Way To A Dream

‒ Мистер Ким, у нас уже есть письменно зафиксированные в присутствии адвокатов, опекуна и поверенных показания вашей первой жертвы и в течение буквально пары часов будут показания свидетеля. И вся ситуация будет уже куда серьезнее, чем сейчас, поэтому... ‒ сделав глубокий вдох, следователь Ли строго посмотрела на сидящего напротив нее за столом в комнате допросов блаженно улыбающегося мужчину, на лице которого спустя 35 часов допросов, даже после этих слов, не было ни намека на страх. А ведь они уже не раз и не два указывали ему на все очевидные даже клиническому идиоту несостыковки в его показаниях и описывали те безрадостные перспективы, что ждут его, как только у них будет достаточное количество улик, чтобы доказать его причастность к похищению обоих братьев Ли, но, кажется, их подозреваемый так до конца и не осознавал всю серьезность положения, в котором он оказался. Либо он просто так виртуозно играл идиота. Следователь Ли все еще не могла до конца понять, кто перед ней ‒ настоящий психопат или просто идиот, но одно она знала уже точно: вряд ли они смогут сейчас добиться от него чего-то толкового, и поэтому их разговор уже в сотый раз на автомате повторялся по одному и тому же кругу. Просто чтобы немного потянуть время и дождаться, пока их люди отыщут доктора Кана, ну или чтобы взять эту ненормальную сволочь измором, хотя вероятность, что он поддастся столь банальной, топорной методике, была очень и очень мала. Но им в любом случае не следовало оставлять подозреваемого надолго в одиночестве и давать ему время на то, чтобы продумать и скорректировать его версию происходящего. ‒ Вам лучше пересмотреть показания. Если вы признаетесь сейчас и окажете содействие следствию, то прокурор, конечно же, предложит вам сделку... ‒ Но я ни в чем не виновен, госпожа следователь, ‒ с улыбкой, мягко перебил женщину Канин, недоуменно глядя на нее и совершенно не понимая, что нужно от него всем этим людям и почему они так долго держат здесь его. Но чего он не понимал еще сильнее, так это того, почему мама до сих пор не прислала ему адвоката, ведь он позвонил ей буквально спустя полчаса после ареста, воспользовавшись правом на свой единственный звонок, и... почему его нет до сих пор? Неужели что-то случилось с мамой? Или?.. Нет, другого варианта просто и быть не могло. С ней что-то случилось, а он, как идиот, вынужден торчать здесь из-за этих тупых полицейских и повторять им одно и тоже в 150-й раз вместо того, чтобы мчаться домой и узнать, что произошло и почему мама так и не прислала ему помощь. Хоть бы это просто была ошибка, или пусть эти чертовы полицейские где-то задержали присланного мамой адвоката и просто не пускали его, надеясь выбить из него признание в преступлении, которое он не совершал, чем с ней и правда что-то случилось. Ведь если с мамой... Нет, он этого просто не переживет. Вся их семья. Ведь мама уже столько лет была их единственной опорой, самым главным человеком в их семье, и... Точно в отсутствии адвоката и правда виноваты эти проклятые полицейские, готовые пойти на что угодно, лишь бы улучшить свою статистику по закрытию дел. Но нет, Канин не собирался признаваться так просто. Особенно в том, что он и правда не делал. Никогда. Ладно бы его обвинили в чем-то более-менее правдоподобном вроде вождения в нетрезвом виде, хищения всякой мелкой дряни в супермаркете, но в похищении двух человек? Полный бред. Он до сих пор не мог понять, как полицейским вообще в голову могла прийти такая чушь. И начальнику Ли и участникам группы, которые снова затеяли один из своих дурных розыгрышей. Может... это и правда один из таких идиотских розыгрышей SFS, которыми те обожали пугать всех до полусмерти? И поэтому мама до сих пор не прислала ему адвоката? Да уж. Если это и правда очередная их дурацкая шуточка, то он придушит их всех собственными руками, начиная с Ынхёка и заканчивая Донхэ и начальником Ли. Чтобы неповадно было. Потому что это уже не лезет ну ни в какие ворота. Только вот следователи, ведущие допрос, в том числе эта дамочка, да и сам участок и комната допросов выглядели слишком уж правдоподобно. Хотя Канин в своей жизни видел и куда более реалистичные инсценировки. И вот такая вот шутка, пожалуй, была бы самым логичным объяснением происходящему вокруг него последние двое суток безумию. ‒ Вы продолжаете настаивать на этом? ‒ недовольно поджала губы женщина, награждая Канина очередным тяжелым, пронизывающим насквозь взглядом, который, впрочем, вновь не произвел на него ровным счетом никакого впечатления, потому что он и правда не был виновен, так что и бояться ему было совершенно нечего. ‒ Просто скажите нам, где сейчас находится Ли Хёкджэ, и я лично выбью для вас сделку с прокурором и самое минимальное наказание из всех возможных... ‒ Простите, но я даже не знаю, о ком вы сейчас говорите, ‒ недоуменно округлив глаза, перебил женщину Канин, в который раз повторяя, что он не имеет ни малейшего представления о том, кто такой этот Ли Хёкджэ и какого черта он должен знать, где сейчас этот парнишка, а может, это вообще какая-нибудь ненормальная девица с таким экзотичным именем. Но среди знакомых Канина человека с таким именем не было совершенно точно. И поэтому он даже в теории не мог знать, где может находиться этот проклятый (или все-таки проклятая?) Ли Хёкджэ, судя по всему и ставший/ая причиной всех этих странных недопониманий и проблем. ‒ Среди моих знакомых нет ни одного человека с таким именем. Честное слово, ‒ как можно убедительнее постарался произнести Канин, вот только следователь снова не поверила ни единому его слову. Да что там, она даже не пыталась выслушать его! Что уж говорить про попытаться понять и поверить в его невиновность. ‒ Господин Ким, еще раз повторяю мы знаем, что вы в курсе, кто такой Ли Хёкджэ. Вы работали с ним больше четырех месяцев, и об этом готовы свидетельствовать минимум семь человек. Как и о том, что вы в курсе, что он брат-близнец похищенного вами четыре месяца назад Ли Ынхёка... ‒ Постойте-постойте, ‒ жестом прервал следователя недоуменно нахмурившийся мужчина. ‒ Вы снова ошибаетесь. Я действительно знаю Ынхёка и работал с ним, вот только о его брате-близнеце слышу впервые. Вы точно уверены, что у Хёка есть брат? Да и сам он... Нет-нет, ‒ отрицательно замотал головой мужчина и зажмурил глаза. ‒ С чего вы взяли, что Ынхёка кто-то похищал? Это точно какая-то ошибка. Он сам сбежал, даже оставил нам записку. Менеджер Чхве, мой начальник и ребята из группы могут подтвердить. Это точно ошибка. Его никто не похищал, и, возможно, его брата, если у Ынхёка он и правда есть, тоже... ‒ ‒ Канин выглядел настолько растерянным, что следователю Ли стало почти жаль его. Если бы она, конечно, не знала, что этот парень ‒ сталкер, похититель людей, псих и просто виртуозный лжец. А еще богатенький ублюдок, семья которого сейчас делала все возможное, чтобы как можно быстрее вытащить его отсюда и наставить как можно больше палок в колеса следствию. ‒ Господин Ким, ваша жертва, Ли Ынхёк, три часа назад дала показания и подтвердила, что его похитили и удерживали именно вы, так что никакой ошибки здесь нет и быть не может... ‒ начала было следователь Ли, но ее перебил громкий звонкий смех подозреваемого, который с огромным трудом сквозь слезы выдавил из себя: ‒ Да уж, Ынхёк у нас тот еще шутник, ‒ заставляя женщину брезгливо скривиться и уже, наверное, по сотому кругу продолжить этот так и не принесший никакого результата допрос. И если все так и будет дальше, то... Им и правда придется через 8 часов отпустить эту сволочь на свободу, ведь они не имеют права удерживать подозреваемого в участке более 48 часов без наличия прямых улик для его задержания, коими на данный момент показания его одной-единственной жертвы не являлись. Единственное, на что они могли сейчас надеяться, так на это, что их дежурная группа при помощи людей господина министра юстиции и службы охраны агентства SFS смогут как можно скорее отыскать доктора Кана, имя которого Ынхёк упомянул в своих показаниях, и тот подтвердит его слова. Тогда это станет веской причиной для задержания подозреваемого на более долгий срок и продолжения расследования. Как и записи с камер наблюдения и GPS-трекера машины подозреваемого, когда они наконец-то смогут получить ордеры на их изъятие и законное использование в деле, если там есть что использовать, конечно. Вот только что-то подсказывало следователю Ли, что все вряд ли сложится настолько просто, и.. к сожалению, ее интуиция слишком часто не ошибалась в подобных случаях. Ведь она была хорошим и очень опытным следователем и прекрасно знала, что порою закон в их стране далеко не на стороне потерпевших.

***

‒ Ну что, вам удалось что-то выяснить? ‒ следователь Ли, решившая на пару минут покинуть комнату для допросов и оставить господина Кима наедине с самим собой, вопросительно посмотрела на ввалившихся в участок мужчин, по лицам которых было видно, что у них нет для нее никаких хороших новостей. ‒ Доктор Кан пропал без вести три недели назад. Уехал вечером к одному из своих пациентов и так и не добрался до него. Через три дня жена подала заявление на розыск, но ни доктора Кана, ни его машину так до сих пор и не смогли найти, ‒ ответил за всех начальник охраны Ли, действительно оказывающий неоценимую помощь их расследованию и наверняка с удовольствием оказавший бы еще большую, если бы полиция, увы, не была столь строго ограничена рамками закона. ‒ Замечательно, просто замечательно... ‒ сквозь зубы пробормотала женщина, с трудом сдерживая острое желание зарычать от ярости. Снова тупик. Означающий лишь одно ‒ они и правда будут обязаны отпустить этого психа на свободу. Через пять часов. И тот бедный мальчик, которого он похитил... Где он находится все это время? Жив ли он? Если сейчас у них был шанс найти его если не здоровым, то хотя бы живым, то вот потом... Следователю Ли уже сообщили, что несмотря на то, что семья подозреваемого демонстративно игнорировала его, не собираясь подтверждать свою причастность к этому делу, их адвокаты сейчас трудились над тем, чтобы получить запретительный ордер для полиции, а это значит, что они даже не смогут установить слежку за ним, и его жертва... Бедный мальчик, у которого все меньше и меньше шансов спастись. Вернее, если быть честными, у него этих шансов уже и так почти не осталось. И чем больше времени проходило, тем сильнее становилась вероятность того, что они искали тело, а не живого человека.