Солнышко

      По правде говоря, Кэйл не знал, к чему была эта идиотская провокация. Зачем он устроил весь этот цирк только что в каюте?       Но Нирэн на неё повёлся. Надо признать, выражение его лица в тот момент, когда Нарэш уходил, грело душу капитана. Ошарашить псионика два раза за утро — очень неплохой результат.       В одно прекрасное мгновение Нарэш понял, что, не прикладывая к тому никаких усилий, «слышит» его эмоции. Когда они оказывались рядом, все чувства Нира представали перед ним как на ладони. И не только они. Даже некоторые его мысли. Кажется, связь крепла.       Кэйл не знал, радоваться этому или нет, потому что в его маленьком личном пространстве сразу стало… весьма оживлённо. Сам он, будучи танком, имел довольно скудный эмоциональный спектр.       Направление мыслей Райнэ капитану совсем не понравилось. Он не знал, почему, но этот упаднический настрой казался каким-то неправильным. Он подозревал, что для Райнэ такое состояние — нечто из ряда вон выходящее и такое же неестественное, как зелёное небо. Захотелось немедленно вернуть ему тот огонёк в серых, хоть и усталых глазах, задор, который ощущался, стоило оказаться рядом. Наверное, именно по этой причине Нарэш и повёл себя так. Подобное поведение было совершенно для него нехарактерно.       До вечера было ещё далеко, и Кэйл отправился на капитанский мостик: проверить, как идут дела. Через двое стандартных суток «Ярость Андромеды» должна причалить к порту Исталана, небольшой торговой планетки, чтобы пополнить запасы. К тому же капитан всё ещё ждал вестей от спасательного отряда, отправленного на подмогу первому.       В коридорах крейсера было как никогда оживлённо. По пути Нарэшу частенько встречались разрозненные группки членов экипажа. При его появлении все они тут же вытягивались в струнку, разве что честь не отдавая, и провожали настороженно-любопытными взглядами. Такое с Кэйлом случалось только в первые два года службы в качестве капитана. Когда Ралерт неожиданно назначил на пост капитана незнакомого вояку в отставке неопределённой расы — команда до сих пор гадала, кто он такой, — все проявляли к нему огромный интерес, пытаясь выяснить подробности его личной жизни. Но поскольку личной жизни у Кэйла никогда не было, то он оставался для них тайной за семью печатями… До этого момента.       — …как думаете, между капитаном и этим новым офицерчиком что-то есть? — донеслось до Кэйла из-за спины, стоило ему завернуть за угол.       Наверняка все думали, что он не слышит, но Нарэш прекрасно слышал, поскольку, как и всякий искусственно выведенный генно-модифицированный организм, обладал превосходным слухом.       — Не знаю, это совсем не похоже на Нарэша. Может быть, этот парень просто спас ему жизнь?       — Это настоящая оболочка Райнэ или морок?       — Он так выглядит, как будто на него упал метеорит. Вряд ли кто-то в здравом уме захочет так выглядеть, так что это не личина.       — Может быть, они с капитаном принадлежат к одной расе?       — Мне всё-таки кажется, что между ними что-то есть...       На капитанском мостике крутилась та же песня. Оставив свои места и сбившись в одну кучку, три девушки так воодушевлённо обсуждали несуществующие отношения новоприбывшего офицера с их капитаном, что не заметили появления последнего.       — Я слышала, что этот Райнэ первую же ночь провёл в каюте капитана, представляете?       — Это очень не похоже на нашего капитана, — с сомнением протянула молоденькая улукханочка*, отвечавшая за работу вокс-систем. — Не верю. У капитана Нарэша, должно быть, были очень веские причины, чтобы нарушить устав корабля и оставить этого незнакомого офицера на ночь в своей каюте.       — Действительно, Нарэш никогда не нарушал устава, — поддержала её подруга — Айла. Как помнил Кэйл, её пилотное место находилось рядом с улукханкой.       — Или же они с этим офицером Райнэ знали друг друга ещё до того, как он прибыл к нам на корабль, — вставила своё слово третья. — А значит, между ними определённо что-то есть.       — Вот бы узнать… Ой, доброе утро, капитан!       Все трое испуганно обернулись к появившемуся в рубке Кэйлу и тут же рассыпались по своим местам, дежурно ему улыбаясь.       — Какая скорость, Эрин? — спросил Нарэш, остановившись позади кресла первого пилота.       — Вторая космическая по нашему измерению, капитан, — ответил тот, бросив быстрый взгляд через плечо. — Увеличить?       — Нет, не стоит.       Ближе к вечеру, как только выдалась свободная минута, Кэйл достал из кармана планшет, с которым никогда не расставался, и посёрфил в межгалактической сетке в поисках лекций академического курса по дисциплине «ТиП: Психология отношений, физическое и ментальное взаимодействие». На этот раз его больше интересовала информация, которая могла бы пролить свет на то, как и в каких обстоятельствах танк может использовать свою энергию применительно к псионику.       Забавно: чисто физиологический процесс, не лишённый чувственности и физического удовольствия, описывался авторами учебника сухими и очень скучными терминами.       «При прямом психосексуальном контакте, осуществляемом путём физического взаимодействия, танк может бесконтрольно — подчеркнуто! — передать своему псионику как определённое, так и неопределённое количество энергии. Обыкновенно, десяти альтов хватает для того чтобы «зарядить» главный нейронный центр псионика на количество часов от трёх и более. Передозировка энергией грозит последствиями в виде «пресыщения». Поскольку танк до достижения восьмого уровня не способен тщательно контролировать количество отдаваемой энергии, то прибегать к физическому контакту до той поры не рекомендуется».       Кэйл на секунду оторвался от планшета, в задумчивости уставившись перед собой. Эта информация не давала ответов на его вопросы. Скорее, вызвала новые. А можно ли Райнэ взаимодействовать с чужим танком таким способом? А чем для него в таком состоянии чреват передоз? Он будет полезен или, наоборот, повредит ещё больше? Учитывая, что он долгое время голодал, то по логике вещей, должен быть полезен, но после голодухи сразу много есть противопоказано. В таком случае каким способом можно быстрее поставить псионика на ноги? Просто дозировать альты своей энергии вместе с пищей? Это слишком медленно.       Слишком. Медленно.       Кэйл нахмурился и пролистал электронные страницы учебника до главы «Энергия. Альты и способы их применения». А вот это уже интереснее...       «В экстренной ситуации, если псионик не в состоянии сам дозировать и поглощать нужное ему количество энергии, танк может ему помочь. Для этого требуются концентрация и чёткий контроль энергии. Танки могут преобразовывать свою энергию в иные состояния, например в щит. Также они могут самостоятельно «вливать» альты во внутренние каналы псионика, однако не рекомендуется делать это, не обладая хорошим контролем над своей энергией».       Бла-бла-бла. Кэйл и так всё это знал, и с контролем у него никогда не было проблем. Ничего нового. Хотя...       Иные состояния... Иные состояния? Иные состояния, точно!       А что если сплести поддерживающий каркас по типу внутренней системы каналов псионика? Как фиксирующий корсет для сломанных конечностей. Ведь это как будто заново учишься ходить, разве нет? Райнэ сейчас не может полноценно использовать свои пси-векторы, а они для него всё равно что руки и ноги.       Хм. Это может сработать. Должно. В любом случае хуже уже не станет. Только сначала надо изучить «скелет» пси-каналов Нира, их рисунок у каждого псионика индивидуален. Сейчас вливать в него энергию бессмысленно — всё равно что в бездонную бочку: поможет дольше протянуть, но не выздороветь, ведь пси-каналы ослаблены и высушены. Поэтому сначала их надо укрепить.       Осенённый этой идеей, Кэйл вскочил со своего кресла, собираясь прямо сейчас приступить к изучению этого самого «скелета», хотя понятия не имел, как это сделает, так как танкам недоступен второй план зрения. Но взгляд его наткнулся на главного помощника, который вот уже битую минуту пытался привлечь внимание капитана.       — Ну наконец-то! — На сине-зелёной от природы морде Лема отразилось нечто похожее на раздражение, но это выражение тут же исчезло, и он доложил: — Капитан, в четвёртом отсеке правого крыла утечка топлива.       Мгновенно переключившись на насущные проблемы, Кэйл отрывисто бросил, уже направляясь в сторону правого крыла на нижние ярусы:       — Причины?       Лем торопливо следовал за ним, на ходу поясняя:       — Не установлены, я сразу поспешил к вам, как только получил сигналы от датчиков системы безопасности.       Капитан молча кивнул, заходя в лифт. Казалось, тот спускался в технический отдел целую вечность, и, когда двери наконец разъехались в сторону, стал слышен вой сигнализации.       — Инженеры четвёртого отсека уже спешат, — сообщил помощник, отставая от капитана на один шаг, так как всю дорогу ковырялся в своём планшете.       Дорога заняла около пяти минут, к счастью, отсек номер четыре располагался одним из первых рядом с лифтом.       По дороге к капитану и его старпому присоединились ещё несколько членов экипажа: главный бортинженер четвёртого отсека Дер Астабек, его заместитель и помощник Лиан Хоп, а также начальник инженерного отдела на крейсере лейтенант-коммандер Ариста Карнэ и начальник службы безопасности Эйрим, так как произошедший случай входил в ведение их всех.       По мере приближения к отсеку сирена сигнализации выла всё громче.       — Отключите её кто-нибудь, куоджи бы вас подрал! — выругался всегда несдержанный Дер, раздражённо морща нос. Всем было известно, что сварливый аусулианец* страдает частыми мигренями, и, похоже, сейчас мог начаться очередной приступ.       Лиан Хоп, его помощник, уткнулся в свой планшет, вывел на сенсорном экране несколько нужных комбинаций, и воцарилась блаженная тишина. Дер приблизил лицо к кодовому замку, идентификационный луч просканировал сетчатку его глаза, и тяжёлые шлюзы с шипением разъехались в стороны.       Они прошли вглубь помещения, где глазам всех присутствующих предстал живописно растянувшийся посреди мостика труп... кого-то, лежавшего спиной к дверям.       — Это ещё что? — нахмурился гигант-ханар* Эйрим.       Его чувства были вполне понятны — на крейсере уже давно не происходило никаких эксцессов. За все пятнадцать лет, что Кэйл был здесь капитаном, никто из служащих «Ярости Андромеды» не умирал.       — Это не член нашего экипажа, формы нет, — констатировал очевидное Лиан Хоп.       Кэйл направился к мостику, где располагался пульт управления топливным баком, остальные расступились, давая капитану дорогу. У него на секунду перехватило дыхание, когда он понял, что лежащее тело принадлежит Райнэ.       — Кто-то проник внутрь и снял главный клапан, обеспечивающий поставку топлива в центральные корпуса правого крыла, — сообщил Дер, колдуя над сенсорными датчиками.       — Но кто мог это сделать? — удивлённо спросила Ариста, поправляя медно-красные щупальца, росшие прямо из головы и стянутые в высокий хвост. — Пароли есть только у нескольких членов экипажа, и они в твоей ведомости, Дер, ты же знаешь.       — Однако этот молодчик явно не входит в число инженеров четвёртого отсека, — сухо заметил Эйрим, когда Кэйл перевернул лежащего на спину, так что всем стало видно лицо вполне себе дышащего «трупа».       — О-о, — изумлённо выдохнул Лем. — Капитан, это же ваш... Э-э... Это же наш новый офицер по связям с общественностью. Какого галактического хрена он тут делает?! У него же нет доступа! Или есть?       — Нет, — холодно ответил Нарэш, проводя ладонью по голове, лицу и груди псионика.       Живой. Хоть и серый, как пепел. Облегчение сорвалось с губ протяжным выдохом, и это была единственная эмоция, которую капитан себе позволил на глазах своих подчинённых. Но, нащупав на голове Нира глубокую рану, Кэйл не сдержался и громко выругался. Кто-то ударил псионика сзади так сильно, что не выдержал даже его энергетический щит. Наверное, если бы не этот самый щит, то не было бы сейчас никакого Нирэна Райнэ.       Кэйл лишь надеялся, что главные рецепторы мозга не повреждены. Да что там главные, хоть бы мозг вообще был цел!       — Может быть, выводящий клапан открыл он? — предположил Лем, обводя взглядом окружающих, словно надеялся найти у них поддержку.       Ни Эйрим, ни Дер с Лианом Хопом, ни уж тем более Ариста ещё не были знакомы с новоприбывшим офицером, которого должны были представить старшему составу экипажа только завтра.       — Мы ведь совершенно ничего не знаем об этом новичке, — справедливо заметил старпом, чем вызывал у Нарэша приступ раздражения.       Однако ему никто не ответил. Дер был занят тем, что ставил клапан на место, Лиан Хоп проводил сканерную проверку четвёртого отсека на всякий случай, Ариста пристально разглядывала присевшего на корточки капитана «Ярости Андромеды» и осматривавшего бессознательное тело нового офицера. А Эйрим обследовал помещение в поисках зацепок, которые мог оставить преступник.       Сам же капитан Нарэш ни на кого внимания не обращал. Опустившись на колени, он прижал одну ладонь ко лбу псионика, а вторую положил ему на грудь. Никто не мог видеть, что происходит и зачем он это делает, ведь никто из членов экипажа понятия не имел, что их капитан — танк, то есть искусственно выращенный разумный биологический организм. Поэтому сейчас его действия для них были абсолютно лишены смысла, в то время как Кэйл только что влил в своего псионика щедрую порцию собственной энергии. Цвет лица Нира улучшился, и это немного приободрило капитана.       — Я отнесу его в медотсек, — отрывисто сказал Кэйл. Предположения своего старпома он как будто и не слышал, но Лем был настойчив.       — Капитан, мы должны отправить запрос начальству и, до тех пор пока не придёт ответ, держать этого офицера за решёткой.       Кэйл перевёл на него такой свирепый взгляд, что тот непроизвольно отшатнулся.       — Нирен Райнэ — боевая единица, ранее служившая под началом амри’са дивинской звезды Ралерта Астар'Дора, — тихо и веско проговорил капитан. — После получения травмы был переведён в отдел по связям с общественностью и теперь прислан к нам на крейсер с проверкой. Если с ним что-то случится, то отвечать придётся мне и старшему составу «Ярости Андромеды» перед главами АиДа. А теперь — с дороги!       Лем шарахнулся в сторону, и Кэйл вышел из отсека со своим псиоником на руках. Он был очень зол.       В медотсек Кэйл отправился не один, а в сопровождении увязавшегося за ним начальника службы безопасности. Капитан не стал спрашивать зачем. Эйрим не отставал ни на шаг, следуя за ним, и выглядел мрачнее тучи. Оно и понятно: он должен был обеспечивать безопасность на крейсере, а тут у него прямо под носом пришлому офицеру голову проломили.       Впрочем, Кэйлу сейчас были глубоко безразличны внутренние терзания Эйрима.       Уложив псионика на кушетку, он повернулся к Сейли, который тут же появился из своей личной каюты, что находилась при медотсеке, и сухо попросил:       — Осмотрите рану на голове Нира. Повреждение очень серьёзное. Я сейчас вернусь.       Оставив Райнэ на попечение главного медика и начальника безопасности, Нарэш поспешил к себе в кабинет, собираясь прямо сейчас связаться с нари Несерити и попросить его прислать на «Ярость Андромеды» хотя бы одного азарийского медика.       Вряд ли Сейли и его команда смогут помочь псионику. Как известно, у страха глаза велики, и Кэйлу казалось, что если он не предпримет хоть что-то в течение часа, Нир окончательно умрёт прямо у него на руках.       Сейчас в капитане боролись страх и ярость: он не усмотрел за псиоником, пришедшим просить о помощи. Надо было запретить Ниру выходить из каюты без сопровождения! Да Бездна всё это пожри, откуда вообще на крейсере мог взяться кто-то, кто посмел покуситься на членов его экипажа? Кто бы это мог быть? Проник извне?       Кто-то из членов экипажа? Нет, невозможно, он проверил в своё время каждого из верхушки и доверял им как себе самому. Ну, почти всем. В любом случае всё находилось под его железным контролем, такого просто не могло произойти.       Хотел ли злоумышленник только отключить Нира или же убить? Нет, вряд ли последнее, ведь у него было предостаточно времени, чтобы убить его и исчезнуть. Знал ли он, что Нир — псионик? Пришёл за ним целенаправленно? И вообще, хотел ли навредить именно Ниру, или тот просто оказался не в то время, не в том месте? Да, кстати, что Нир забыл в техническом отделе?       Куча вопросов и ни одного ответа. А тот, кто мог бы дать ответ на все эти вопросы, лежал сейчас без сознания на медицинском столе и собирался умирать.       Проклиная и себя, и того, кто ударил псионика, Кэйл буквально влетел в свой кабинет и вызвал Несерити. И понял, что у него дрожат руки только тогда, когда нажимал на сенсорной панели нужные комбинации для связи.       Глубоко вдохнув, он постарался взять себя в руки. Вероятность того, что один из глав АиДа ответит, была весьма мала, но, как ни странно, нари принял вызов почти сразу же. А узнав, что случилось, пообещал немедленно выслать одного из своих поверенных.       И только после этого капитан смог немного успокоиться. Несерити не позволит, чтобы один из его псиоников погиб так глупо. Он сделает всё возможное, но Райнэ встанет на ноги, чёрт бы его побрал. Только бы дождался завтрашнего дня.       Нарэш поспешил вернуться в медотсек и как раз вовремя: оказалось, что Нир уже очнулся. И, наверное, не избежать было бы очередного приступа паники, если бы Кэйл не пришёл именно в этот момент.       — Кэйл... Где Кэйл? — судорожно вопрошал Нирэн.       Кэйл не видел выражения лица псионика, так как его загораживал Сейли, но от едва ли не истерических ноток в голосе Райнэ в груди у него что-то сжалось. Нир звал так отчаянно, как будто появление Нарэша могло спасти его по меньшей мере от смерти.       От облегчения у капитана почти подкосились ноги. Очнулся, и слава азари. Кажется, вполне в здравом уме: помнит, кто он и где он, и речь связная — значит, мозг не повреждён. Для псионика это самое главное.       Не обратив внимания на то, что не очень-то вежливо отпихнул Сейли с дороги, Кэйл взял псионика за руку, сразу же вливая через это прикосновение около ста альтов и нисколько не заботясь о том, как этот жест смотрится со стороны.       — Я здесь, Нир, всё нормально.       — С ним всё будет в порядке, рана не очень глубокая, мозг не повреждён, — подтвердил Сейли. — Я продезинфицировал рану и наложил повязку…       — Спасибо, — поблагодарил его Кэйл, на что медик удивлённо приподнял брови и даже приоткрыл рот. Капитан же обратился к Эйриму: — Завтра должен прибыть азари. Он осмотрит Райнэ и поставит точный диагноз. И найди того, кто это сделал и слил топливо.       Нарэш осторожно сгрёб хрупкого псишку в охапку и направился к двери, бормоча сам себе:       — Всё, чёрт возьми, может обстоять куда хуже, чем выглядит. Ведь Нир...       Не договорив, он остановился у выхода и, будто вспомнив что-то малозначительное и досадное, обернулся.       — Передайте коммандеру Лему, чтобы собрал экстренный совет завтра к девяти часам утра, — попросил он Эйрима.       И, не дожидаясь ответа, стремительно зашагал в сторону отсека, в котором располагались каюты членов экипажа и его в том числе. Псионик у него на руках совсем затих — то ли снова потерял сознание, то ли просто обессилел.       В каюте Кэйл осторожно уложил его на кровать и сам присел рядом.       — Как ты?       — Как будто меня ударили по затылку железным ломом, — хмыкнул Райнэ в ответ. Но как-то слабо.       Язвит — уже хорошо. Ещё одна волна облегчения затопила капитана.       — Я связался с нари. Утром прибудет азарийский медик и нормально осмотрит тебя. Сможешь протянуть до завтра?       — Кэйл, я пока не собираюсь умирать, — фыркнул Нирэн.       — Очень на это надеюсь.       — Почему? — неожиданно спросил псионик. — Разве тебе не было бы легче, если бы…       — Твою мать, Райнэ, — устало вздохнул Кэйл, прислонившись затылком к стене.       — Нет у меня матери, и ты прекрасно это знаешь. Кэйл, я серьёзно спрашиваю.       — Серьёзно спрашиваешь, не было бы мне легче, если бы ты всё-таки сдох? — раздражённо прорычал капитан.       — Да, именно это я и спрашиваю! — попытавшись приподняться на локтях и настойчиво заглянуть ему в глаза, упрямо сказал псионик, но тут же охнул и осторожно улёгся обратно на подушки.       Нарэш внимательно посмотрел на него и, неожиданно даже для самого себя, честно попытался ответить:       — Нет, мне не было бы легче. Прошло всего двое неполных суток, но между нами уже установилась пусть слабая, но связь, и… Я чувствую ответственность за тебя. Я хочу сказать… То есть… Ты бы не был рад, если бы твоего танка грохнули, правда?       — Его уже грохнули, — не без скепсиса пробормотал Райнэ, но тут же удивлённо распахнул глаза. — Хочешь сказать, что всё-таки признаёшь меня своим напарником, да?       Нарэш мученически вздохнул и возвёл глаза к потолку.       — А у меня есть выбор?       Псионик хмыкнул.       Они недолго помолчали. Кэйл продолжал пялиться в потолок, ощущая, как страх и ярость наконец-то окончательно улеглись, уступив место другому, не менее сильному чувству — вине. Какой из него танк, если он не углядел за собственным псиоником и не смог его защитить? Неужели он будет настолько идиотом, что потеряет ещё одного? Долгие годы Нарэш запрещал себе думать об обстоятельствах смерти Эйла, но сейчас непрошеные воспоминания снова всплыли. Невольно рука потянулась к груди, где под форменной рубашкой на кожаном шнурке висел пробитый жетон, что когда-то принадлежал Эйлу.       — Ты не можешь быть серьёзен, — внезапно резко сказал Нирэн.       — О чём ты? — вынырнув из своих мыслей, спросил Кэйл.       — Я не он.       Нарэш понял, о чём говорил псионик, но всё равно промолчал, по-прежнему глядя в потолок. Смотреть на лежавшего совсем рядом Райнэ почему-то не хотелось.       — Знаешь, это серое пятно в твоих эмоциях, которое не даёт тебе покоя… Ты действительно так не хочешь думать о нём?       Кэйл вздохнул и помотал головой.       — Ладно, ты можешь не говорить со мной о нём, я понимаю. Но это глупо. Слушай, я не собираюсь подыхать, и не надо винить себя в произошедшем. Сам вляпался, ты ведь понимаешь? Меня никто не просил совать нос в техотдел, извини. В следующий раз я буду осмотрительнее…       — Неужели я слышу это от тебя, Райнэ? — Кэйл наконец перевёл на него взгляд. Уголки его губ сами собой приподнялись в насмешливой улыбке. — Ты обещаешь мне, что постараешься меньше влипать в неприятности?       — Ну-у… Не обещаю, но я честно попытаюсь.       Тут Нарэш не сдержался и рассмеялся, не замечая удивлённого взгляда псионика.       — И ты даже не будешь против, если я посажу тебя под домашний арест на следующие два дня?       — Чего?! — возмущённо зашипел Нир, вызвав новый приступ смеха у капитана.       — С пробитой головой я тебя никуда не пущу, ты же сам понимаешь.       Райнэ обиженно засопел. Но как-то неубедительно. Скорее, даже задумчиво.       — И что мне делать в этих четырёх стенах следующие два дня? — раздражённо поинтересовался он.       — Почитай книжки. Доступ в межгалактическую сеть тут есть.       — Ты издеваешься, Нарэш. Ты же понимаешь, что ни за какие альты я не останусь тут, даже если…       — А если я пообещаю, что когда мы прибудем на Исталан, то я возьму тебя с собой в порт проветриться, останешься? — перебил Кэйл.       Нир задумчиво заткнулся и спустя несколько секунд неохотно протянул:       — Какая же ты всё-таки хитрюга, Нарэш…       Вспомнив о своей идее, Кэйл попросил Райнэ передать ему точную схему расположения своих внутренних каналов, а чтобы тот мог это сделать, ему пришлось немного опустить свои щиты. Оставив псионика спать, он ушёл в купальный отсек. После долгого дня жутко хотелось наконец смыть накопившееся напряжение.       Вернувшись спустя полчаса и застав Нирэна сладко посапывающим в его подушку — с чем капитан уже, в общем-то, смирился, — Кэйл приступил к трудоёмкой и кропотливой работе. Раньше ему никогда ещё не приходилось создавать такие сложные энергетические конструкции, в основном только щиты различных форм. Но учиться никогда не поздно.       Работа осложнялась ещё и тем, что приходилось постоянно сверяться с переданной Ниром схемой. Сам рисунок представлял собой хаотичное переплетение множества каналов: они беспрестанно пересекались друг с другом, накладывались поверх и даже шли параллельно.       Кэйл принялся за наиболее повреждённые. Как он и думал, просто передача энергии псионику бы ничем не помогла, так как большинство его каналов были практически обезвожены, некоторые оказались вообще порваны или же настолько истончились, что почти исчезли, так как энергетический поток уже давно через них не проходил.       Сначала у Нарэша ни черта не получалось. Он нервничал, кусал губы, хмурился, убирал руки, ходил по комнате, возвращался и снова смотрел на измождённого, осунувшегося псионика, словно тот мог прямо сейчас проснуться и дать ему подсказку для решения непосильной задачи, но не бросал начатого.       Самые крупные основные каналы, которые проходили через все главные органы, Кэйл снова наполнил под завязку, а потом принялся оплетать их нитями своей энергии, как плющ обвивает побегами колонну. От напряжения у него задрожали пальцы, а над верхней губой выступили капли пота.       Потом работа пошла чуть легче, танк наловчился и вскоре вообще сплёл для всех каналов один шаблон: своего рода энергетический протез, который моделировался по размерам в зависимости от длины и толщины внутреннего канала псионика.       К тому моменту, когда капитан закончил, почти наступило утро. В глазах не проходила резь, руки крупно дрожали, рубашку он давно сбросил, так как было очень жарко. Он так вымотался, потому что потратил почти шестьдесят процентов собственной энергии. Такого не случалось со времён Академии.       И, несмотря на всё это, Нарэш оплёл лишь часть каналов, но оставалось ещё множество мелких. Он не стал их трогать, решив, что они сами восстановятся или это сделает Нир, ведь главное — излечить основные, проходившие через жизненно важные органы, такие как желудок, сердце, мозг, печень и другие. Теперь, когда его энергетический каркас поддерживал каждый главный канал, постоянно подпитывая и не давая деформироваться, пересохнуть или истончиться, и постепенно стабилизируя, можно было не беспокоиться, что Нир хлопнется в обморок от слабости и истощения. К тому же Кэйл мог в любое время одним толчком наполнить свои плетения новой энергией, а не мучиться, снова и снова зря вливая альты в дырявые каналы.       У него уже не хватило сил полюбоваться результатами своих трудов. Благодаря его усилиям псионик больше не напоминал оживший труп, к нему почти вернулся здоровый цвет кожи, и глубокие синяки под глазами проступали менее явственно.       Едва закончив, Нарэш растянулся на краю кровати и крепко заснул.