Way To A Dream

‒ Здесь есть кто-нибудь?! ‒ постучавшись в двери номера 117 уже в пятый раз и так и не получив ответа, еще громче спросил Хёкджэ, чувствуя, как сердце испуганно бухает где-то в горле, однако... возможно, это сообщение просто было чьей-то ошибкой или неудачной шуткой, ведь, судя по тому, что никто так и не ответил ему и так не открыл двери, номер просто был пуст. Раздирающий Хёкджэ на тысячи маленьких нервных испуганных клочков страх практически мгновенно сменился неприятной досадой. Ну что за хрень?! Хотя... наверное, такая дебильная шуточка была вполне в стиле Кюхёна, который сейчас, cкорее всего, покатывался со смеху где-то там наверху. И как только Хёкджэ мог повестись на это? Впрочем, он, зная, что Хёк мог быть похищен, просто не мог не повестись... А что если бы это и правда был Хёк, который хотел встретиться с ним? А он бы не пошел и не проверил? Нет, так он хотя бы знает, что это всего лишь очередной дурной розыгрыш Кюхёна, и сможет спать спокойно. Ну, относительно. А сейчас, наверное, нужно было бы вернуться наверх, в зал, чтобы посмотреть в полные ехидной насмешки глаза этого идиота и продолжить играть свою роль. Однако ровно в тот самый момент, когда он отвернулся от двери и уже собрался было отправиться к находящимся буквально в паре десятков шагов лифтам, чтобы вернуться на ужин, двери номера 117, тихонько скрипнув, открылись, приглашая его в скрывающийся за ними вязкий черный полумрак. Который, разумеется, не предвещал ничего хорошего. Кто бы знал, насколько сильно Хёкджэ сейчас хотелось сделать вид, что он ничего не заметил, просто отвернуться, взять и сбежать. Ведь он прекрасно понимал, нет, чувствовал, что зайти в номер будет большой ошибкой. Очень и очень большой. Возможно, одной из самых больших в его жизни. И он собирался совершить ее. И совершил. Вот только зачем?.. Почему-то в этот самый момент в голове Хёкдж возник даже намек на этот вопрос. Сделав глубокий вдох и дрожащими пальцами распахнув двери так, чтобы яркий свет, заливающий коридор, осветил и номер. В котором... никого не было? Хёкджэ слепо прищурился, пытаясь разглядеть, что там внутри, так и не решившись переступить порог комнаты. Вроде ничего необычного. Совершенно нормальный номер: двуспальная идеально заправленная кровать, кресло в углу, тумбочки, какие-то картины на стенах, ковры, цветы ‒ ничего необычного и зловещего. Но тогда... почему Хёкджэ сейчас было НАСТОЛЬКО страшно?! ‒ Эй, здесь есть кто-нибудь? ‒ еще раз повторил свой вопрос Хёкджэ и, еще раз так и не получив на него ответа, сделал еще один глубокий вдох, переступил порог номера, и... Ничего не произошло. Разве только его сердце начало стучать еще громче и судорожнее. Настолько сильно, что этот звук на пару мгновений почти оглушил его. Но Хёкджэ быстро удалось взять себя в руки и осмотреться по сторонам еще раз. Вот только картинка не изменилась. И в номере по-прежнему никого не было. Но, может быть... в ванной? Или в смежной комнате? За этой совершенно неприметной в полумраке дверью, покрашенной той же краской, что и стены, которую Хёкджэ заметил лишь сейчас? Затаив дыхание и осторожно ступая по скрадывающему все звуки толстому ковровому покрытию на полу, Хёкджэ всего за пару секунд добрался до нужной двери и в нерешительности замер перед ней, настороженно прислушиваясь к каждому шороху. Однако... и в самом номере, и за этой дверью по-прежнему царила мертвая тишина. ‒ Хёк, это ты? Ты здесь? ‒ нервно сглотнув, внезапно севшим и переставшим слушаться голосом спросил он, зачем-то занеся руку над дверью. Наверное, чтобы постучать. Но в нерешительности замер, так и не коснувшись костяшками пальцев деревянной поверхности. И нарушить эту проклятую тишину. Зато ее решился нарушить кто-то другой, надежно скрывшийся в тени за распахнутой входной дверью. Одно стремительное движение. Один щелчок закрывшегося замка. И номер затопила глухая тьма, рассеять которую было не под силу даже порою чересчур яркому свету ночных сеульских огней. Хёкджэ показалось, что прошла целая вечность, прежде чем ему удалось собраться с силами и попытаться обернуться назад, чтобы увидеть, кто же этот любитель тишины и темноты, возжелавший пообщаться с ним тет-а-тет, однако стремительная черная тень, молниеносно разобравшись с дверьми, уже успела добраться до него и, вцепившись в его плечи крепкими, как сталь, слишком горячими пальцами, не дала ему сделать этого. ‒ Не оборачивайся. Давай поиграем. Как раньше. Тебе же всегда нравились такие игры, да, Хёк? ‒ хрипло прошептала тень, рывком прижимая Хёкджэ к своему телу и обжигая его ухо своим дыханием и заставляя его задрожать: ‒ Кто?.. ‒ Боже, кто бы знал, как я скучал по тебе, моя маленькая истеричная стерва. И сейчас я тебе напомню, кто из нас двоих тут главный. А то, кажется, ты начал забывать меня и все свои обещания…

***

‒ Вы нашли его? ‒ всего на пару минут вырвавшись из зала и общества гостей, с которыми они несмотря ни на что были вынуждены общаться, Донхэ практически бегом спустился на два этажа вниз, в комнату охраны, где Канин и Тэмин вместе с охраной отеля отсматривали все видеозаписи, пытаясь понять, куда же мог исчезнуть Хёкджэ. ‒ Пока нет, но стен отеля он не покидал. Это уже обнадеживает, ‒ задумчиво пробормотал недовольно нахмурившийся Канин, умудряясь одновременно смотреть записи видеонаблюдения с 4-х камер, в ускоренном в 16 раз режиме, тогда как все остальные с трудом справлялись с одной на каждого. И именно поэтому на то, чтобы выяснить, что Хёкджэ никуда не исчез, а действительно находится в отеле, на первом этаже в номере 117, у них ушло почти двадцать минут. Канин и два охранника из отеля вместе с так и не покинувшим комнату охраны, несмотря на все звонки и гневные сообщения и без того испсиховавшегося Шивона, Донхэ порывались сразу же броситься туда, но Тэмин остановил их, напомнив, что спустя почти час эти пять минут уже вряд ли что-то решат и что им нужно сначала узнать, с кем и почему Хёкджэ в этом номере, а уже потом пороть горячку. Честно говоря, он предполагал, что Хёкджэ может уединиться в нем: а) с какой-нибудь приятной дамой или юношей (кто знает, насколько сильно в этом плане Хёкджэ похож на своего брата) с вечера; б) с Ынхёком (и, честно говоря, на этот вариант Тэмин надеялся большего всего), но каково же было его личное и их их всеобщее удивление, когда они увидели на записи, КТО именно входит в номер 117 ровно за 10 минут до Хёкджэ, и узнали, на чье имя снят этот номер... ‒ Продюсер Чон? ‒ Юнхо? Не веря своим глазам практически одновременно хором спросили Донхэ и примчавшийся за шкирку тащить его в зал, но тоже так и оставшийся здесь Шивон. ‒ Н-н-но какого черта ему нужно от Хёкдж… от Хёка? ‒ изумленно, едва не проговорившись, но вспомнив, что в комнате есть посторонние, спросил Канин, вопросительно глядя на Тэмина и менеджера Чхве, который выглядел столь же ошарашенным, как и все остальные. ‒ Я думаю, что я знаю, что ему может быть нужно от... Ынхёка, ‒ недовольно выдохнул Донхэ, зло глядя на один из мониторов ‒ так, словно это он сейчас был виноват во всех их бедах. ‒ И что же? ‒ скрестив руки на груди, смерил Донхэ недовольным взглядом Канин. ‒ Ынхёк когда-то спал с Юнхо, и, кажется, он решил возобновить эти встречи... ‒ Донхэ не стал продолжать предложение, понимая, что здесь сейчас и так все слишком очевидно. Ведь Юнхо не имел ни малейшего понятия о том, что Ынхёк уже давно и не Ынхёк вовсе. И... все это выглядело довольно логично. По крайней мере ровно до того самого момента, пока менеджер Чхве не огорошил его новостью о том, что продюсер Чон с самого первого дня в курсе всех происшествий и перестановок в их группе, заставив приобрести все происходящее в глазах Донхэ и всех остальных весьма и весьма странный оттенок...