девственником, который хотел выключить свет. То, что он был связан и уязвим, возбуждало его на первобытном уровне. Джон снимал свою одежду медленно, заставляя Шерлока прислушиваться к своим действиям, а затем оставил футболку, чтобы не заледенеть. Он уселся между ног Шерлока и налил массажное масло на руки. Он на секунду подумал, что если Шерлок с тем же успехом расслабился бы просто от массажа — или, может, в горячей ванне — но тогда бы Джону было отнюдь не так весело. Джон растирал напряжённые тонкие мышцы шерлоковых ног, его грудь и плечи, потянул за тугие завязки и улыбнулся, когда Шерлок дёрнулся в лентах, а его твёрдый член беспомощно толкнулся в пустоту. Он взял любрикант, размазал его и скользнул искусным пальцем внутрь одним мягким медленным толчком, от чего Шерлок застонал и забился головой.       — Шшш, — сказал Джон, улыбаясь. Он работал пальцами внутри, медленно, не касаясь члена и прижимая бедро другой рукой, когда тот пытался податься вверх, хотя Шерлок и так был связан слишком туго и в любом случае не имел преимущества в силе. Он массировал вход Шерлока, пока тот не расслабился и не открылся, а затем скользнул двумя пальцами внутрь и начал методично ласкать простату. Шерлок выгнулся изо всех сил, его мышцы напряглись сейчас совершенно по иной причине, так как Джон неумолимо ласкал его, в тоже время, нажимая на промежность большим пальцем.       — О боже, — рвано выдохнул Шерлок. — О боже, Джон, это… О боже, я кончаю, я... я… — Джон ослабил давление, когда член Шерлока дёрнулся и потёк, а Шерлок взвыл долгим низким звуком, полным мучительного разочарования.       — Пока нет, — сказал Джон злорадно, и протолкнул четыре пальца. Шерлок задохнулся от жжения и постарался изо всех сил насадиться, пытаясь заполучить частичку Джона, там, где ему хотелось. Тусклый свет от лампы в гостиной сильно отличался от того лунного света во Флоренции, но длинные очертания мраморно-белого тела Шерлока напомнили ему о той ночи: чистая красота, разложенная перед ним, выставленная напоказ только для Джона. Джон подразнил его немного, растягивая мышцы и поглаживая промежность, а затем вытащил пальцы и возобновил свои мучительные ласки. Шерлок стиснул пальцы, яички поджались, и он взмолился:       — О пожалуйста, не останавливайся, пожалуйста пожалуйста пожалуйста…       Джон замедлился, и ещё, и ещё, пока почти не остановился.       — Не кончай пока, — его голос дрожал от возбуждения — боже, он заводился, заставляя Шерлока умолять — и мягко нажал большим пальцем, от чего Шерлок вскрикнул, а его член снова потёк. — Пока нет.       Шерлок попытался свести ноги вместе, но был связан слишком туго, бёдра были широко разведены для пальцев Джона. Шерлок был полностью в его власти: Джон мог заставить его кончить или умолять, мог трахнуть его, довести до изнеможения, всё что угодно, и от пьянящего удовольствия от всемогущества рот наполнялся слюной.       — Ах, пожалуйста, Джон, пожалуйста, — Шерлок снова застонал. Он сверкал от пота, спина отчаянно выгибалась и каждая мышца натянулась, а Джон видел каждую слезу, сбегающую из-под повязки к его ушам.       — Хорошо. — Джон ускорился немного, а когда почувствовал, что Шерлок начал сжиматься, он потянулся к его члену, обхватив его влажной ладонью, скользя вниз по твёрдому стволу Шерлока, когда тот толкался, и Шерлок обильно кончил ему в руку, голова дёрнулась вперёд, а бёдра забились в оковах. Джон подождал, пока Шерлок откинет голову, затем быстро развязал узлы на его на ногах, прижал его колени к груди и вошёл в него. О, господи, как же хорошо, всё скользкое, открытое и податливое от оргазма. Джон сжал ладони на растянутых руках Шерлока и вбивался в него пылко, сладко и неистово, пока Шерлок задыхался и хрипел, а затем, почувствовав первый всплеск удовольствия, он вышел, встал на колени и кончил Шерлоку на лицо.       — Ах, — блаженно прошептал Шерлок и открыл рот, чтобы поймать последние капли.       Джон рвано дышал несколько минут, стоя над Шерлоком на четвереньках, затем наклонился и стянул скользящие концы, чтобы освободить его запястья. Он поднялся и, шатаясь, проковылял в ванную, помыл руки и, вернувшись с влажным полотенцем, обнаружил Шерлока уснувшим. Джон с улыбкой покачал головой, чувствуя себя как выжатый лимон и еле держась на ногах. Он стянул повязку с глаз Шерлока, протёр ему лицо и живот, затем перетащил его под одеяло на его сторону кровати. Последнее, что он сделал перед тем как провалиться в сон, это притянул Шерлока к себе на руки, чтобы он спал, свернувшись у него на груди, именно так, поступил бы сам Шерлок, если бы ещё бодрствовал.       — Джон. Джон. Проснись!       Джон разлепил один глаз, только когда Шерлок раздвинул шторы, открыв вид на хмурое, оловянно-серое небо Хьюстона.       — Тьфу. Сколько времени?       — Почти восемь. Давай, ты можешь побриться, пока я моюсь, а потом пойдём завтракать.       Джон открыл второй глаз. Шерлок рылся в своём чемодане в поисках носков и трусов, одетый в старую футболку Джона, весь мокрый от пота.       — Где ты был?       — Бегал с Роз. Поднимайся, — приказал Шерлок и исчез в ванной.       Джон вздохнул, выбрался из кровати, запнулся о беговые кроссовки Шерлока. Сыпля проклятиями, он запихнул их под кровать, так что Шерлоку придётся их поискать позже. И всё же, Шерлок, кажется, пребывал в хорошем расположении духа, похоже, он воспрянул, сменив тактику и начав бегать. «С проблемы «на три пластыря» к проблеме «на три мили», — подумал Джон, довольный своим хорошим влиянием.       Когда Джон вышел из душа, то услышал, что Шерлок в гостиной разговаривает с кем-то. Только секунду спустя он понял, что его насторожило: Шерлок говорил ни в приказном тоне, ни нетерпеливо, ни в своей обычной манере общения по телефону, — обычно он терпел разговор с человеком ровно до того мига, пока не получал, что хотел.       Джон удивлённо заглянул в дверь.       — Кто это был?       — Райан. У неё была информация для меня.       — Она нравится тебе, — сказал Джон с пониманием. — Райан. Она действительно нравится тебе.       Шерлок пожал плечами, словно это неслыханное явление не выходило из ряда вон.       — Она умная.       Поскольку Шерлок раздавал явные комплименты так же часто, как вызывался помыть туалет, Джон взял на заметку рассказать об этом Райан позже.       — Ты так говоришь, потому что она прислушивается к тебе.       — Что ж, она бы не послушала меня, если бы ты не расположил её, так что это и твоя заслуга тоже.       Роз постучалась к ним несколько минут спустя, и они доехали до «Le Chick» неподалёку.       — Как пробежка? — спросил Джон, после того как они заказали черничные панкейки (Роз), омлет с помидорами и диким лососем, и черничный мегамаффин на закуску (Джон), и кофе и сладкий чай (Шерлок).       — Отлично, — сказала она. — Шерлок сказал не болтать, так что я и не стала.       — Если ты разговариваешь, ты в любом случае не прилагаешь должных усилий, — проговорил Шерлок. Он одним глотком отпил полчашки кофе, а затем сердито глянул на бойкую молодую женщину, приближающуюся с графином, она побледнела и нервозно унеслась. Шерлок выглядел совсем другим человеком по сравнению с измождённой развалиной, которой он был вчера, его глаза сияли живостью, а энергия искрила вокруг него как статическое электричество.       — Вот почему я перестал бегать с ним, — обратился Джон к Роз.       — Ты перестал, потому что я бегаю быстрее, — поправил Шерлок.       — И это тоже. Так какие планы на сегодня?       Шерлок отпил большой глоток кофе, сузил глаза на следующую молодую женщину, стремящуюся к ним с графином. Она быстро попятилась к другому столику.       — Дочка Арасели Эрнандес должна быть жива. Если бы Эллис играл с нами, то он бы предлагал нам улики или притворялся бы, что идёт на сделки, подавая надежды, что её можно найти, чтобы потом насладиться нашим разочарованием, когда окажется, что она мертва. А значит, где бы она ни была, он оставил её там и никогда не расколется.       — Это… хорошо или плохо? — уточнил Джон.       Принесли еду. Джон вытаращился на свой мегамаффин величиной с деньрожденный торт и спросил у Шерлока:       — Хочешь, поделюсь?       Шерлок придвинул тарелку и отрезал верхушку кекса.       — Эллис не просто оставил её на ступеньках приюта. Это мужчина, который убивал женщин, потому что считал, что они не достойны быть матерями. Он бы очень, очень осторожно выбирал, кому отдать ребёнку, а это означает, что он уже знал женщину достаточно времени, чтобы убедиться в правильности выбора. Ему было некогда раздумывать, ребёнка могла не выжить. Круг людей сужается.       — Так вот чем занимается Райан: ищет людей?       — Да. Ну, у неё есть помощница для поисков. И она уже позвонила в органы опеки, так как очевидно, что момент с приютами нужно проверить. Райан и Родригес поговорят с семьями жертв, получив ДНК-улики, чтобы сопоставить тела и ускорить освобождение несправедливо осуждённых. — Он проглотил кусочек кекса и посмотрел на Роз. — Они хотят знать, собираешься ли ты встретиться с Эрнандесами.       — Я звонила им прошлым вечером и собиралась встретиться с ними сегодня, — ответила Роз. — Хочешь прийти? Вообще-то они наняли тебя.       Шерлок смутился.       — Я должен?       — Я пойду, — сказал Джон. — Разве что, если я не нужен тебе, чтобы просмотреть людей, которых нашла Райан?       Шерлок покачал головой.       — Это не обязательно, — произнёс он. Он посмотрел на тарелку и сказал с изумлением: — Мне нравится черника. Ты собираешься доедать остальное?       — Вот, попробуй, — сказала Роз, вырезая кусок из своей стопки панкейков и перекладывая его на тарелку рядом с верхушкой кекса.       Шерлок откусил и довольно замычал. Затем он посмотрел в свою опустевшую кружку.       — У меня кончился кофе, — с раздражением заметил он.       Следовательница из ФБР, которую Райан назначила, чтобы та нашла каждого, с кем контактировал Уэйн Эллис в своей взрослой жизни, пообщалась со всеми, кроме Шерлока, и всё ещё усиленно работала. Поэтому Джон и Райан оставили Шерлока в переговорной с обнаруженными данными и ушли.       — Так что, этот парень, с которым съехалась Сал, — сказала Роз, когда они поехали. — Он козёл?       — На удивление, нет, — ответил Джон.       Роз вздохнула.       — Ну, тогда она его бросит.       — Боже, надеюсь, что нет, — искренне проговорил Джон. Он мог только представить, на кого будет похожа Салли в таком случае. — Ты ведь работала с ней? Во времена, когда ты была полицейской?       Роз просияла.       — Я была её сержанткой, когда она начинала. Молодая и зелёная для всех, она была очень умной. Однажды…       Джон смеялся, когда они подъехали к Эрнандесам, но быстро собрался, когда Роз остановила машину. Дом, большой и богатый, старый для Хьюстона, стоял в окружении древних дубов обвешанных испанским мхом. Джон впервые видел по-настоящему милое место, с тех пор как сошёл с самолёта.       — Этот район немного пафосный, — сказала Роз, проследив его взгляд. — Хотя они приятные люди. Вот увидишь.       Эрнандесы оказались старше, чем ожидал Джон, хотя, может, это горе прибавило им лет. Джон понимал, что Роз пыталась не слишком сильно подпитывать их надежды, но Эрнандесы определённо не были недовольны, что детектив, которому они платят, искал их пропавшую внучку вместо того, чтобы встретиться с ними.       — Конечно, мы читали о нём, — сказала миссис Эрнандес Джону. — В вашем блоге. — В отличие от мужа, у неё был лёгкий акцент, а ещё большие тёмные глаза Арасели.       Фотографии самой Арасели были повсюду в элегантной гостиной: детские, в мантии выпускницы, энергичной молодой женщины в день её свадьбы.       — Он уже так много сделал, мы столько лет верили, что Даниэль невиновен, но никто нас не слушал, пока его не подключила Розалинда.       — Если её можно найти, Шерлок отыщет её, — убеждённо произнёс Джон. — Он никогда не сдастся.       Когда Джон и Роз вернулись в здание ФБР, они заметили несколько машин телевизионщиков, припаркованных снаружи.       — Я думала пресс-конференция была утром, — сказала Роз, обращаясь к Райан, когда они встретились у лифта.       — Была, — ответила Райан. — Они хотят сфотографировать Шерлока.       — Удачи. Шерлок не общается с прессой, — сказал Джон. — Это ты рассказала о нём? Обычно он более чем рад отдать все лавры правоохранительным органам.       — А мы обычно с радостью принимаем их, — подхватила Райан. — Нет, это Лаура Беннинг. Она разболтала почти каждой журналистке, которая ей позвонила, что он не только собственноручно расследовал всё дело, но и красавчик в придачу — её слова — а теперь они все брызжут слюной, чтобы сфотографировать его.       — О, господи. Мне жаль, — с содроганием сказал Джон.       — Да нет, всё нормально. Вообще-то Родригес считает, что это даже хорошо. Тот шериф из Кейтвиля — это одно, но два предположительно раскрытых дела произошли прямо здесь, а нам придётся работать с теми ребятами. Нам только на руку, если местная пресса хочет воздать должное Шерлоку за то, что полицейские плохо работали.       — Эй, а куда это мы идём? — спросила Роз.       — В мой кабинет. Шерлок выпнул нас из переговорной, чтобы, типа, дышать, так что мы встречаемся у меня.       Они набились в кабинет как сельди в бочке, но втиснулись на стулья и поделились информацией друг с другом. В воздухе витало явное разочарование, усилившееся после вчерашнего захвата, кончившегося утомительными юридическими формальностями и нерешённым делом с пропавшей малышкой. Эллис не оспаривал выдвинутые против него обвинения, хоть его адвокат и старался изо всех сил добиться согласия на пожизненное без УДО, так что, таким образом, вряд ли суд состоится.       — Звучит так, словно у нас всё в порядке, — сказала Роз, вставая и пытаясь не пихнуть свой стул Джону в колени. — Пойдёмте за Шерлоком.       — Сгиньте, — сказал Шерлок не глядя, как только они открыли дверь.       — Шерлок, пора идти, — позвал Джон.       Теперь он поднял глаза.       — Нет. У меня есть два следователя с доступом в базы данных правоохранительных органов и милая женщина по имени Шонда, которая приносит мне кофе, как только мой заканчивается. С чего бы мне уходить?       — Что ж, Шонда и два помощника тоже уходят, для начала, — ответил Джон.       Но один из следователей, предприимчивый молодой мужчина, которого, казалось, пленил Шерлок, сказал, что мог бы остаться, и он знает как делать кофе, так что они согласились вернуться в десять. Джон и Роз отправились ужинать, а остаток вечера скоротали в баре отеля, потягивая пиво и просматривая свои заметки. Роз пыталась упорядочить материалы для её текущей книги, а Джон писал первый черновик поста для блога.       — Знаешь, я читала твой блог, когда Салли впервые рассказала о вас двоих, — проговорила Роз, поедая горсть бесплатного попкорна. — У тебя настоящий писательский дар. Тебе стоит подумать о книге.       Джону польстила похвала от настоящей профессионалки.       — Думаю, я прошёл немалый путь к этому, — ответил он. Он задумывался о написании книги об их жизни с Шерлоком и ощутил холодок на загривке, понимая, что не знает, как она закончится. Он изо всех сил старался не думать о Мориарти, но никогда не забывал, что тот где-то рядом и, конечно же, помнит Шерлока.       — О, ну что ж, дай мне знать, если соберёшься, я свяжу тебя со своим издателем, — добродушно сказала Роз.       В десять вечера они забрали Шерлока, который надулся из-за того, что пришлось уйти. Понадобилось два похода к машине с больше-не-предприимчивым следователем, прежде чем они загрузили все материалы, которые Шерлок собирался просмотреть этой ночью. Шерлок прихватил одну из коробок с собой на сидение, и как только Роз завела машину, сказал «заткнитесь» и начал читать, подсвечивая телефоном. Роз посмотрела на Джона в зеркало заднего вида, ухмыльнулась ему, и они поехали в отель в терпеливой тишине.       Когда Джон заглянул в гостиную, чтобы пожелать спокойной ночи, то испытал дежавю: копия портрета Арасели, который он видел у Эрнандесов дома, была приклеена к экрану телевизора.       — Я могу помочь со всем этим? — спросил он.       Шерлок даже не ответил, что неудивительно, так что Джон просто сказал:       — Чай и сахар в мини-кухне, молоко в холодильнике, — и отправился в кровать. Он проснулся около четырёх и услышал бормотание Шерлока в комнате. Джон расслышал своё имя, но остальное не разобрал. Раньше бы он встал, думая, что нужен Шерлоку, но теперь он знал его лучше, так что просто отвернулся и снова уснул.       Немного погодя он снова проснулся, не понимая, что его разбудило, пока глаза не привыкли к темноте, и он не разглядел Шерлока, тихо сидящего на кровати, прижав колени к подбородку.       — Эй, — хрипло сказал Джон. — Ты как?       — Ты мне нужен, — тихо ответил Шерлок.       — Ладно, хорошо, — проговорил Джон, пытаясь привести мозги в порядок. — Ты застрял?       — Нет, — произнёс Шерлок тем же странно ровным голосом. — Я нашёл её.       — Ты что? — Джон быстро уселся, теперь полностью проснувшись. — Чёрт возьми. Дай мне просто… — Он натянул джемпер поверх футболки и последовал за Шерлоком в тёмную гостиную, где Шерлок расчистил место на диване. Ноутбук Джона стоял открытый напротив, на экране высветился — блог, понял Джон — крупный снимок с женщиной и ребёнкой. Женщина, ровесница Джона, полная и немодно одетая, светилась красотой от тёплой и любящей улыбки. Маленькая девочка на её руках обнимала её за шею, и на вид малышке было около трёх лет, крошечная и хрупкая, с шелковистыми волосами и огромными тёмными глазами Арасели Эрнандес. Заголовок вверху страницы гласил «Наша история удочерения».       — Охренеть, — сказал Джон.       Шерлок крутанулся вокруг себя рядом с Джоном.       — Читай.       Некоторые из вас уже читали это, потому что я публикую нашу историю каждый День матери, надеясь, что биологическая мать моей дочки однажды прочитает её. Так, что если можете, пожалуйста, сделайте репост!       Три года назад мне только исполнилось сорок. Я всегда мечтала о собственной семье, но была не замужем, и начала мириться, что возможно у Бога иные планы на меня. Я только что оставила всех своих друзей и работу, которую любила, в Хьюстоне, чтобы вернуться в Сан-Антонио, потому что у моей мамы деменция, а моя сестра не могла ухаживать за ней в одиночку. Мне повезло, что моя начальница из «Planet Baby» смогла договориться, чтобы я работала из дома, так что я хотя бы всё ещё работала, но скучала по разговорам с покупателями.       И однажды ночью раздался звонок в дверь. Я посмотрела в глазок, но ничего не увидела, однако мне показалось, что я услышала звук, похожий на мяуканье котёнка. Я открыла дверь и увидела на коврике автолюльку, а в ней плакала самая чудесная малышка в мире. К ручке кресла был приклеен конверт с моим именем «Линда Стаффорд». Рядом с люлькой стоял пакет с подгузниками. Я занесла всё к себе домой, выглянула на улицу, но, конечно, никого не увидела. Вот что говорилось в письме:       Дорогая, мисс Стаффорд, Вы не знаете меня, когда я только поняла, что беременна, то позвонила на новую линию для родителей, чтобы узнать, какие вещи понадобятся малышу, и попала на вас. Вы были так добры и услужливы, и когда я спросила вас, что бы вы купили своему собственному ребёнку, вы ответили мне, что всегда хотели малыша, но Бог так и не наградил вас им. Я решила сохранить ребёнка, даже если это будет действительно тяжело, но уже тогда знала, что Бог благословил меня отдать малыша вам.       Не пытайтесь найти меня. Её принесёт мой друг, и к тому времени, как вы прочитаете эти слова, я буду уже далеко и начну новую жизнь. Не беспокойтесь, что я изменю мнение.       Храни вас Бог.       Что ж, к тому времени, как я закончила читать, я плакала так же сильно, как малышка. Я помнила стольких молодых девушек, которые звонили, взволнованные, они хотели купить всё самое лучшее для своего ребёнка, даже если у них совсем не было денег. Рядом с подгузниками лежала банка смеси и бутылочка, так что я покормила девочку, пока ждала прибытия полиции. Она смотрела на меня своими прекрасными глазами, когда ела, и я испытала самое чудесное умиротворение и счастье. Я просто знала, что Бог отыскал бы способ, чтобы мы были вместе. И он нашёл! Удивительные люди из опеки ускорили подачу моих документов и помогли мне попасть на курсы, на которых уже не было мест, и спустя всего лишь восемь недель с того вечера, я стала приёмной мамой для Маделин. Через два года удочерение было завершено. Это был самый счастливый день в моей жизни.       Так что каждый День матери, я не теряю надежды, что где-нибудь, как-нибудь биологическая мама Мэдди прочитает эти строчки. Я хочу, чтобы она знала, что та крошечная малышка теперь красивая, здоровая и счастливая девчушка, которая любит Элмо и Любопытного Джорджа. Каждый вечер мы молимся о её матери, и надеемся, что у неё началась новая жизнь, которую она хотела, и что Господь хранит её.       Джон сглотнул несколько раз. Его глаза жгло и не из-за подъёма на рассвете.       — Линда Стаффорд работала в службе поддержки в отделе маркетинга под названием «Новые семьи», — тихо сказал Шерлок. — Это номер, по которому звонили родители, чтобы узнать какую коляску купить или как установить автокресло. Она годами работала с Уэйном Эллисом. Он должен был подумать о ней, когда понял, что ребёнка жизнеспособна.       — Идеальная мать, — сказал Джон. Он смотрел на светящееся лицо Линды Стаффорд и на счастливую малышку, вцепившуюся в её шею.       Шерлок убрал ноутбук Джона и поставил свой, а затем открыл фейсбук Линды. Там был альбом, опубликованный неделю назад, под названием «Рождество»: десятки фотографий Маделин, крутящейся в красном платьице, сидящей на коленях Санта-Клауса, собирающей пряничный домик, радостно открывающей подарки в своей крошечной пижамке.       — Я не знаю, что делать, — очень тихо произнёс Шерлок. — Джон? Как нам поступить? — Его лицо прониклось отчаянием, и он обхватил колени руками.       Джон смотрел на маленькую счастливую семью, любящую мать и дочь. Он подумал об Эрнандесах в их тихом, пустом доме. Он обнял Шерлока и притянул поближе.       — Думаю, мы скажем правду, — сказал он. — Полагаю… мы должны сказать правду и верить, что все причастные примут правильные решения.       Жюли Донован закрыла дверь своего кабинета и со вздохом рухнула в кресло за столом. Дневное заседание шло полным ходом, но если всё пройдёт гладко, и если ей повезёт, она урвёт пятнадцать минут, чтобы спокойно пообедать. Она вытащила сумку из-под стола и извлекла перекус и журнал «Пипл». Обычно она не читала «Пипл», но её зацепила обложка, и она купила его, повинуясь порыву.       Жюли развернула сэндвич, просматривая журнал. «Кроватный Убийца: Ужас в Техасе», — верещал заголовок, который казался немного вычурным для пойманного парня — кто-то всё ещё был в ужасе? Кроватный убийца интересовал её не так сильно, как маленькая фотография в углу: Шерлок чёртов Холмс, с подписью «Таинственный британский детектив!» Жюли ухмыльнулась и откусила сэндвич. Она надеялась, что Холмс видел это.       Она довольно быстро нашла врезку в основной истории о Кроватном убийце: фотография, на которой также был Джон Уотсон. Он был как всегда красив, подумала она, испытав приступ нежной ностальгии. В истории было мало деталей и много слухов. «Холмса сопровождал его давний помощник доктор Джон Уотсон, бывший врач Британской армии. Они оба живут вместе в Лондоне, и местная пресса давно окрестила их парой, хотя они никогда не подтверждали этот факт публично».       «Хммм», — поразмыслила Жюли, задумчиво жуя. Она сама задавалась вопросом об этом. Она пролистала в начало истории о Кроватном убийце, чтобы посмотреть, есть ли что-нибудь ещё о Холмсе, но зацепилась за другую врезку «Наше маленькое чудо: семья воссоединилась вокруг маленькой выжившей».       Жюли не слышала об этой детали. Она поразилась, что ребёнка убитой женщины выжила, не говоря уже о том, что её разыскали — о, смотрите-ка, опять Шерлок Холмс. Как мило. Что дальше, спасение котят с деревьев? Небольшой удар по приёмной семье… а может и нет.       «Мы сами потеряли дочь, и поэтому у нас даже и в мыслях не было разлучить Маделин с её матерью», — заявили родители Арасели Эрнандес. «Линда прекрасная женщина, которая выполняет исключительную работу, растя нашу внучку. И хотя никто и никогда не займёт место Арасели в наших сердцах, мы чувствуем, что обрели в Линде ещё одну дочь, и мы очень благодарны».       Что касается отца Маделин, Даниэля Обрингера — он только что вышел из тюрьмы и собирается переехать в Калифорнию, где его старая фирма предложила ему работу. «Я хочу принимать участие в жизни своей дочери, — сказал Обрингер «Пипл», — но лишь при условии, что это будет удобно и для неё, и для Линды. Я знаю, что не потяну прямо сейчас родительство на полную занятость, и я никогда не хотел, чтобы она во мне видела мужчину, который забрал её от мамы. Просто невероятно, что она была жива всё это время. Она наше маленькое чудо».       Сама Линда, попросившая не указывать её фамилию, чтобы защитить частную жизнь дочери, выражает соболезнования трагедии родственников и признательна им за доброту, проявленную к ней. «Я молюсь за них каждый день. Но не могу не радоваться за Мэдди — теперь у неё есть отец и бабушка с дедушкой».       Жюли не сдержала улыбку. То, что люди ставят интересы ребёнка превыше своих, дарит веру в человечество. На этой радостной ноте, в дверь постучались.       — Жюли, прости, знаю, ты пыталась пообедать, но тут в телефоне мудак, который говорит, что он стоит у входной двери с бомбой и собирается зайти внутрь через пять минут, чтобы взорвать нас всех.       — Дерьмо, я только начала есть сэндвич, — отозвалась Жюли. — Вы закрыли двери?       — Там Крэйг. — Крэйг служил охранником.       — Ну, начинай выводить всех из палат… погоди минутку. Он сказал, что стоит у входной двери? Точно?       — Ага, он сказал, что зайдёт через парадный вход.       — Зуб даю, там снаружи краска, или камеры, или ещё что. Ладно, слушай сюда. Выведи всех из палат на задний двор, но не выходите через ту дверь. В любом случае, пока нет. И проверь камеры видеонаблюдения, когда вернёшься.       — Есть, — ответила Ева, уходя, а Жюли достала телефон и набрала «911».       — 911, что у вас случилось?       — Привет, это Жюли Донован из «Центра планирования семьи», у нас угроза бомбы. Мы действуем по протоколу эвакуации и запрашиваем вас, чтобы вы прислали полицию как можно скорее, — без запинки выпалила Жюли, надевая своё толстое пальто, поправляя его плечами. Она с грустью посмотрела на свой сэндвич. — Нет, спасибо, я не собираюсь оставаться на линии, потому что не хочу, чтобы мой чёртов зад отправился в ад. Вы позвонили им? Отлично, спасибо. — Она повесила трубку и вышла в коридор.       Персонал, не чуждый экстренным эвакуациям, уже сопровождал пациенток в задний коридор, ведущий к пожарному выходу. Некоторые были в накидках, хотя большинство прихватило куртки из-за непогоды в Чикаго. Жюли заметила одну девушку, которая выглядела как старшеклассница, она пыталась собрать свои заплетённые в косички волосы в пучок, должно быть распустила его, чтобы лежать на спине. Девушка плакала, от чего Жюли рассердилась больше обычного.       — Сраные ублюдки, — сказала другая женщина. Она была худющая как жердь, с прилизанными волосами и плохими зубами. — Они собираются платить, чтобы вырастить этого ребёнка, если я рожу его? Платить за квартиру, когда я не смогу работать? Покупать еду моим другим детям? Нихрена подобного. Это те же самые дерьма куски, которые голосовали против финансирования контрацепции. Я должна выйти и надрать их дырявые задницы.       — Есть кто снаружи? — спросила Жюли Еву.       — Да, трое, похоже, у них камеры. Они на полпути к заграждению.       Жюли посмотрела на плачущую девушку и тощую женщину, которая надела только тоненькую худи поверх накидки, и преисполнилась праведным гневом. Она повернулась и направилась вниз по коридору, где хранились огнетушители — она должна была заполнять журналы пожарной безопасности и чертовски хорошо знала, где они лежат — и взяла один для себя, второй — для женщины в худи.       — Знаете, как использовать его?       — Потянуть, прицелиться, нажать, смести, — ответила женщина, постукивая по зажиму.       — Тогда погнали? — спросила Жюли, и женщина расплылась в огромной жутковатой улыбке.       — О, чёрт возьми, да.       — Капюшон, — сказала Жюли и подняла свой шарф до носа. — Готова? Раз, два…       На «три» они выбежали прямо к забору и выпустили прямо в троих мужчин, висящих на железной сетке, внушительную струю пены. Один из них свалился, двое других быстро слезли, визжа от боли и возмущения, пороняв свои камеры.       — Выкусите, уёбки! — завопила худая женщина, направляя свой огнетушитель прямо в лицо самому медленному из мужчин. Раздался громкий ободряющий гул от женщин, столпившихся у входа, и Жюли услышала звуки сирен.       — Хорошо, мы справились, пошли, — быстро сказала она, схватив женщину за рукав и потянув её обратно к спасительной двери.       — Похоже, у вас всё чисто, — сказал парень из команды сапёров. На бейдже было написано «Роберт Здзеховски», — на что Жюли немедленно махнула рукой. — Ни бомб в здании, ни протестующих на улице, чтобы задержать. Мы до сих пор не выяснили, кто вам звонил, но тот парень, возможно, давно сбежал. Не похоже, чтобы у него вообще была бомба.       — Да, я тоже так думаю. — Жюли разделалась со своим заброшенным сэндвичем и вытащила апельсин. — Хотите половину?       — Нет, спасибо. — Роберт Здзеховски улыбнулся, и Жюли заметила, что его глаза были ярко-голубыми. — Хотя думаю, один из офицеров захочет поговорить с вами. Парочка ребят пожаловались, что на них напали позади здания.       — Правда? Какой ужас. Здесь не самый лучший район. Им стоит быть осторожнее.       — Они говорят, что их атаковали женщины из клиники, на вашей территории.       — Что ж, если они были на нашей территории, они — взломщики, — ответила Жюли. — И я с уверенностью могу сказать вам, что ни на кого не нападали, потому что мы, чтобы не стоять зря, провели небольшое учение по пожарной безопасности, пока ждали вашего появления, так что я бы точно заметила, если бы на кого-то напали. Ничего, если я буду называть вас Роберт? Глядя на ваш бейдж, глаза сломать можно.       Здзеховски рассмеялся.       — Зовите меня Роб. Вас так легко не запугаешь, да?       — Работала бы я здесь в обратном случае? Вы и сами в команде сапёров, должно быть, у вас стальные нервы.       — Я дважды был в Ираке. Уволился, чтобы вернуться к нормальной жизни, однако брак спасти не удалось… гражданка кажется довольно пресной после войны.       «Я знаю, о чём ты», — подумала Жюли.       — Здесь обычно нет настоящей опасности. Только придурки, подкидывающие проблем.       — И всё же… ты носишь оружие?       — Да, глок.       — Хорошо стреляешь?       — Довольно неплохо, — ответила Жюли. — Я лучше управляюсь с винтовкой. Я выросла на ферме — вы называете это «ранчо» — и там всегда водилось много хищников, динго и прочих. — Она не знала, правда ли это, Анна Грейс выросла в Сиднее, но она могла поспорить, что Роб тоже не знал.       — Хочешь сходить на полигон, попрактиковаться? Я свободен на этой неделе. Дети будут у бывшей жены.       Жюли изучающее посмотрела на хорошо сидящую форму Роба и его ярко голубые глаза. Совсем неплохо.       — Звучит отлично, — сказала она. — Обменяемся номерами?       По пути домой Жюли купила новый одноразовый телефон, дешёвка без прибамбасов, зато с предоплаченными минутами. Когда она пришла домой, скинула пальто и ботинки, выбросила свой старый одноразовый телефон, достала новый и налила бокал вина. В Лондоне было за полночь, но её кураторка ответила после одного гудка, как и всегда.       — Иезавель.       — Привет, это я, — сказала Жюли, улыбаясь. Ей нравилась Иезавель, чей мягкий ирландский говор всегда заставлял Жюли чувствовать, будто она болтает с подружкой. Её прежний куратор был куда более отстранённым. — Прости, что разбудила.       — Жюли! Что случилось? Всё в порядке?       — О, конечно, всё хорошо. У меня свидание на этой неделе, нужна проверка данных.       — Ууф, выкладывай, — ответила Иезавель. — Мне надо пару минут, чтобы включить компьютер и попасть в систему.       — Немного выше меня, чуть старше, классные мышцы, очень красивые глаза, немного похож на Мела Гибсона, когда Мел был горяч и не тронулся головой.       — Звучит аппетитно, — сказала Иезавель. Повисла тишина, затем она спросила: — И как зовут Мела?       — Роберт Здзеховски, — сказала Жюли и рассмеялась, когда Иезавель взвизгнула. — Я продиктую по буквам. З — Д — З…       — Хорошо, нашла его. Он служил, ты знаешь?       — Да, он говорил мне, сказал, что уничтожал боеприпасы.       — Это правда. Две командировки, никаких проблем, пара наград… ничего, указывающего на разведку под прикрытием или ещё чего-то о чём, мы беспокоимся. Я отправлю данные Самому утром, если он захочет копнуть глубже, но думаю парень чист.       — Отлично, — сказала довольная Жюли. Она отпила вина. — Кстати, говоря о Его Жутчайшестве, его брат засветился в таблоидах здесь.       — Что, Шерлок? Он никогда не светился! В честь чего?       — Ты его знаешь?       — О, боже, да. Благодаря ему я получила эту работу, потому что помогла засадить своего босса.       — Так что он и Джон Уотсон, они…?       Иезавель рассмеялась.       — Да. Забавно, я познакомилась с Шерлоком, потому что он пригласил меня на ужин и собирался очаровать своим обаянием, чтобы я слила грязь о своём начальнике. Но прежде чем он налил вина, я поняла, что он голубее весеннего неба. Я не указывала ему на это до самого десерта. Ты бы видела, как ему полегчало, думаю, Шерлок бы превратился в камень, если бы ему пришлось залезть ко мне в трусы, чтобы продолжить спектакль.       Жюли хихикнула в бокал.       — Паршивец. Знаешь, однажды я подстрелила его в зад? Стоило прицелиться прямо в яблочко.       — Не может быть!       — У меня был заказ на бывшего босса мафии… — Жюли рассказала историю, наслаждаясь грудным смехом Иезавель. Довольно грустно, тоскливо подумала Жюли, что её лучшая подруга — это женщина, с которой она никогда не виделась и которая живёт через целый океан.       — Что ж, — сказала она, когда они отсмеялись. — Было здорово поболтать с тобой, но я знаю, что у тебя уже середина ночи. Ложись спать.       — Я хочу узнать о Меле Гибсоне через неделю. Обещаешь?       — Я позвоню тебе утром в воскресенье… у тебя будет день. Хорошо?       — Хорошо. Береги себя, родная.       — Ты тоже. _______________________________________________       От Chryse: Некоторое время спустя, после окончания этой истории, Салли Донован собралась замуж за Даррена, огромного следователя, и Роз приехала в Лондон на свадьбу. Роз с неохотой надела платье, но отказалась от шляпы («я ненавижу их и, вообще, я слишком высокая»), а на приёме сидела с Джоном, Шерлоком и Лестрейдом. К концу вечера все четверо надрались в стельку — даже Шерлок — и смеялись так сильно, что в какой-то момент Джон всерьёз обеспокоился, что у Лестрейда случился настоящий сердечный приступ. (Нет).       Райан в итоге повысят, и она станет большой шишкой в ФБР, также она продолжит взаимовыгодное знакомство с Шерлоком, хотя они никогда не будут общаться о чём-то, кроме дел.       Если вас убаюкало домашнее благодушие… в следующей главе вас ждёт экшн!