***
Эта квартира сегодня совершенно не нравилась Хёкджэ. И чем дольше он в ней находился, тем сильнее. В предыдущий раз он был ослеплен ею и испуган, но теперь видел, насколько она омерзительна. И каждая вещь, находящаяся в ней. Здесь было слишком много окон, слишком много дорогой вычурной мебели и слишком мало уюта. Слишком много того Ынхёка, о котором Хёкджэ ничего не знал, и слишком мало его брата. Слишком много белого и холодного света, отражающегося от всех блестящих поверхностей, и мало тепла. Но уж лучше с таким освещением, чем вообще без него. Темнота сегодня тоже не особо нравилась Хёкджэ. Откровенно говоря, ему сегодня вообще ничего не нравилось. И в особенности он сам. Он же знал, чувствовал, что все это закончится плохо. И вот. Он в квартире брата. Один. Смотрит на эти дурацкие картины-леопарды и понятия не имеет, что ему дальше делать и как жить. Донхэ все знает. Ынхёк исчез. А он, Хёкджэ, здесь один в квартире брата. Как на ладони. Идеальная мишень для всеобщей ненависти. Кто-то навел в квартире Ынхёка порядок после их прошлого с Тэмином визита. Или перед приездом Хёкджэ? Сейчас в этой квартире не было ни следа обыска и ни грамма пыли. Во всей обстановке здесь был лишь один чужеродный элемент ‒ чемодан Хёкджэ, выглядящий слишком дешево и старо на фоне этого глянцевого мира. Как и сам Хёкджэ. Дешевая подделка под оригинал. Именно. Первым делом он зажег во всей квартире свет. Быть в темноте сейчас... Невыносимо. Затем Хёкджэ совершенно бесцеремонно атаковал спальню брата. Он знал, что хоть его близнец большой показушник и воображала, но никогда не станет пренебрегать собственным комфортом, и жуткое шелковое кроваво-красное белье на его постели было той самой показухой, за которой в самом дальнем углу просторной гардеробной с невообразимой кучей одежды было спрятано тщательно свернутое простое потрепанное одеяло, подушка и простыня в обычном темно-синем хлопковом белье, которое когда-то очень и очень давно подарила им с братом мама. По одинаковому комплекту каждому. Это белье пахло Ынхёком. А еще домом. И от этого хотелось плакать, но Хёкджэ сдержался, помня, что у него впереди еще целая ночь, а запас слёзной жидкости в его организме не бесконечен. Следующим пунктом его программы был душ, потому что после концерта, всех этих встреч и вечеринок Хёкджэ казалось, что от него воняет за километр, да и косметика на волосах и лице уже наверняка спеклась до состояния апельсиновой корки. Но... именно в ванной все и пошло не так. Потому что именно там Хёкджэ ждала огромная охапка белоснежных роз. Не меньше сотни штук. Свежайшие. Голландия. Шипы не обрезаны. Бутоны прочные и упругие, и если за ними правильно ухаживать, то они могут простоять еще пару недель. А Хёкджэ мог сделать так, что в первозданном виде они продержатся целый месяц. Но куда важнее, что Хёкджэ благодаря частному детективу и рассказу господина министра лучше всех знал, ЧТО могут значить эти цветы и от КОГО они. От ТОГО человека, у которого сейчас его брат. От ТОГО человека, о котором ему немедленно следовало рассказать абсолютно всем, но...почему-то Хёкджэ не сделал этого. Он просто, до крови перецарапав руки, завернул это колючее белоснежное великолепие в шелковую простыню и не без труда вышвырнул его прямо на лестничную клетку. Пусть думают, что это очередной каприз их звезды. А затем, следуя какому-то непонятному порыву, сменил сложный, восьмизначный пароль на двери, который дал ему начальник Ли, на свой. Ничего особенного. Лишь их дата рождения. Но почему-то так сейчас Хёкджэ было спокойнее. Но еще спокойнее ему было с огромным тупым тесаком, который он нашел на кухне. Хоть какая-то защита. Именно с ним в обнимку Хёкджэ еще раз внимательно осмотрел квартиру брата и, убедившись, что он находится здесь в одиночестве, вернулся в спальню, где его уже ждал приветливо мигающий оповещением о новом сообщении телефон. Всего два слова: «Ты прекрасен», которые к утру cтерлись с его телефона столь же бесследно, как и исчезла охапка роз с лестничной клетки. Вместе с дорогущей шелковой простыней, в которую их завернул Хёкджэ. Оставив после себя лишь страх и смутную надежду на то, что у наплевавшего на всю свою осторожность и инстинкт самосохранения Хёкджэ, кажется, есть шанс выяснить, кто на самом деле этот человек и что ему нужно от них с братом. Раз уж ни на кого: ни на охрану, ни на полицию, ни на министров и ни на детективов ‒ в этом мире нет абсолютно никакой надежды...Глава 95
16 июня 2018 г. в 21:36
‒ Так что случилось между тобой и ребятами? ‒ спустя пять минут гнетущего молчания все же решился спросить Тэмин, краем глаза поглядывая на сидящего на заднем сиденье Хёкджэ, который, кажется, был ничуть не задет той безобразной сценой, что устроил на парковке после вечеринки немного, вернее, много перебравший с шампанским Кюхён, заявивший, что он не то что не будет спать с «этим лживым выродком» в одном помещении, но даже отказывается ехать с ним в одной машине, и если бы Донхэ с Канином не удержали эту уже собирающуюся броситься на Хёкджэ с кулаками истеричку, то дело точно бы закончилось дракой, но, слава богу, они вовремя остановили разбушевавшегося мистера Чо. Однако виновато улыбающемуся Шивону все равно пришлось попросить Хёкджэ переночевать в квартире брата. Разумеется, временно. А может быть, зная Кюхёна и его поганый характер, и нет. И поэтому Тэмин сейчас и вез его туда, считая это не самой удачной с точки зрения безопасности Хёкджэ решением; уж лучше бы его поселили в какой-нибудь отель, но... когда это менеджер Чхве слушал его советы в подобных вопросах?
‒ Да так... Ничего такого... ‒ тяжело вздохнув, пожал плечами Хёкджэ. Возможно, в другое время он все же нашел бы в себе силы исповедаться, ну или хотя бы просто рассказать начальнику Ли часть правды, но сейчас... Нет, сейчас он уже просто не мог говорить об этом. До бесконечности на повторе прокручивая в голове две сцены: скандал с Кюхёном на парковке и свою попытку поговорить с Донхэ на вечеринке, которая закончилась полным провалом. И этот пустой, полный презрения взгляд... Пожалуй, он не забудет его никогда. Но, увы, Донхэ имел на него полное право. На презрение. И на то, чтобы больше никогда в жизни не разговаривать с Хёкджэ. И на все остальное. Просто потому что... Потому что Хёкджэ и правда опоздал с этим разговором на слишком много лет. И все, что оставалось им с Донхэ сейчас, ‒ просто разойтись в разные стороны и сделать вид, что все хорошо. Как и сказал Донхэ. Просто чтобы не причинять друг другу еще больше боли. Хотя, честно говоря, Хёкджэ не знал: разве может быть больнее, чем сейчас? Когда задыхаешься от боли, как от недостатка свежего воздуха, и мечтаешь лишь об одном: чтобы все это закончилось как можно скорее, но прекрасно знаешь, что эта невыносимая пытка не прекратится никогда и будет с тобою целую вечность. А может, даже дольше.
‒ Ну-ну, я вижу, ‒ в голосе Тэмина, который даже не собирался делать вид, что он верит в эту чушь, звучал неприкрытый скепсис, смешанный с обидой. А он-то думал, что заслужил доверие мальчишки. Хотя бы чуть-чуть. Однако Хёкджэ просто проигнорировал это его замечание, отвернувшись и бессмысленно глядя в мелькающие за тонированным окном огни никогда не утихающего и не засыпающего города, который, как всегда, не приносил ему ничего, кроме проблем.
Несмотря на обиду, Тэмин хотел сказать мальчишке, что он всегда может поделиться своими проблемами с ним, но, кажется, это было лишним. Ведь Хёкджэ ‒ не Ынхёк, и их и хорошими знакомыми-то можно назвать с большим трудом, что уж там говорить о приятелях и тем более друзьях. Поэтому всю дорогу до знакомого им дома они провели в молчании, нарушаемом лишь дорожным шумом и тихим бормотанием радио. Невыносимо. Но... кажется, для кое-кого этот путь пролетел как одно мгновение, пока Тэмин все мучительно пытался понять, что же такого произошло на концерте и почему менеджер Чхве поддался на истерику Кюхёна, отправляя Хёкджэ в самое небезопасное место из всех возможных. Это определенно было связано с тем, что сегодня на концерте Хёкджэ пришлось петь вживую, и, возможно, всплыла какая-то давняя история? Об их подменах с Ынхёком? Или что-то еще? Или Кюхён опять просто допился до белки и переезд сюда Хёкджэ лишь временная мера? Но зачем тогда менеджер Чхве еще два часа назад попросил Сонмина собрать вещи Хёкджэ и перевезти их в пентхаус Ынхёка? Все слишком запутанно и странно. Как и все в последнее время. Но Тэмин уже был близок к тому, чтобы наконец-то распутать клубок. Осталось лишь вывести на чистую воду Рёука и понять, какую игру тот ведет, а потом сдать этого засранца его же боссу, а самому заняться другим ублюдком, возомнившим, что ему все дозволено в этом мире. Единственное, что Тэмину сейчас требовалось, ‒ информация и время, и если с первым у него уже почти не было проблем, то вот со вторым... Ему просто катастрофически не хватало этого ресурса. Тэмин и правда не знал, чего следует ждать от этого психопата, ведь каждая секунда могла стать для Ынхёка последней, и все, что Тэмин мог сделать, пока у него не было конкретного имени и конкретного подозреваемого, в причастности которого он мог быть уверен хотя бы на 60%, ‒ попытаться немного отвлечь эту сволочь, изменив правила игры, но... сколько времени им это даст? Не заподозрит ли этот психопат чего-то? Не пострадает ли Хёкджэ? Насколько большой опасности Тэмину предстоит подвергнуть этого ни в чем не виновного мальчишку? И сможет ли Ынхёк выдержать до конца, или?.. На весах, как всегда, лежало слишком многое, и Тэмину, как всегда, предстояло в одиночку принять это решение. Ведь сейчас, зная все то, что ему удалось выяснить за последние дни, он просто не мог довериться никому из этих людей. Никому из агентства и близкого окружения SFS. Только самому себе. И если что-то вдруг случится, то вся тяжесть ляжет на его и только на его плечи. Но все это будет завтра. А сейчас... сейчас он все в том же невыносимом коконе молчания поднимался вместе с Хёкджэ в пентхаус Ынхёка. Канин с Сонмином уже привезли сюда вещи Хёкджэ и продукты по списку, который им продиктовал менеджер Чхве, а также тщательно осмотрели каждый сантиметр квартиры и проверили все камеры видеонаблюдения в доме, чтобы убедиться, что их подопечный будет в безопасности, но Тэмин, конечно же, сам еще раз проверил квартиру и камеры, а также проинструктировал ждущих на парковке нанятых в независимом агентстве тайно ото всех охранников, которые теперь не должны были присматривать за Хёкджэ, однако даже это не внушало ему спокойствия. Он с удовольствием бы остался вместе с Хёкджэ сам, согласившись спать даже на коврике в прихожей, но тот в категоричной форме дал ему знать, что желает остаться в одиночестве в этой пугающе пустой квартире, буквально насквозь пропитанной его братом. И... Тэмину ничего не оставалось, кроме как уйти. К тому же ему следовало убедиться в том, что все остальные ребята добрались до дома в целости и сохранности, а потом съездить с Чжоу Ми уладить одну небольшую проблемку со внезапно всплывшими с той памятной ночи в отеле сплетнями и видео, с которым следовало разобраться как можно скорее. Ведь это всего одна ночь. Серьезно. И Хёкджэ сейчас охраняли так, словно он был сыном самого президента. Ну или точной копией похищенного психопатом популярного айдола. С ним ничего не случится. Совершенно точно. Но все эти доводы рассудка ничуть не успокаивали с каждой минутой становящегося все сильнее нехорошего предчувствия, которое, слава богу, сегодня ночью так и не получило реального подкрепления. Но значило ли это, что всё со всеми было хорошо этой ночью на самом деле?