Психи.

– Ну, раз мама.. Я тогда пойду? – с ноткой грусти спросила Алёна и я погладил ее по щеке. – Не уходи. Просто подожди в коридоре. Потом будем весь день вместе. И даже ночь, если разрешат. Хорошо? – прошептал я ей в губы и она слабо улыбнулась. – Ладно, хорошо. – Иди, попытаюсь не долго. Люблю тебя. – Я тебя тоже. – мы поцеловались и Алёна вышла из палаты. В нее зашла мама. Мы оба молчали, тишина съедала меня изнутри. Стыд, не знаю.. Не могу это описать. В ушах начало звенеть, будто включили ультразвук. Мысли начали путаться, а мама села на стул рядом с моей кроватью. – Мишка, ну как ты тут? – звон рассеялся. Я снова в этом мире, здрасте. – Помнишь тот ожог в детстве? – Также плохо, чтоли? – Нет. Хуже. – Вот зачем ты сбежал? Подождал бы еще чуть-чуть, я бы поговорила с врачом. – Это уже не важно, согласись, мам. – Ну да.. Я так волновалась. – Прости. – Это твоя подруга вышла? – Да, она. – И как? Общаетесь? – А ты как думаешь? – Хотя бы кто-то у тебя в городе появился из друзей. Теперь не скучно будет. – Ты когда пойдешь? – Да пора уже. Я тут тебе покушать принесла, а так мне надо на совещание. – Че принесла? – Много чего. Сам разберешься. – Алёну угощу. – Да, можешь угостить. Сможешь же тут сам? – Ты такое спрашивала перед психушкой. Ты думаешь, я не смог? – Эх, ну ладно. Подруга хоть твоя с тобой будет? – Да, надеюсь. – Не болит ничего? – Привык. – Ну ты тут лечись. – она посмотрела в телефон. – Ладно, мне пора. Вот тут еда, поешь потом. – Хорошо. – ответил я, покосившись на содержимое пакета, который она положила на тумбочку. – Ну, давай. – До завтра. – До завтра. – моя мама встала, обнялась со мной на прощание и ушла. И хоть диалог получился теплым, меня что-то напрягало. – Всё? – заглянув в дверь, спросила мед.сестра. – Да, мы поговорили. – Подругу звать твою? – Если можете. – она позвала Алёну, та зашла и помешкалась, стоя посреди палаты. – Вас оставить? – А выбор есть? – Да в принципе я и так ухожу. Ты остаешься? – обратилась она к Алёне. – А? Ну.. Если можно. – Да хоть ночуй, никто не против. Ты же не против, Миша? – Наоборот. – Ну тогда оставайтесь тут, болтайте. Только сильно не веселитесь. И не сбегайте. – Я похож на того, кто в таком состоянии попробует сбежать? – Хотя да. В общем.. Ах, да. Алёна, или Миша, кто запомнит. Вон часы на стене, через два часа надо выпить две таблетки. Не жуя, проглотить, желательно запить водичкой. Хорошо? – Да. – одновременно с Алёной ответил я. – Ну ладненько. Все, я ушла. Точно остаешься? – Точно. – ответила Алёна. – Тогда все. Ну, до завтра. – До свидания. – дверь захлопнулась и звон каблуков стих через несколько секунд. – Че за херня? Какая-то больница говно. Ушли нахрен, че делать-то? А уколы, там, б*я, душ? – Не знаю. – пожала плечами Алёна. – Че стоишь-то? Садись? – Куда? На стул? – На меня. – Серьезно? – Абсолютно. – Тебе же больно. – Ты как кошак. Сядешь, вылечишь. Давай. – Ну хорошо. – Алёна не решалась, но потом все-таки усадила свою задницу у меня между ног и наклонилась к моему лицу, прижавшись к торсу. Конечно, это вызвало у меня бурю чувств, в первую очередь, возбуждение. Но сдерживаться я еще мог. – Тебе нормально? – Превосходно. – прошептал я, наблюдая, как зрачки у Алёны расширяются еще сильнее, чем обычно. – А тебе? – Нормально. – Как ты? – В порядке. Ты? – С тобой на себе лучше некуда. – я убрал выбившуюся прядь ее волос ей за ухо и наклонил голову к себе еще сильнее, уже почти дотрагиваясь до ее губ своими. – Что мама сказала? Не ругалась? – было видно, что Алёне что-то мешало. Хотела отвлечься. – Не, пожрать принесла. – Да? Че принесла? Есть хочу. – Погоди. – я положил руку на ее шею, немного сжав кожу в руке и почувствовал, как ее дыхание сбилось. – Что такое? – Потом поешь. – Ну блин, я голодная. – Я тоже. – Так давай пожрем. – Не в том смысле. – А.. А.. А в к-каком тогда? – вторую руку я положил ей на спину, после чего начал водить ею все ниже. Алёна выгнулась, прижавшись ко мне еще сильнее, а глаза цвета морской волны приняли ярко-голубой цвет. – Ты сама знаешь. Не просто же так ты не можешь нормально пристроить свой зад, чтобы кое-что в него не упиралось. – Эй.. Ты что собрался делать? – ее голос начал дрожать, к тому времени я перенес руку на ее задницу и начал лапать, а второй рукой гладил по шее. – Не знаю. – прошептал я ей прямо в губы, прикрыв глаза. У меня самого уже все вспотело, покраснело, дыхание, как после пробежки. Самому бы рассудок не потерять. – Я щас мстить начну. Хватит. – Мм, и как же? – я слегка поцеловал ее в кончики в губ. Тут же я почувствовал, что она немного отодвинулась дальше от меня, давая себе возможность поцеловать меня в шею, что она и сделала. Это уже насторожило. Ее отрывистое дыхание вызывало мурашки по коже, оно было невыносимо горячим. – Ну это слабенько.. – с нотками страха произнес я, но сразу же почувствовал руку Алёны на своей груди. – А я говорила, что это всё? – прошептала она мне на ушко и слегка куснув его, медленно начала стягивать с меня футболку. Я поддался и в итоге почувствовал ее тело, прижатое ко мне, уже в открытую. Но этого было недостаточно. Я снял кофту с нее и наши обнаженные торсы соприкосались, что вызывало возбуждение еще сильнее. – Перестань. – А то что? – я положил одну руку ей на бедро и сильно сжал, что вызвало у нее еле слышимый стон. От этого я сглотнул слюни и уже не мог о чем-то соображать. – Мм, ну, как бы тебе сказать.. – она снова положила руку мне на грудь и это был полный п.. Провал. – Да ты весь горишь, солнце. – На то я, с**а, и солнце. – спасавшись от потери рассудка, я сжал ее задницу, как только смог. – Ауч.. – Нравится? – Мудак ты, Миша. – её дрожащая рука начала плавно и уверенно спускаться от моей груди к животу. – Эээ, б*я.. Хватит. – Вот ты не перестал и я не перестану. – чуть ниже. Еще чуть-чуть и она достанет до штанов, а это хреново. Губы уже засохли. – Твою мать, перестань, п-пожалуйста.. – Не-а. – она начала запускать руку в мои трусы, что вызвало у меня стон. – Б**ть.. Если ты не прекратишь, я сделаю это. – Что же? – Мой стояк тебе сам все говорит. – Тогда отпустишь? – Н.. Д-да.. – Хм. Слово даешь? – Даю. – Договорились. – она убрала руку из моих трусов, приняла сидячее положение, уперевшись руками в мою грудь и мне пришлось ее отпустить. – Ну и где твоя жратва? – На тумбочке.. – восстанавливая дыхание, ответил я. Алёна взяла первое, что попалось и начала есть. Вроде это было яблоко. Она ела, а я просто наблюдал. В один момент она остановилась, словив мой взгляд на своей талии. – Эй? Чего пялишься? Не отошел чтоли? – Если честно, то нет. – Че, прям сильно хочешь меня? – А ты будто не чувствуешь. – Кхм.. Ого. – Ты сама-то еще не в порядке. Как глаза сияют. – С чего.. бы.. это? – Я вижу. И вижу, как ты незаметно для себя двигаешься мне на встречу. Легонько трешься своим задом об.. Сама поняла. Рука по моему торсу скользит. Яблоком лишь отвлекаешься. – П.. П.. П-прости.. – Не важно. Просто скажи мне, честно. Ты хочешь? – Чего.. хочу? – Ты поняла, не придуривайся. – Д.. Д-да-а.. – выдавила из себя, как последние соки из фрукта, Алёна и настала тишина. Я уже забыл обо всем и хотел только одно. Видел, как хотела этого же и Алёна, но не решалась. Да и я не решался. Но в один момент все же она сдалась. Не знаю, хорошо это или нет. Она впилась губами в мои и уже без сомнений расстегивала ширинку на моих джинсах. Я поддался и начал делать тоже самое с ней. Сняв с нее джинсы, я расстегнул лифчик и стянул, как можно быстрее. Странно, что она отдавалась полностью, но стонов даже сдерживаемых не было. Странная натура она. Да и я-то не лучше. Так как двигаться я не сильно могу, Алёна сама подставила свою грудь к моему лицу и я делал, что она хотела. Буквально целуя ее соски, я сжимал второй рукой другую, от чего Алёна закатывала глаза, но голову назад не откидывала. Говорю ж странная. Или сдержанная. Так я сделал с обеями сосками, даже немного покусав их, после чего настал тот сомнительный для нас двоих момент. Дыхание и рассудок уже было не вернуть в нормальное состояние, так что все произошло без тормозов. Мы стянули друг с друга трусы и Алёна, взяв всю нагрузку на себя, села мне на стояк. Мы оба издали гортанный стон. Алёна - сладкий и громкий, я - с попыткой удержать и нерешительный, похожий на звук, когда резко, ну не знаю, что-нибудь режут ножом. Нам обоим уже было наплевать, что кто-то может зайти. Мы отдавались друг другу, сливая тела в единое целое и выражая движениями все чувства, которые накопились. То, что Алёна странная, я уже понял. Так что то, что она, как и я, издала стон только в начале, меня не удивило. Это возбуждало еще больше. Она царапала мне торс в кровь, а я крепко сжимал ее за бедро и помогал ее набирающим скорость движениям. Иногда она наклонялась и целовала меня в губы и я отвечал, буквально пытаясь ее задушить второй рукой. Мы оба пытались отдать в эти моменты еще и всю ненависть, которая накопилась за все время. Царапая друг друга, кусая. Алёна пыталась оставить мне синяк своей задницей каждый раз, когда приземлялась. Так длилось довольно долго. По часам около часа, по ощущениям двое суток. Под конец Алёна перестала "скакать" и словно извержению вулкана, я кончил на нее. Мы оба в этот момент издали громкий стон, громче, чем в начале. И в этот раз даже я не пытался его подавить или сделать тише. Несколько секунд она просто лежала на мне и мы дышали друг другу в шею. Нарушил тишину я, прошептав ей на ушко: – Я тебя ненавижу, Алёна. – А я тебя, Миша. – Да, это звучало намного приятнее, чем сопливое "люблю". Странность - наши вторые имена.        Вытеревшись салфеткой, Алёна оделась, что сделал и я. Еле встав с колен спустя такое время, Алёна умылась и вернулась ко мне. На этот раз я предложил ей лечь рядом, освободив как можно больше места. Уже стемнело, да и в сон после такого сильно клонит. Алёна легла рядом со мной и пожелав друг другу спокойной ночи, мы пытались заснуть. Она заснула раньше. Ее сладкое сопение меня растопило, дыхание упиралось мне в шею, одну ногу она закинула на мое бедро, а рукой обняла, как плюшевую игрушку. Я обнимал ее и гладил по волосам. Чмокнув ее в лоб, я закрыл глаза и погрузившись в мысли о том, как же это прекрасное создание мило спит, заснул.