Река без берегов (9-23)

      Дни обернулись неделями, недели — месяцами. По большей части это были хорошие месяцы для Шерлока. Дела, озадаченные звонки от Лестрейда и время от времени необычные случаи от Майкрофта. Телевизор и хорошая музыка; они видели тенора Тирнана в «Кармен» и кое-кого ещё в «В Венлок Эдже», который Джон заметил в газетах и купил билеты, как только понял, что стихи написал Хаусман. Джон заставил его посмотреть «Последнего из Могикан». Шерлок приготовил сибаса так великолепно, что Джон молитвенно закрыл глаза, поклявшись не вспоминать о красном мясе, покуда Шерлок занимается готовкой. Они продолжали тренировки; холестерин Джона оставался в пределах нормы, и он очень редко мухлевал, а Шерлок годами не притрагивался к сигаретам (Не то, чтобы соблазна не было. Частенько).       Прошла их пятая годовщина, которую они провели во Флоренции, и Рождество, празднование которого переместилось в родительский дом Шерлока несколько лет назад, когда операция на колене отца Шерлока расстроила привычные зимние поездки Холмса. Это стало ежегодным событием: Джон, Шерлок, Майкрофт, Лестрейд, Молли, её мама, миссис Хадсон, Гарри, а со временем и девушка Гарри, все выезжали в трейлере и отлично проводили время. К настоящему времени у праздника появились собственные традиции: игра в карты, которую начинал Шерлок, он так никогда и не растерял свою любовь к покеру после дела Рональда Адэра, в игре всегда побеждала Мамуля (Каждый. Чёртов. Год); ежегодная ссора с воплями между Майкрофтом и Шерлоком (из-за рассадки, вина, музыки, — Майкрофт предпочитал большой оркестр и «Каштаны, жареные на открытом огне»); то, что Джон каждый год напивался достаточно, чтобы Шерлок уговорил его с энтузиазмом трахнуться на своей детской кровати. Спальни Шерлока и Майкрофта разделяла лишь стенка. Лестрейд, заводящий рождественские колядки, хотя и никогда снова не пытавшийся спеть «Храни господь вас пьяными, детективы», то ли из чувства приличия, то ли потому что побаивался Мамулю: Шерлок не знал точно.       Был секс, конечно, огромное количество секса: долгий грандиозный секс в старой спальне Джона, залитой солнцем, нежный секс в их кровати с выключенным светом, зубодробительно сумасшедший секс после дела, и — время от времени — жёсткий, управляемый секс, когда Шерлок больше не мог справляться со входящими данными. И всегда был Джон: с морщинками вокруг глаз и тёплой улыбкой, Джон, который превозносил скрипку и готовку Шерлока, и его красоту, и его ум, Джон, массирующий ступни Шерлока и покупающий ему тёплые носки. Конечно, не всё было радужно. Джон сердился и ворчал, а у Шерлока до сих пор бывали чёрные полосы, и иногда они ссорились, как и все пары. Большая часть ссор быстро утихала, но так как Джон и Шерлок были экспертами по утаиванию обиды, порой ситуация выходила из-под контроля.       Разгорелся один особенно неприятный спор, который перерос в полноценный скандал, и оба они били друг друга по больному (ты обращаешься со мной как с ребёнком/ты ВЕДЁШЬ себя как ребёнок/властолюбивый/самовлюблённый/заурядный/капризный), у Джона от злости покраснело лицо, а Шерлок тем временем излучал пренебрежение и сыпал колкостями. В итоге всё кончилось тем, что Джон с шумом поднялся наверх и заночевал в своей старой спальне. Шерлок тут же пожалел, но всё ещё кипел от обиды, он знал, что не сможет спать один в их кровати, так что не ложился всю ночь, раскладывая заметки по делам и прокручивая аргументы в голове. На утро Джон держался холодно и отстранённо, и в таком духе они провели два дня. Шерлок, который готовил, если не было дела, и ногой не ступал на кухню. Джон делал тосты с фасолью и не предлагал Шерлоку, не то, чтобы тот стал бы их есть, тосты с фасолью — отвратительны. Джон ночевал наверху, а Шерлок на диване. Он не высыпался.       Третий день пришёлся на воскресенье — день большой пробежки Шерлока, и обычно они бежали вместе до поворота к залу Джона, а затем вместе завтракали. Шерлок уже надел одежду для бега, когда Джон спустился, но он был в своих обычных ботинках и куртке — очевидно, он собирался пойти прямо в зал. У Шерлока от злости в груди сжался горячий, тугой комок. Ах так, ну и ладно. Если Джон не хочет быть с ним, то и он не хочет быть с Джоном. Он схватил ключи с телефоном и шумно спустился.       Как только Шерлок добрался до тропинки возле Темзы, он почувствовал себя лучше. Холодный сырой воздух проветрил голову, хотя он всё ещё был преисполнен праведным гневом. Было здорово бежать вдоль реки, позволяя ритму понемногу распутывать клубок возмущённых мыслей и разгонять дурной гнев. Он добежал до точки, на которой обычно разворачивался, и продолжил идти. Ещё немного подальше, решил он, а затем в его голове окончательно прояснится, и когда он вернётся домой, они смогут всё обсудить.       Примерно через милю ему пришлось устроить привал — идиоты фотографировали — и как только он остановился, его накрыло головокружение. Перед глазами поплыло. Шерлок нашёл скамейку, его ноги тряслись, он рухнул на неё, склонив голову между ног и отчаянно надеясь, что его не стошнит. Проклятье! Он повёл себя безрассудно, как Джон всегда и говорил. Он находился в милях от дома с гипогликемией, обезвоженный, без денег. Что ж, по крайней мере, у него был телефон — он мог сглупить, но не сидиотничать.       Шерлок добрался до дороги и поймал такси, хотя ему и пришлось набрать миссис Хадсон по пути, чтобы она вынесла наличные. По счастью она была дома; и ему повезло, что она занималась воскресной выпечкой и не стала приставать с расспросами. Шерлок заковылял по тротуару, ноги были как желе, а затем всполохи в глазах рассеялись, и он увидел Джона, шагающего по направлению из зала. Джон сухо кивнул ему, затем остановился и нахмурился.       — Ты в порядке?       — Да, — выдавил Шерлок, задирая подбородок и пытаясь со всем высокомерием дойти до двери, но вместо этого его шатнуло на фонарный столб.       Джон поймал его, одной рукой он обнял Шерлока за плечи, а второй за его узкую, дрожащую талию.       — Нет, ты не в порядке. Ты не ел три дня и только что пытался добежать до чёртова Оксфорда, не так ли?       Шерлок напрягся, предвосхищая покровительственное «ты и правда идиот» или «как ты вообще выжил, пока я не появился, остаётся загадкой», но вместо этого Джон с лёгкостью продолжил:       — Со мной бывало такое пару раз. В основном в армии. Однажды я заблевал сам себя с ног до головы, и мне пришлось ехать обратно, боже, я был готов сквозь землю провалиться от стыда.       Шерлок тут же растаял. Он обнял Джона трясущимися руками и положил голову ему на плечо, позволяя ему гладить себя по спине. Шерлок просто стоял там с закрытыми глазами, упиваясь уютом прикосновений и запахом Джона, понимая, что устроил небольшую сцену, но на самом деле не особо из-за этого переживая, а затем, когда посчитал, что его голос не дрогнет, сказал:       — Джон?       — Да?       — Я даже не могу вспомнить, из-за чего мы поссорились.       Джон рассмеялся.       — И я. Пошли, я приготовлю нам завтрак.       Джон крепко поддерживал Шерлока, пока он не уселся в кресло на кухне, где выпил две кружки очень сладкого чая, пока Джон готовил белковый омлет с помидорами для себя и болтунью из желтков и сыра для Шерлока. Он положил всё на масляный тост и Шерлок мог поклясться, что не ел ничего вкуснее за всю свою жизнь. Когда они доели, он уснул на диване, пока Джон массировал его ноги, а после этого всё снова стало хорошо.       Дело, перевернувшее их жизни, началось довольно безобидно с девушки с голубыми волосами. Шерлок обнаружил, что странным образом зачарован голубыми волосами. Обычно он придерживался мнения, что волосы и еда, как правило, не должны быть голубыми, но волосы Вайолет Хантер поразительно необыкновенно сочетались с её тёмными глазами и красными губами. Только поэтому он продолжал слушать, после того как она начала жаловаться на свою начальницу; ирония заключалась в том, что он только в конце понял, что волосы Вайолет были центральной частью дела.       — В смысле, она немного чопорная, но я никогда не думала, что она слетит с катушек из-за цвета моих волос, — искренне говорила Вайолет. — Взгляните, за кем она замужем!       Вайолет работала няней. Начальница, о которой шла речь, фотографка Джессика Рукасл, вышла замуж за померкнувшую рок-звезду по имени Дэйви Дрэдфул. Шерлок никогда о нём не слышал, но Джон практически свалился со стула, когда Вайолет упомянула его — он явно фанател от его музыки или внешности на определённом этапе; Шерлок понял, что второе, по тому как Джон покраснел, когда Шерлок глянул на него.       — В смысле, я предупреждала, когда она наняла меня, что однажды постригусь, — продолжала Вайолет. — Я отрастила их вот до сюда, а потом состригла полностью для благотворительной организации, которая делает парики, ну знаете, для детей, больных раком. Но, видимо, она забыла.       — Вас беспокоит только это? — спросил Шерлок, поражаясь, в честь чего девушка решила, что это является делом для детектива.       — Нет, там полно странностей. А ещё есть сталкер…       Наниматели Вайолет жили в поместье в Гемпшире под названием «Медные буки». Они оба часто уезжали в Лондон, и даже когда были дома, часто проводили время отдельно в своих студиях («хотя я не думаю, что Дэйви занимается чем-нибудь кроме потрахушек с местными девушками. Он мерзкий извращенец, попытался залезть мне в трусы в первую неделю»). Джессика чопорная, но не капризная, и иногда дополнительно платит Вайолет за то, что та ей позирует, когда Джессике нужны разные композиции для снимков.       — Типа, у неё есть заказчики — компания принадлежностей для активного отдыха, так что она взяла меня позировать со старым рюкзаком цвета электрик. Я хотела прислать снимок маме, но на фотографиях не было видно даже моего лица, только волосы.       — Это было до того, как ты покрасилась?       — Ага. Они были действительно длинными… вот, — Вайолет протянула телефон, и Шерлок изучил фото. На экране было так называемое «селфи» Вайолет, длинная копна глянцевых, каштановых волос струилась с одного плеча.       — У тебя были классные волосы, — прокомментировал Джон, наклоняясь вперёд.       Вайолет взъерошила свой голубой боб.       — Отрастут ещё, ага? А тем детишкам больше нужно, чем мне.       — А что насчёт сталкера? — спросил Шерлок.       Несколько недель спустя после заселения Вайолет ответила на городской телефон, и мужчина спросил Алису. Он звонил ещё несколько раз, становясь каждый раз всё сердитее, когда ему отвечали, что это неверный номер. Вайолет также заметила мужчину на дороге, наблюдающего за домом с биноклем, и доложила об этом Джессике.       — Она с катушек слетела. В итоге она рассказала, что Алиса — её дочь от первого брака, что она уехала в поход в Гималаи и решила остаться там работать в организации помощи. Она сказала, что у Алисы есть чокнутый бывший, а она хотела от него сбежать. Я такая — «Ух, ты! Не знала, что у тебя есть дочь, фоток или чего-то такого ведь нет», а она ответила что-то вроде «Алиса проводила каникулы у отца, пока он не умер». Но затем она завела этих совершенно жутких сторожевых псов, и я такая «перегибает немного палку?». В смысле, если это сталкер её дочки, зачем тогда собаки ей?       У Шерлока закололо загривок, от чего он порадовался, что не выставил девушку немедленно.       — Действительно, зачем, — сказал он, вставая и поворачиваясь к столу одним плавным движением. — Фамилия Алисы — Рукасл?       — Думаю, нет… Я иногда забираю почту, для домовладельцев, и после того, как она рассказала, я видела письмо, похожее на официальное, адресованное Джессике Рукасл, попечительнице Алисы Тьюлис.       Покалывание усилилось.       — Попечительство означает деньги. — Шерлок с головой ушёл в ноутбук, бегло печатая, и через минуту изрёк: — Знакомая фотография?       Джон и Вайолет встали и заглянули ему через плечо. Снимок висел в фейсбуке Алисы Тьюлис, и на нём была молодая девушка смотрящая на заснеженный горный пейзаж. Фото сделано со спины, так что её лицо было не видно, только её ярко-голубой рюкзак и водопад длинных блестящих каштановых волос.       — Минуточку, — медленно произнесла Вайолет. — Это же… это же я, это фотография, которую она сделала в студии! Это мой чёрный свитер, и я вижу свою серьгу — но там был просто пустой фон, когда она снимала…       — Фотошоп, — сказал Шерлок, поворачиваясь обратно к ноутбуку, и прокрутил страницу вниз.       Вайолет побледнела, от чего её волосы заиграли ещё ярче.       — Какого хрена. Почему моя фотка на её странице? Где Алиса?       Шерлок подумал, что скорее всего Алиса мертва, но последнее чего он хотел, это напугать Вайолет так сильно, чтобы она сбежала со своей работы в «Медных буках».       — Не знаю, — ответил он, прокручивая страницу и мысленно отмечая разреженность постов. — Ты есть на фейсбуке?       — Я? Ага, но я выкладываю там всякое для мамы и бабушки в основном. Никто из моих друзей на самом деле не использует его.       — А чем тогда пользуется большинство?       — Инстаграм, Твиттер, Селфи… такого рода новинки.       В инстаграме Алисы Тьюлис висело много таких же фото, как на фейсбуке, но её аккаунт селфи обновлялся последний раз несколько месяцев назад. Впрочем, там было несколько комментариев от Феликса Флауэра, например, «я знаю, ты где-то рядом» и «я никогда не откажусь от тебя, чтобы там ни говорила лживая сука-мать».       Шерлок кровожадно ощерился, но успел сменить выражение лица на обеспокоенное, прежде чем повернулся к остальным.       — Полагаю, нам стоит поболтать с Феликсом, — сказал он.       Шерлоку понадобилось всего пару дней, чтобы выследить Феликса Флауэра, который с радостью встретился с ними. По счастью, у Вайолет оказался более стальной характер, чем ожидал Шерлок. Она не собиралась покидать «Медные буки», не разузнав, что случилось с Алисой.       — Использовать мои волосы, чтобы выдать меня за собственную дочь, — злобно выплюнула она. — Пора положить конец этой херне.       Феликс оказался источником полезной информации.       — Дэйви Дрэдфул — банкрот, — рассказал он им, потянувшись за чашкой кофе в маленькой кафешке в Винчестере, с таким напряжением, что Шерлоку пришлось побороть желание отстраниться. — Его звукозаписывающая компания порвала с ним год назад, но Джессика продолжает оплачивать его студию в Лондоне и говорит ему, что это компания. Её деньги держат на плаву всё вранье, потому что она одержима им, несмотря на то, что он полный отвратный мудак.       Шерлок услышал, как Джон тихонько вздохнул от разочарования.       — За исключением того, что это не её деньги, не так ли, — сказал Шерлок.       — Нет. Они принадлежат Алисе. Но её мать управляет её финансами, пока Алисе не исполнится двадцать пять, её отец не изменял завещание после развода. Алиса решила, что когда вернётся из Гималаев, то найдёт себе адвоката и попытается отстранить Джессику от попечительства. Она не делала этого раньше, так как опасалась, что они порвут с ней, и она никогда не увидит своего сводного брата опять, да и в любом случае ей только несколько месяцев назад исполнилось двадцать один.       — Когда вы в последний раз общались с ней?       — Когда я знал, что это точно она? Почти год назад. Её первые несколько е-мейлов были неподдельным, клянусь. Но затем я получил это письмо, в котором говорилось, что она поняла, насколько деньги неважны, а теперь она в Непале и собирается остаться там, чтобы сосредоточиться на помощи людям, и поэтому она пока не вернётся, и будет лучше, если мы останемся друзьями.       — Но вы не поверили?       — Ни в коем случае. Это вообще не похоже на неё. Я писал ей, звонил, пришёл к её матери… а затем Джессика получила судебное предписание, сказав полиции, что я сумасшедший сталкер. — Парнишка побагровел. — Вы бы только слышали, что она городит, полагаю, вы бы сочли, что у меня крыша съехала. Вы наверное не помните, но я пытался нанять вас несколько месяцев назад.       Шерлок прищурился.       — Я помню. Я ответил, но мы потратили несколько недель на… мы были заняты делом о серийном убийце в Техасе.       — Да, я… — Феликс потёр рот. — Я был в психушке, а когда вышел, то подумал, что, может, пора двигаться дальше, но… я просто не могу это так оставить.       Шерлоку стало неуютно от накатившего чувства вины, но Джон, как всегда, знал, что сказать.       — Алисе крупно повезло с тобой, — добродушно проговорил он.       Феликс грустно посмотрел.       — Я просто хочу знать, так или иначе, и если её мать сделала что-то… что теперь будет? Мы станем с ней бороться?       — Нет, — ответил он. — Алиса станет.       — Вы в полной безопасности. Дэйви в Лондоне до завтра, — сказала Вайолет, открывая дверь от студии Дэйви Дрэдфула в «Медных буках». Сторожевые псы, запертые в конуре неподалёку, неистово лаяли. — Это здание не видно из дома, а Джессика никогда не приходит в свою студию после темноты, так что вас никто не заметит.       — Не забудь написать, как только ты освободишься и сможешь следить за ней, — ответил Шерлок.       — В ту же секунду, как уверюсь, что Джек уснул. Лучше мне вернуться, он смотрит мультик, но короткий.       Вайолет ушла, а Шерлок, Феликс и Джон оглядели студию в поисках куда бы присесть.       — Я буду наблюдать, просто на всякий случай, — сказал Шерлок Джону, притащив высокий табурет к окну. Собаки наконец прекратили истеричные попытки известить своих хозяев о вторжении в студию и умолкли.       Сумерки сгустились до темноты. Джон побродил по студии, разглядывая обложки альбомов в рамках, демонстрирующих Дэйви Дрэдфула в дни его славы, провёл пальцами по гитарам, висящим на стенах.       — Играешь? — спросил Феликс.       Джон с улыбкой покачал головой.       — Только на кларнете в школе. Я раньше был его фанатом, в твоём возрасте.       — Давай поставим что-нибудь. — Феликс соскочил с дивана и подошёл к оборудованию у дальней стены, минуту спустя из колонок вырвалась стучащая какофония, и Шерлок зыркнул на Феликса, когда тот сконфуженно убавил громкость. — Эй, я узнаю песню. Может Дэйви и мудак, но он был неплох когда-то.       — Я слышал её раньше в клубах, — с ностальгией сказал Джон. Он подошёл к Шерлоку и протянул руку. — Потанцуем, красавчик?       — Как ты можешь танцевать под это?       Джон рассмеялся.       — Вот так. — Совершенно раскованно он начал быстро покачивать плечами в полумраке студии, а секунду спустя к нему присоединился Феликс, и они оба смеялись, покачивались и время от времени врезались друг в друга бёдрами.       Спустя несколько песен Джон сказал:       — Ладно, это требует больше сил, чем я помню, — и подошёл к Шерлоку, склонился над ним и улыбался, пока утирал лоб. — Ты что никогда не танцевал?       — Я люблю танцы, но не такие. Правильные танцы.       — Ах, и какие же, — вальс? Сэр Роджер де Коверли*?       Вообще-то Шерлок несколько счастливых лет изучал балет прежде, чем решил поступить в Итон, снабдив своих врагов оружием для насмешек, но не собирался в этом признаваться.       — У тебя проблемы с вальсом?       Джон засмеялся.       — Нет, если бы я умел. Может, ты научишь меня как-нибудь.       — Я умею танцевать вальс, — неожиданно сказал Феликс. — Вот. — Он с минуту покопался в телефоне, ища, к какой колонке он может подключиться, и тут в воздухе разлилась знакомая мелодия.       — Принц? — недоумённо спросил Джон.       — «1999» — имеет вальсовый ритм, клянусь. — Феликс протянул руку Шерлоку, который засомневался, но затем соскользнул с сидения. О, да почему бы и нет. — Ээ, кто поведёт?       — Можешь ты, — ответил Шерлок, не потому что он представлял себя девушкой, а потому, что решил, что из них двоих скорее всего именно он смог бы двигаться спиной вперёд и не упасть. Он принял руку Феликса, с ощущением лёгкого дискомфорта, но затем Феликс закрутил его, и он забыл обо всём кроме танца. Джон был прав — в их возрасте танцевать было гораздо тяжелее, и к концу песни он тоже выдохся и обливался потом. Феликс поклонился с удивительной грацией, а Шерлок, всё ещё под магией момента, присел в элегантном реверансе.       Джон захлопал.       — Блестяще! Я уже вижу, как мы возьмём уроки, когда вернёмся в Лондон.       — Тихо, — сказал Шерлок, внезапно выпрямляясь. Он только что видел нечто похожее на свет фар, скользнувший по дороге, и как по команде, собаки снова начали лаять. Слава богу, они спрятали свою машину достаточно далеко. — Выключайте, быстро, и спрячьтесь, — сказал он напряжённо.       — Возвращаемся, — сказал Джон и бросился в дверь в полузастекленной стене, которая отделяла собственно место для записи, и съехал спиной по стене.       — Телефоны, — прошипел Шерлок, отключая звук на собственном, как только за ними скрипнула дверь.       — Ооо, как мило, — сказала женщина, в голосе читалась улыбка.       — Чёртовы собаки, — хрипло ругнулся мужчина, со слегка заплетающимся языком. — Задолбали… дай-ка я закрою дверь и выпущу их, там электронные ворота.       — Это безопасно? — взволнованно спросила женщина.       — Ага, они вернутся в будку, когда никого не найдут.       Раздался отдалённый металлический скрип, и собаки перестали лаять, очевидно бросившись на запах незнакомцев, которые ходили по их территории этим вечером.       — Так, на чём это мы остановились? — сказал мужчина, судя по всему Дэйви Дрэдфул. — Ах, да, я говорил, как классно выглядит твоё платье… и как ещё лучше оно будет смотреться на полу.       Шерлок закатил глаза и заметил, как Джон вспыхнул от смущения. Телефон Шерлока зажужжал в руке, и он увидел сообщение от Вайолет: «На месте».       Шерлок поколебался, но теперь он вёл себя как те собаки: не мог остановиться, пока не загонит свою добычу в угол. Он переключился на папку «черновики» и нажал «ОТПРАВИТЬ» на письме, которое заготовил, и которое отправилось через сервер в Азии. Письмо, предположительно от Алисы Тьюлис, сообщающее, что она провела несколько месяцев борясь за свою жизнь в больнице Непала, а теперь готовится вернуться домой. Затем он уселся и стал ждать. Шерлок был не особо терпеливым, а ожидание оказалось ещё хуже, учитывая звуки, раздающиеся из-за двери главной студии.       — Поверить не могу, что я на самом деле с тобой, — задыхаясь сказала женщина. — У меня раньше был плакат с тобой на стене!       Шерлок поднял брови, глянув на Джона, который решительно не смотрел на него.       — Потише, милая, я уже не так молод, — пробормотал Дэйви.       — Боже, какой он мерзкий, — прошептал Феликс, и Джон с Шерлоком оба уставились на него в тишине.       Телефон Шерлока засветился от сообщения. Думаю, она получила его. Она только что подпрыгнула. Она в ужасе.       Следи за ней. ШХ       Прошло несколько минут.       Она пошла за курткой. Она выходит на улицу.       — Собаки! — прошептал Джон, но уже печатал: «На улице собаки. Они нападут на неё? ШХ»       ХЗ       Как они вышли?       Шерлока трясло от негодования. Почему, ну почему Дэйви не мог отвести своё последнее завоевание в дешёвую гостиницу? ГДЕ ОНА ИДЁТ?? ШХ       Я смотрю из окна, она в своей студии, там горит свет       Видишь, чем она занимается? ШХ       Нет       Она выходит       Там должно быть что-то, какое-то доказательство смерти Алисы, которое искала Джессика Рукасл. Если она оставила его в студии, им нужно только подождать, пока Дэйви и собаки закончат на сегодня, и пробраться в студию Джессики.       Я так думала, но она просто выключила свет       Шерлок прикусил губу, Джон и Феликс оба сгрудились за ним и читали через плечо, и как только он начал печатать «Смотри», на улице внезапно разразился лай, а затем раздался долгий, пронзительный вопль женщины.       — Вот дерьмо, — сказал Джон, подскочил и побежал без промедлений. Шерлок подорвался вслед за ним и прошипел Феликсу «Закрой дверь», прежде чем вылетел через внешнюю комнату, вызвав испуганный визг с дивана. Стояла тёмная безлунная ночь, и он мгновенно растерялся, не видя, куда побежал Джон, однако вслепую бросился на разноголосицу воплей и лая, запинаясь и матерясь по дороге.       — Джон!       Раздался оглушительный грохот — выстрел, затем ещё два, и внезапно всё стихло. У Шерлока звенело в ушах — должно быть он оказался ближе, чем думал — но затем звон угомонился, и он услышал, как стонет женщина. Он побежал вперёд и чуть не врезался в Джона, который наклонился вниз, подбирая что-то с земли.       — Ты в порядке?       — Да, — ответил Джон спокойно. Мёртвые тела трёх огромных псин лежали на земле, возле смятой формы Джессики Рукасл, которая сжимала кровоточащую руку и ногу. Джон протянул Шерлоку то, что держал, чтобы он разглядел: прозрачный пакет, с длинной косой каштановых волос.       — О, боже мой, — раздался высокий, дрожащий голос. Вайолет очевидно выбежала из дома на крики и сжимала в руках крикетную биту как оружие. — Это же… это мои волосы. Откуда они у неё?       — Это не твои, — сказал Феликс, выступив из-за спины Шерлока. — Они Алисины. — Он подошёл к Джессике и, грубо схватив её руками, рывком поставил на ноги. — Где Алиса? — закричал он ей в лицо, его глаза налились гневом.       — Я не знаю! — заверещала Джессика в ответ. Она выглядела невменяемой, волосы всклокочены, лицо забрызгано кровью, взгляд почти такой же дикий, как у Феликса. — Я думала, она мертва! Они прислали мне её волосы и рюкзак, и сказали, что сбросили тело в ущелье, но сегодня вечером я получила письмо от неё!       — Это мы прислали, — сказал Шерлок. Что-то не давало ему покоя, словно кошка скребущаяся в дверь, но суматоха отвлекала.       — А вы, нахрен, кто такие? — возмутилась Джессика.       — Они детективы, — ответил Феликс.       Джессика поражённо попятилась, а Дэйви Дрэдфул, начавший раздуваться, пока Феликс кричал, воскликнул:       — Какого блядского хера? — Дэйви стоял в чём мать родила, ни капельки о том не беспокоясь. Шерлок про себя подумал, что одежда не особо улучшила бы ситуацию: лицо Дэйви носило глубокий отпечаток тяжёлой жизни, а его длинные, жидкие волосы отдавали невразумительным оттенком жёлтого. — Ты убила Алису?       — Ага, она убила, — сказал Джон. Казалось, он не мог взглянуть на Дэйви.       — Ты совсем сдурела, — с изумлением выдал Дэйви. — Я ухожу. Мне такая огласка ни к чему, сама знаешь. — Он добродушно похлопал Джессику по плечу. — Прости, любимая.       — У тебя есть ребёнок! — закричала на него Вайолет. — Как насчёт Джеки?       — Ах. — Дэйви остановился подумать. — Ты можешь пока присмотреть за ним, Вив?       — Моё имя — Вайолет, ты конченный дрочила!       — Мы отвезём его к бабушке, — вмешался Феликс. — К её маме. — Он махнул подбородком в сторону Джессики. — Они с Алисой всегда ладили.       — Ты уходишь? — похоже, к Джессике Рукасл только сейчас вернулся дар речи. Она побелела от бешенства. — После всего, что я сделала для тебя, ты бросаешь меня?       Дэйви пожал плечами, уже почти отвернувшись.       — Ну, да, ты ж сбрендила.       Джессика завизжала с чистой, животной яростью, и её смогли удержать только втроём, когда она бросилась на Дэйви с пальцами, согнутыми как когти.       — Ты был потрясающим, — сказал Шерлок, когда они ехали в город. Феликс остался в «Медных буках», чтобы утрясти дела с маленьким Джеком и помочь на случай, если Дэйви решит приставать к Вайолет. Джессику, конечно, арестовали.       Джон с улыбкой оглянулся с пассажирского сидения.       — Я? Потрясающим был я? Думал, это мои слова.       Шерлок усмехнулся.       — Ты ни секунды не раздумывал о собственной безопасности, просто побежал и спас жизнь женщины. Ты ни разу не промазал, а Джессика Рукасл не получила ни царапины, ну, по крайней мере не от тебя.       Джон пожал плечами.       — Это же моя работа, верно? Ты мозги, я — мускулы.       — Ты гораздо больше, чем просто мускулы, хотя и очень привлекательные мускулы. — Улыбка Джона стала шире, и Шерлок продолжил: — Я надеюсь, ты не голоден. Я хочу вернуться в гостиницу и затрахать тебя до беспамятства.       Брови Джона взлетели, и теперь уже улыбался Шерлок: он любил застигать Джона врасплох.       — О, ты затрахаешь, не так ли? И ты уже придумал как?       Шерлок закатил глаза.       — Ты знаешь, как.       Джон поддразнивал, совсем чуть-чуть. Они испробовали все мыслимые позы и перестановки в сексе, потому что Шерлок всегда что-нибудь пробовал, но его любимый репертуар в верхней роли был довольно ограниченным. От лежащего ничком Джона — или ещё хуже распростёртого — под ним Шерлок испытывал чувство глубокой неправильности, в котором он не хотел копаться. Оно говорило об его отношении к авторитетам то, чего он просто не хотел знать.       — Хммм, — произнёс Джон, притворяясь, что размышляет. — Я мог бы что-нибудь съесть, или мог бы провести остаток вечера, оседлав твой член — что, между прочим, исключительно долго, и довольно-таки удовлетворительно — и это после того, как ты потратишь целый час на то, чтобы раскрыть меня, очень-очень медленно, так что к тому времени, как я скользну на твою головку и насажусь, у меня будет отчаянный стояк…       — Заткнись, — сказал Шерлок, его лицо обдало жаром, и закололо в груди.       — … и бог свидетель, у нас неделю не было секса из-за этого дела, так что, когда я обкончаю всё твоё лицо, с твоим членом внутри себя, брызги будут повсюду…       — Джон…       — … а затем я придавлю тебя всем весом и сожму мышцы вокруг твоего длинного твёрдого члена, и наклонюсь вниз, чтобы ущипнуть твои соски и…       — Хватит, — процедил Шерлок сквозь зубы, — или я остановлю машину и возьму тебя прямо здесь. Знаешь ли, для меня тоже прошла целая неделя.       Шерлок обожал неторопливую подготовку, но к тому времени, как они вернулись в гостиницу, он так завёлся и возбудился от разговорчиков, что по своим меркам поторопился, но не то чтобы Джон возражал. Теперь Шерлок растянулся во весь рост на слишком мягкой кровати, руки сжимали медное изголовье, а пальцы на ногах поджимались, когда мускулистые бёдра Джона сгибались и разгибались вверх и вниз, пока он насаживался на член Шерлока в неистово нарастающем темпе.       — О боже, — простонал Джон, останавливая яростные ласки собственного члена, чтобы медленно огладить головку. — Боже, так хорошо, когда ты внутри, я не продержусь долго…       — Не сейчас, — выпалил Шерлок, он был близок, но ещё не совсем. Ощущение Джона вокруг его члена, волна чистого наслаждения всегда была лишь верхушкой айсберга, и ему приходилось ненадолго отключать внимание.       — Шерлок, — простонал Джон, сжимая член в кулаке, и Шерлок схватил его. Он сжал левое запястье Джона, схватил его за бёдра, удерживая неподвижно, так чтобы вбиваться в его бесконечный жар и, о боже, неописуемо, это точно доведёт его до края…       — Ох, блядь, — сказал Джон, откидывая голову назад и двигаясь навстречу толчкам Шерлока. — Давай, сделай это, хочу почувствовать, как ты кончаешь внутри меня, дай мне это, — и Шерлок дал с криком и, толкнувшись вверх со всей силы, а Джон обрушил весь свой вес вниз. Джон снова застонал от ощущения пульсирующего члена внутри, повалился на Шерлока, удерживая себя одной рукой, а второй жёстко отдрачивая, а затем Шерлок почувствовал, как Джон плотно сжался, когда кончал, выжав вспышку афтершока из опустевшего члена Шерлока.       — Господи, — задыхался Джон, удерживаясь на одной дрожащей руке. — Мы должны делать это почаще.       — Мммм, — промурлыкал Шерлок, насытившийся, безвольный и мигом осоловевший.       Джон тяжко дышал с минуту, затем оттолкнулся, струйка тёплого семени вылилась на уже скользкий от пота и спермы живот Шерлока.       — Боже, ты весь испачкался, — сказал Джон, потянувшись за полотенцем. — Сперма даже в волосах.       — Вытри, она твоя, — лениво пробормотал Шерлок.       Джон обтёр его.       — Как так получается, что даже когда номинально сверху ты, всю работу в итоге проделываю я?       — Потому что ты властный нижний, — быстро ответил Шерлок, и Джон рассмеялся, шлёпнув его полотенцем. Затем он натянул на Шерлока пижаму, надел свою и улёгся возле него, постанывая от саднящего зада, а Шерлок тут же полностью обвился вокруг Джона и провалился в глубокий, удовлетворённый сон.       Шерлок проснулся так внезапно и бесповоротно, словно его окатили ледяной водой. Он понял, что упускал раньше.       Секунду он просто лежал, холодный пот стекал по спине, и сердце так заполошно стучалось, что он был уверен, что Джон чувствует его биение о рёбра, но Джон оставался неподвижным и спящим в коконе шерлоковых рук и ног. Шерлок осторожно выпутался и тихонько соскользнул с кровати и засеменил к оконной нише. Луна наконец взошла, и газон стал виден целиком, распростёртый перед ним широкий и пустынный, но ужас не утихал.       Спустя какое-то время Джон дёрнулся и сел на кровати позади него.       — Шерлок?       — Всё в порядке. Спи дальше.       В голосе Джона прорезалось беспокойство.       — Что случилось? У тебя был кошмар?       Шерлок услышал, как тот зашипел, коснувшись босыми ступнями холодного пола, а затем Джон встал сзади него и дотронулся до плеча там, где Шерлок сидел сгорбившись у окна, сжав руку у рта.       — Джессика Рукасл, — медленно сказал он. — Она делала это не в одиночку.       — Ну, да, у неё же был кто-то в Гималаях, разве нет? Она сама так сказала.       — Она — фотографка из Гемпшира, — отозвался Шерлок. — Как, думаешь, она провернула убийство в Гималаях? Она должна была обратиться за помощью. Профессиональной помощью.       — Профессиональной… — Джон резко вдохнул, когда до него дошло. — Ты думаешь, это он. Мориарти. Думаешь, он вернулся.       — Да, — ответил Шерлок очень тихо, всё ещё уставившись на пустынный газон.       Джон помолчал с минуту, положив руку на плечо Шерлока. Затем он шумно выдохнул, обнял напряжённого Шерлока и притянул к своей тёплой груди.       — Значит найдём его и сокрушим, — сказал Джон как ни в чём ни бывало. — У него нет суперспособностей, Шерлок, — мягко продолжил он. — Он просто мужчина. Умный, беспощадный мужчина, ну и что с того? И ты такой. И кроме того, у тебя есть нечто, чего нет у него.       — Чего? — с подозрением спросил Шерлок.       — Меня.       Тугой узел в груди Шерлока ослаб.       — Ты прав, — ответил он. Он оттаял достаточно, чтобы обхватить одной замёрзшей рукой спину Джона. — У меня есть ты. У него нет ни единого шанса.       — Вообще, — добродушно отозвался Джон. — А теперь мы можем пойти в постель? У тебя ладошки ледяные.       — Я не усну, — предупредил Шерлок, с трудом выпрямляя затёкшие ноги.       — Я, вероятно, тоже, но, по крайней мере, мы не упростим ему задачу, замёрзнув насмерть.       Под одеялами кровать всё ещё хранила тепло. Джон притянул Шерлока в свои руки, и Шерлок благодарно свернулся, понимая, что Джон держит его как когда Шерлок переживает глубокую депрессию или опустошён после секса. Плевать. Он в тепле и безопасности. Он зарылся холодным носом в рубашку Джона и думал о гнездящихся созданиях: кроликах с мягким мехом, котиках, свернувшихся вместе, чтобы согреться. Тепло.       Шерлок был уверен, что не уснёт, но каким-то непонятным образом он соскользнул в сон, в котором лежал где-то в тепле, на солнышке. У моря, может быть… нет, он мог слышать плеск и хохот детей: бассейн. Смех стал более резким, мрачным, когда он прислушался, и Шерлок машинально напрягся, но смех оказался вдалеке: не направленный на него. Шерлок открыл глаза и вскочил на локтях. Он никогда не видел стайку мальчишек, но тут же узнал главного — Карл Пауэрс, надменный и самоуверенный. Темноволосый, бледный мальчонка позади показался и знакомым и нет одновременно. «Я», — подумал Шерлок, — «не я», — тёмные волосы были прямыми, а глаза встретившие взгляд Шерлока, когда мальчик обернулся, оказались тёмными: бездонные чёрные озёра, отражающие только лицо Шерлока.       Шерлок сел. Кровать сзади пустовала, в окно лился солнечный свет, небо прояснилось и сияло голубым. Джон вышел из ванной, вытирая волосы полотенцем.       — Ты уснул, — сказал он с улыбкой.       — Я знаю, с чего начать, — сказал Шерлок. — Я знаю, где надо искать.       Школу Карла Пауэрса вывернули наизнанку, перетряхнули вдоль и поперёк, но никто никогда не задумывался искать в оставшейся команде пловцов.       — Почти все мальчики ходили в ту же школу, — сказал Шерлок Джону, постукивая пальцем по записям, — но не все. Взгляни на него. Джеймс Аллен — он был в команде только год, и он не посещал Льюис Хаус.       — Он из общеобразовательной школы? Католической?       — Нам нужно найти того, кто знал команду в 1989, — сказал Шерлок.        — Джеймс Аллен. — Тренер внимательно посмотрел список, затем подошёл к скрипучей полке и нашёл альбом, который положил на стол. — Вообще не помню его… как я понимаю, он ничего не выигрывал. Не похоже, чтобы он преуспевал в заплывах. О, вот фотография. — Тренер пробежался пальцем по именам. — Это должен быть он. Всё ещё не припоминаю.       Шерлок посмотрел на затенённое лицо темноволосого мальчика с фотографии, который опустил голову в надежде стать невидимкой, и ощутил покалывание в загривке.       — Ты знаешь, кто им нужен, — сказала жена тренера, наклоняясь над фотографией. — Мейбл Дональдсон. — Она коснулась фотографии. — Эти двое — её мальчишки, ведь так?       — Кто такая Мейбл Дональдсон? — спросил Джон.       — О, она целую вечность была мамой команды. У неё четыре сына, и все отличные пловцы. Вы знаете таких женщин — устроить праздник, закуски, подарок тренеру в конце года…       — Всегда жуткий галстук, — погрузилась в воспоминания жена.       — Она знает всё обо всех, Мейбл такая. Вот с кем вам нужно поговорить.       — Джеймс Аллен, — сказала Мейбл Дональдсон. Она согласилась поговорить с ними, если они придут в церковный зал, где она накрывала столы на ужин, всё ещё с острым взглядом и все ещё любительница покомандовать в свои семьдесят. — О, я помню его. Ирландец, довольно застенчивый. Жил со своими бабушкой и дедушкой. Я думала, у него был опекун. Никогда не видела бабушку — проводила на работе всё время. — Миссис Дональдсон пренебрежительно фыркнула, показав им, что она на самом деле думает об этом. — Не удивительно, что её дочка выросла такой.       — Выросла такой… какой?       — Ну, не такой хорошей, как могла бы, очевидно, — сказала миссис Дональдсон. — Сбежала с каким-то ирландцем, вероятно, ещё и католиком в придачу — естественно, он никогда не женился, иначе мальчик не носил бы её фамилию.       Шерлок, который считал все религии одинаково нелепыми, всё же безотчётно ощетинился в защиту Джона, но Джон мягко спросил:       — Что случилось с его матерью?       Миссис Дональдсон пренебрежительно отмахнулась.       — Никогда не слышала. Сбежала с другим ничтожеством, без сомнений.       — Вы помните что-нибудь о бабушке Джеймса? — спросил Шерлок. — Где она работала, как её зовут.       — Она была кем-то вроде учёной. Её имя… — миссис Дональдсон нахмурилась. — Муж звал её Роуз, но это было прозвище, я помню по документам… Розмари или Розамунда, что-то вроде того.       — Розмари Аллен, — сказал Шерлок Джону. — Работала в фармацевтической компании, много лет назад вышла на пенсию. Майкрофт проверил налоговые записи, и теперь она живёт в домике у моря, а не в Брайтоне. Угадай, с чем она работала.       Джон вопросительно тряхнул головой, глядя Шерлоку в глаза.       — Ботулотоксин.       Розмари Аллен открыла дверь её домика, открытого всем ветрам, и Шерлок снова ощутил покалывание. Миссис Аллен оказалась старушкой, с короткими белоснежными волосами и сгорбленной спиной, но её матовые, тёмные глаза были как у Джима Мориарти.       — Миссис Аллен? — спросил Джон, излучая дружелюбную улыбку, которая была полностью бесполезной в этом случае, по мнению Шерлока. — Мы хотим поговорить о вашем внуке.       Миссис Аллен равнодушно глянула на Джона, затем смерила холодным взглядом Шерлока, задержавшись на лице. Она отступила и распахнула дверь.       — Долго же вы шли, — сказала она.       — Так вот как он это сделал, — проговорила миссис Аллен. — Я всегда подозревала, что он приложил к этому руку, но не знала как. — Если она и испытала какую-то вину или удивление по поводу своей роли, она ничего не выразила. — Был ещё один мальчик несколько лет спустя, предположительно самоубийца, полностью убеждена, что это тоже он.       — Но вы никогда ничего не говорили? — спросил Джон.       — Он был моим внуком, — холодно ответила миссис Аллен. — Хотя после того, как умер мой муж, я решила положить всему конец.       Джон моргнул.       — Ваш муж.       — Я нашла его мёртвым в кресле, как-то раз вернувшись домой. Точная причина смерти не установлена, но я всегда говорила, что это сердечный приступ. Возможно, Джеймс положил подушку ему на лицо.       Джон плохо сдержал изумление в голосе.       — Они поссорились?       — Определённо нет. Мой муж стал… старым, — Шерлок смотрел на миссис Аллен пристально, как кошка на мышь, и теперь он увидел, как её губы слегка скривились от отвращения. — Он с трудом завязывал шнурки. Может, оно и к лучшему. Но, конечно, я не могла оставить Джеймса дома после такого. Я так и сказала своей дочери, но она к тому времени вышла замуж и пожаловалась, что не справится с ним. В итоге он отправился в интернат в Ирландии, я заплатила. Его мать и её новая семья тут же переехали в Америку, а на следующих каникулах Джеймс просто сбежал.       — Вы знали, куда он подался?       — Поначалу нет. Я вышла на пенсию несколько лет назад и переехала сюда, а вскоре получила письмо с поздравлениями по поводу выхода на пенсию, — Впервые Шерлок увидел слабый намёк на улыбку. — Думаю, он просто хотел, чтобы я знала, что он в курсе, где я. Так что я послала ему десять тысяч фунтов как запоздалый подарок на день рождения и пожелала ему удачи. Мы оба решили, что нам не стоит больше видеться.       — Куда? — спросил Джон. — Куда вы послали деньги?       — В Белфаст. Я не помню адрес.       Шерлок очень сильно в этом сомневался, но знал, что она не расскажет им, и, в любом случае, не похоже, чтобы адрес им теперь как-то пригодился.       — Почему вы думаете, что он остался в Белфасте? — спросил он, впервые заговорив.       Её холодные, тёмные глаза встретились глянули на него.       — Потому что его отец был там, как я понимаю. В детстве он страстно желал познакомиться с ним, но, по крайней мере, моя дочь проявила благоразумие. Мужчина был преступником и членом ИРА. Он находился в тюрьме, когда Джеймс родился.       — Как его звали?       — О, думаю, вы уже знаете. — И снова крошечный намёк на пренебрежительное веселье. — Джим Мориарти.       — Информация о настоящем имени мистера Аллена позволила нам намного глубже отследить его финансы, чем несколько лет назад, — сказал Майкрофт, разложив распечатки на столе в своём кабинете. — Кроме того, мы смогли установить объёмы контрабанды в Северной Ирландии, которую он проворачивал целиком отдельно от Лондона.       — Так вот куда он уехал, — сказал Шерлок, вглядываясь в бумаги. — После того, как мы разрушили его сеть здесь и в Европе.       — Возможно, в начале, но он не задержался надолго, — постановил Майкрофт. — Он создал новую личность к тому времени и влил большую долю своих ресурсов в неё. Не могу отследить все его передвижения за прошедшие несколько лет, но, по крайней мере, в последнее время он живёт как законный и очень состоятельный гражданин Дублина. — Он протянул Шерлоку планшет с сайтом общества ирландских газетчиков. На экране одетый в безупречно белый галстук, с более отвисшим подбородком, чем помнил Шерлок, красовался Джим Мориарти.       — Что ж, определённо, он отлично постарался ради себя, — сказал Джон, заглядывая ему через плечо. — Почти жаль, что старая ведьма Мейбл не может полюбоваться на него… погоди-ка, что за имя он использует? Почему Тёрнер?       — Джеймс М. У. Тёрнер, — сказал Шерлок, чувствуя, как губы кривятся в ироничной усмешке. — Джозеф М. У. Тёрнер был художником — ты должен помнить его как автора «Водопадов Рейхенбаха».       — Но в этом нет никакого смысла! Ты нашёл ту картину, что привело к краху Малавиты, а тебя к Корнуэллу, а затем к падению Мориарти и всей его…       — Но он видел всё по-другому, — ответил Шерлок, теперь расхаживая. — Кража той картины была его величайшим триумфом, я так и не разобрался, как он вытащил её из галереи. Мне просто повезло её найти. Вероятно, он так никогда и не узнал, кто натравил полицию на Малавиту, и я уверен, что за картину он сорвал приличный куш.       Майкрофт кивнул.       — Который истратил на поддержание личности Тёрнера.       — И это деталь мозаики, — Шерлок затараторил. — Он взял имя Мориарти, чтобы утереть нос семье матери, но перерос его. Назваться Тёрнером означало преподнести себя больше чем просто мелкий преступник: он был художником, мастером, Наполеоном преступного мира. А теперь он живёт как состоятельный верноподданный в Дублине? Боже, должно быть ему так скучно. Неудивительно, что он вернулся в игру, как консультирующий преступник.       — Что ж, к сожалению, — сказал Майкрофт, — судя по всему, он осуществляет свою консультирующую деятельность в другом месте. Республика Ирландия считает его достойным гражданином, филантропом и столпом общества. Мы не можем его тронуть.       — Дерьмо. — Джон сложил руки, рассеянно глядя на картину. — Ну и что нам теперь делать? — Он посмотрел на Шерлока.       Шерлок взъерошил волосы, глядя в эти тёмные, пустые глаза. Он кожей чувствовал скуку, которую излучал Мориарти с экрана. Дать ему правильное приглашение, и он ухватится за шанс прийти и поиграть с Шерлоком, но он не такой глупец, чтобы попасться в ловушку, что бы ни придумал Шерлок.       — Не знаю, — ответил он медленно, ненавидя даже звук этих слов, ненавидя незнание. — Я не знаю.       Шерлок молчал в такси всю дорогу обратно. Он зашёл в тупик, словно преследовал добычу в лабиринте, а потом очутился напротив стеклянной стены в конце; и всё же та безумная тревога, которую он ожидал, не всколыхнулась. Вместо неё он погрузился в фатальное спокойствие. Взгляд в тёмные глаза Мориарти наполнил его странным чувством неизбежности: они всегда собирались покончить друг с другом рано или поздно, они оба.       — Пойдём со мной в постель, — сказал он тихо, когда они вернулись домой.       — Тебе нужно…       Шерлок покачал головой.       — Я просто хочу побыть с тобой.       Они не были вместе с Гемпшира, но сегодня их не одолела обычная спешка, как правило, накрывающая их после дела. Они соединились медленно, нежно, плотно прижавшись друг к другу, а поцелуи они размыкали, только чтобы быстро вдохнуть. Шерлок обхватил длинными руками твёрдую спину Джона, ощущая уют от сильных мышц, перекатывающихся под кожей, и от пальцев Джона, перебиравших его волосы. Это всё, вся его жизнь, единственное, что имело и будет иметь значение: Джон, целующий его, Джон, удерживающий его, Джон, прижимающийся к нему всем телом.       Со временем дыхание Джона участилось, он разорвал поцелуй, чтобы немного опуститься и соприкоснуться с Шерлоком внизу, упираясь лбом в его плечо, а затем движения его тела стали настойчивее, и Шерлок неохотно возобновил ласки длинными пальцами между ними, и сжал оба их члена.       — Боже, — задыхался Джон, схватив его за волосы. — Шерлок… милый… Я люблю тебя, боже, я люблю тебя, люблю… — он подчёркивал каждое слово быстрыми рваными толчками, разжигая отстающее удовольствие Шерлока. Когда он кончил, горячая влага расплескалась по члену Шерлока и окунула его в поток ощущений, так что оргазм накрыл Шерлока столь внезапно, что он вскрикнул от неподдельного удивления.       Когда они вытерлись, Шерлок снова потянулся к Джону, и они улеглись почти в такой же позе, сладко целуясь, в случае Джона немного сонно.       Шерлок оторвался и прислонился лбом ко лбу Джона.       — Джон, — сказал он практически шёпотом. — Я хочу сказать тебе…       — Нет уж, — ответил Джон, пытаясь снова заключить Шерлока в объятья. — Ни слова. Ты дал мне обещание, помнишь?       — Я знаю, но… пожалуйста, Джон, мне сложно говорить такое. Пожалуйста, дай я скажу.       Джон вздохнул, но не отказал, так что Шерлок неуверенно продолжил:       — Если… ты помнишь, я как-то спросил тебя, что ты скажешь, перед смертью? Что ж, если бы умирал я, если бы это была моя последняя ночь на земле, и я знал бы, что проведу её в твоих объятьях, я бы сказал: хорошо. Эти пять лет с тобой стоят больше, чем пятьдесят без тебя. Я ни о чём не сожалею. Неважно, что я так и не поймал Мориарти, ну, жаль, конечно, потому что он угроза для человечества, очевидно, но я уверен, что Майкрофт позаботится о нём в конце концов. Всё, чего я на самом деле хотел, у меня уже есть.       Джон потянулся, что погладить Шерлока по затылку, его глаза блестели подозрением, но улыбка светилась теплотой.       — Ты же не серьёзно. Ты мог бы стать кем угодно: блестящим музыкантом, химиком-лауреатом Нобелевской премии, мог работать на Майкрофта и быть круче Джеймса Бонда, преступным гением, пиратом и…       Шерлок замер. По спине побежали мурашки, с головы до пят, и вместо того, чтобы утихнуть, зуд распространился по всем нервным окончаниям и набирал силу.       — Повтори.       — Что? Ты мог бы стать пиратом?       — Не пиратом, — выдохнул Шерлок. Его пальцы гудели как от электричества, словно из них могли посыпаться молнии, но вместо этого, он обхватил лицо Джона ладонями. — О, Джон, ты самый — не источник света, но — если я — свеча, то ты — зеркало, отражающее свет в сотни раз сильнее.       — Что ж, замечательно, — согласился Джон. — Не поделишься, что такого блестящего я сказал?       Шерлок одарил его огромной, довольной улыбкой, тёплой, как солнце.       — Преступный гений. _____________________________________ От Chryse: письмо Феликса Флауэра к Шерлоку было одним из тех, которое нашёл Джон во входящих в «Призраке».