Way To A Dream

Адвокат Хван всю свою взрослую и сознательную жизнь, а это без малого почти 25 лет, не покладая рук и презрев собственную совесть работал на госпожу Ма и JBL-групп. Причем не просто работал, а был одним из самых приближенных и посвященных во все семейные тайны советников, ведь именно он и никто больше решал все самые щекотливые вопросы. Не всегда безупречно, но... все мы не безгрешны на этой земле. И адвокат Хван умел признавать свои ошибки, а еще исправлять их, и за это госпожа Ма и семья Ким ценили его еще больше. И поэтому, когда внебрачный сын госпожи и президента в очередной раз вляпался в неприятности, адвокат Хван ничуть не удивился, что это дело поручили именно ему. Вот только в этот раз их проблемный младшенький вляпался настолько сильно, что уладить это дело тихо и мирно не было никакой возможности. И главной задачей господина Хвана было минимизировать урон, который мог нанести этот скандал семье и компании. Особенно компании, ведь они только-только выпустили в открытую продажу еще часть своих акций и им нужно было сохранить их стоимость максимально высокой, а репутацию семьи и компании ‒ максимально чистой. Ну и, конечно же, госпожа Ма не была бы настоящей матерью, если бы не переживала за сына и буквально на коленях не умоляла бы адвоката добиться для него максимально мягкого наказания. И именно по этой причине ‒ из-за теплых материнских чувств этой внешне суровой и имеющей репутацию истинно железной бизнес-леди ‒ адвокат Хван сейчас стоял перед ней в столь ранний час (в половине шестого утра! ‒ единственное время, которое она смогла освободить для встречи в своем как всегда чересчур плотном графике) в ее роскошном, обставленном в стиле барокко кабинете в не менее роскошном и охраняемом наверняка лучше, чем сам Голубой дом, особняке в Апкучжоне. Сколько раз адвокат Хван вот так вот стоял перед ней в этом самом кабинете в этом самом доме? Сотню? Две сотни раз? И до сих пор не мог поверить, что эта невысокая миловидная женщина средних лет с длинными темными волосами, как всегда собранными в пучок, и есть та самая госпожа Ма, давно взявшая в оборот своего мужа и уже больше двадцати лет железной рукой управляющая целой империей. Пожалуй, ее выдавал только взгляд ‒ пристальный, ледяной, оценивающий и, казалось бы, просвечивающий собеседника абсолютно насквозь. Наверное, с непривычки его сложно выдержать, но у адвоката Хвана, слава богу, привычка уже давно была выработана. ‒ Госпожа Ма, ‒ склонив голову в поклоне, сухо поприветствовал женщину адвокат, зная, как та не любит размениваться на формальности и лишние слова. ‒ Адвокат Хван, ‒ едва склонив голову, поприветствовала его женщина и, даже не задумавшись о том, чтобы предложить своему визитеру присесть в роскошное, обитое красным бархатом кресло для посетителей, тут же перешла к сути разговора: ‒ Вам удалось выяснить, что с той тетрадью, что нашли в камере, и как ее содержимое может отразиться на нас и... на нашем деле? ‒ прищурившись, спросила она, не желая даже в приватном разговоре вслух упоминать сам факт существования своего внебрачного сына и того, что он натворил. Ведь она. отреклась от него. Вся их семья. И теперь его просто не было. И то, что он сотворил, стало лишь еще одним его неприятным проступком из целой череды, доставивших их семье и компании ряд не то чтобы проблем, но определенных неудобств. И все они хотели, чтобы эти неудобства прекратились как можно скорее. И они уже прекратились бы, если бы не эта внезапно найденная тетрадь! Словно нарочно забытая в камере в качестве последней издевки над ними всеми: и семьей, и полицией, и этими пострадавшими ребятами, но самое главное, что это была издевка над ней, самой госпожой Ма, и если раньше она все-таки собиралась попытаться вытащить этого идиота из психиатрической клиники (хотя бы через пару лет, когда шумиха утихнет и все забудут об этом деле), то сейчас... Ну уж нет. Ни за что. Хотел самостоятельности? Пусть получает. Ведь такие подставы... порою не способны простить даже семья и родная мать. И госпожа Ма и не собиралась прощать его. Более того, она действительно собиралась сделать все, чтобы навсегда вычеркнуть из своей жизни даже воспоминания о младшем сыне, что уж говорить о нем самом. Нет сына ‒ нет проблем. Вполне объяснимая логика. Особенно когда у тебя есть еще один, пусть и приемный, родной по крови лишь мужу, но совершенно безупречный сын. А бракованный младший... пусть их и объединяет общая ДНК, но от него и правда стоит отказаться. Для блага компании и семьи. Жаль, что она не сделала аборт в тот же день, когда узнала о своей незапланированной беременности. Хотя... без нее она бы не смогла взять под контроль своего нынешнего супруга и его компанию, так что... бракованный ребенок все же сыграл свою роль. Но теперь от него действительно пришла пора избавляться. Раз уж не пожелал исправляться и хоть как-то соответствовать своей семье и статусу. ‒ Содержимое этой тетради... кхм... ‒ мужчина кашлянул, подбирая подходящее определение, ‒ действительно весьма провокационное. В ней в деталях зарисованы все подробности похищения, и если полиция проведет графологическую экспертизу, то им наверняка удастся доказать, что... ‒ То есть нам стоит ждать дальнейших проблем от прокурора и Департамента полиции? ‒ перебив адвоката, поинтересовалась госпожа Ма, своим полным недовольства взглядом буквально пригвождая мужчину к месту. ‒ Нет-нет, наше с ними соглашение подразумевает, что даже при обнаружении новых, веских улик они не имеют право проводить дополнительное расследование и изменять приговор, так что... ‒ адвокат Хван нервно улыбнулся, искренне радуясь тому, что так предусмотрительно сумел провернуть эту сделку. ‒ До сих пор не понимаю, почему они согласились на это... ‒ недовольно пробормотала госпожа Ма, все еще не до конца веря, что эта проклятая тетрадь и правда не доставит им проблем. ‒ Все просто, госпожа Ма, ‒ с готовностью в который раз поспешил объяснить адвокат Хван. ‒ Это громкое дело: общественность, пресса и фанаты группы, из которой были эти два мальчика-близнеца, очень давили на департамент, требуя хоть какого-то решения, а мы при желании могли затянуть это дело на годы, что, как вы понимаете, было невыгодно для обеих сторон. Ваш сы... ‒ начал было мужчина, но перехватив помрачневший взгляд госпожи, тут же поспешил исправиться: ‒ Обвиняемый в любом случае понес бы наказание, но благодаря сделке мы смогли добиться самых щадящих условий, а полиция получила закрытое дело и возможность заткнуть всем рты. Все и правда просто, ‒ чуть самодовольно улыбнулся адвокат, считая это дело... хм, пожалуй, одной из лучших своих сделок? Нет, было еще одно дело из школьной юности сына госпожи и президента, когда тот впервые проявил свои дурные наклонности, заперев и почти неделю удерживая в подвале заброшенного дома свою одноклассницу. Однако госпожа Ма запретила адвокату Хвану даже думать о ней, не то, что вспоминать. А как оказалось, очень и очень зря. Они, конечно, первые годы присматривали за мальчишкой, но тот вел себя тошнотворно примерно, шаг за шагом убеждая их всех в том, что это была просто подростковая глупость. Он же даже вопреки воле семьи пошел служить в полицию, и адвокат Хван искренне уважал его за это решение, да и госпожа, несмотря на внешнее недовольство, тоже, и поэтому они в какой-то момент ослабили контроль. И он, конечно же, воспользовался этим. Расследуя это дело и копаясь в полицейском прошлом сына госпожи, адвокат Хван нашел один весьма и весьма странный случай. За год до увольнения сына госпожи в управлении пропала девушка-стажер, и ее до сих пор так и не нашли. И никто даже не подумал бы связать ее с увольнением одного из офицеров. Да даже сам адвокат Хван бы не догадался, если бы не нашел дома у своего подопечного ее фото, спрятанное в одной из книг. Не «Коллекционер» ли Фаулза это был? В любом случае он хранил ее фото, и что-то подсказывало адвокату, что все это ох как не зря. Как и смазанное, явно сделанное тайно и распечатанное с телефона фото еще одной девушки ‒ невысокой темноволосой красавицы с выразительными глазами, лицо которой показалось ему смутно знакомым. И надо же, буквально спустя пару дней он встретил ее в полицейском участке: оказывается, она была подругой этих двух пострадавших парнишек-близнецов и... возможно, намеченной на будущее жертвой? Но, слава богу, не стала. И не создала ему еще больше проблем. Потому что похищения близнецов ‒ это еще как-то можно замять и объяснить, списав на психоз, особенно если учесть, что самая первая жертва даже не обращалась в полицию, получив солидную компенсацию, но вот три... это уже куда серьезнее. И если бы полицейские копнули глубже, то их бы ждало много интересных открытий. Но они, к величайшему облегчению адвоката Хвана, как всегда оказались слишком тупы, а его зачистка ‒ практически безупречной, поэтому... все закончилось в лучшем виде. И, пожалуй, госпоже даже не стоило знать об этих двух девушках и его догадках. Пусть живет и спит спокойно, дай бог ей поменьше волнений и долгих лет жизни, ведь тогда он до самой старости будет обеспечен работой и хорошим доходом, потому что у этой семьи... всегда много проблем, которые он готов решать и днем и ночью. Но все же лучше без уголовщины. Особенно такой явной. И как же все-таки хорошо, что они закрыли этого проблемного мальчишку в клинике навечно и адвокату Хвану больше никогда не придется связываться с этой мерзостью. Потому что ТАКОЕ было слишком даже для его уже давно проданной совести, как ни крути. А вот судебное разбирательство с незаконно уволенными рабочими, возжелавшими компенсации, было очень даже для него, поэтому, еще раз уверив госпожу в том, что дело окончательно и бесповоротно закрыто и больше никогда не всплывет, он преспокойно отправился к судье, чтобы немного «поговорить» с ним и объяснить, кто должен победить в этой тяжбе.