LOVE SICK: беспокойная жизнь парней в синих шортах

В общем, закончили мы только в 11 часу вечера. Я думал, с ума сойду. Периодически возникал школьный охранник и просил нас уйти. Серьёзно, мы сами не хотели тут торчать. Разошлись бы по домам, не будь всех этих групп! Чем дальше, тем сильнее нами овладевал сон. Мы с Омом постоянно клевали носом. Опускаю взгляд на свои «Дизель». Они показывают чуть больше 10:30, и мы всё ещё убираемся в клубном кабинете. Коф и несколько 10-классников, выступавших последними, остаются помочь после окончания. Другие группы ушли, сыграв свой сет-лист. Реально, какой чокнутый сидел бы тут до конца (кроме нас, судей T_T). Ох, но один спятивший таки нашёлся, и это Ын. Он помогает Ому наводить порядок в другом углу кабинета. Он задерживается, потому что хочет подсобить, или так говорит. Не то чтобы я против. Это супер. То есть мы закончим быстрее и раньше двинем домой. Вам, ребята, интересно, где же Пунн? Ну, он умотал домой после выступления своей группы (понимаю). Однако попросил 9-тиклассника, который ошивался рядом, передать, что вернётся меня забрать. Думаю, он повёз домой Эм. Хе-хе, на самом деле, я хотел ему сказать, чтобы не возвращался (я тактичный), но не вышло, поскольку он взял и смылся, не дождавшись моих слов. — Эй, Но! Тут диван малость порван! Сейчас зашьёшь или завтра утром?! — гаркает Ом с другого конца кабинета. Мы недавно передвинули туда длинный диван, боялись, что его могут попортить, но, очевидно, это не помогло. Полный отстой. — Да, щас починю. 5 сек! — пока кричу Ому в ответ, чувствую, как кто-то с силой тянет меня за рукав. Ох! Это только Коф! Чёрт, а я думал, призрак (хотя разница небольшая). Он смачно хлопает меня по руке и пихает голову ближе. — Эй, я побегу, а то отец будет орать. Пока не ушёл, забери их, — точно, чуть не забыл, почему он здесь. Ведь не просто заскочил нас проведать, как мы всем заявляли. Мы с Кофом покидаем клуб и спускаемся вниз по лестнице. Тьма кромешная. К счастью, добрый охранник не стал выключать свет, и мы беседуем под ним. — Без базара, сейчас я понимаю. Тяжеловато завести с ним об этом разговор, — начинает Коф. Я с тяжёлым сердцем вздыхаю, поскольку чувствую себя так же ужасно, как и он. — Точно. Я даже не знаю, что сказать. И вообще не хочу поднимать эту тему, будет выглядеть, словно намеренно пытаюсь их рассорить. — Зуб даю, Эм притащилась сюда сегодня, чтобы ты не мог пообщаться с Пунном. Я видел, он рвался к тебе, но Эм его отвлекала, — не замечал, потому что был занят судейством (ну, тайком иной раз дремал). Я вроде как понимаю, что любой на её месте делал бы то же самое. Но она разве не догоняет, что мы целый день с Пунном в одной школе? Могу пойти к нему, когда захочу. Разве ей не ясно, если Пунн всё ещё не в курсе, значит, я не трепло? — Я не могу. Честно, не знаю, как ему рассказать. — Да, но что будешь делать? Просто забьёшь на это? — спрашивает Коф с усталым видом. Скажу вам, он беспокоится о Пунне не меньше моего. Это одна из причин, почему я сильно его уважаю. В глазах преподов он может быть ужасным студентом. Для нас же он прекрасный друг. Они с Пунном даже не близки, но Коф всё равно очень за него переживает. — Не хочу забивать. Дождусь подходящего момента и скажу, — заверяю Кофа, похлопывая его по спине. Он кивает и достаёт из кармана брюк CD-диск. — Вот, держи. Если понадобятся доказательства. Выбил у приятелей 4 файла. — Пиздец, 4 файла?! — меня так корёжило от просмотра одного, но есть ещё три? Кажется, нужно ненадолго себя связать, иначе Эм точно не поздоровится. — Ага, 4 клипа. Веришь, нет? Вообще, их больше, но я не хочу шокировать Пунна. Поэтому пока бери эти. — Он точно будет в шоке. Думаю, покажу ему только один, — тихо бормочу, принимая от Кофа этот проклятый CD. Коф глубоко вздыхает. — Дело твоё. Просто забери его, — он пристально на меня смотрит, затем в качестве моральной поддержки пару раз хлопает по спине. — Борись. Но мне правда пора бежать. Как пить дать, отец уже рвёт и мечет. — Хочешь, провожу? — Всё нормально. Иди, чини диван. Наверное, сегодня ночью домой не попадёшь, хе-хе, — вот сволочь. Спасибо за доброе напутствие. Показываю ему средний палец, пока выходит из здания. По пути в клубный кабинет кладу CD в карман шорт. А там уже Ом с младшеклассниками готовятся свинтить. — Что? Парни, вы уже всё?! — я мигом протестую. — Ага, рвём когти. Если ещё малёх тут побудем, точно на всю ночь застрянем, — скулит Ом, уперев руки в бока, и свирепо смотрит на младших, будто хочет подогнать их закончить уборку ещё быстрее. Гляжу на них с тоской: — Вы реально уходите? — чёрт, не можете, по крайней мере, остаться и составить мне компанию? — Да. Прости, дружище. Маман будет ругаться, пока уши не отсохнут. Ещё надо отвести домой Мама. Не хочу, чтоб его бабка опять орала на меня на китайском. Всё равно ни хрена её не понимаю, — говорит мне Ом. Он поворачивается, чтобы потрепать по голове пухлого мальчика, которому повезло быть его соседом. Мам скалит мне зубы. Ну, походу, ничего не поделаешь. — О’кей, о’кей. Проследи, чтобы остальные дети разъехались по домам. Позаботься о них, лады? — бросаю Ому эти слова, после чего он превращается в экскурсовода, выводящего толпу детишек наружу. Ом, может, с прибабахом, но эти дети до смерти его обожают. Почему, без понятия. Полагаю, он обаятелен, даже действуя людям на нервы. В конце концов, остаюсь наедине с настенными часами, которые сообщают: сейчас около 11 вечера. Начинаю раздумывать, заночевать мне тут или нет. Я всё ещё не залатал диван. Ох, моя жалкая жизнь. — Но! Давай закончим с диваном и по домам! — ааа, призрак! Чей это голос?! Оборачиваюсь и вижу, что Ын по-прежнему здесь. В его руках швейный набор. — Ты ещё здесь?! — удивлённо спрашиваю. — Как же я уйду? И оставлю тебя тут одного, — с улыбкой говорит он мне. Я так рад, что хоть кто-то составит мне компанию. — Спасибо, чувак!

***

Прошло некоторое время, и я всё ещё вожусь с иглой и нитью, пытаясь зашить светло-голубую обивку. Дело близится к завершению, но как-то не ощущается. Думаю, я стал лажать, потому что очень сонный. Всё расплывается. Ын ждёт неподалёку. Слышу, как перелистываются страницы манги. Сначала он сказал, что поможет мне. Но после оценки его скудных навыков шитья, когда он чуть не пришил себя к дивану, мы решили, что ему будет лучше просто посидеть рядом. — Ты клёвый. Знаешь, как чинить такие штуки. Можно тебя нанять, чтоб у меня дома тоже кое-чего подправил? — что? Читать стало скучно? Раз умничать начал? Не глядя на него, хихикаю. — Без вопросов. Но я как бы суперзвезда, так что влетит в копеечку. — За тебя любые деньги отдам, — хм?! Быстро поворачиваюсь к нему лицом, когда слышу эти слова. Он сияет. А мне охота блевать, потому что это прозвучало, словно я какая-то проститутка. — Можешь так со мной не шутить? Нервирует. Не вынуждай меня вспоминать о твоей песне, — точно. Я хотел, чтоб этот придурок знал: я совсем не невинный, и у меня иногда проскальзывают грязные мысли. В любом случае, не хочу в это влезать. Слышу, как Ын громко хохочет. Он ставит свой локоть на диванную подушку и подпирает рукой подбородок, наблюдая за моей работой. Так читать ты не планируешь? Будешь вот так на меня пялиться и смущать? — Блин, ты чего уставился? Читай свою мангу дальше. Напрягаешь. Ын отзывается смехом, но больше ничего не говорит. Он продолжает смотреть, как мною зашивается диван, когда я внезапно укалываю палец иголкой. Ой! Чёрт его дери, сказал же не таращиться на меня! Адски больно! — Оооооооооой! — Ох! Прости! Так тебя правда напрягало? — серьёзно спрашиваешь? Ты пытаешься что-то зашивать, пока кто-то пялится на тебя, какого? Проклятье, Ын. Не успеваю его обругать, как Ын берёт мою кровоточащую руку и бережно сжимает в своих ладонях. Он наклоняется, чтобы взглянуть поближе. — Блин, осторожнее. Больно, — жалуюсь, поскольку сейчас, когда вижу кровь, болит ещё сильнее. Не уверен, что меня обуяло на самом деле: боль или страх. Аааа! Думаете, через эту дырку могут вылезти мои кишки?! Пока я буяню (как по мне, что уколоться иглой, что наткнуться на нож — одинаково больно), Ын оборачивает рану своим носовым платком. — Это только игла. Ты кричишь, будто рожаешь. Придержи коней, — он ругает меня, надавливая на палец. Потом дует на него, словно дитя малое успокаивает. — Ну, ну. Всё уже хорошо. — Блин, вот только не начинай. Я не ребёнок безмозглый, ты, идиота кусок. — Ну, ты вот только что закатил грёбаную истерику прямо как безмозглый трёхлетка, — козлина! Может, мне прямо сейчас дисквалифицировать твою группу за обвинение в недоразвитости. Уставляюсь на него, и он, кажется, всё понимает. — Эй, эй! Не срезай мою группу только за то, что я тебя обозвал. — Я думал об этом, — хе-хе-хе. — Вот зараза! Ну, ну! Пожалуйста, не обращай внимание, кун Но! Ты гений! Совершенен во всём! Материально, физически, эмоционально и умственно! — пфф! Лучше бы обзывал, чем выслушивать его саркастические комментарии обо мне. Опять переключаюсь на зашивание дивана, но в мозгу всплывает идея. Я ещё не забыл, что этот искренний (пометка: сарказм) Ын для меня сделал. Поворачиваюсь с оружием в руке (иглой), намереваясь его казнить. Ха-ха! Продырявленным уйдёшь! Я не садист, мне просто надо облегчить душу. Но убедится, что Ын сегодня прольёт кровь! Ты труп, Ын. Раз за разом колю его руку иголкой, пока он уворачивается от моих атак. К тому же смеётся и орёт во всю глотку. Использую этот шанс, чтобы сделать ответный выпад: — Боже, это только игла. Ты кричишь, будто рожаешь! Придержи коней! — звучит знакомо? Хе-хе. Теперь он понимает всю боль от укола иглой! Ын отбивается, но не устаёт со мной спорить: — Это не одно и то же! Ха-ха! Ой! Хватит! Не могу больше! Но! Но! Прости! Буду молчать! Отпусти! Ой! Ха-ха-ха! — он продолжает шуметь и хохотать между криками. Пустой кабинет наполняется звуками нашей возни. Мне становится весело, про починку дивана как-то забывается. Ын дотягивается рукой до свободной иглы и начинает мстить. Мы сплетаемся в клубок, сущий хаос. Всё же Ын долбаный садист! Ой! Может, уколет меня в живот, выпустит воздух, и у меня появятся кубики! Ха-ха! Когда мы колем друг друга в животы, внезапно, без предупреждения или даже стука, распахивается дверь. Мы с Ыном вздрагиваем (думая, что это может быть призрак). Поворачиваем головы по направлению к двери. Там стоит высокая фигура. Это Пунн Пумипат, которому вздумало появиться ровно в 11:30. На его лице застыло странное мрачное выражение.