"Меняйся или сдохни в одиночестве"

Эмма задумчиво рассматривала свою чашку с какао. Вырвавшись на обед в кафе «У Бабушки», она заказала свой любимый напиток и невольно вспомнила события вчерашнего дня. Сейчас всё не казалось таким уж правильным… Точнее, стало страшно. Вчера алкоголь двигал её действиями и словами. А сегодня она боялась облажаться. А ведь это то, что она чаще всего и делает… - Эмма, привет. – Она подняла голову, услышав голос, и удивилась тому – кто произнес эти слова. Неожиданным было обращение. - Привет, Киллиан… Мужчина присел напротив, и всё его выражение лица говорило о том, что ему стыдно. - Прости меня за вчерашнее… Я был пьян, и нёс всякую чушь. На самом деле, она поняла, что его слова были не такой уж и чушью, и помогли ей немного посмотреть на себя со стороны. - Всё в порядке, Киллиан. – Она мягко улыбнулась ему, не обращая внимания на то, что в этот момент в кафе зашёл новый посетитель. - Я о своих признаниях… - И видя, что Эмма нахмурилась, он поспешил продолжить. – Я хочу сохранить нашу дружбу, и я… В этот момент совсем рядом с ними раздался громкий стук каблуков, и около стола остановилась никто иная, как Реджина Миллс. Одновременно повернувшись, и практически с одинаковым выражением испуга, они посмотрели на неё. Недолго думая, та взялась пальцами за подбородок Эммы и, приподняв её голову, сама слегка нагнулась, впиваясь в губы требовательным поцелуем, который продолжался несколько секунд, и вызвал полнейший шок у окружающих. Хорошо, что в этот момент почти никого в кафе не было... - Дорогая, не забудь, что ужин ровно в 7. – Отстранившись, с мягкой улыбкой произнесла она, затем отпустила шокированную Эмму, и, повернувшись к мужчине, улыбнулась самой искусственной из своих улыбок. – Хорошего дня, мистер Джонс. И провожаемая недоуменными и шокированными взглядами, она с гордо поднятой головой покинула кафе, оставив после себя покрасневшего шерифа. Джонс сглотнул, и с болью во взгляде посмотрел на смущенную Эмму. – Вы с мэром Миллс вместе? Ох, если бы она сама знала… Что это сейчас было? Реджина Миллс прилюдно устроила какое-то странное представление… Она была почти уверена, что главным зрителем был Киллиан Джонс. Но значит ли это что-то для их отношений? И имело ли это значение для ответа? Эта невозможная женщина сводила её с ума своими словами, поступками, красотой… Вздохнув, она серьёзно посмотрела на него. – Ради неё и моего сына я готова измениться. Они меня вдохновили на то, о чём я раньше и не задумывалась. - А если Я изменюсь ради тебя? И в его взгляде она видела боль и страдания, но в этот раз она ничего не могла сделать. - В отношениях всё должно быть взаимно. Люди должны идти на компромиссы, менять себя, но при этом не ломать… А сами этого хотеть. Всё сложно. – В конце вздохнула она, понимая, что сама начала запутываться. «Меняйся или сдохни в одиночестве»… Она просто не желала раньше меняться, её всё устраивало, но теперь, она столько всего в себе изменила, и это теперь казалось таким естественным и… нужным, что она не понимала, почему раньше к этому не пришла. Наверное, не было тех людей, ради которых она бы хотела это сделать. - А она ради тебя готова измениться? И этот вопрос ввёл её в ступор. Вспомнив их первую встречу, и свои слова, что никого нельзя изменить, и нужно принимать такими, какие есть, она вновь почувствовала, что запуталась. Сейчас она действительно была готова принимать Реджину такой, какая она есть. И ей часто даже нравилась эта стервозность и властность… Но ведь сама она очень изменилась с их первой встречи, а как же Реджина? - Прости, мне пора на работу, перерыв уже закончился. – Эмма встала, решив оставить вопрос без ответа. В конце концов – его это точно не касалось. Однако сомнения в её душе зародились и начали развиваться. И оставшееся время до ужина она продолжала думать…

***

- Вы так и будете стоять в дверях, или пройдёте? – С насмешливой улыбкой, Реджина смотрела на гостью, которая сразу после открытия двери, буквально зависла и практически минуту молча рассматривала хозяйку особняка. И было на что посмотреть – обтягивающее все изгибы тела, при этом выгодно подчеркивающее их, насыщенно фиолетовое платье, чуть выше колен, могло произвести такой эффект на многих. Еле оторвавшись от разглядывания соблазнительных форм, Эмма всё-таки перевела взгляд выше. – Ты прекрасно выглядишь. - Спасибо, мисс Свон. – Реджина шире открыла дверь, пропуская Эмму. – Я рада, что вы пунктуальны. Все мысли и сомнения, что были в её голове до этого, при встрече тут же испарились, оставив только смущение, ну и один вопрос. – Реджина, что это за шоу ты сегодня устроила в кафе? Глаза Реджины тут же сверкнули, как будто она вспомнила о чём-то неприятном, что на самом деле и было таким. Увидеть Эмму с Крюком оказалось болезненнее, чем она думала, и то, как Свон ему улыбалась, не обратив внимание на то, что она вошла в кафе, подтолкнуло её на эту маленькую и приятную месть. И она того стоила. - А что, вам не понравилось, мисс Свон? – Реджина сделала шаг вперёд, и они тут же почувствовали напряжение, которое сразу же возникает, как только они оказываются рядом. И тут вдруг Эмма осознала главное – возможно, она совсем и не хочет, чтобы Реджина менялась. Ведь ей безумно нравились её выходки, и то, что неизвестно было, что она выкинет в следующую секунду, и её ревность и чувство собственничества. Но кто сказал, что она не сможет давать отпор? - Мне не нравится, когда ты не называешь меня по имени. – Сделав шаг ближе, прошептала она ей в губы. – И я заставлю тебя забыть про «Мисс Свон». Вызов был принят, и она видела это по огоньку, что тут же зажегся в карих глазах. Реджина очень любила сопротивление, поэтому улыбнулась и потянулась вперёд, но Эмма увернулась, и как ни в чём не бывало, пошла в кухню. – Так что у нас сегодня на ужин? Чего они обе не учли, так это то, что будет неловко. Генри никак не мог понять, что происходит, и недоверчиво смотрел то на одну маму, то на вторую. Он постоянно ждал подвоха и ссор, но ужин проходил относительно гладко и спокойно. Редкие вопросы, а чаще просто похвала относительно кулинарных способностей Реджины, или просьба что-то передать – и много неловкого молчания. Было видно, как испортилось настроение у Реджины, да и Эмма растеряла всю свою уверенность, всё чаще просто глядя на тарелку и гипнотизируя свою еду. - Ладно. – Первый не выдержал Генри. – Что здесь происходит? Обе женщины испуганно посмотрели на него, а затем переглянулись. Эмма кивнула Реджине, показывая, что она попробует объяснить. - Генри, ты знаешь, что мы с твоей мамой тебя любим. - Он удивленно посмотрел на неё, затем на задумчивую приёмную маму, и кивнул. – Так вот… - Как ты отнесешься к тому, что пару дней в неделю ты будешь жить с Эммой? – Перебила её Реджина, и два человека удивленно уставились на неё. На лице мальчика недоверчивое выражение лица сменилось счастливой улыбкой, и он подскочил со своего места. – Правда? Я так рад! – Он подбежал к Эмме и бросился ей в объятия. Она даже сначала испугалась этого выражения чувств, потому что просто к такому не привыкла, но потом крепче прижала его к себе, гладя по голове, и глядя в глаза Реджины. Её сердце сжалось от того, что она увидела… Боль была настолько сильна, что та просто не могла её скрыть. А мальчик, отпустив её, тут же подбежал к приемной матери, и также крепко обнял её. – Спасибо, мама! Я так тебя люблю! И от этих слов взгляд потеплел и в этот раз, столкнувшись им с серо-зелеными глазами, она уже улыбалась. Искренне и тепло. - Почему ты это сделала? – Отправив Генри спать, они стояли в прихожей, и уже практически выйдя за дверь, Эмма всё-таки повернулась и задала мучавший её вопрос. - Я не привыкла делиться, ты, наверное, заметила уже. – Реджина криво улыбнулась, и отвела взгляд. – Но я хочу, чтобы он был счастлив. И чтобы у тебя была возможность участвовать в его воспитании. И смотря на неё, Эмма вдруг поняла, что знает ответ на вопрос Джонса – готова ли Реджина измениться? Она и так это делает, неосознанно, маленькими шажками. И именно любовь направляла её на верный путь. Любовь к её сыну. И, возможно (и она будет очень на это надеяться) – любовь к ней. Маленькими шажками. Сделав пару шагов к ней, она взяла в ладони её лицо, и прижалась ко лбу своим лбом. – Спасибо тебе. И я надеюсь, что ты будешь рядом.