Иллюзионистка

      – Так ты теперь встречаешься с Тсунаеши? – Нинчэн глянула на усевшуюся на стол девочку, с которой познакомилась во время короткого проживания в доме Хибари Кеи во время битвы Представителей, и мягко улыбнулась.       Хибари Ацуко на мгновение скривилась и кивнула, качнула скрещенными ногами и покачала головой, размышляя о чем-то своем. Нинчэн она нравилась не по какой-то определенной причине, а просто так, потому что она глядела на нее будто в зеркало и видела упрямо поджатые губы и задумчивую складку между бровей. Хотелось заставить ее улыбнуться, развеселить и пригреть, но раз за разом Нинчэн натыкалась разве что на вежливую улыбку и любопытный прищур и без того узких раскосых глаз.       – Иногда мне кажется, что Реборн подстроил все с самого начала, – Ацуко печально вздохнула, обернулась, глядя на бегающих во дворе мальчишек, и лукаво сощурилась.       Ее интересовало все касательно окружающих ее людей, каждая встреча и каждый взгляд не могли укрыться от ее заинтересованного внимания. Иногда Нинчэн казалось, что Ацуко знает о других куда больше, чем они сами, но приводило в восторг то, как ловко она умудрялась манипулировать полученной информацией ради собственной выгоды. И с полпинка Реборна ради выгоды Вонголы тоже.       – Каждый раз, когда я думаю, что Реборн чего-то не может, он с легкостью доказывает обратное, – Нинчэн пожала плечами, предпочитая не комментировать озвученные предположения, – слышала, Емицу собирается начать готовить тебя к роли следующего Внешнего Советника.       Ацуко неприязненно скривилась, отворачиваясь от окна и делая вид, что не заметила пристальный взгляд остановившегося Тсунаеши, и залезла на стол с ногами, поджимая их под себя.       – Терпеть не могу Емицу, – буркнула она, ударяя себя по коленям, – даже мой отец, которого я вообще ни разу в жизни не видела, лучше этого напыщенного индюка. Козел.       Нинчэн хохотнула, помахала поникшему Тсунаеши рукой, но он этого жеста он не увидел, потому что Реборн пнул его с размаху, заставляя кубарем повалиться на траву. Она смотрела на эту девочку словно в зеркало и видела куда больше, чем просто внешнее отражение, но не могла признаться в этом даже самой себе.       – Если ты отказываешься, ты обычно говоришь это сразу, – улыбнулась Нинчэн, и Ацуко нахмурилась и тряхнула волосами.       Одно время она, подражая Нинчэн, заплетала их в косичку, но вскоре снова вернулась к привычному образу растрепы с колючим недружелюбным взглядом.       – То, что я сестра одного из Хранителей и девушка будущего босса, вовсе не значит, что я так просто присоединюсь к этой семье, – бросила Ацуко, снова оглядываясь на успевший опустеть двор.       – Даже если Тсунаеши попросит тебя стать его женой? – усмехнулась Нинчэн, и Ацуко стремительно покраснела.       Дверь распахнулась и врезалась в стену, отскочила и едва не двинула незваного гостя в лоб. Спрятавшая лицо за волосами Ацуко прыснула, вздрогнула и подвинулась на самую середину стола, прижимая колени к груди.       Возникший на пороге Бовино Ламбо яростно хохотал, размахивая чем-то, держал смущенного Тсунаеши за руку и был весь в пыли и грязи, точно извалявшийся в грязи ребенок. На щеке Тсунаеши тоже красовалась парочка ссадин, футболка была разорвана на рукаве, а под глазом наливался темно-фиолетовый фингал.       – Цуко-чан! – заорал Ламбо, едва переступив порог. – Мы с Тсуной сражались за тебя и победили! Похвали нас!       – В основном из-за того, что Хибари-сан был на нашей стороне, – покачал головой Тсунаеши, но никто не обратил на его слова внимания.       Появившийся за спинами победителей Реборн отвесил каждому по подзатыльнику, протиснулся между ними, разбивая рукопожатие, и презрительно хмыкнул, тщательно скрывая светящуюся в глазах гордость. Нинчэн хихикнула, а в глазах Ацуко загорелся неподдельный интерес к драке, которую она снова пропустила. Если не считать едва заметный румянец, то ли так и не спавший, то ли наползший на ее щеки снова.       – Эм, Ацуко-сан, – промямлил вдруг густо покрасневший Тсунаеши, – ты не хочешь сходить со мной?..       – Хочу, – перебила такая же красная Ацуко.       Она осторожно слезла со стола, обошла Ламбо по широкой дуге и протянула Тсунаеши руку. Он, хоть и ставший еще более красным, подхватил ее ладонь, кивнул Реборну и потянул ее за собой, увлекая подальше от любопытного перепачканного в грязи Ламбо.       – Эй, подождите, Ламбо-сан пойдет с…       Реборн швырнул в его голову подушку, и мальчишка рухнул на пол, всхлипнул и захныкал, будто все еще был пятилетним карапузом в коровьей пижаме. Дверь за его спиной захлопнулась, отрезая рыдания, а Реборн, заметив ее пристальный взгляд, деловито поклонился, приподняв шляпу.       – Так это правда, что ты стоял за их сближением? – Нинчэн вопросительно вздернула брови и неодобрительно цокнула, занимая свободное место рядом с ней еще одной диванной подушкой.       – Если бы не я, Тсуна так и продолжал бы глазеть на нее, как на экспонат в музее, – горделиво вздернул подбородок Реборн, попытавшись выдернуть придавленную ее ладонью подушку.       После пары не слишком успешных попыток он хмыкнул, сверкнув глазами, и опустился на корточки, прижимаясь губами к тыльной стороне ладони.       – Ну конечно, – закатила глаза Нинчэн, и не думая убирать руку, – дельный совет от мастера упускать очевидное прямо из-под собственного носа.       Шляпа Реборна съехала ему на глаза, завитушки на висках защекотали руку, и кожи коснулись, прикусывая, зубы. Нинчэн вздрогнула, заставив себя оставить ладонь на месте, и Реборн одобрительно хмыкнул, отстранился и накрыл ее руку соскользнувшей с головы шляпой.       – Ты мне это до конца жизни припоминать будешь? – ни капельки не раздосадованно бросил Реборн, и Нинчэн, хихикнув, торжественно кивнула головой:       – До самого конца твоей жизни буду вспоминать о том, как ты считал меня мертвой до тех пор, пока я прямо не заявила тебе об обратном.       Загорелое лицо перекрыло собой вид из окна, заняло все пространство в поле зрения Нинчэн и улыбнулось, сверкая черным как ночь глазам. Нинчэн склонила голову набок и, не дожидаясь его действий, подалась вперед, губами касаясь теплых губ. Реборн непонимающе моргнул, тут же перехватывая поцелуй, швырнул подушку в скрипнувшую дверь и широко улыбнулся, нахлобучивая собственную шляпу ей на голову. Нинчэн прыснула, качнула головой и дернула его за галстук, оставляя короткий поцелуй на кончике носа.