LOVE SICK: беспокойная жизнь парней в синих шортах

— Ещё не закончили? Тогда… подожду снаружи, — вот что 5 минут назад сказал мне Пунн, а затем ушёл, даже не переступив порог клубного кабинета. Мы с Ыном смотрим друг на друга, понимая: хватит валять дурака, надо поскорее доштопать диван. — Что он здесь делает? — спрашивает Ын своим низким голосом, пока я сосредотачиваюсь на шитье. Ну… не рассчитывал, что Пунн взаправду вернётся за мной, как обещал. — Не знаю. Он упоминал, что приедет обратно. Но думал, он несерьёзно, — жалуюсь, заканчивая стежки. Я не поднимаю глаз, так что понятия не имею, какое выражение сейчас у Ына. — Точно, схожу за ним. Ему надо зайти внутрь. Снаружи, наверное, туча комаров, — это хорошая идея. Молча соглашаюсь с ним. Не успеваю что-то сказать, как слышу звук открываемой двери, и он выходит из кабинета. Ты просто оставишь меня здесь, совсем одного?! Это слишком жестоко! Ситуация вынуждает быстрее орудовать иголкой. Сейчас, когда Ын не в помещении, тут устрашающе безмолвно. Продолжаю в страхе оглядываться. Чёрт, никогда раньше не питал ненависти к этому пианино. Видеть его здесь, в тихом и тёмном кабинете, совсем не по душе. Словно я в декорациях к голливудскому ужастику. Лучше закончить как можно скорее! Подбадриваю себя мыслью, что финиш близок. Прищурившись, вглядываюсь в небольшую прореху. Молниеносно сшиваю края. Забудьте про внешнюю красоту (будто меня это волнует), я просто хочу попасть домой! Сидя здесь, начинаю задумываться, почему Ын так задерживается. Разве он не сказал, что только позовёт Пунна внутрь? Лучше им меня не бросать! Осознаю: чем дольше размышляю, тем больше времени трачу впустую, поэтому решаю сфокусироваться на задаче перед носом. Побеспокоюсь о пропаже этих двоих позже. Вскоре заканчиваю чинить диван. Может, не так уж аккуратно и мастерски (моей единственной заботой было убрать дыру), но всё же лучше, чем кого-то нанимать. Нам надо потратить бюджет на кучу других вещей. Уставляюсь на свою работу, которую признаю удовлетворительной, прежде чем начать складывать иголки и нитки. Окидывая взглядом кабинет, нахожу лишь себя, стоящего в одиночестве посреди инструментов, листков с нотами и еды, оставленной младшеклассниками. Так где Ын?! Он заявил, что пошёл за Пунном! T____T Ты мне наврал! Думаю так, чувствуя себя обманутым и напуганным одновременно, пока навожу порядок. Я хватаю свою школьную сумку и мчусь к выходу из кабинета. Надеваю ботинки, но сердце чуть не останавливается, когда улавливаю странную тень в коридоре корпуса F. Уже за полночь, сейчас тут разгуливать некому. Замечаю, что тень приближается. Пипец! Мама! Папа! Спасите! Простите, что вас не слушал! Простите, что плохо себя вёл! Простите, что всегда возвращаюсь домой так поздно и гоняю по ночам на мотике! Простите, что не звоню вам, когда ночую у друга! Обещаю, теперь я стану хорошим! Больше не буду вас расстраивать! Пожалуйста, спасите! T_T! Пока я схожу с ума и стучу головой о стену, чувствую, как тёплая ладонь касается моего плеча. Трясусь ещё сильнее. Мне конец! Всё, конец! — Какого чёрта, Но?! Ты чего тут стоишь и дрожишь, как осиновый лист? Разве не рвался домой?! — секундочку. Знакомый голос. Медленно поворачиваю голову к его источнику. Ын и Пунн надрывают задницы от смеха. — Ёб твою мать! Думал, вы умотали! Я чуть не обделался! — Ты испугался призраков. У парней завтра праздник будет, обстебут тебя, — поддразнивает Ын, указывая на меня пальцем и хохоча. Да мне пофиг! Ты бы не напугался?! — Это всё твоя грёбаная вина, Ын! Разве не трындел, что пошёл за Пунном? Потом взял и пропал, я и решил, что двинул домой, — продолжаю возмущаться, отпихивая его руку. Снова напяливая ботинки, слышу, как заливисто смеётся Пунн. — Мы болтали и потеряли счёт времени. Верно? — красивый секретарь студсовета кивает главе чирлидеров. Вижу широкую ухмылку Ына, изобличающую его милые ямочки, когда мы направляемся к школьным воротам. Как только мы туда прибываем, Ын поворачивается, чтобы задать вопрос: — О, так как вы доберётесь домой? Пунн, ты довезёшь Но, верно? — Да. Задумчиво смотрю на Ына и понимаю, что его дом в совершенно противоположном направлении от наших. — А ты как доберёшься, Ын? — Я поймаю такси. Пока, ребята, — говорит он и подаёт знак такси, как раз проезжающему мимо. Машу ему на прощание, когда такси отъезжает. Теперь лишь мы с Пунном стоим здесь в ожидании своего такси. Всматриваюсь в его лицо, отмечая резкие черты с налётом утомления, и во мне растёт беспокойство: — Ты не устал? Мотаться туда-сюда? — вижу, как он изнурён. Не хочу, чтобы этот молодой господин снова заболел, его родители обвинят меня в издевательствах над ним. — Я в норме. Как я отпущу тебя домой одного? — боже, снова воображает себя рыцарем. Только посмотрите, опять эти сладкие взгляды. Глубоко вздыхаю: — Я всегда езжу домой один, так что мелодраму не разыгрывай, — что ещё могу сделать, кроме как выразить своё недовольство. Пунн тихо смеётся, и тут подъезжает такси. — До Екамай, пожалуйста, — говорит Пунн водителю. Это значит, сначала он высадит меня, ведь сам живёт в Тонг Ло. Слышу бормотание водителя в ответ, тогда Пунн широко открывает дверь, приглашая меня сесть первым. Держит за девчонку. Я слишком сонный и уставший, чтобы этим забивать себе голову, поэтому залезаю внутрь. Щёлкает таксометр, тихо играет радио. Слушаю медленную песню, от которой ещё сильнее клонит в сон. Просто дайте мне подремать. Пунн всё равно знает дорогу к моему дому, не думаю, что нужно бодрствовать. Едва мой мозг обработал эти мысли, глаза немедленно закрываются. Когда я почти засыпаю, слышу низкий, до сих пор весёлый голос Пунна: — Длинный день, ага? — Ммм… — всё, что сонная личность смогла выдавить. А Пунн продолжает: — Как тебе моя группа? Хорошо сыграли? — Ммм… — моей энергии по-прежнему хватает лишь на такой ответ. — Ты голодный? Нам остановиться где-нибудь, перекусить? Тьфу, зачем эти вопросы? Мотаю головой в ответ. Подыхаю, так спать хочу. Однако Пунн не отстаёт: — Как насчёт конги в Тонг Ло? — Неа… — я сонный, не втыкаешь что ли? Пунн на мгновение замолкает, потом зудит опять: — Но… ты на меня злишься? Что?! Это немного будит. Интересно, с какого хрена я бы на него злился. Понятия не имею. Что за ерунда. Плюс, я слишком сонный, чтобы думать. — Нееет. — Эй, прости… насчёт Эм, — «прости»? Зачем он извиняется? «Насчёт Эм»? Что с ней? Поднимаю брови, но не отвечаю, так как считаю это не особо важным. Но, похоже, Пунн всё неправильно понимает. Он принимается бесконечно оправдываться: — Она такая, если хочет куда-то, то непременно туда попадёт. Запретил бы я, всё равно бы пришла. Понимаешь, что я имею в виду, Но? — Ммм… — ох, вот он о чём. Вообще не думал об этом, да понимаю я. — Но. Прошу, не будь таким… — ну, если раньше не злился, то теперь вот-вот. — Что? — в моём голосе намёк на раздражение. — Я отвёз Эм, потому что был должен. Но тебя? Я вернулся, потому что хотел, Но. Не сердись на меня так. Мимо цели, секретарь студсовета. Я же сказал, что не злюсь, значит, не злюсь! Моё терпение подходит к концу. Я вдруг широко открываю глаза и смотрю ему в лицо. Мои губы движутся быстрее мыслей: — Слушай, мне пофиг было. Насрать. Хоть к чёрту её бери, куда хочешь. Твоё дело. Теперь дошло? Меня не ебёт, что ты делаешь! — вот! Надеюсь, теперь он поймёт и даст мне поспать. Моя речь, я думаю (или предполагаю), всё прояснила, поэтому закрываю глаза в надежде отдохнуть. Прежде чем провалиться в сон, слышу монотонный голос Пунна: — Точно. Глупо было надеяться, что тебе не всё равно. На мгновенье забыл, что в самом деле ничего для тебя не значу. Меня даже сравнивать с Ыном нельзя, — а? При чём тут это. Нахмурившись, прихожу в себя и смотрю на его странное выражение лица, когда слышу последнюю фразу. — Что ты сказал? — но ответ получить не успеваю, такси останавливается перед моим домом. Пунн берёт мою школьную сумку, суёт мне и говорит: — Сладких снов, Но, — однако его взгляд совершенно не соответствует словам. Я такой сонный. Я так растерян. Я в чём-то ошибся? Но неважно. Глаза слипаются. Просто хочу лечь в свою кроватку. Хррр.

***

После 6-тичасового сна моё тело снова наполняется силой и бодростью. Как я прошлой ночью добирался до дома? Не припомню. Вроде со мною в такси был Пунн. Едва попал домой, сразу скинул ботинки с носками и пошёл наверх. Даже душ не принял, вот отврат. Но сон поднимает настроение. Ещё я счастлив, что отборочные прошли гладко. Камень с души. Этим утром иду в школу с широкой улыбкой на лице. Весело насвистывая, замечаю Пунна с папками в руке, шагающего к главному административному зданию. И, как обычно, автоматически машу ему рукой. Но… он не машет мне в ответ. На миг он останавливается, смотрит на меня и после исчезает в здании. Чёрт, да что с ним? Стою на месте в полном ступоре, когда со мной здоровается нон Мавин (лучший друг Пира из клуба). Хм, может, Пунн не увидел, или на него опять что-то нашло? Плевать. Поворачиваюсь, тоже приветствуя Вина, и мы вместе идём внутрь, хотя я всё ещё в непонятках. После этого день прошёл странно знакомо. От Пунна веяло ощутимой прохладой. Я подумал, что-то было не так этим утром, когда он не помахал мне в ответ, как обычно. Он полностью меня проигнорировал, когда направлялся в класс. Даже не взглянул. Какого хрена с тобой творится?! Надо очки прикупить?! Пофиг. Понятно, мне оказывают холодный приём, но в этот раз я больше сбит с толку, чем расстроен. В чём моя вина?! Я решил удостовериться в своих догадках, лично предоставив в студсовет проектное предложение (обычно этой фигнёй занимается младшеклассник), поскольку мне до жути хотелось знать, его игнор взаправду или нет (я даже Ома с собой прихватил, на всякий случай). Когда мы туда заявились, он печатал на клавиатуре. Его внимание было приковано к монитору, даже глаз на меня не поднял. Потом холодно сказал мне: — Можешь оставить эти бумаги на столе. Что за херня, чувак?! Уф! Не надейся, что побегу с тобой мириться! Я покинул студсовет с чувством глубокой досады, ведь стало ясно — Пунн демонстративно со мной равнодушен. Даже Ом высказался: — Из-за какой херни милые бранятся? Может, уладишь всё со своим муженьком, жёнушкой или кто он там тебе? Так бесит, — что?! С чего ты на меня всё свесил?! Что я сделал не так?! День был поганым, потому что этот придурок продолжал гнуть свою линию. Всякий раз, когда мы виделись, он печально смотрел себе под ноги (серьёзно, какого хера?). Я понятия не имел, когда наступил ему на хвост. Раз он выказывал недовольство, я решил отвечать ему тем же. Но возникла проблема: я не мог направлять всё это на конкретного человека и оделял недовольством всех вокруг. Я приходил в ярость, едва кто-нибудь делал что-нибудь меня раздражающее. Настроение было отвратительным, и я не знал, как до такого дошло. — Пораскинь мозгами. Какого чёрта ты натворил? — наконец, Ом не выдерживает (как ближайшему, ему доставалось больше всех) и решает спросить меня во время обеда. Наверное, ему надоела моя ворчливость с самого утра. Ну, если бы я знал, в чём виноват перед Пунном, не ворчал бы так! — Не знаю! Ничего я не натворил. Тьфу, с меня хватит. — Так он реально прошлой ночью за тобой вернулся? — Да. — Вы двое точно как муж с женой. Значит, ты его чем-то расстроил, пока вы с ним кувыркались? — Пошёл на хуй. Мы сели в такси, и он довёз меня до дома. Я был сонный, многого не помню. Точно, сонный до одурения, а он лез ко мне с вопросами, но я смутно помню, о чём там шла речь. — И что потом? Засранец, шевели извилинами, — кажется, Ом уделяет этому слишком пристальное внимание? Отнюдь. Он просто треплет языком, пока поднимает миску и прихлёбывает суп, оставляя меня вариться в собственных мыслях. И всё-таки, заново, что случилось в такси? — Что было дальше?.. Ну, он пытался меня разговорить, а меня это нереально бесило, и я… я… «Слушай, мне пофиг было. Насрать. Хоть к чёрту её бери, куда хочешь. Твоё дело. Теперь дошло? Меня не ебёт, что ты делаешь!» Ох. Блядь. Теперь я понял. Эти слова повторяются у меня в голове, словно кто-то жмёт на перемотку. Вот жопа. Я только что осознал, как ему нагрубил. — Эй… — тихо обращаюсь к Ому, когда обнаруживаю свой промах. — Что? — Я всё вспомнил… — И? Ты в чём-то сплоховал? — Да… Ом вздыхает. Устало качает головой и кладёт палочки для еды: — Тогда топай к своему муженьку или жёнушке мириться. Я по горло сыт твоими выкрутасами. Орёшь на людей, а потом поворачиваешься с таким печальным щенячьим взглядом. Ты сам не свой, как моя маман, когда у неё месячные. Шуруй давай, друг, и всё с ним улаживай, — ублюдок. Он не только выгоняет меня, вдобавок пинает под столом моё сиденье. Чёрт тебя дери! Думаешь, крутой такой?! Скамейка длинная, и от сильного пинка Ома пара младшеклассников, сидящих на другом её конце, вздрагивает. — Эй, ты напугал тех ребят. — Да, да. Вали уже отсюда. Я забегу в клуб. Учу нон Мика играть на валторне. — Какого лешего, старик? Ходят слухи, за ним присматривает Филм. — Ну, Филм не умеет играть на валторне, так что попросил моей помощи. Слушай, хватит докапываться? Иди, утрясай всё со своим папашей, — говорит мне Ом, отмахиваясь. Он встаёт, чтобы собрать миски, поэтому я тоже поднимаюсь и дважды хлопаю его по плечу. — Ладно, увидимся позже. — Да, да, — он отбривает меня, прежде чем мы оба расходимся в разные стороны, по своим делам. Я выхожу из столовой в замешательстве, поскольку не уверен, где найти человека, которого Ом любовно обозвал «папашей». Этот придурок вообще ест в нашей столовой? Я его не видел. Было бы нетрудно заметить такого, как Пунн Пумипат, если бы он там околачивался. Может, он снова обедает в женской школе? И что теперь? Мне первым ему позвонить? Но… если бы мне так кто-то нагрубил, я бы сразу его заблокировал и удалил номер. Ну почему, когда я сонный, у меня начинается словесный понос?! С ума сойти! Задаюсь этим вопросом, хлопая себя по голове в наказание за вырвавшиеся ужасные слова. Бесцельно брожу и вдруг неподалёку замечаю спину президента студсовета. Спешно к нему подбегаю: — Фи! — Йо! Ты меня напугал! В чём дело, Но? Ох! Моя группа прошла в следующий раунд?! — боже, сумасшедший дом не устраивай. Хмурюсь и смотрю на человека, чья широкая улыбка во всей красе демонстрирует брекеты владельца. — Ты смешной! Результатов ещё нет! Где Пунн? Где он? — вот то, что я хотел у него спросить. Фи недоумённо на меня глядит, словно я выдал какую-то бессмыслицу: — Но в последнее время он часто с тобой зависал. Раз уж ты не знаешь, где он, то я тем более. — Ну, он разозлился и игнорит меня. Я не знаю, где он. Можешь позвонить ему и узнать? Давай, давай, давай? — веду себя, как 3-хлетний, который цепляется к взрослому и выклянчивает у него игрушку. К счастью, Фи отзывчивее многих. Обычно, когда я проделываю этот фокус, все меня отпихивают. — Вы чего, ребята? Типа, правда в контрах? Эээ, тогда секунду, — видите? С президентом студсовета стоит дружбу водить. Стою и жду, пока Фи звонит своему секретарю. Почти сразу на другом конце линии отвечают. — Да, Пунн. Где ты? Да, да, где ты? В спортзале? Отлично. Ты там ещё побудешь? Ох, ерунда. Кое-кому надо с тобой увидеться. Да, да. Не убегай оттуда. Хе-хе. Да, хорошо. — Спасибо огромное, Фи! — обнимаю его за шею и хорошенько встряхиваю, когда он кладёт трубку, показывая так свою признательность (это же лучший способ её выразить?). После этого мчусь в спортзал, следуя услышанному. Добравшись до спортзала, действительно вижу там Пунна. Похоже, он готовится к физре, переоделся в спортивные штаны. Знаю, меня заметили, уловил его взгляд, но потом он наглым образом отвернулся. Ты сколько будешь продолжать в том же духе?! Мгновение неловко стою, пока кто-то меня не окликает: — Ох! Но! — только это не Пунн. Это Тум, одноклассник Пунна. Он состоял в нашем клубе, но в прошлом семестре ушёл из-за давления отца — тот решил, что Тум должен сосредоточиться на учёбе. Мой Па твердит подобное, но… я его не слушаю. Ха-ха-ха (прости, Па!). — Как жизнь, Тум? Совсем дорогу в клуб забыл, чувак, — приветствую его, пока он ко мне подходит. Замечаю, что Пунн убегает играть в баскетбол со своими друзьями, не соизволив даже оглянуться на меня. Тум слегка толкает моё плечо: — Ересь, я заскакивал. Это тебя там теперь не видно. Какой ты, к чёрту, президент? — ох, в самом деле? Ха-ха-ха. Правда, что в последнее время я там набегами. Слава богу, у меня есть Ом, который, словно привидение, обитает в клубе. Он держал меня в курсе дел, иначе старшие устроили бы мне разнос. Выпускаю сухой смешок, и Тум продолжает забрасывать меня вопросами. — А что ты здесь делаешь? Хочешь с кем-то увидеться? — Да, я искал Пунна. Можешь его позвать? Он ведёт себя, как задница, — разбрасываться оскорблениями — предоставьте это мне. Ну, он же ведёт себя, как та ещё задница. Вообще не желает меня выслушать. — Что с вами, парни? — у Тума растерянный вид, но он всё же поворачивается, чтобы позвать Пунна. — Пунн! Пунн! Пунн! Пунн! Пунн, ты, долбаный кретин! Видите? Он прикидывается задницей даже перед собственными одноклассниками. Мне жаль Тума, он так орал, чтобы привлечь внимание Пунна, что чуть не охрип. — Ладно, соглашусь, он задница. Я всё устрою, — на этот раз бесится Тум. Это ясно, потому что он несётся к Пунну на середину баскетбольной площадки. За этим так приятно наблюдать. После их короткого, но жаркого спора, Пунн, с усталым выражением лица, направляется ко мне. Что теперь делать? Что ему сказать? — Чем я могу тебе помочь, Но? — господи, он осыпает меня любезными фразочками? Так я с ним вечность буду мириться. Начинаю, оставаясь собой: — Так… чем ты, блин, занимался? Однако ответ Пунна далёк от благосклонного: — Плавал, может? — блядь, он не может по-серьёзному?! — Бл… — я почти сматерился, но решаю себя остановить, ведь я здесь, чтобы помириться с ним, надо быть славным, — Бл…аженствуешь? Веселишься? — меняю на другое слово. Кажется, Пунн озадачен, возможно, потому что не знает, как ответить. Раньше он сказал бы что-нибудь противное. Но на этот раз молчит. Не парирует. На меня накатывает уныние. Решаю просто почесать голову и перейти к сути: — Эй… почему ты так злишься? То, что я тебе наговорил, ничего не значит. Прошлой ночью… Я был жутко сонным. Ну же, не будь таким. — … — молчание. Абонент временно недоступен, пожалуйста, перезвоните позже. Как будто вообще не слушает то, что я пытаюсь ему объяснить. Он поворачивается и кивает своему другу на площадке, затем холодный взгляд возвращается ко мне. — Тебе ещё что-нибудь нужно? Я должен идти, — лжец. Большая перемена не скоро кончится. Что? Так сложно остаться и поговорить со мной? В любом случае, не хочу дальше его донимать, может рассердиться. — Нет. Иди… — хотя говорю ему, что может уйти, невольно чувствую, как глубоко внутри меня это ранит. В тот миг, когда Пунн отворачивается, намереваясь двинуться прочь, я вдруг ощущаю страх и смятение. Моя ладонь движется быстрее, чем успевает подумать мозг, и я хватаю его руку. — Эй… — Что? — спрашивает он меня, довольно враждебно. Y___Y Слегка удручённо нащупываю в кармане леденец, я часто ношу их с собой и делюсь ими с ним. — Вот… если потом вдруг захочешь спать. Он выручит, — эй, знаешь, это бесценное сокровище! Протягиваю ему леденец. Может, мне только кажется, но клянусь: Пунн чуточку улыбается, уголками губ, а после снова делает каменное лицо. — Ага… спасибо, — кратко отвечает он, прежде чем принять конфету и уйти. Тьфу, его слишком легко расстроить! Я аж сюда припёрся, чтобы попробовать с тобой помириться. Если и дальше планируешь злиться, то знай: мои попытки кончились! Бе-е-е!