***
Вкус растворимого кофе казался пресным и противным по сравнению с тем, который можно было приготовить себе дома, но выбора особо не было: напиток и так был не рекомендован врачом, а от привычек с первого раза не избавишься. На всякий случай ещё раз проверив уведомления на телефоне, Уолст вперился скучающим взглядом в окно, выходящее на парковку. Четвёртая неделя погружения в больничный быт не отличалась от своих предшественниц: такие же унылые виды за окном, многообещающее лечение и скромные результаты. Приоткрытая дверь слегка скрипнула, привлекая внимание к вошедшему молодому медбрату, который принёс назначения. Как можно более приветливо улыбаясь, он, поздоровавшись, положил на стол коробочку с таблетками и бутылку воды. Отставив полупустой стаканчик с уже остывшим напитком за штору, Уолст повернулся к нему. — Здравствуйте. А доктор обо мне вообще помнит ещё? — Всмысле? — медик растерянно осекся. — Ну, я видел его всего несколько раз и то больше недели назад, все обходы выполняет сестра, вам не кажется это странным? Я представлял лечащего врача более вовлечённым в процесс. — Ну… Я не знаю. Но он держит всё под контролем, я уверен, просто он, вероятно, занят и не находит времени зайти к каждому. Я передам ему, что вы спрашивали… — Ладно, спасибо, — чувствуя осадок неудовлетворённости ответом, пациент опустил взгляд на контейнер с лекарствами. — А скажите, если я вас спрошу лично, как давно вы работаете с ним? Что о нем думаете? Неловко замявшись с ответом, парень опёрся на край стола и задумчиво почесал голову. — Где-то года два… Ну, он очень трудолюбивый, ответственный, сильный как лидер, иногда, правда, раздражительный. Особенно в последний месяц, у него в семье что-то случилось. А так он профессионал. — Понятно, спасибо, — снова проверив телефон, которому не судьба спокойно лежать в кармане, под шаги уходящего медбрата Мэтт вернулся к окну, за которым начал моросить дождь. — Сейчас бы прогуляться выйти, — с грустью вспомнив, как его заставляли зайти обратно в корпус в прошлый раз, он вздохнул и открыл окно вбок, высунув руку под падающие капли. — Уже соскучились, Мистер Уолст? От неожиданности вздрогнув, он сбил с окна стакан с кофе, захлопывая створку. Переведя взгляд с пятна мутной темной жидкости на полу на гостя, он насторожился: чёрные взъерошенные волосы торчали в разные стороны, сам мужчина выглядел не слишком опрятно, явно невыспавшийся и обросший, да и настрой его отдавал нервозностью. — Что-то вроде того. С вами всё в порядке? — Нет, а что? — ответ врача был довольно резок и выбил из Уолста всё неравнодушие и желание помочь ближнему. — Да нет, ничего. Просто выглядите, будто в мусорном баке ночевали. Прищурившись, Гонтье промедлил пару секунд, изучая лицо Уолста: — Я буду обращаться к вам, прежде чем делать ставки на футбольный матч. Не найдя ответа, тот промолчал, прикидывая насколько адекватен врач и держит ли он его за дурака. «Стоило промолчать, всё-таки у человека свои проблемы, работа, а я как маленький… Хотя, вообще мог бы держать себя в порядке, тоже мне. Будто у остальных всё классно», — поведение брюнета в душе подбешивало Мэтта. — Просто, я вас не так уж часто встречаю, а меня несколько заботит своё состояние. Вы же знаете, что от того, что я получаю вторую неделю, ничего не меняется ни на дюйм, — показав на контейнер с таблетками, он скрестил руки на груди и замолк в ожидании ответа. Как ни странно, Гонтье тянул паузу. — Прошу прощения, Мистер Уолст, я не могу разорваться между административной деятельностью и больными. Но я в курсе вашей ситуации и считаю, что всё идёт успешно. Без этих лекарств всё как раз и менялось бы довольно быстро, но не в нужную для нас с вами сторону. — Но, а когда будет улучшение? Вообще будет? — Всему своё время, Мэттью. «Мэттью…» — Уолст поморщился от того, как врач произнёс его имя, хотя тот не сделал ничего необычного. Чтобы отвлечься, он вновь разблокировал экран телефона в ожидании каких-нибудь новых сообщений. Пусто. — Вас беспокоит что-нибудь ещё? Вновь взглянув на лицо врача, он с опаской помедлил, одновременно разрываясь между возникшим в душе желанием и инстинктом самосохранения, пытающимся предотвратить очередное бездумное проявление всё ещё не прошедшей подростковой дерзости. — Да, — с ухмылкой пойдя ва-банк, блондин переступил расплёсканный кофе, сделав шаг к своему шкафчику, и, нарыв в нём небольшой предмет, молча протянул его Гонтье, следя за реакцией. Удивлённо подняв бровь, но не сказав ни слова, тот взял бритву и посмотрев на Уолста, неодобрительно покачал головой, после чего молча вышел из палаты.***
Погода так и продолжала день за днём скатываться в уныние и однообразие, не предвещая ни особого ненастья, ни появления солнца по которому за короткое время уже успела соскучиться кожа. Уолст напряжённо расхаживал от одного угла палаты к другому, повиснув где-то в своих размышлениях и заботах. Нил уже несколько дней не брал трубку, заставляя сердце удручённо сжиматься в болезненный комок, а назначенный план лечения подходил к концу: финальный анализ был сделан ещё с утра и результаты должны были быть уже известны. Но ни врач, ни сестры по-прежнему не баловали его вниманием, оставляя наедине со своими мыслями и подозрениями. «Ну, наверное, там всё не так уж плохо? Они говорят что у меня очень сильный организм, так почему бы ему не справиться с этим? Даже волосы на своем месте, что вряд ли нормально, но разве это не знак? Что все будет лучше, что кто-то свыше не даст мне погибнуть вот просто так?» С каждой минутой тоскливого ожидания монотонные гудки сливались в сплошной непрекращающийся гул, затихающий, но остающийся где-то в сознании, пока пальцы перебирают номера в контактах, а ноги волочат тело от стены к стене. — Привет, Мэтти… — негромкий голос наконец пробил собой этот поток. — Нил?! С тобой всё хорошо? Ты почему не брал трубку столько времени? Что случилось? — вихрь из скопившихся вопросов, казалось, не влезет в телефон. — Всё хорошо, Мэтт, просто дела были, прости, забыл предупредить… Прошу, успокойся, всё правда в порядке, — голос звучал тихо, будто приглушённо, и Уолст беспокойно вылавливал каждый звук, боясь пропустить что-то важное мимо ушей. — Какие дела? Ты скоро приедешь? Меня могут отпустить на несколько дней, если результаты будут хорошими. — А они ещё не готовы? — Нет, должны быть, но что-то врачи не торопятся. Наверно, забыли. — Оу… Должно быть. Слушай, Мэтти… — пауза, сопровождаемая вздохом, повисла в воздухе на долю секунды. — Я хотел тебе сказать… Ну, помнишь, мы как-то болтали с тобой о том, что стоит быть честным с собой? Уолст с трудом припоминал отголоски какой-то вечеринки, перетёкшей в одну из бессонных ночей на крыше гостиницы под курение косяка, — а Мэтту лучше косяки не давать, потому что тогда он превращается в грустного философа. Не особо понимая темы, он тем временем заострил внимание на том, что Нил проигнорировал несколько вопросов. — Ну, да, конечно. — В общем, давай расстанемся? Растерявшись, парень замер на краю кровати. — Но почему? Объясни. — Я ошибся в чувствах, — словно вонзившееся лезвие, болезненно зацепилось в сознании Мэтта. — Но… А если нет, Нил? Что такого могло произойти, пока меня не было? — Мэтт, прошу. Все наладится. Прости. Замерев с замолчавшим телефоном в руках, Уолст пытался понять, что только что произошло в его жизни. — Что наладится? — опустошённый, он почувствовал себя как чайка, сбитая ураганным шквалом. POV Adam Gontier, в то же время Я ДОЛЖЕН ПРОСНУТЬСЯ!!! Страх будто кипятком ошпаривает всё сжавшееся в комок нутро, пульсирует в висках вместо крови, сворачивает желудок в трубку. Спотыкаясь о что-то малопонятное и вновь поднимаясь на подгибающиеся ноги, хватаюсь за любую возможность выбраться отсюда. Темнота, будто в этой вселенной нет даже звёзд и Луны; запахи сырой земли и крови, уже впитавшиеся в запачканную рубашку и поднимающий слипшиеся волосы на затылке, чей-то леденящий взгляд из глубины — мне не нравится ничего в этом сне, как и в сотне подобных. В ушах застыл неясный гул, будто вместо земли под ногами многомиллиардная армия пчёл. Какого чёрта я так боюсь? Это сон, просто тупой сон, повторяющийся изо дня в день… Я должен встать… Меня, как всегда, никто не догонит… Что, если там никого и нет? Больная фантазия, Адам, твой конёк. Сердце истерично вырывается, наивно полагая, что у меня есть силы двигать конечностями на такой же скорости. Обернувшись, я прислонился спиной к жёсткой поверхности какого-то дерева, уставившись туда, откуда спешил сбежать последние… Минуты? Часы? Я же сплю, блять, оно длится как вечность. Целую вечность я здесь один на один с какой-то пугающей хренью, не в состоянии спастись. Ха-ха, сам же обрёк себя, чему удивляться. Что же я сделал в обмен на столько пыток и днём и ночью? Я не сделал даже столько зла. А-а-а, добро. Я сделал это ради тебя, а тебя здесь нет. Как нечестно, убивать меня в обмен на другого мужика. Стоп, хватит. Я должен проснуться и пойти на работу, всё будет нормально. Попытавшись крикнуть чьё-то крутящееся в голове имя, понимаю, что мало того, что у меня нет голоса, так ещё и начинаю задыхаться. Издевательство. Соскользнув спиной по шершавой коре обратно в мокрую землю, пытаюсь вдохнуть и успокоиться — слишком реально всё вокруг, снова и снова. Не выходит. Удар в нос — поморщившись от боли и привкуса крови, чувствую новую волну горячей паники, разливающуюся по конечностям. Почему не сработало?! Проснуться, нужно просто проснуться… В десятке метров впереди какое-то движение и треск веток, холодный воздух касается лица… Сейчас, ещё попытка. Руки дрожат, подушка мокрая от пота и крови. Скинув ноги на пол и откинув одеяло, втягиваю воздух, которого так не хватало. Через щели между штор во всю просачивается свет, намекая на скорое начало рабочего дня. Прохладная вода мельком возвращает к реальности, оставляя от плотной завесы тумана в голове лишь сгустки. Взгляд падает на сунутую парнем из больницы бритву, зациклившись между ней и отражением в неизвестно как разбитом зеркале. Почему бы и не побриться? Заварив чашку чая, почувствовал, что сил осталось лишь на то, чтобы уткнуться головой в руки и лежать на столе. Ощущения, переместившиеся из сна в реальность хмурого утра, становятся всё приглушеннее и смахивают на какой-то сумбурный бред. Нет, я не должен ее ненавидеть, она ни в чём не виновата. Она не виновата в том, что я люблю её и готов был сделать это. Нет. Это всего-навсего дурные сны, я просто слишком испугался того, что преследовало меня.***
— Какие люди! Я думала, вы решили совсем не приходить, а вы над имиджем работали. Неплохо, неплохо, — Скарлетт подала голос из-за стола справок, ещё не дав дверям лифта захлопнуться за моей спиной. Чуть поодаль, из-за завала бумаг на столе, её практикантка, Джини, вцепилась в меня пристальным взглядом, не упуская ни одного шага. Напрягает. — И я вас рад видеть, дамы. — Держите результаты на своего подопечного, можете разочаровывать. — Что, совсем все плохо? — Ну, я бы без успокоительного к нему не совалась бы, так прихорашивался с утра, названивал кому-то.