Вестник смерти

      Они принимают решение вернуться в хижину Найтблид в тот момент, когда уже оба вымокли до нитки, а на мокрой земле от дождя уже нереально ровно стоять на ногах. Вудс подала слишком заразительный пример — кружиться под дождем, конечно же, весело, однако и падений в грязь никто не отменял.       Вначале шлепается Лекса, потеряв концентрацию и просто ступив ногой в кучу мокрой земли, что разъехалась под её ногой. Наверное, смех этих двоих разносится по всей деревне, но им же нет никакого до этого дела, они наслаждаются моментом. Когда Айрон вызывается вытащить девушку из грязи и протягивает ей руку для опоры, то та рывком тянет его на себя, вместо того чтобы использовать по назначению. Где в этом веселье?       Они бегут и хихикают, как дети, держа над головами куртку Землянина, что хотя бы немного спасает их от сильнейшего ливня, в который превратился некогда безобидный дождь. Айрон старается поддерживать девушку под руку, спасая от излишних падений в грязь, которых и так уже предостаточно. Им придётся завтра слишком долго приводить свою одежду в порядок, чтобы не получить тумаков от Аньи. Хотя кого он пытается обмануть? Им всё равно достанется.       Когда парочка забегает в убежище, то оба стараются не шуметь, страшась разбудить остальных своих товарищей, поэтому почти на ощупь движутся к своим кроватям и переодеваются лишь под светом нескольких догорающих свечей.       Вудс наслаждается стуком капель за окном и спешит нырнуть под шкуру с головой. И уже не из-за страха перед неизведанным и не из-за желания познавать что-то новое, а лишь с целью поскорее отогреть замершее тело. Сейчас ей не к кому залезть под тонкое одеяло, как она делала это ранее на Ковчеге, когда замерзала, поэтому она сворачивается под шкурой какого-то животного в комочек и ждёт, пока наступит сон.       Она ещё некоторое время слышит, как Землянин шебуршит вещами, чертыхается, когда ударяется обо что-то, прежде чем укладывается на своей койке. Вудс уже не слышит, как тот желает ей доброй ночи, а просто наслаждается звуками за окном и засыпает под них.       Александрия подскакивает на кровати, когда сквозь прекрасный сон слышит, как кто-то стучит в окно. Девушка в спешке оглядывается по сторонам и замечает, что из всех восьми человек, что помимо неё находится в этой комнате, не спит только Айрон, и он быстро одевается. — Что происходит? — истерично шепчет она, наблюдая за тем, как тот стряхивает воду с одежды, прежде чем её надеть.       Парень поднимает голову и встречается с Лексой взглядом в темноте, но ничего не говорит, лишь ускоряет свои движения. Он впопыхах старается делать как можно меньше громких движений, и так уже привлёк достаточно внимания. Не хватало, чтобы на утро об этом прознала и Анья! Столько лет уходил незамеченным из-за дня в день, а теперь из-за какой-то Небесной обидно будет попасться генералу. Да и не нужно ему, чтобы пострадал тот, кто находится сейчас по другую сторону. — Ты можешь, чёрт возьми, объяснить, что здесь происходит? — вновь спрашивает девушка, теряя терпение, но её опять же игнорируют, и парень лишь тихо скрывается за входной дверью. — Что с тобой не так, Айрон?       Последние слова девушка явно произносит для себя, потому что никто из остальных подростков не просыпается и не спрашивает о происходящем. Поэтому она берёт эту обязанность на себя и быстро натягивает совсем ещё сырую одежду. «Я выясню, что с тобой не так. Один раз уже делала такое и тут как-нибудь разберусь». — Вудс на скорую руку перевязывает свои длинные каштановые волосы лентой, как попало зашнуровывает ботинки, надеется на то, что она не наступит по пути на шнурки и не упадёт в грязь лицом, когда те развяжутся. Девушка также неосознанно хватает рядом лежащий меч Луны и выбегает вслед за молодым человеком. Будь что будет.       Двенадцатилетняя Вудс движется вслед за своей намеченной целью, стараясь ступать по полу на носочках из-за того, что её просто-напросто могут услышать. Она явно пожалеет о том, что без разрешения убежала из лаборатории, и будет долго объясняться перед отцом, но она просто не могла упустить свой шанс узнать правду.       Лекса наблюдает за темноволосой кудрявой макушкой уже больше получаса, а именно с того момента, как у них закончились уроки в школе, созданной на станции. Девчонка лишь сделала вид, что заходит в их с отцом комнату, когда парень, который её обычно провожает, быстро ретируется под предлогом, что должен помочь своему отцу. Вот только отца у него уже лет восемь как нет. И это не может не вызвать подозрение.       В последнее время он всё чаще и чаще срывается с места, как ошпаренный, и несётся в неизвестном никому более направлении. Понять, что тот явно что-то скрывает, Вудс не составляет большого труда, и ей непонятна причина, почему мальчишка, с которым она знакома с детства, ничего ей не рассказывает. Хотя ему единственному со всей станции известен секрет этой маленькой девочки, от которого зависит целых две жизни: её собственная и отца. И этот факт не может не огорчать. Неужели он настолько ей не доверяет, что не может даже рассказать, что его тревожит и из-за чего так себя ведёт?       Она не хочет терять единственного друга из-за секрета, что встал между ними, поэтому и делает всё это.       Когда парнишка впереди заворачивает к своей семейной комнате, то девушка спешит скрыться за ближайшим поворотом, про себя молясь, чтобы в большой иллюминатор, через который они частенько смотрят на Землю, не было видно её отражение. Она старается дышать через раз, стоит только входной двери в это помещение открыться, и делает пару шагов обратно в коридор, из которого пришла ранее.       Вудс налетает на кого-то спиной и спешит быстрее развернуться, когда чья-то рука накрывает её хрупкое плечо. — Ты напугал меня! — восклицает она, когда замечает рядом с собой отца. Тот, как и предполагалось ранее, недовольно хмурит брови и смотрит на неё пронзительным взглядом зелёных глаз, цвет которых дочь унаследовала от него. — Мы же договаривались, что ты сразу же после занятий придёшь домой и никуда не будешь заходить, — напоминает мужчина. Девочка перед ним опускает голову в знак провинности и шепчет еле слышное «прости». — И что я вижу, Лекс? Тебя, прячущуюся возле дома твоего приятеля! Ты хоть знаешь, как я волновался?! — Извини меня, пап, но он что-то скрывает и не говорит мне! Хотя я же рассказала ему про свою кровь! — Чуть более громко, чем нужно говорит Александрия, махая рукой в сторону квартирки друга, в которой он уже успел скрыться. Миссия провалена. — Тише ты! — недовольно шикает на неё отец, озираясь по сторонам. — Хочешь, чтобы кто-нибудь услышал про тебя? — Она качает головой. — И я не хочу, милая. Пойдёт домой, Лекс, нечего лишний раз бросаться на глаза людям.       Девчушка не смеет перечить благоразумному решению отца и следует за ним обратно домой. Александрия знает, что он прав, да и о последствиях от её неосторожностей ей не раз уже рассказывали, поэтому повторять не стоит. — Я просто не хочу его потерять, пап, — бормочет Лекса, едва слышно, — мне иногда кажется, что мы отдаляемся друг от друга. — Ты его не потеряешь, девочка моя, — успокаивает тот, и прижимает дочь к себе. — Просто вспомни себя два года назад, когда он тоже начал тебя в чем-то подозревать. Но он не шпионил за тобой, не принуждал рассказывать в тот момент, пока ты не была готова сделать это самостоятельно. Так почему бы тебе не вернуть должное сейчас? Дождись того дня, когда он сам заведёт разговор на эту тему.       Она замирает на месте и заостряет внимание на мече, что украла у своей соседки, пока что единственной подруги, и ужасается. Вновь холодное оружие, будто снова грозит опасность от Совета. Слишком много крови на руках той, кому скоро исполнится восемнадцать лет. И пусть даже эти охранники угрожали её отцу и сбросили его в открытый Космос в дальнейшем, она не имела права вытворять что-то подобное. Всё могло бы закончиться иначе, чем тогда, не потеряй она контроль над своими эмоциями. — Что, чёрт возьми, я делаю? — спрашивает она саму себя. — Я не долбаный шпион, чтобы вытворять подобное! Не воин, чтобы держать оружие в руках…       Вудс невольно сравнивает две ситуации, одна из которых сейчас так не вовремя возникла в её голове. Или же наоборот? Девушка выглядывает из-за угла одного из небольших домиков и наблюдает за слишком хорошо знакомым ей силуэтом. Айрон нервно постукивает ногой по грязи и сжимает в руках рукоятку своего меча в ожидании кого-то. Его подбородок как всегда вздёрнут вверх, а челюсти плотно сжаты, по нему и не скажешь, что ещё пять минут назад он бежал из дома как несдержанный подросток на вечеринку. Сейчас он воплощение стойкости и спокойствия, чего нельзя сказать об Александрии.       Девушка свободной рукой теребит рукав своей и так уже растянутой кофты и тяжело дышит, стараясь привести дыхание в норму и успокоить сердечный ритм. Ей кажется, что её сердце готово прямо сейчас проломить грудную клетку и выскочить наружу от страха и неизвестности, которому она сама себя подтолкнула. Вудс быстро прячется за фасад дома, когда её друг поворачивает голову назад, чтобы посмотреть, не шпионит ли за ним кто-нибудь, а потом и вовсе идёт обратно к хижине Найтблид. «Дождись того дня, когда он сам заведёт разговор на эту тему». — Слова отца раздаются в голове, как гром посреди ясного неба, и девушка соглашается. В очередной раз. Ещё недавние, такое болезненное прошлое, которое она так боялась вспоминать, теперь оберегает от ошибок в настоящем. Сначала на показательной тренировке с Айроном, а теперь вот сейчас.       Вудс качает головой, когда идёт в обратном направлении, и корит саму себя за то, что вообще допустила мысль о том, что имеет право вмешиваться в чужую жизнь. Ей больше не двенадцать лет, и она не проходит через начало подросткового периода, которые даже самые маленькие проблемки кажутся непреодолимыми. И просто глупо продолжать выкидывать такие фортели. Возможно, что в следующий раз ей так больше не повезёт. Возможно, парень её заметит. И что тогда? Убьёт? Убьёт за то, что раскрыла его секрет? Ему же будет лучше. Уменьшится количество конкурентов на звание называться следующим Командиром Двенадцати кланов. //       Ранним утром приходит осознание того, что у неё ломит всё тело — последствия вчерашнего побоища и ночных гулянок по грязи в ливень. И если Лексе вчера ночью казалось, что её одежда вовсе не грязная, а всего лишь мокрая и холодная, то смотря на неё утром, девушка осознает, что такое точно не скроется от взгляда Аньи. Педантичная Землянка точно не пройдёт мимо этого всего. Айрон спит, как и все остальные, когда она пытается отряхнуть как можно больше засохших кусочков грязи со своей куртки и штанов до того, как выйти из укрытия. У остальных ребят сегодня свободный день, в отличие от неё. Хотя у неё теперь таких дней будет гораздо больше, если Генерал сдержит своё слово и действительно отпустит. Вот только куда идти и как выживать? Она не знает ни местности, ни о того, какие дикие животные здесь обитают, да и вряд ли ей по силу одолеть кого-то, кто больше кролика. Без еды она долго не протянет, как и без питьевой воды. — А вчера ты об этом подумать не смогла? — ворчит себе под нос девушка, пока топает по сырой земле. — Зато в воина поиграть успела! Идиотка! — Журит она. Тот, кого учили не допускать ошибок с самого детства — не должен делать их сейчас, чтобы не подвергать свою жизнь опасности. Смертей и так уже достаточно.       Она подходит к дому Аньи и тяжело вздыхает, не зная, что делать дальше: стучать или ждать, пока женщина сама соизволит выйти к ней? Лекса разглядывает дом воительницы снаружи, который немного отличается от других в этой деревне: он больше по размеру, возле него не растёт никаких цветов, за которыми можно было бы ухаживать, его даже одомашненные животные обходят стороной. А собственно, когда хозяйке присматривать или хотя бы создавать хозяйство? Анья — воин, её имущество — её меч. Он-то всегда при ней. Дом всего лишь — абстракция реальности. Отвлечение он вечного хаоса и войны. Луна говорила, что она только недавно вернулась с фронта и в скором времени уйдёт опять. Само здание выглядит вполне себе устрашающе, не зря оно стоит в конце посёлка, и туда мало кто ходит — лишь воины из отряда женщины. Особенно Вудс пугают фигурки из камня в виде птиц, что украшают перила возле небольшой лестнице, ведущей на крыльцо. Они слегка потрескавшиеся, словно фреска, в некоторых местах, будто душа, живущей здесь девушки. Уж слишком живыми и пугающими они выглядят, то и дела оживут и полетят прямиком на девушку. — Заходи! — громогласный голос Аньи вырывает девушку из размышлений, и она тут же скидывает голову вверх, вновь встречаясь с грозным выражением лица женщины. Таким же, каким оно было вчера, когда та пришла в «лазарет». — Ты сказала, что отпустишь меня, — напоминает Небесная, — так может, просто скажешь, куда мне лучше пойти, и я уйду?       Анья злится. Злится в первую очередь на себя, а не на несносную девчонку, что хочет вольности. Нужно было сразу показать, кто здесь главный, а не надеется на то, что та с лихвой примет всю новую информацию и требования. — И куда ж ты собираешься идти? — усмехаясь, спрашивает Генерал, спускаясь вниз к девушке. Она быстро хватает ту за воротник куртки и притягивает к себе, шепча ей на ухо вовсе не радостное приглашение. — Заходи, живо! — Девушка подталкивает Вудс к своей обители, не обращая внимания на протесты.       И она заходит, потому что ей не оставляют выбора. Впрочем, нет ничего нового.       Когда Лекса оказывается внутри, то попросту теряет дар речи, когда видит весь арсенал оружия, что покоится на стенах, различных резных деревянных полках и шкафах, карт, разбросанных по всему огромному столу, занимающему большую часть комнаты, в которой она очутилась. «Кабинет» — делает вывод девушка.       Дальше за стеной — спальня и ванная, где, как думает Вудс, также есть оружие. Она разглядывает причудливые резные узоры, что украшают те или иные элементы в доме, представляя, как какой-то бедняга несколько ночей подряд вырезал их из непримечательных кусков дерева, молясь, чтобы этой Земной Принцессе они понравились и его не убили на рассвете. Или того хуже — не отрубили его руки, лишив возможности зарабатывать на этом деле. При таких раскладах лучше выбрать смерть и не мучиться всю оставшуюся жизнь. Ведь кому нужен ни на что не способный калека?       И если в палатке Линкольна везде были какие-то склянки и банки, сушёные лекарственные травы и прочая подобная ерунда, то в доме у Аньи одни сплошные карты территорий. Карты на стенах, держащиеся там с помощью кинжалов, на столе и даже на полу. Во всех размерах и вариациях масштаба, что это невольно напоминает ей о библиотеке на Ковчеге, где собраны различные книги, что удалось спасти в момент апокалипсиса. Там всегда творился хаос, насколько она помнит, что даже на поиски одной истории могут уйти целые сутки. Почему-то человечество не считало важным содержать то место в чистоте и порядке.       Она разглядывает самую большую карту, с подписанными землями, где благодаря уже небольшим своим знаниям в языке Землян, девушка может прочесть название того или иного клана, кому принадлежат близлежащие территории. Лекса протягивает руку, чтобы провести по очертанию немного стёртых букв, что образуют слово «Azgeda» — Ледяной народ, чья территория клана на карте покрашена в белый цвет, символизирующую холода и снег, что выпадает в тех районах. Это также олицетворяет и холодный мрак, что царит в этом царстве опасной Ледяной Королевы, чья армия насчитывает больше всего солдат, превосходя ТриКру в несколько сотен раз.       Дотягивается до названия Лодочного клана — «Floukru», что на данный момент является самым безобидным, судя по рассказам Луны, их земли находятся восточнее крайних границ Лесного клана, и они в буквальном смысле живут на воде. Питаются морскими обитателями и почти не сходят на сушу. Кажется, им нравится их «изоляция» от всего остального шаткого мира и кровопролитных войн. — На восток к морю, а потом через него. Ты не пройдёшь мимо, — говорила девица, когда чертила линии палкой по земле на одной из тренировок. Эта девушка слишком много говорит о нём.       Но её внимание привлекает вовсе не все эти цветные и многочисленные карты, нарисованные то ли на шкурах убитых животных, то ли на пергаменте, или вообще на обрывках некогда белых листов бумаги, а целый муляж, что хорошо подходит для возможной проработки планов действия в очередном бою.       Маленькие резные солдатики, расставленные по периметру площадки — миниатюра настоящих солдат, что отчаянно день за днём, бой за боем, защищают свой народ и земли. И у каждого такого воина где-либо на одежде — будь это на плече или на спине — есть по символу их клана. Эти детали мелкие, но так чётко прорисованы — сразу видно кропотливую, многодневную, а может даже многонедельную работу. Мастера по дереву постарались на славу. Так для солдата из Ледяной нации предполагалось использование символа, который выглядит как кристально белая человеческая ладонь, для Пустынного клана — восьмиконечная звезда, со сплетёнными линиями внутри, чертовски напоминающими лабиринт. В этом есть некий смысл — в песках слишком легко затеряться, и каждый путник это знает. Самый понятный для Лексы символ — это обозначение клана Широкого Листа — Yujleda — зелёный, остроконечный лист. Он не несёт за собой никакого скрытого смысла, как кажется Лексе, и который можно истолковать по-разному. Это всего лишь листок с дерева или кустарника, коих много в тех землях.       Но один солдат выше всех остальных, что сразу же отличает его от массы других, — Heda — догадывается Вудс, красующейся в подобающей бордовой мантии, которую она единожды вживую видела вдалеке. Но ближе подойти и посмотреть на таинственную и такую могущую, как про неё говорят, — Командующую Двенадцатью кланами — ей не удалось. Толпа жителей этой деревни просто в одно мгновение обступила ту девушку, что несёт груз ответственности за огромное количество людей, радуясь её недолгому пребыванию в их краях. Она слишком занята в Полисе, чтобы часто бывать где-либо помимо него, да, и, по словам остальных приспешников, было слишком много затяжных войн между кланами.       Полис также отмечен на этом муляже и его легко отличить ото всех остальных территорий благодаря высокой башне, в которой живёт и правит Хеда, где проводятся собрания для всех лидеров и Конклавы. Это место — столица, где жизнь течёт иначе, чем во всех остальных поселениях, и о нём ходят легенды. — Что такое Watelanders? — спрашивает Лекса, поглядывая на странную надпись, растекающуюся по муляжу. Она окружает все территории двенадцати кланов, будто замкнутый и проклятый круг. Вудс не слышала раньше об этом месте и это странно. Оно такое огромное и наверняка значимое. — Кочевники. Те, кто не подошёл ни одному клану, — отвечает Анья, пристально наблюдая за своей собеседницей, что ведет себя как маленький и совсем ещё неразумный ребёнок, что пытается изучить и запомнить всё, что попадается на глаза, стремится потрогать и поддержать в руках. Так делает и Вудс, сама такого не замечая. — Как это «Не подошли ни одному клану»? — переспрашивает девушка. — Почему? — Не каждый смог быть полезным для своего народа, а кто-то был поражён от рождения, — поясняет Генерал. — Радиация, — догадывается Вудс. Собеседница кивает. Не всё на планете осталось прежним после Конца Света. Мир изменился. Люди изменились. На смену высоким технологиям пришла эпоха выживания, и если ты здоров и не имеешь видимых дефектов, то у тебя есть возможности прожить относительно счастливую жизнь в своём клане, в семье. — Они обитают в Мёртвой зоне. Живут разбоями и набегами на ближайшие земли. Похищают продукты питания, одежду и оружие, нередко убивают невинных жителей в целях выживания. Некоторые верят, что где-то там — в самом конце Мёртвой зоны — есть «Город Света» — место, где равны все, где неважно, кто ты и откуда, поражён или полностью здоров. Но далеко не все способны пережить этот долгий и тернистый путь. — А Maunon? Это кто такие? — вновь спрашивает Вудс, уже указывая на возвышенность на муляже, что находится недалеко от земель ТришанаКру.       Анья скалится только от одного упоминания об этом проклятом месте, и её ответ больше походит на звериное рычание: — Горные Люди. Те, кого они похищают, больше уже не возвращаются. — Почему они это делают? — Мы не знаем. Maunon — это общий враг всех Двенадцати кланов. Они забрали больше людей, чем любая затяжная война. Их ракеты разносили в щепки наши деревни, оставляя под многочисленными обломками невинных жителей, целые семьи с маленькими детьми, которые хотели жить.       Младшую девушку передергивает только от одной мысли о смертях невиновных. Сколько таких было наверху? Десятки, а может даже сотни, чьи жизни обрывались, словно тонкие бечевки. — Там, откуда я, людей за любой проступок выкидывали в открытый космос, не разбираясь в тяжести преступления. Я видела, как это делают, и сама почти что оказалась там же, — поделилась Лекса, сама не понимая, почему, — моя кровь была проклятьем всю мою жизнь, а здесь её восхваляют, заставляют чувствовать себя особенной… — Ты особенная, Лекса, — подтверждает Генерал, перебивая девушку, — но не только из-за цвета крови. В тебе есть сила, что ведёт тебя вперёд, помогая ориентироваться в трудных ситуациях и выживать в них. Но эта сила тёмная. Я убедилась в этом, когда ты сражалась с Айроном вчера днём. Видела, как ты смотрела на него, как охотник смотрит на свою потенциальную жертву, выжидала и ударяла по слабым местам. Твой взгляд изменился, как только ты что-то вспомнила, как только твой разум уступил место тьме, движения стали резче и сильнее. Но нельзя полагаться только на неё, жить с её помощью, пытаясь отомстить всему человеческому роду. В ней слишком легко потеряться. — Я не хотела показывать, что что-то умею, что могу сражаться с помощью вашего оружия. Не хотела ранить Айрона тогда. Я это не контролирую. Это взялось ниоткуда. На Ковчеге, перед самым спуском сюда, я получила наслаждение от того, что алая жидкость украшала мои руки, что убитый мною человек истекал собственной кровью. Мне понравился в тот момент хлюпающий звук, когда я перерезала другому глотку, в попытке побега. Я не боюсь тьмы, Анья. Уже не боюсь. Я больше боюсь, что однажды, не смогу найти свет снова.       Это одна из немногих причин, по которым она всё ещё здесь. Шанс уйти есть всегда — просто незаметно уйти ночью в лес, как уходила по ночам на Ковчеге к друзьям, или спрятаться в Мёртвой зоне настолько, насколько это будет возможно. Вот нужно ли ей это в такой степени? Будет ли она счастлива, если будет жить набегами на ближайшие территории, как это делают Кочевники или Горные люди? Ответ очевиден и прост. Нет. Она никогда не хотела становиться убийцей. — Учись отличать чувства от долга, Лекса, — говорит наставница, — тебе, как возможно будущему Командиру, это понадобится, даже больше, чем владение мечом. Добейся равновесия между твоим разумом и сердцем — гармонии. И это возвысит тебя среди всех остальных.       Анья пытается донести правильные мысли, осознает Александрия, и вовсе не желает зла. Её разум и сердце никогда не были в гармонии, всегда одно подавляло другое, как бы она не пыталась это исправить. Может быть, хотя бы на Земле у неё это получится? — Как этого достичь? — Я научу тебя, если ты позволишь.