Way To A Dream

‒ Вот только не надо мне сейчас выговаривать. Я уже и так все понял, ‒ увидев на пороге комнаты наконец-то снизошедшего для головомойки менеджера Чхве, тяжело вздохнул Кюхён, неподвижно сидя на месте, чтобы заново нарисованные Марком всего пару мгновений назад стрелки не потекли. Забавно, но почему-то сейчас злость стилиста была для него куда важнее ярости менеджера Чхве. Может, потому что стрелки еще не высохли, а вот то, как жестко он сегодня протупил и какую глупость сегодня он сделал, Кюхён уже понял? И осознал. Как и то, что, снова поддавшись очередному порыву сносящих крышу злости и обиды, он чуть не подставил группу. Вернее, подставил, но, слава всем демонам ада, все закончилось не так ужасно, как могло бы. И из-за кого все это?! До этого самого вечера Кюхён винил во всем произошедшем Хёкджэ, превратив его в своем сознании в жаждущего заполучить место брата и ворваться в их группу монстра, но сегодня до Кюхёна неожиданно дошла пугающая истина: во всем виноваты они оба. И Хёкджэ. И Ынхёк, которого Кюхён так жаждал защитить. Жаждал доказать всем, что Хёкджэ никакая ему не замена... Но Ынхёк тоже был виноват, а Хёкджэ... Его голос и то, что он вытворял им на сцене с их песнями... Это было просто противозаконно. И это был как раз тот случай, когда копия по всем параметрам превосходила оригинал. И даже лицемерить, притворяясь милой невинной ромашкой, Хёкджэ умел куда лучше своего брата. Лживая сволочь. А ведь Кюхён тогда ночью давал ему шанс признаться, и если бы Хёкджэ просто тогда сказал правду, то ничего бы не было, но... ‒ Что? ‒ изумленно вскинул брови уже приготовившийся к проведению публичного линчевания, скандалам, истерикам, отговоркам и идиотским оправданиям Шивон, только что давший отставку всем их звукорежиссерам, так или иначе имеющим отношение к этой афере, и пришедший, чтобы отшлепать главного зачинщика, но Чо Кюхён сумел удивить его. Хотя... ему уже пора бы привыкнуть, что порою его подопечные способны выкидывать нечто подобное и спустя столько лет все еще до онемения удивлять и поражать его. Изумительные ребятки, как ни крути. И что теперь говорить и делать, раз он все понял и осознал? Орать на него и читать нотации, выставляя себя в очередной раз злобным неуравновешенным тираном или снова спустить все на тормозах? М-да уж. ‒ Я накосячил. И уже все понял и осознал. И сижу, терзаюсь муками совести, так что можешь не напрягаться и не тратить силы, ‒ недовольно поморщился Кюхён, ощущая острое желание сдавить пальцами виски и хотя бы на пару мгновений зажать уши, но укладка и макияж для вечеринки... Черт, и почему все это всегда так сложно?! ‒ А ведь ты ничуть не удивлен тем, что Хёкджэ поет... ‒ внезапно задумчиво протянул сидящий ровно напротив Кюхёна Чонун, над которым сейчас молча сосредоточенно колдовал периодически косо поглядывающий на Кюхёна Марк. ‒ Что? ‒ удивленно переспросил Шивон, в запасе которого, кажется, осталось одно-единственное слово, и обернулся к Чонуну, недовольно смотрящему на него сквозь полуприкрытые веки, по которым порхала кисть старательно делающего вид, что он совсем не слушает их разговоры, стилиста. ‒ И правда. Ты не кажешься пораженным до глубины души вокальными данными Хёкджэ, ‒ тут же уцепился за возможность увести тему в сторону Кюхён, который всегда верил в простую истину о том, что лучшая защита ‒ нападение. Особенно когда для нее есть столько веский повод: ‒ Ты же знал, что он поет, да? Интересно, а что они менялись с Ынхёком ‒ тоже? Поэтому ты сразу же предложил его, когда Ынхёк сбежал? Или это вообще был какой-то очередной ваш великий и обманывающий всех план? ‒ раньше бы Кюхён не выдержал и просто разорался бы от злости к концу этой обличающей тирады, но сейчас... в нем почему-то было слишком мало этого чувства, и куда более сильные усталость, растерянность, опустошенность и разочарование просто задавили его. У Кюхёна просто не был сил и желания кричать. Да и разбираться во всем этом тоже. Плевать. Просто плевать. На все. И на Ынхёка. И на его братца. И на весь этот фарс. И, кажется, остальные участники группы думали и чувствовали точно так же. Они просто устали от всей этой истории. От Ынхёка, от Хёкджэ, Шивона и их афер. Да и кто бы не устал за такое время? На Донхэ вон вообще лица не было после всего этого. Чонуна смогли реанимировать лишь сообщения от его тайной дамы сердца. А Хичоль... Хичоль, как всегда, ушел к своим феям и сказкам, в очередной раз разочаровавшись в этом поганом реальном мире. Все как обычно. И о каком подлинном счастье и истинных чувствах здесь вообще может быть речь? Глянцевая картинка, разводящая на баснословные деньги миллионы людей по всему миру. И только. Если бы Кюхён только знал, чем в конечном итоге обернется все это... Уж лучше бы он послушался советов родителей и стал каким-нибудь там миллионным по счету экономистом, госслужащим или вообще вон прокурором или адвокатом, а не этой фальшивкой с проститутски накрашенными глазами и приклеенными к заднице брендовыми штанами. ‒ Ничего я не знал, ‒ вяло огрызнулся все же решивший не устраивать скандал, который и правда был им здесь и сейчас вовсе ни к чему, но и не собирающийся исповедоваться перед этими малолетними засранцами Шивон и, видя, что сейчас практически мирно настроен не только он (а все разборки и выяснения отношений, а также показательная порка, могут потерпеть до завтра), поспешил сменить тему: ‒ А где Донхэ и Хичоль? Они уже готовы? Нам нужно выезжать на вечеринку через 20 минут. ‒ Отлично уходите от темы, менеджер Чхве, ‒ не сдержавшись, осуждающе хмыкнул Чонун, но, услышав недовольное цыканье Марка, который как раз заканчивал колдовать над его губами, тут же резво захлопнулся, потому что, как и все в группе, прекрасно знал, что выражение сарказма ‒ важно, но гнев их стилиста куда важнее. И страшнее. По сравнению со злым Марком даже угроза ядерного оружия со стороны их северных соседей казалась слишком уж отдаленной и не такой важной. ‒ Они в соседней комнате. Мико занимается ими, ‒ вместо парней ответил на вопрос Шивона Марк, отходя на пару шагов в сторону, чтобы оценить результаты своих трудов, которые, как всегда, были просто безупречны, даже несмотря на столь беспокойных моделей. ‒ А где Хёкджэ? Он готов? ‒ поинтересовался у стилиста Шивон, слишком замотавшийся и заобщавшийся с важными гостями и выпустивший из зоны своего пристального внимания всю группу. Но судя по тому, что все было относительно тихо и спокойно и бдивший за всеми Сонмин сказал ему, что были какие-то небольшие разборки без смертоубийства, мордобоев и скандалов, за это время не произошло ничего катастрофичного. И слава богу. ‒ Кстати о Хёкджэ, ‒ услышав знакомое имя, снова недовольно вскинулся Кюхён. ‒ После вечеринки... В общем, я не хочу, чтобы он жил с нами. В общежитии, ‒ неожиданно выдал он, заставив и менеджера Чхва, и Марка, и Чонуна, и возникшего на пороге комнаты уже переодевшегося, заново накрашенного и весьма посвежевшего Хичоля удивленно вскинуть брови. ‒ С чего это? ‒ недовольно поджал губы Шивон, и правда не понимая, какого хрена снова нужно Кюхёну. То он не хочет скандалов и весь такой себе милый, белый и почти пушистый, то... вот это? ‒ Потому что я так хочу. Я не буду жить вместе с ним, и точка, ‒ голос Кюхёна звучал слишком спокойно и уверенно для человека, который все же решился на скандал и истерику. Или это был вполне себе серьезный ультиматум, а ничто из вышеперечисленного? Шивон даже не хотел думать, какие такие супервеские причины могли стать основой для этого. Хотя, скорее всего, их любимого гитаристу в очередной раз ударила в голову какая-нибудь из физиологических жидкостей. Потому что Хёкджэ... Даже несмотря на все он казался одним из самых беспроблемных, тихих и незаметных соседей на свете. К тому же никто и никогда не заставлял жить их в одной комнате... ‒ Мало ли чего ты там не хочешь... ‒ возмущенно начал Шивон, уже точно не собираясь идти на поводу у этого малолетнего нервного засранца, которому бы на самом деле стоило захлопнуться и сидеть молча, искренне надеясь на то, что ему не влетит за ту херню, что он натворил, едва не сорвав концерт, но, к величайшему удивлению Шивона, Кюхёна поддержали Хичоль и Чонун, внезапно перебившие менеджера Чхве: ‒ Вообще-то, я тоже не хочу, чтобы он жил с нами. Хёкджэ. ‒ И я. Мы все против, ‒ поддакнул одногруппникам Хичоль, решив, что Донхэ, который тоже был не слишком-то осчастливлен произошедшим, тоже поддержит их решение. А если нет, то... Кажется, у них была договоренность решать подобные вопросы большинством голосов? И, как ни крути, их лидер либо будет со всеми, либо останется в меньшинстве. А Хёкджэ... Наверное, сейчас ему и правда следовало пожить отдельно. Для всеобщего спокойствия? ‒ Да вы что? И куда же мне его, по-вашему мнению, стоит переселить? ‒ возмущенно фыркнул немного огорошенный таким единодушием Шивон, начиная понимать, что он, кажется, опять ни черта не понимает. И что здесь на самом деле случилось, пока его не было? Неужели это из-за внезапно открывшегося вокального таланта Хёкджэ? Или из-за этих странных вопросов про замены-подмены? Неужели они уже успели надавить на Хёкджэ и вызнать у него всю правду? Или нет? Но тогда... почему так категорично? И единогласно? Ведь, в конце концов, ни в случившемся, ни в таланте Хёкджэ, ни в их заменах-подменах с Ынхёком (о которых, кажется, менеджеру Чхве стоит поговорить с Хёкджэ тет-а-тет чуть подробнее) нет ничего смертельного. От тех же Ынхёка и Кюхёна с их постоянными загулами, заносами и невыносимыми характерами SFS терпели куда больше и не возмущались, а тут на тебе... Из-за всех сегодняшних событий куда логичнее было бы вышвырнуть вон из общежития Кюхёна, но... Черт их знает, этих малолетних засранцев с синдромом суперстар. Тоже нашлись звезды мирового масштаба. Да кем бы они были, если бы не агентство и он, Шивон, который собственными руками вытащил их из грязи и изо всех сил до сих пор заталкивает их вредные задницы на Олимп мировой славы?! А они тут ему выкатывают истерики и требования, вместо того чтобы заткнуться и счастливо вилять хвостами, радуясь, что он все еще тратит на них свое драгоценное время! ‒ Где хочешь. Хоть у себя дома. Мне насрать. Лишь бы он не спал вместе с нами. И не ел. И вообще не жил, ‒ поднимаясь с кресла, пожал плечами Кюхён, украдкой поглядывая на маячащего в дверях где-то за спиной Хичоля Сонмина, который по пылкой просьбе Кюхёна, сдобренной парочкой угроз и небольшой истерикой, должен был отыскать ему зажигалку и пару сигарет. И, судя по всему, нашел. Какая же все-таки умница их Ли Сонмин, когда не пытается командовать и строить из себя больше, чем он есть на самом деле. ‒ Разве в Сеуле не работает ни один отель? ‒ отходя в сторону, чтобы позволить Сонмину бесшумно проскользнуть в гримерную, передернул плечами Хичоль, которому такой вариант казался вполне себе ничего, но Сонмин, как всегда, нашел возможность получше, которая в принципе могла бы устроить абсолютно всех: ‒ Если для вас это действительно принципиально важно, то мы могли бы временно попросить Хёкджэ пожить в квартире Ынхёка, ведь он, в конце концов, его брат и это и его квартира тоже... Ну или почти всех. Ведь мнениями Хёкджэ и Донхэ по этому поводу никто так и не удосужился поинтересоваться.