***
Время 8:42. Я уже пропустила первый урок истории. В принципе, это не так важно. Важнее всего было испепеляющие взгляды Плисецкого и Сидоровой. — Ты почему опаздываешь? — начал Юрий, грозным, уничтожающим тоном, смотря на меня как на мешок с мусором. — Вот именно! Мы с Юрой уже волосы на голове рвём, а она так спокойненько в класс заходит, будто и урок не пропустила! — начала свою тиранию Лера. Но я уже не слушала её. В голове у меня застыла одна единственная фраза «Мы с Юрой». Значит Плисецкий всё-таки извинился перед ней. Улыбнувшись от всей души и сердца, я переводила свой взгляд с Юры, на Леру, и наоборот. Они смотрели на меня непонимающими взглядами, явно не поняв, почему я улыбаюсь, когда они ругают меня. — Мазохистка? — задал Юра вопрос, явно адресованный Лере, сощурив глаза. — Похоже, что так, — ответила она, выпученными глазами глядя на меня. Тут же поняв, что это прозвище прилипнет ко мне до конца времён, я сняла с себя эту странную, глупою улыбку, и влепив обоим по лёгкому подзатыльнику, поведала причину моей не уместной, в данной ситуации радости: — Я не мазохистка! Просто рада, что та ситуация между вами не повлияла на ваше общение! — сказала я, стараясь выглядеть как можно серьёзнее. Лера сразу же покраснела и опустила голову вниз, а Юра только посмотрел на меня и слегка, еле заметно, улыбнулся. Но это было только на миг. Через секунду, он принял свою привычную, пофигистичную ко всем и вся, физиономию. Так и не договорив, ибо прозвенел звонок, мы быстро метнулись к партам. Учителя не было поэтому в классе по прежнему стоял гул. Кто-то перекидывал чужой пенал, кто-то кричал что-то не ведомое на латыни, очевидно пытаясь призвать сатану, кто-то носился по классу, другой сидел в телефоне, а я мирненько спала на парте, повернув голову к окну, от которого исходила лёгкая и блаженная прохлада. Но попрежнему ощущала уйму направленных на меня глаз. Аж не приятно… Екатерина Сергеевна вошла в класс. А это значит — здравствуй сорок минут ничегонеделанья! Как всегда, она будет говорить без умолку про какого-то писателя, не замечая вообще никого рядом с собой. Поэтому… Режим беспалевности активирован. Я поставила на подставку раскрытый учебник литературы, разумеется не для того, чтобы читать эти скучные старинные произведения, когда есть такая святая вещь, как телефон и интернет. Достав из рюкзака телефон, я как можно незаметнее поставила его перед учебником. Плисецкий последовал моему примеру и поставил свой телефон рядом с моим, ибо «забыл учебник». Так мы и просидели весь урок, «усердно занимаясь» литературой.***
Остальные уроки прошли так же быстро и незаметно. На переменах, мы с Лерой и Юрой гуляли по мрачным, запутанным каридорам нашей школы. Не раз ходили в битком набитую столовую, в которой цены на еду могут превышать стоимость проезда в автобусе, хотя она там так себе. Конечно, и без наших с Плисецким ссор не обошлось. То он разляжется на пол парты, что я уже со своего клочка валюсь, то, видите ли я уронила его пенал из-за чего чуть не началась вторая мировая. Ну, а дальше так, пустяки. Всего-то один раз ему по ноге дала. Эхх~ жизнь прекрасна, когда ты можешь врезать Плисецкому. Уроки закончились в 13:05, а наш автобус приедет только в 14:05, так что вся наша святая троица решила идти пешком, ибо живём мы все в одной стороне. Сначала остановка Юры, затем Леры, а там и моя. Сидорова была в курсе, что я возвращаюсь в балет под строжайшим надзором Лилии Барановской и, что после того, как я вернусь в «колию», должна буду стать наставником «великой ленивой жопы», как теперь я буду величать Плисецкого во время тренировок, чтобы он не раслаблялся. Остановились мы возле дома ленивой жопы, чтобы обговорить, во сколько и где нам с ним встретиться перед тренировкой. — Ну, и? Какие идеи? — начал он, явно не радуясь столь неожиданному для нас обоих событию. — Пфф, — издала я что-то похожее на усмешку. — Само собой возле моего дома. — Э! Всмысле возле твоего дома?! Мне до него дальше идти! — полным негодования и ярости начал выставлять свои претензии он. — Раз так, то лучше возле моего. –Э! Всмысле возле твоего? — тут уже продолжила этот спектакль я. — Где это ты видел, чтобы девушка парня встречала?! И тут поняв, что я только что сказала, быстро отвернулась от глазеющих на меня Сидоровой и Плисецкого. — Тааакс~, — прервала неловкую паузу Лера. — Я чего-то не знаю? — чуть преподняв правую бровь, медленно растягивая слова спросила она. — Мне тоже интересно, — продолжил Юрий. — Я чего-то не знаю? — Так, люди! Харе прикалываться! Я не имела ни чего такого ввиду, — размахивая руками, в знак отрицания всего произошедшего, продолжила я. Постояв так ещё секунд тридцать я схватила Леру, и умчалась в сторону наших домов, крикнув напоследок ошарашеному, стоящему с слегка испуганными глазами, из-за нашего, столь резкого исчезновения Плисецкому краткое «Я в ВК напишу», и исчезла в неизведанном направлении. Ну, вообще изведанном, но куда именно мы ушли Юра не знает. И вряд ли узнает. Надеюсь.***
До репетиции оставался час, уже договорившись с Юрой о том, где и во сколько встретимся, наш выбор, после долгих споров, ругани и раздумий, остановился на магазине чуть дальше дома Лерки. За одно решили зайти туда, купить чего-нибудь попить и перекусить во время перерыва. И вот на часах 14:00. Только сейчас я начала собираться. Зайдя в обитель зла, то бишь мою комнату, достала из шкафа синие джинсы, и рубашку в красную клетку. Волосы у меня до плеч, так что, чтобы они не мешались сделала хвост на затылке. Взяв уже заранее сложенный рюкзак, набитый танцевальными пренадлежностями, насыпав Люци достаточно корма в миску, к которой этот маленький пиздюк даже не подошёл, попращалась с бабушкой. Быстро обула те же ботинки, и, накинув куртку, побежала по лестнице. Время уже 14:35. Я невероятно долго одеваюсь. Увы и ах, с этим ничего не поделаешь. Дойдя до магазина и не застав возле дверей никакого 15 летнего блондина, вошла внутрь. Сразу же почувствовала тепло, вкусный, пряный аромат, ненавящего витающий в воздухе. Я поймала взглядом чью-то знакомую наглую рожу, и имя ей Плисецкий. Злобно подойдя к нему, уже хотела высказаться ему по поводу того, что не зайди я внутрь, так и стояла бы на улице в минус десять, пока он греется в тепле и уюте, слушая песенки и любуясь припасами этого магазина, но он с полным покерфэйсом перебил меня. — Ты деньги взяла? — задал он мне краткий, чёткий вопрос. Пошарясь по карманам, я сразу же забыла всё, что хотела ему высказать, ибо мои карманы были пусты. В надежде на лучшее, тщательнейшим образом стала рыться в своём рюкзаке, в надежде найти хотя бы жалкие двадцать рублей, на которые мне бы хватило купить воду. К огромному сожалению там и двух копеек не было. Отвернувшись от меня, Плисецкий зажав рукой рот, принялся удерживать свой смех, что получалось у него крайне плохо, я бы даже сказала очень. Теперь он трясся в углу издавая непонятные звуки. Чуть отдышавшись, он продолжил. — Ты хотя бы перед выходом поела? — всё ещё лыбясь, как говорится, во все тридцать два зуба, смотрел на меня он. Урчание из моего живота ответило на все так интересовавшие его вопросы. Он принялся ржать дальше. В сотый раз успокоившись, ответил уже серьёзным тоном: — Так уж и быть, я куплю тебе чего-нибудь недорогого, — сказал просто невероятные слова белокурый. Неверя своим ушам, думая, что это глюк из-за голода, я подошла к нему чуть ли не в плотную, и положила одну ладонь на его лоб, другую на свой, дабы убедиться, что он более-менее здоров. Стряхнув мою руку со своего лба он продолжил: — Быстрее, пока я не передумал! — после этих слов меня никто не видел, ибо я пошла затариваться за счёт Юры. К моему разочарованию, большую часть того, что понавыбирала, он благополучно вернул на полки. В итоге у меня осталась бутылочка газированной воды, коробочка с соком и две дешёвые, но не менее вкусные, шоколадки. Выйдя из магазина мы отправились на тренеровку. Всю дорогу я держалась от Плисецкого на достаточном расстоянии, ведь меня до сих пор не покидал тот разговор с ним и Лерой возле его же дома, а ещё потому что, он не захотел покупать мне моё пусть и дорогое, но любимое печенье. Жмот Юра, не купил печенек. — Долго ты ещё дуться будешь? — всё неунималься фигурист. — Я и не дуюсь, — буркнула я отводя взгляд куда-то в сторону. — Просто я упустила свою единственную любовь! — с наигранной драматичностью, прикрыв лицо руками ответила я. — Тц! Ты мне ещё за это должна будешь! — высказал мой приговор Плисецкий. Отойдя от него на шаг, стала любоваться паром, что выходил из моего рта. Он, по крайней мере, не так холоден, как Юрий! Мы всё так же молча продолжили добираться до «Ледового дворца».