Way To A Dream

Сегодня Кюхён впервые за последние дни торопился в общежитие. Его на правах главного алкоголика группы (ну-ну) и единственного, кто усомнился в том, достаточно ли в их доме спиртного, чтобы всем и сразу набухаться, как заявил Хичоль, до розовых бабочек, отправили в унылое путешествие до ближайшего супермаркета, но в принципе он даже почти не был против, потому что знал, что как раз успеет обернуться до приезда службы доставки с их ужином (знаем, проверяли уже не раз и не два) и ему не придется сидеть и мечтать о стакане пива и курочки. И все складывалось практически идеально, пока вдруг на парковке его, уже выбравшегося из позаимствованной для поездки машины Донхэ и нагрузившегося приятно позвякивающими пакетами, не настиг слишком уж знакомый голос. Голос, который именно сегодня, а может быть, уже и вообще Кюхёну совершенно не хотелось слышать. ‒ Кюхён! ‒ Сыльги? ‒ он резко обернулся к стоящей неподалеку девушке, с удивлением думая, что она как нельзя лучше вписывается в эту парковку: такая же бесцветно-серая, холодная и невзрачная. И что его предательски сжавшееся сердце вообще могло найти в такой девушке? Ебаный мазохизм. ‒ Как ты здесь?.. ‒ Я слышала про твою сестру, ‒ очевидно, решив не тратить время на формальности, с ходу заявила эта девица, которой, кажется, было совершенно не важно, где они находятся, как, зачем и почему и что обсуждать чью-то смертельную болезнь на парковке, стоя в пяти метрах друг от друга, не совсем нормально и уместно. Но и правда, когда эту девицу волновали подобные вещи? ‒ И что? ‒ скривив губы, вопросительно посмотрел на Сыльги Кюхён, про себя отмечая, что сейчас она выглядит куда хуже обычного: засаленные, давно немытые волосы собраны в небрежный хвост, серовато-белое лицо без капли косметики, и одежда настолько измята, что кажется, будто ее только что достали из помойки. Наверняка несвежая и воняет так, что подойди ближе ‒ и не сможешь сдержать рвотный позыв. Но даже это не мешало сердцу Кюхёна биться ровно в четыре раза чаще обычного. Проклятье. ‒ Я очень тебе сочувствую, и я... я просто... ‒ неуверенно начала девушка, делая шаг ему навстречу и явно не зная, что еще можно и нужно сказать в таком случае, но Кюхён недовольно оборвал ее: ‒ А с чего ты взяла, что мне нужно твое сочувствие?! ‒ громко фыркнул он, вкладывая в голос все то пренебрежение, на которое был сейчас способен. ‒ Уж что-что, но точно не оно. Справлюсь как-нибудь без него. Поверь. ‒ Кюхён, я просто беспокоюсь за тебя... ‒ снова начала было Сыльги, кажется, в первый раз за все время их знакомства вот так вот просто назвав его в лицо по имени, но Кюхён снова перебил ее: ‒ Беспокоишься? Серьезно? ‒ в его голосе звучал столь явный сарказм, что он практически резал им обоим барабанные перепонки. ‒ А не ты ли пару недель назад уверяла меня, что тебе абсолютно насрать на меня и на все мои чувства, а?! ‒ Кюхён, ты не понимаешь, это... ‒ Ну уж нет! ‒ он опять грубо оборвал девушку, в которой сейчас не было ни капли ее привычных колкости, задора и самоуверенности. ‒ Как раз Я все ПРЕКРАСНО понимаю. А вот ты... Думаю, что тебе пришла пора пораскинуть своими куриными мозгами и определиться, что ты чувствуешь ко мне и почему. А пока просто оставь меня в покое. Задолбало! ‒ зло сверкнув глазами, буквально на одном дыхании выпалил Кюхён и, не дав окончательно потерявшейся Сыльги сказать хотя бы слово, резко отвернулся и, пискнув брелоком сигнализации, практически бегом помчался к лифтам. Кюхён даже не обернулся, совершенно безропотно оставляя девушку, по щекам которой крупными каплями струились обжигающе горячие слезы, в одиночестве на парковке. Ведь он даже не предполагал, что эта вредная зараза может провести здесь, в этой серости и холоде, почти всю ночь и что, вопреки беспокойству вызвонившего ее и попросившего приехать и поговорить с Кюхёном Донхэ, это Сыльги была нужна помощь Кюхёна, а не наоборот…

***

‒ Следователь Ли, какого черта происходит?! Вы же обещали мне... ‒ недовольно начал Шивон, зло глядя на сидящую за столом в комнате допросов ровно напротив него женщину и совершенно не понимая, какого черта полиция вломилась сегодня к нему в квартиру в половину пятого утра и притащила его сюда, тогда как у него, вообще-то, полный иммунитет за то, что он помог поймать за жопу этим тупоголовым придуркам продюсера Чон Юнхо, и... нет, правда, какого хрена вообще происходит? У них же сделка. Тогда почему с ним обращаются как с преступником и даже посадили на его место?! ‒ Господин Чхве, мы обещали, что дадим вам иммунитет за вашу помощь в деле Чон Юнхо и простим некоторые ваши налоговые и финансовые проступки, ‒ с трудом сдерживая желание брезгливо скривить губы, как можно спокойнее постаралась произнести женщина. Даже невзирая на то, что этот лощеный тип не вызывал в ней ничего, кроме жгучего отвращения. Жалкий, пытающийся быть изворотливым слизняк, умудрившийся изгваздаться в таком количестве дерьма, что от него несет им едва ли не за версту. И если полиция была согласна закрыть глаза на то, что он уже столько лет скрывал от государства истинный размер своего дохода и не платил налоги, воровал у собственного агентства и группы, с которой работал (бедные ребятки, которым не повезло даже в этом), заключал неправомерные соглашения и частенько переступал рамки закона либо балансировал на самой грани, то вот те материалы, которые они обнаружили в квартире пропавшего без вести Ким Рёука... На это глаза закрывать никто не собирался. Да и не хотел, откровенно говоря. Следователь Ли чувствовала едва ли не физическое удовлетворение от того, что этот мерзопакостный тип в ближайшее время окажется за решеткой вместе с коллегой, которого он сдал с такой охотой. Хотя бы они. И в этом мире и в окружении бедных ребят из SFS станет немного меньше дряни. И на том спасибо. ‒ Но сейчас речь идет о трех убийствах... ‒ женщина, позволив себе легкую, едва заметную снисходительную усмешку, пристально посмотрела на мгновенно побледневшего мужчину, кажется, сразу понявшего, о чем идет речь. Но совершенно точно не собирающегося сдаваться и признаваться так просто. ‒ Об убийствах? Каких таких убийствах? ‒ быстро взяв себя в руки, Шивон вскинул брови в наигранном изумлении, даже не подозревая, что его игра, как и он сам, уже давно раскрыты, что все уже давно решено и этот разговор ‒ лишь чистая формальность, пустая прелюдия для начавшегося еще вчера следствия и обвинений, которые следователь Ли собиралась предъявить ему в самое ближайшее время. ‒ Вы что... обвиняете МЕНЯ? Серьезно? Какие убийства? Я ничего не знаю, и если вы что-то хотите мне предъявить, то я никого не... ‒ все продолжал и продолжал ломать комедию мужчина, все сильнее и сильнее раздражая следователя Ли, пока та наконец не выдержала и не оборвала его: ‒ Нет, господин Чхве, мы знаем, что вы ничего не делали САМИ, ‒ не отказав себе в удовольствии, передразнила его следователь. ‒ Однако если вы не знали, то заказное убийство в нашей стране также является уголовно наказуемым преступлением, а за вами таких преступлений числится целых три, и Департамент полиции... ‒ Убийства? Заказные? Три? Да какие такие заказные убийства?! ‒ возмущенно округлив глаза, уставился на следователя Ли Шивон, в голосе которого внезапно зазвучали лишь подтверждающие эти обвинения истеричные нотки. По крайней мере для следователя Ли. Хотя она уже и так все знала и лишний раз убеждалась в своей правоте. ‒ Я повторю: я ничего не знаю и не делал! И ни к чему не имею отношения! И вообще, где мой адвокат? Почему он все еще не здесь? Вы что, не пускаете его?! Думаете, я не знаю, что вы это специально делаете?! ‒ Ну что вы, господин Чхве. Мы не имеем права делать ничего подобного, ‒ с улыбкой, совершенно спокойно парировала следователь Ли. ‒ Ваш адвокат, скорее всего, в пути. Вы же сами знаете, какие жуткие у нас по утрам пробки. ‒ В таком случае, думаю, что нам с вами следует дождаться его приезда, и тогда мы продолжим разговор, ‒ сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться и не дай бог не ляпнуть ничего лишнего, отзеркалил улыбку женщины Шивон. ‒ Как пожелаете, господин Чхве, но я думаю, что вам следует знать, что Ким Рёук тщательно документировал и собирал материалы по каждому своему заказчику и их... ‒ следователь Ли выдержала паузу, подбирая подходящее слово: ‒ Назовем их поручениями. Так что... Да, думаю, вам и правда стоит дождаться адвоката. Потому что заказное убийство ‒ это уголовное преступление особой тяжести, а уж целых три... Вам понадобится очень хороший адвокат, господин Чхве, чтобы избежать пожизненного заключения и ограничиться, ну скажем, шестьюдесятью годами ‒ по двадцать за каждое убийство без права на досрочное освобождение в тюрьме особого режима. Крайне хороший, и то... с теми доказательствами, что у нас есть, вам вряд ли сможет помочь даже самый лучший адвокат в этой стране. Особенно если учесть, что одна из погибших девушек ‒ горячо любимая внучатая племянница премьер-министра и он уже взял это дело под свой личный, особый контроль. Подумайте над этим, господин Чхве, а я пока пойду и узнаю, как скоро будет здесь ваш адвокат, ведь премьер-министр так нервничает и у нас так мало времени, ‒ довольно улыбнулась женщина и, больше не сказав ни слова, поднялась из-за стола и вышла из комнаты допросов, оставляя господина Чхве в одиночестве. Пусть привыкает нервничать. Ведь впереди его ждет еще очень много неприятных и полных тревог часов, но это лишь малая часть того, чем предстоит расплатиться этому подонку за смерть трех ни в чем не повинных девочек. Эх, еще бы отыскать Ким Рёука и впаять и ему срок за все его подвиги, но пока всё указывало на то, что этот продажный гаденыш, кинув абсолютно всех, в том числе даже не подозревавшего о щекотливых делишках своего помощника министра, просто сбежал из страны. Ну ничего, они еще попытаются поймать его за хвост и заставить предстать перед лицом правосудия, которое в этот раз, хвала их все же иногда работающей правильно системе, будет очень и очень жестоко.