Подменыш

Гроза уже шептала в воздухе, когда Дитон привез Талию домой. У нее впереди были похороны Ричарда и попытка сообщить детям — семилетней Лоре и пятилетнему Дереку — что папа больше никогда не вернется домой. Вот уж пробежались по лесу в Висконсине… спасли волчонка… попались охотникам. Талия согнулась пополам, пытаясь то ли выровнять дыхание, чтобы позорно не разреветься, то ли обратиться, чтобы отпустить зверя. Волк не чувствует. Чувствует, но не так. А еще волк может выть. — Приехали, — тихо сказал Алан, паркуя машину. — Талия?.. Он коснулся ее плеча легко, словно она рассыпется от случайного прикосновения. Талия не была уверена, что это не так. — Я слышу, — отозвалась она. Больше всего хотелось вцепиться в друга и советника и рыдать ему в плечо, чувствуя, как он обнимает ее сильными руками, успокаивает и обещает, что всё будет хорошо. Пусть не будет. Пусть. — Талия, я обо всём позабочусь, — обещает Алан. — Тебе не нужно будет… — Он вздыхает. — Тебе нужно отдохнуть. Ей нужно забыть. Забыть, забыться, перестать думать о том, что где-то там, в рябиновом гробу везут располовиненное тело ее мужа, чтобы похоронить его здесь, на земле рода, в который он вошёл, простившись со своей стаей и фамилией. Ричард ведь знал, что ей быть следующей Альфой, и принял это… предварительно украв ее и убедив всю стаю Хейлов в том, что он достоин быть с ней. Ох… его чертово безрассудство и безумные планы! Погубили всё же. По-гу-би-ли. — Талия, — тихо зовет Алан. — Я могу… сообщить Питеру. А твой брат достаточно умен, чтобы донести весть о смерти Ричарда до остальной стаи. — Нет, — обрывает Талия. — Питеру никогда не стать Альфой — он это принял, занялся легендами и преданиями, значит, не ему и общаться с советником из людей. Ты — тайна для всех, кроме меня, Алан. Это — традиция. Это — закон. Дитон кивнул неодобрительно, но принимая ее решение. Он забавно хмурился и был таким… юным. Сменивший на посту своего деда молодой друид, что никак не мог решить, следовать ли ему вековым традициям или обрушить их разом и попытаться построить что-то новое. К сожалению, Талия свято чтила память предков и их устои. Всё, что оставалось ее советнику — советовать и быть скрытым от чужих глаз. — Но на похороны я могу прийти? — спросил он, уже зная ответ. Талия посмотрела на друга чуть виновато. Но нельзя. Нельзя ему. Ричарда они будут провожать по волчьим законам, по законам стаи, людей и без того будет — раз-два и обчелся. Не стоит привлекать внимание к новому лицу, к друиду. Нет, советники показываются только в экстренных случаях. Смерть Ричарда была… жуткой. Неожиданной. Болезненной. Не экстренной. И Талия посмотрела на друга устало, не зная, как отказать, чтобы он не обиделся. А потом рядом расцвела ветвь молнии, ударившей удивительно-близко, не тронув громоотвод. — Гроза идет, — нахмурился Алан. — Такая сильная? — Сильная, идет, — согласилась Талия, — но не гроза. Она не знала, печалиться ей или… или?.. Можно схватиться с той, что оповещает о своем прибытии в столь экстравагантной манере. Схватиться не на смерть — всё же простому фейри не победить Альфу, да еще когда за ней — советник… стая… Сильная стая, которая дает ей свои силы, которую нужно защитить во что бы то ни стало! О том, что это больше походит на самобичевание и попытку найти для себя палача, Талия не задумывается. Она вылетела из машины, выпустив когти и расцветив глаза алым. Ну же!.. Где ты?! Было соглашение — не заступать на чужую территорию без предупреждения. Было. А ты у самого логова стаи. Хамишь, дух. Выходи. Талия повернулась на месте, пытаясь понять, откуда выйдет вторженец, и застыла, не веря глазам. Она ступала легко, осторожно ставила узкие ступни, и трава словно расходилась в стороны, позволяя ей сделать шаг. Легкое черное платье обнимало стройное тело, а плащом ей служили перевитые вьюном с крохотными белыми цветами каштановые волосы. Янтарные глаза — золотые у самого зрачка и черные по кайме — смотрели на Талию спокойно, а длинные пальцы с черными ногтями как-то царственно переплетены — она показывала, что не нападает, не повелевает травам убить посмевшую оскалиться в ее сторону безумицу. — Здравствуй, Квета, — сказала Талия, не кланяясь, но трансформируя свой облик в более… человеческий. — Ты же не молниями управляешь. — Если бы рядом с тобой раскрылись сотни цветов, — мягко ответил нечеловеческий, но всё же явно женский голос, — ты бы обрадовалась больше?.. — Я бы знала, что это ты, — хмыкнула Талия. — Больно уж… приметный у тебя дар. Дриады в наших лесах не водятся, а высших фейри, что повелевают растениями, мало. Квета рассмеялась журчаще, а после покачала головой и заметила спокойно: — Я понимаю тебя, Альфа, — сообщила нелюдь. — Если бы я узнала, что моему дитя не суждено родиться, я бы была в таком же гневе, так же горевала, как и ты. Потому я дала тебе… немного позлиться. Прости, сражаться с тобой не буду. Я здесь не для драки. Для сделки. Она говорила… понятно. Но странно. Сам голос сбивал Талию с толка, да еще и упоминание какого-то мифического… ребенка. — Ты беременна? — удивленно шепнул Алан. — Я не знала, — отозвалась Талия ему, буравя взглядом Квету. — Аконит, да? Сама я исцелилась. Но не мое дитя, правильно? Квета склонила голову набок, по птичьи, расцепила пальцы, протянула как-то хищно левую руку вперед, сжала воздух в когтистой ладони и посмотрела на нечто одной ей зримое. — Девочка, — уронила она. — Красивая. Походит на Ричарда. Не доживет до новой луны. Яд начинает пропитывать ее кровь… — Резко поднимает взгляд на Талию. — Сделка? Я помогу выжить твоему ребенку, а ты найдешь отца для моего дитя? Он должен быть человеком. Особенным человеком. В нем должна не гореть, а тлеть Искра, чтобы я могла раздуть ее для своего дитя. Я помогу твоей дочери… а ты найдешь мне человека, да? И посмотрела на Талию своими страшными даже для нее, Альфы, глазами. Алан нахмурился и тихо попросил: — Не соглашайся. Мы найдем способ, как спасти… — Нет, — оборвала Талия; а в ее груди что-то сжалось от боли и понимания, что готова даже убить, чтобы сохранить этого ребенка; она посмотрела на Дитона. — Ты сам знаешь, что она сможет гарантированно спасти мою дочь — дочь Ричарда. Ты сильный друид, но подобное чудо тебе не по силам. Алан нахмурился еще сильней, но стиснул зубы и промолчал. Потому что знал — она права. Подобное чудо ему не по силам. Нет, подобное чудо никому из людей не по силам. — Так ты согласна, — поняла Квета. — Пойдем. Я проведу тебя к себе. Повитуха у меня человеческая, но у нее есть помощницы, чьи дары она щедро использует, чтобы дети рождались здоровыми. — Сидхе странно-болезненным жестом положила ладонь на свой живот. — Но иногда нельзя вмешиваться с магией. Иногда магия убивает верней, чем ее отсутствие. — Она посмотрела на Талию. — Не для тебя. Тебе нужна магия для твоего дитя. А мне нужен сильный и добрый отец для моего. — Она протянула серую ладонь с опасно-черными ногтями-когтями. — И ты его найдешь, да? — Найду, — согласилась Талия, сжимая ее ладонь. — Срок? — До дня осеннего равноденствия, — сообщила Квета. — Я принесу земле дары. Я понесу новую жизнь под кроной Неметона… — От Неметона остался лишь пень, — прошептал одними губами Алан, глядя, как растворяется с каждым шагом его Альфа, ведомая ныне, а не ведущая в место, где нет места людям и многим нелюдям. Вдалеке с силой ударил гром, а небо разорвалось молниями. Вестница грозы ушла, и небо пролилось дождем. Юный друид стоял под ним и жалел, что он всего-навсего человек, не способный на чудо.