Давай летать вместе!

      Эстер, слегка пошатываясь, приподнялась, но почти мгновенно была схвачена снова за волосы и откинута на жесткую кровать. Умудрившись больно удариться о железную спинку кровати, девушка застонала от боли. Пеннивайз же довольно улыбнулся. Он снова почуял такой знакомый, такой сладкий и нежный страх. Его ноздри раскрылись, и он жадно втянул аромат, витающий в воздухе. Аромат ужаса. Эстер, чуть придя в себя, попыталась подняться, но не смогла, голова словно бы раскалывалась от удара и туман перед глазами мешал становлению равновесия. Мир слегка мигал и иногда гас.       — О, я, кажется слегка переборщил, да, милая? Сможешь ли теперь извинить меня?       Голос стал слегка писклявым, чем вызывал волны мурашек по телу. Эстер не могла отделаться от липкого, отвратительного ужаса, что сковывал не только тело, но и сознание. Девушка хотела исчезнуть, или чтобы сейчас в палату зашёл тот, другой доктор и увидел, что это не её больное воображение! А что вот он! Настоящий! Живой! Пеннивайз стал медленно приближаться, и от этой картины Эстер в двойне стало нехорошо. В руках чудовища снова была веревка, а изо рта капали слюни.       — Я чертовски голоден, дорогая. А ты, только ты можешь меня полностью насытить, поэтому сегодня я развлекусь по-настоящему!       Эстер скривилась от омерзения и брезгливости и проговорила:       — Какой же ты отвратительный, мерзкий и противный ублюдок. Рано или поздно ты подохнешь от голода. По крайней мере я сделаю всё возможное, чтобы перестать тебя бояться!       Существо резко остановилось и вперилось горящими глазами в жертву.       Пасть чудовища раскрылась и, из неё послышался приглушённый рык. Пеннивайзу доставляло удовольствие видеть наигранную смелость, браваду, пыл которой пропадал, стоило ему только по-настоящему испугать девчонку.       — Правда? Всё сделаешь? Интересно будет на это посмотреть.       Челюсть вернулась в нормальное состояние и взгляд клоуна стал желтым. Эстер вжалась в металлическую спинку койки и зажмурилась. Ей казалось, буквально на задворках сознания, что это всего лишь придуманная ею фантазия. До сих пор не хотелось верить, что это существо может быть реальным. А если врачи правы, и она себе всё это придумала? Что тогда?       — Давай ты потом займёшься самокопанием, милая. Повторюсь: я чертовски голоден!       Девушка вскрикнула, от голоса, что раздался почти над самым ухом и открыв глаза встретилась с кровожадным взглядом монстра. Девушка выставила руки вперед и попыталась оттолкнуть нарушившего её личное пространство монстра, но только вызвала его ужасный смех, который резко прервался. Схватив своей одной большой рукой запястья девушки, Пеннивайз сильно их сжал, чем вызвал крик боли и попытку вырваться из хватки.       — Ну-ну, хватит дергаться, моя дорогая. Разве это боль? Уже успела забыть нашу предыдущую встречу? Знаешь, веревка — это слишком просто. Я придумал нечто интереснее.       Эстер не успела понять, как у него в руке вместо обычной плетеной веревки оказалась металлическая колючая проволока, которую с неким жадным удовольствием он стал наматывать на тонкие бледные запястья девушки. Девочка же попыталась вырвать руки, да и вообще вывернуться каким-то образом из его грубого захвата, но кроме утробного рычания ничего не вызвала. Резкая неприятная боль резанула по старым ранам, которые ещё даже слегка затянуться не успели. Бинты почти сразу же пропустили первые капли крови.       Монстр снова жадно втянул воздух, в котором учуял столь вкусную кровь.       — А теперь раз, — резкое и почти незаметное движение рук клоуна вынудило девушку встать на колени и поднять руки вверх, — два! — Пеннивайз довольно быстро привязал тонкую проволоку к старому кольцу, что торчало из стены, — и три! — снова движением рук он пересадил малышку к себе на колени.       В этом положении девушка не могла даже пошевелиться нормально. Потому что руки тянуло вверх и резало нежные запястья, заставляя маленькие тонкие струйки крови стекать по фарфоровой коже. А морда чудовища была в нескольких сантиметрах от лица Эстер. Пеннивайз остался доволен проделанной работой. Девушка задрожала всем телом от ужаса происходящего. А ещё ей резко стало холодно. Не только от воздуха в помещении, но и от тела существа шёл могильный холод. Он даже проходил через клоунский костюм. Рука в перчатке легла нежно, почти невесомо на щеку девушки и осторожно, словно бы боясь сделать резкое движение, погладила покрасневшую кожу. Девушка со злостью и раздражением качнула головой, избавляясь от нежелательных прикосновений.       Пеннивайзу это не понравилось. Он злобно сузил глаза и, довольно грубо схватив за подбородок девчонку, принудил смотреть на него. Пальцы грубо сжимали тонкую кожу и оставляли розоватые следы, Эстер же зажмурилась и решила, как можно сильнее отстраниться не только от него, но и от всей происходящей ситуации. Она постарается представить какой-нибудь красивый зеленый луг и оказаться там. Но не здесь. Нет. Здесь слишком плохо, тошно и мерзко. Даже рык монстра не возымел нужного эффекта. Тогда клоун усмехнулся и проговорил:       — Глупышка, неужели ты рассчитываешь, что я позволю тебе вот так просто отлынивать от своих обязанностей? Если ты забыла, я напомню, что твоей прямой обязанностью является кормить меня. У тебя это так прекрасно получается!       Милый голосок сменился полурычанием. Решив, что девчонка понимает только грубость и боль, Пеннивайз положил свои ладони на плечи Эстер и как можно сильнее надавил на них.       Вызвав тем самым крик, переходящий в визг.       Проволока была затянута на тугой узел и резала кожу.       Бинты давно пропитались кровью, и теперь приятный запах с металлическим оттенком витал в комнате, а монстр заливался слюнями, что текли по его морде и попадали на девушку. Глаза Эстер открыла, в них плескалось море боли и страха, а слёзы, что текли по раскрасневшимся щекам, Пеннивайз решил слизать. Поэтому, высунув длинный и мерзкий язык, он принялся водить им по лицу Эстер, тем самым вызывая рвотные позывы. И не только от того, что прикосновения для девушки были противными, конечность так же источала отвратительный аромат. Аромат протухшей плоти. Эстер внутренне сжалась и подавила тошноту. Чудовище же, грубо надавив пальцами руки на щеки девушки, воспользовалось открытым ртом и просунуло туда свой язык.       В этот раз Пеннивайз сразу решил углубить «поцелуй» и насильно протолкнув конечность в глотку жертве, принялся им там двигать, вызывая спазмы. А почувствовав, как тело, сидящее на нем, задрожало и задергалось от нехватки воздуха, высунул конечность обратно. Эстер непроизвольно сжалась от не отпускающих спазмов и, хватая жадно воздух, попутно кашляла от действий вторгнувшегося незваного гостя.       — Это явно лишнее!       Сорвав полотенце, что держалось на теле юного создания, Пеннивайз снова довольно улыбнулся. В нём проснулось невероятное желание украсить это бледное тельце шрамами и кровавыми укусами. Так как на теле Эстер не было никакой другой одежды, а только полотенце, девушка оказалась полностью обнаженной. От чего снова зажмурилась и постаралась сжаться. Это начало раздражать монстра, поэтому от следующих слов девушка распахнула глаза:       — Если ты ещё раз закроешь свои прелестные зеленые глазки, то я вырву их и заставлю съесть. Будь умницей, смотри на меня и не прерывай контакта!       Эстер от испуга заплакала в голос. У неё больше не было сил это терпеть, но и изменить что-то она не могла. Оставалось терпеть и ждать, когда же он оставит её в покое. Пеннивайз на эти мысли только знакомо усмехнулся. Разве она ещё ничего не поняла? Он столько раз мог её убить. Закусить нежной плотью и запить наивкуснейшей кровью.       Но не сделал этого. Почему? Она единственная, кто мог утолить его голод. Поэтому, схватив грубо за талию, монстр слегка приподнял девушку и, создав уже знакомый для неё половой орган, радостно заурчал. Жертва поняла к чему снова идет и забилась в его руках, словно птичка, подстреленная охотником. А сколько же страха она подарила ему за этот небольшой промежуток времени. Довольно облизнувшись и проглотив слюну, монстр решил больше не ждать и, не обращая внимание на усиленное сопротивление, резким движением насадил малышку на член.       Ужасная, резкая и разрывающая на части боль расплескалась по телу словно разлитая по столу вода. Боль заполнила каждый кусочек тела и Эстер закричала настолько сильно, насколько позволяли связки. Тело непроизвольно выгнулось, стараясь спасти хозяйку от боли, но грубые руки очень резко вернули ему прежнее положение. Монстр прикрыл глаза и отдался поглощению чувств и эмоций. Все-таки ему безумно нравился вкус этой смертной. Особенно привкус боли, что шёл, как приятное дополнение к страху.       — Прошу! Хватит! Пеннивайз! Прекрати!       Каждое слово говорилось резко и с прерываниями. Девушку душили слёзы. Но она пыталась воззвать хотя бы к маленькому кусочку его жалости. К сожалению, Эстер продолжала верить, что она у него имеется. Монстр же только довольно улыбнулся и принялся очень быстро насаживать хрупкое тельце на созданный орган. Человеческого удовольствия он даже не ощущал, зато пил боль и страх. Их безумный коктейль сносил голову. Поэтому чудовище слегка преобразилось и, прижав к своему туловищу малютку, положило когтистые руки на её спину и резким движением оставило около десяти кровавых следов.       Эстер завизжала, горло болело и казалось, что ещё немного, и она сорвёт голос. Пеннивайз же только довольно принюхался и, приподняв голову припал жадно ртом к кровавым ручейкам крови, что стекали по рукам девушки. Слизывая вкуснейший из напитков, монстр привычно заурчал. Но этого было так мало… Мало боли и мало страха. Хотелось большего!       — Я знаю ещё кое-что о… ваших пристрастиях, смертная. Думаю, тебе понравится.       Девушка слабо могла соображать. В данный момент перед глазами стояла пелена из боли, а внутри горело всё адским огнем.       — Пожалуйста… хватит. Я… больше не м-могу.       Клоун только нежно погладил по щеке девушку и произнес, совсем ласково, без привычной ему злобы:       — Ну-ну, малыш, тише. Я знаю, вернее чувствую, что можешь… к тому же, я слишком голоден, чтобы так просто отпускать тебя.       Грубым и резким движением оно отстранилось от девчонки и позволило безвольному телу слегка повиснуть на передавивших руки проволоке.       — Кстати, вы людишки такие… интересные. Даже не думал раньше, что ЭТО, может приносить боль и страх. Продолжим?       У Эстер не было сил поднимать голову, она видела, как простынь под ней стала алой от крови, а орган этого чудовища был весь в её крови. Он порвал её и, именно поэтому было так невыносимо больно даже просто стоять на коленях. Эстер не обращала внимания на его слова, зато обратила своё ослабевшее и обессиленное сознание на тот факт, что он для чего-то обильно смазывает слюной эрегированный орган.       — Что? Ты разве сама не знаешь? Неужели в свои-то годы ты никогда ничего подобного не видела и не слышала?       Пеннивайз с каким-то наигранным удивлением смотрел прямо в глаза Эстер, а та пыталась хоть что-то припомнить… а когда до её сознания стало доходить… Пуще прежнего задёргалась в путах девушка. Она от безысходности стала умолять не делать этого. Просила, старалась уговорить. Только вот пронизывающий, холодный, словно сама зима страх, сковал юное сердечко. Клоун чуть не подавился воздухом от нахлынувшей на него лавины такого желанного деликатеса. Неужели то, что он поменяет слегка место, может настолько кардинально всё изменить?       — Ого, малышка, да ты умеешь удивлять! Значит, я не ошибся…       Придвинувшись снова вплотную к такому желанному объекту, Пеннивайз снова приподнял легкое тельце и, прижав на максимум к себе, стал медленно, словно бы боясь навредить, насаживать Эстер на созданный член. Завизжав, девушка стала со всей силы вырываться. Только это не возымело никакого эффекта. А когда клоуну надоело терпеть, он грубым и каким-то слишком рваным движением, насадил на часть органа. Девушка же, зарыдала во весь голос от разрывающего чувства. От унижения. От боли. От страха.       — М-м-м! Как же вкусно!       Пеннивайз больше не делал попыток насадить сильнее девчонку на себя, чувствовал, что этого пока не требуется. Боль и страх плотным потоком покидали тело и поглощались вечно голодным существом.       Прижав девчонку ещё более плотнее к себе, он трансформировал пасть и с жадным рывком присосался к тонкой шее. Когтями же принялся грубо рвать почти прозрачную кожу. Кричать у Эстер не получалось, выходили только хрипы. Поэтому она хрипела в руках у чудовища, насаживаемая на него же.       Шея стала гореть огнем, а глаза сами собой закрывались. Хотелось потерять сознание, но этого, как назло, не происходило. Лезвия зубов разрывали плоть и пытались впиться ещё глубже. Гортанный стон чудовища означал, что оно насытилось. Отстранившись от шеи, монстр увидел итог своих трудов. Кровавые следы от когтей и прокушенная шея, из которой текла теплая кровь, заплаканное личико…       Всё это приносило несказанное удовлетворение и наслаждение Пеннивайзу.       — Малыш, ты чертовски вкусная. Я уже говорил? Знаешь, мне кажется я никогда не смогу тобой насыться. Но сейчас это на удивление случилось. Поэтому… дам тебе немного отдохнуть. Надеюсь, ты проведешь время… с пользой.       Отстранившись от обессиленной жертвы, мучитель щелкнул пальцами, и проволока перестала удерживать измученное тело. Эстер повалилась на кровать и устало прикрыла глаза, проклиная на чем свет стоит этого кровожадного ублюдка. Пеннивайз же усмехнувшись и слизав кровь с губ, погладил по голове девушку и, наклонившись, прошептал, опаляя горячим дыханием шею:       — Я скоро вернусь, и да, милая, не советую снова что-то делать с собой. Иначе я убью у тебя на глазах твоих дражайших родителей. Будь умницей.       А когда монстр растворился во мраке комнаты, Эстер приподнялась на руках и, убедившись, что осталась одна, сжалась в комок и зарыдала.