Way To A Dream

Донхэ с самого детства, еще тогда, когда они жили с родителями на Чеджу и у них была своя мандариновая плантация, привык работать на износ. Затем была школа и отчаянно ждущие его успехов мама и папа, и ему снова приходилось трудиться от заката до рассвета, ведь там, где ему на что-то не хватало мозгов, он всегда мог взять трудолюбием и упорством. И брал. Потом к учебе добавились уроки вокала и танцев, потому что их учительница по творчеству увидела в Донхэ некий талант и пробудила в нем первое, тогда еще робкое желание стать артистом, которое спустя пару лет переросло в уверенную, вполне себе окрепшую мечту, а затем и в цель, в которой его поддерживала не только учительница, но и родители, тоже увидевшие вполне реальный шанс для сына вырваться куда-то вперед в этой жизни. И Донхэ снова работал, выкладываясь на все сто и даже немного больше: он учился правильно петь и двигаться, разбирался с основами нотной грамоты и учился играть на гитаре и клавишных. Четырех лет усердных занятий оказалось достаточно, чтобы пройти прослушивание в агентстве и стать трейни, но... чтобы стать айдолом, ему, как и большинству из его коллег по сцене, пришлось пройти самый настоящий ад. Оказывается, все, чему его учили ДО, было неправильным. И ему пришлось начинать с нуля. Ставить заново голос, руки, зубрить всю ту же нотную грамоту, но уже до полного совершенства, учиться не только правильно играть, но и говорить, улыбаться, двигаться, и даже есть и спать! Вспоминая все те задания и упражнения, по которым их гоняли до пота и крови их надз... наставники, Донхэ до сих пор содрогался. Но оно того стоило. К дебюту они уже почти уверенно стояли на сцене. Знали, что стоит говорить и делать в любой, даже самой непредвиденной ситуации, у них был отличный уровень выступлений, и они могли неплохо показать себя на шоу. И тогда, казалось бы, все, вот оно, уже случилось, самая тяжелая часть осталась позади, но, как выяснилось, все это было лишь началом. И им пришлось выходить на новый уровень. Учиться работать круглыми сутками, под прицелами тысяч глаз и сотен объективов, чтобы каждый раз доказывать всеми миру и прежде всего самим себе, что они все еще лучшие. И Донхэ привык к этому. Привык к этой работе, к этой нагрузке и к этому давлению. Полностью вписался в ритм звездной жизни и просто жил и наслаждался своей мечтой. И ничто, никакие происшествия, скандалы и проблемы не могли выбить его из этой надежной накатанной колеи. По крайней мере, ему казалось так. Но, как оказалось, это было лишь иллюзией. И вот сегодня, садясь в машину после бессонных суток и напряженной 11-часовой съемки, он неожиданно понял, что устал. Чертовски устал. Настолько, что был готов отдать все, чтобы просто лечь в свою постель и уснуть. Часов на восемь или десять. Или вообще на целые сутки. Без мыслей, без снов, без ничего. С просто пустой головой и спокойным сердцем. Быть может, причинами этому странному, крайне нервозному и крайне несвойственному для него состоянию было полное отсутствие сна в последние два дня, все те не слишком приятные новости, что внезапно рухнули на его и без того не слишком здоровую голову, и оказавшаяся не такой уж простой и легкой, весьма подзатянувшаяся съемка, хотя... все это было лишь весомыми, но все же отговорками. Хёкджэ и Ынхёк — вот те две самые веские причины, без труда пошатнувшие и его незыблемую уверенность в себе и собственных силах, и его хваленую выдержку, в последние дни все чаще и чаще подводившую Донхэ. И чем дольше он думал об этом, тем хуже, неестественнее, неправильнее и неправдоподобнее казалась вся эта ситуация. Однако... очевидно, эта история — его наказание за прошлые ошибки. Все это. И Донхэ был готов понести его, если это принесет ему хоть немного облегчения. Но пока не приносило. — Донхэ, куда мы едем? В общежитие? — на всякий случай спросил сидящий за рулем Сонмин, когда вконец измученный лидер SFS буквально ввалился в машину, излишне громко и раздраженно захлопывая за собой двери и с шумом устраиваясь на своем привычном месте. — В больницу. К Хёкджэ, — устало вздохнул парень, пристегивая ремень безопасности и проверяя уже почти разряженный телефон, на который, конечно же, за сегодня так и не поступило ни одного звонка и сообщения от Сыльги, которой он все же оставил свой номер. Значило ли это, что все хорошо? Или нет? Ну ничего, скоро он сам все узнает. — Донхэ... — исполняя приказ менеджер Чхве, робко начал Сонмин, заводя машину и не решаясь посмотреть даже на отражение лидера SFS в зеркале заднего вида. — Но ты же не спал уже почти двое суток, и завтра у тебя еще съемка... Менеджер Чхве сказал, что... тебе нужно отдохнуть и хотя бы немного поспать... — Мне наплевать, что сказал Шивон. Мы едем в больницу. Если меня не отвезешь ты, то я вызову такси, — не дослушав до конца, холодно отрезал Донхэ, откидывая голову назад и прикрывая глаза — всем своим видом показывая, что этот разговор закончен и продолжать его он не намерен. — Нет-нет, как скажешь, я отвезу тебя, — замотал головой Сонмин, даже не надеявшийся, что ему удастся переспорить Донхэ, и аккуратно начал выруливать с подземной парковки, искренне надеясь на то, что хотя бы сегодня им под колеса не будут бросаться алчущие скандалов и сенсаций сумасшедшие репортеры и фанатки, жаждущие хоть каким-нибудь способом оказаться в зоне внимания своего кумира. Но, слава богу, сегодня все прошло на удивление спокойно. Более того, им даже удалось добраться до больницы всего за двадцать минут, ведь обычно загруженные в такой час дороги были сегодня, несмотря на будний день, практически пусты. И с чего такое везение? Сонмин не знал. Да и куда сильнее его волновал вопрос, что же такого на самом деле случилось ночью с Хёкджэ, ведь ему никто так и не удосужился рассказать подробности. Он даже попытался было спросить об этом Донхэ, но тот предпочел притвориться спящим и сделать вид, что не слышит его вопросов. Хотя Сонмин знал, что это не так. Он столько раз видел Донхэ и остальных участников группы спящими, что мог отличить правду от притворства, и... если Донхэ не хочет разговаривать с ним, то и не нужно. Его главная задача — проследить за тем, чтобы лидер следовал своему расписанию и не сорвал ни одного контракта и ни одной съемки. И все. И им, конечно же, не нужно быть друзьями, да что уж там, им даже не нужно просто общаться ни по каким вопросам, кроме рабочих. Вроде тех, когда Сонмину нужно сказать Донхэ перед выходом из машины, что он будет ждать его здесь, сколько потребуется. И все. И, конечно же, Донхэ не снизошел даже до того, чтобы ответить помощнику менеджера и своей персональной няньке на ближайшую неделю, сколько же ему придется ждать. Час, два, всю ночь. Просто пробурчал нечто невнятное, напоследок снова хлопнув несчастной дверью. И все. Ну конечно. Зачем беречь имущество компании, за которое кто-то отвечает своей зарплатой и головой? Незачем. Как и быть вежливым и приятным с персоналом. В такие моменты Сонмин просто о-б-о-ж-а-л свою работу, о которой мечтали тысячи людей во всем мире. И ненавидел себя за то, что не последовал совету отца и не стал адвокатом, а превратился в тряпку для вытирания ног без малейших перспектив на повышение. Эх, тяжела любовь фаната... Ведь даже сейчас несмотря ни на что он и правда любил свою работу и был готов сделать все, чтобы удержаться на ней, и... даже немного больше. Если это, конечно, потребуется. Чтобы быть рядом с группой. Ближе, чем кто-либо. И иметь возможность прикоснуться к своей мечте, которая все еще была для него таковой. Той самой. Настоящей-пренастоящей. Единственной и неповторимой. И он по-прежнему был готов платить за нее ТАКУЮ цену.

***

— Мне к пациенту в 508-ю. Я в списке на посещения, — сухо бросив девушке на ресепшен, Донхэ с трудом дождался, пока та подаст ему тщательно упакованный пакет со стерильной одеждой — бахилами и халатом, которые почему-то разнервничавшийся Донхэ нетерпеливо натянул на себя прямо здесь у ресепшена, и уже собирался было отправиться в сторону палаты Хёкджэ, но его остановил робкий оклик: — Мистер! Мистер, простите, вы же Ли Донхэ из SFS? — молоденькая милая девушка с ресепшена с любопытством и плохо скрытой смесью страха и обожания во взгляде смотрела на обернувшегося к ней парня, который... и правда был Ли Донхэ из SFS? Неужели с утра витающие по больнице слухи правдивы и таинственный VIP-пациент из 508-й и правда сам Ынхёк? — Да, это я, — с трудом сдерживая острое желание скривиться, как можно лучезарнее и добродушнее постарался улыбнуться очередной их фанатке Донхэ, прекрасно зная, что правило пингвинов «Улыбаемся и машем» из всем известного «Мадагаскара» отлично работает и с вот так вот совершенно неожиданно возникающими в окружающем пространстве фанатками. Если они, конечно, более-менее нормальные и не жаждут заполучить кусок своего кумира на память. — Донхэ, это и правда вы, — не веря своему счастью, выдохнула девушка и, решив, что если наглеть — так по полной, скороговоркой выпалила: — Я, конечно, понимаю, что вы заняты и это не совсем уместно, но не могли бы вы дать мне автограф?.. — Конечно. Что мне подписать? — мягко прервал даже немного запыхавшуюся девушку лидер SFS, возвращаясь к стойке, и с улыбкой подписал обычной шариковой ручкой с немного обгрызенным колпачком протянутый ему листок. Спасибо, что не голую грудь. А то Донхэ приходилось подписывать и такое. А еще множество рук и задниц, которые были для него сущим кошмаром лишь по одной причине: чертовы маркеры отвратительно писали на голой коже, и простой автограф, который обычно занимал не дольше пяти секунд, превращался в самую натуральную пытку. Но в этот раз, слава богу, все было не так. — Держите, — спустя пару секунд все с той же улыбкой, которую Ынхёк так любил называть пластмассовой, Донхэ вернул украшенный своей размашистой и специально придуманной для автографов подписью лист не перестающей кланяться и бормотать ему благодарности девушке. — Спасибо огромное еще раз, Донхэ, — благоговейно приняв лист с автографом из рук кумира, вновь пролепетала девушка. — Я уже купила билет на ваше первое шоу в Сеуле... — Это замечательно. Мы будем усердно работать, чтобы вам все понравилось, — еще шире улыбнулся Донхэ, чувствуя, как от этой улыбки и этого разговора начинает сводить скулы. — Ну, я пойду... — Да-да, конечно, не смею больше задерживать вас, — торопливо закивала девушка. — Только... Донхэ, передайте, пожалуйста, Ынхёку мои пожелания наискорейшего выздоровления и... позаботьтесь о нем хорошенько, пожалуйста. — Конечно, спасибо за заботу, — легким поклоном поблагодарил девушку за внимание Донхэ и, думая о том, что если он что и может передать Ынхёку, так это ящик динамита в задницу, быстрым шагом направился по уже почти знакомому маршруту, чувствуя, как внутри все сковывает странное нервозное нетерпение. Хёкджэ. Еще пара минут —и он наконец-то увидит его. И убедится, что с ним все в порядке. Ведь знать это, увидеть его сейчас, быстрее, как можно скорее… когда это стало для Донхэ просто-таки жизненной необходимостью?