Я буду твоим, если ты будешь моим

И вот Фингон опять сидел в поезде, следующем в Форменос, со своим верным планшетом и рюкзаком, закинутым на соседнее сиденье. Он сверился с часами: было почти четыре часа пополудни. Всё утро он спорил сам с собой, не стоит ли приехать пораньше, но, в конце концов, решил подождать до времени закрытия книжного. Не хотелось мозолить Маэдросу глаза весь день — тот, уж конечно, от такого ещё сильнее встревожился бы. Он ещё раз сверил планы с Маэдросом накануне вечером по дороге домой. Тьелко решил сам подвезти Аредель, благодаря чему у Фингона появилось время побыть наедине с Маэдросом, пока тот его отвозил. Видно было, что сама идея его ночёвки заставляла Маэдроса нервничать, но Маэдрос, тем не менее, всё равно был согласен пробовать. Перед сном Фингон написал ему уже ставшее традиционным пожелание доброй ночи — и ощутил мурашки предвкушения того, что следующей ночью он скажет эти слова уже очно. Всё утро он не находил себе места, и затеянная им возня с постельным бельём с кровати в родительском доме, которое он решил снять для стирки, совершенно никак его не отвлекла от тревоги. В конце концов, он отправился в фитнес-клуб и на беговой дорожке выложился подчистую — чтобы освободиться от волнительных мыслей. И теперь он был в пути. Его целью было помочь Маэдросу чувствовать себя комфортно, и он готов был принять на себя роль ведущего в этом. Для Маэдроса и так ситуация была очень деликатной и непростой. Пусть он и настаивал, что именно Фингон в более уязвимом положении, на самом деле, это было неправдой. Маэдрос открывался тому, чего он так очевидно очень страшился. И Фингону нужно было быть очень с этим бережным: если он ошибётся в своей оценке сегодняшнего вечера, то может лишиться шанса попытать счастья заново. Конечно, отвлечь Маэдроса физической близостью было бы очень просто… но нечестно, так считал Фингон. Насколько уместно вообще предлагать секс, когда Маэдросу так очевидно требуется отвлечься и он отчаянно будет искать, на что бы переключить внимание… хоть на что угодно… Нет, неуместно. Это значило бы воспользоваться тем, что Маэдрос выбит из колеи — точно как пользоваться тем, что он пьян и не отдаёт себе отчёта в том, что творит! И близость была бы обусловлена лишь сиюминутной эмоцией — а Фингон бы не затеял такого, как бы сам секса ни жаждал. Фингону нужно было сосредоточиться на поддержке, на ободрении — и на осознании границ. Удовлетворённый своими логическими выводами, он подхватил свои вещи и вышел из поезда. И натянул шапку низко на уши. Не то чтобы до «Букиниста Белерианда» было так уж далеко, но ветер поднялся ощутимый. Маэдрос поднял взгляд, как только услышал, что открывается входная дверь. Он ждал Фингона с того самого момента, как получил его смс из поезда. И вот он — ярко сияющие глаза, раскрасневшиеся от мороза щёки… и эта улыбка, которая пронзала Маэдроса прямо в сердце. А теперь он уже у Маэдроса в объятиях и смотрит только лишь на него. — Ты весь замёрз! — воскликнул Маэдрос, ощутив, как его губ коснулись ледяные губы Фингона. — Что ж ты не разрешил мне встретить тебя на станции! — Ни за что! Идти всего пять минут, а мне нужно больше двигаться! — заявил Фингон, будто не он сегодня с утра покорял беговую дорожку. — И я просто тут посижу и подожду, пока ты… не давай мне мешать тебе делать дела! — Он сжал плечо Маэдроса и затем бросил сумки в кресло поблизости, на ходу стягивая куртку и шапку. — У меня есть с собой кое-что почитать. — И одарил Маэдроса своей сияющей улыбкой. — Притворись, будто меня тут нет! — Легко сказать, сложнее сделать! — закатил глаза Маэдрос. — Ну, я тут не для того, чтобы тебе мешать, — подмигнул ему Фингон и устроился в кресле. Маэдрос застонал, покачал головой и отправился обратно к стойке. Казалось, совсем немного времени прошло — но вот Фингон уже ощутил ладонь на своём плече — и вот и сам Маэдрос присел на подлокотник его кресла и наклонился к нему, ведя рукой по спине Фингона, обнимая. — Я уже готов закрывать магазин. Уже шесть. Фингон захлопнул ноутбук, засунул его в сумку и принялся смотреть, как Маэдрос тушит везде свет и отключает компьютеры. Они вместе вышли на улицу и Маэдрос запер магазин на ночь. — Поужинать в городе не против? — спросил Маэдрос, пока они, рука об руку, стояли в лучах фонарей перед «Букинистом». — А вещи твои можем ко мне в машину закинуть. — Всё, что захочешь, — весело отозвался Фингон. Всё, что заставит Маэдроса почувствовать себя комфортнее — вот что было его единственной целью на этот вечер. Оставив вещи Фингона в субару, они направились в тайский ресторан, который нравился Маэдросу. — Так как же ты провёл свой выходной? — спросил Маэдрос, когда они сделали заказ. — В основном, за стиркой, — рассмеялся Фингон. — Но удалось и побегать сходить — вот уж на что в последнее время меня совсем не хватало. — И я давненько не бегал, — сказал Маэдрос. — У нас, хвала Тьелко, дома целая комната-спортзал, но последнее время я там редкий гость. — А я ходил в спортклуб. Вообще, я больше люблю пробежки на воздухе — но не в это время года, — Фингон невольно поёжился. — А ты, значит, бегун? — То было раньше, — резковато ответил Маэдрос. — А теперь я предпочитаю беговую дорожку. В смысле, когда бегаю. — Он отодвинулся — буквально чуть-чуть, но от Фингона это не ускользнуло. Очень мало на какие темы Маэдрос так реагировал — будто слегка закрывался — и это были совершенно определённые темы и ситуации. И теперь, когда Фингон уже знал о кошмарах, он невольно задумался, а не связано ли это с ними. Странности при выборе места для парковки. Дедушка. Этот отстранённый вид, который Маэдрос вдруг приобретал посреди разговора. Комментарий про бег… Вроде, темы были разные… а вот реакция на них — одна и та же. Он остановил себя. Неважно, что ему приходит в голову. Маэдрос сам всё ему скажет, когда придёт время. Никаких поводов лезть в чужую голову и гадать, что да как, у него нет. Он уже сказал себе, что намерен уважать личное пространство Маэдроса — так что точно собирается этому следовать. Конечно же, он планировал проникнуть в личное пространство Маэдроса сегодня ночью… в его спальне… но ведь это же совсем другое, разве нет? Фингон ощутил, как загорелось лицо, и на миг испытал прилив благодарности тому, что Маэдрос казался погружённым в свои мысли… — Обычно в это время работы много? — спросил он, переводя разговор на более нейтральную тему. Маэдрос всегда, казалось, расслаблялся, когда говорил о своём любимом магазинчике. — От Благодарения до Рождества дел побольше — но не так сильно, как в сетевых магазинах. Всё-таки, букинистическая торговля — нечто особенное. Люди обычно покупают такие книги для себя, а не в подарок кому-то, ну только если это не первое издание или какая-то редкая книга, — Маэдрос умолк и приобрёл задумчивый вид. — Ну, я не так давно этим всем занимаюсь… всего лишь второй год попадаю на время праздников как владелец магазина… — Он оперся на локти и наклонился вперёд. — Но я кое-что заметил в прошлом году — и, похоже, в этом году это повторяется! Именно в это время года приходит больше покупателей за детскими книгами. Причём любыми — от «настольных» книг до подростковых романов. — А почему, как думаешь? — Ну, у меня нет никаких данных, подтверждающих мои наблюдения, — Маэдрос посерьёзнел, — но, думаю, многие приходят в это время года в магазин купить подарки детям, потому что не могут позволить себе купить новую книгу. А наши идут за полцены или даже дешевле. — Он наклонил голову. — Я знаю, как трудно в Рождество тем, у кого туго с деньгами. Приходится делать такие сложные выборы… особенно, когда у тебя дети. Дети же не понимают всех этих вопросов экономии… — Они всё равно ждут, что Рождество будет Рождеством — ты об этом? Вся эта шумиха на ТВ… неважно, что у родителей нет денег на такое. — Точно. Трудно позволить себе какую-то технику или самые современные игрушки, когда ты в средствах ограничен, но вот книги и вообще дешевле стоят — и их можно купить побольше — а особенно подержанные книги, и тогда денег потратишь поменьше. — И подарков под ёлкой будет больше… никогда о таком не задумывался. — В прошлом году у меня ещё бизнес так активно не шёл, так что и возможность заметить рост продаж в это время была. И в этом году, похоже, та же тенденция. Прямо сейчас детские книги у меня в топе продаж. — Маэдрос улыбнулся Фингону. — Так что я на этой неделе даже решил устроить распродажу! — Но зачем снижать цены на самый ходовой товар? — удивился Фингон. — Знаю, это кажется бессмысленным, — Маэдрос принялся выводить пальцем на столе круги. — Морьо вон думает, я идиот… Но ведь, на самом деле, я не нуждаюсь в деньгах. Дела в магазине в порядке, а даже если б бизнес и не шёл — у меня достаточно сбережений и дохода от инвестиций. — Лицо его моментально закаменело. — Дедушка обо всех нас позаботился прекрасно и при жизни — а выплаты после его смерти довершили начатое… — он продолжал рисовать на столе узоры, но вот лицо его вновь смягчилось, и он продолжил: — Я открыл магазин, потому что хотел… не ради дохода… просто потому что так давно и страстно желал этого. — Он поднял глаза на Фингона. — И оно того стоит — если у детей благодаря мне будет Рождество лучше, потому что их родители купят им книги на распродаже в моём магазине! А в следующем году я хочу договориться с местными школами и приютами и раздать там книги бесплатно. Фингону вообще-то не нужно было никаких новых причин любить Маэдроса — он уже и так был влюблён в того по уши… но от этих слов у него внутри словно шевельнулось что-то… и если бы он не любил Маэдроса уже, то точно влюбился бы сейчас. В груди стало тесно, он протянул руку и переплёл пальцы с пальцами Маэдроса. — Звучит просто здорово. И я вовсе не считаю тебя сумасшедшим! Пару минут спустя им подали ужин — а они всё ещё держались за руки. И теперь они переключились на еду, но внутри Фингона всё равно горело тепло, ничего общего не имеющее со специями в блюдах. Как ему нравилось узнавать о Маэдросе что-то новое! Все эти маленькие детальки, дорисовывающие его образ до целого… каждая новая частичка подкупала больше предыдущей! Маэдрос, пожалуй, мог бы привыкнуть к тому, что кто-то смотрит на него так, как Фингон! Тот никогда не выпытывал подробностей про его явные странности: причуды с парковкой, регулярный уход в себя, необычный подход к бизнесу… кошмары эти. Фингон просто принимал его таким, какой он есть — и помогал ему чувствовать себя комфортнее, будучи самим собой! Ещё один пункт в списке того, что Маэдрос любил в нём — и этот список рос день ото дня. Он весь день не находил себе места: мысли о Фингоне в его спальне… в его постели то вгоняли в тревогу, то сводили с ума желанием. Всё это вселяло неуверенность и нервозность, и он совершенно не представлял себе, как со всем этим справится… ну, кроме того, что он совершенно точно намерен был сегодня не засыпать. Он не собирался позволить себе заснуть и тем самым так рисковать — в первую же ночь, когда Фингон проверяет свою теорию на практике. По дороге домой оба помалкивали, окутанные собственными мыслями и ещё не выветрившимся ароматами тайской еды. Маглор с Тьелко уже были дома — валялись на диване перед телевизором и смотрели хоккейный матч. Маэдрос с Фингоном устроились на другом диване; они поздоровались с вновь прибывшими и быстро переглянулись. Маэдрос накануне сообщил им об их с Фингоном плане — нерешительно, с полыхающим лицом и нехарактерной для него нервозностью… и оба брата, позднее и по раздельности, пришли к нему перед сном. Маглор очень волновался, тревожился и хотел как-то его защитить. Тьелко тоже беспокоился, но выразил это в пошлом намёке на тему того, как Маэдросу с Фингоном стоит проводить время вместе, так что Маэдроса лишь рассмешил. Как только матч закончился, братья разбрелись по своим спальням; Маэдрос прекрасно понимал, насколько это для них необычно, но, слава богу, Фингон этого заметить не мог. Маэдрос всё тянул и колебался, переключал ТВ с канала на канал, и наконец остановился на том, где шли старые фильмы и сериалы. И изображал интерес к происходящему на экране до момента, как Фингон, наконец, принялся зевать и лёг головой Маэдросу на плечо. — Сейчас усну прямо тут, — тихо пробормотал он, сонно глядя на Маэдроса. — А я тут спать не хочу! Прекрати уже избегать неизбежного. Просто пойдём в постель. Ну раз уж он так сам сдал себя своим поведением, Маэдрос вздохнул, встал с дивана и потянул за собой Фингона. Тот, по пути в спальню, сделал небольшой крюк, завернув в прачечную — забрать рюкзак… и когда они вместе, рука об руку, принялись подниматься по лестнице на второй этаж, неизбежность происходящего наконец накрыла Маэдроса. А, неважно. Он сможет преодолеть себя! Он устал, это да, но всё равно слишком взбудоражен, чтобы спать. В этом, так или иначе, его план и состоял. Он же собирался не дать себе заснуть. Всё, по мнению Маэдроса, было так очевидно неловко; он в спальне переодевался в футболку и пижамные штаны, а Фингон пошёл для этого в ванную. Затем Маэдрос расхаживал вдоль кровати и ждал. И вот вернулся Фингон, всё такой же с виду сонный, одетый в такой же наряд, как и сам Маэдрос. Он посмотрел на кровать, на Маэдроса… — Что ж, похоже, ты будешь спать слева, — он кивнул и, скользнув под одеяло, улёгся на правой стороне кровати и поднял глаза на Маэдроса. — Маэдрос, ну давай уже. Мы сможем! — он протянул к нему руку, и Маэдрос лёг под одеяло слева от него, сердце его колотилось как сумасшедшее. Фингон потянулся через пустое пространство между ними рукой и стиснул его ладонь. — Я просто буду тут, хорошо? Кровать гигантская! Мне абсолютно хватает места и так, ок? — Он сжал ладонь Маэдроса крепче. — Выключай свет. У нас всё будет хорошо, ясно? Фингон и сам не знал, как лучше преодолеть этот момент. Он сначала хотел было прижаться к Маэдросу потеснее, но тот был так напряжен, что, вероятно, лучше всего было остаться максимально ненавязчивым. Такова ведь и была его цель — чтобы Маэдросу было комфортнее, чтобы он привык и к идее Фингона, и к нему самому. А если кто-то будет его обнимать, когда он уже и так встревожен тем, что возможны непреднамеренные прикосновения, обниматься — явно не лучшая мысль. И он снова стиснул пальцы Маэдроса и медленно их отпустил, а затем наклонился, чтобы быстро поцеловать того в лоб, потом — легонько в губы, и сразу откатился на свою половину кровати. — У нас всё хорошо. Верь мне! Спи спокойно, — прошептал он, повернулся на бок и натянул покрывало до ушей. И сосредоточился на своём дыхании — спокойно… медленно… Он очень устал — говоря об этом Маэдросу, он был абсолютно честен — однако близость Маэдроса… шепоток его выдохов рядом… оказывали эффект какой угодно, но вовсе не успокаивающий… Но он делал вдох, а потом выдох, не открывал глаз… секунды тикали, и вот он уже начал и расслабляться. Маэдрос на противоположной стороне кровати прямо-таки излучал напряжение — и как же Фингону хотелось потянуться через всю эту пустоту кровати между ними, положить ладонь ему на плечо, заверяя, что они справятся со всем этим… Но он не осмеливался. Фингон знал, что Маэдрос не спит — на самом деле, он подозревал, что Маэдрос собирается бодрствовать всю ночь — но позволил ему считать, что ни о чём таком не догадался. Он не собирался рисковать этим зарождающимся доверием ради всего лишь касания. И он понимал, что Маэдрос боится собственных неосознаваемых действий. И верит ему, Фингону, что тот сможет защитить себя — как тот сам его и уверил. Так что коснуться Маэдроса сейчас, даже пусть он и не спит, было бы ровно тем действием, которое они обсуждали как небезопасное и вызывающее нежеланные реакции как триггер. Пусть Фингон и был уверен, что Маэдрос не спит — внезапное прикосновение могло бы подорвать его доверие… Маэдрос ведь очень доходчиво объяснил, что может случиться, если его неожиданно разбудить. Если Фингон сейчас протянет руку — это может погубить то хрупкое доверие, которое подарил ему Маэдрос. Нет. Он будет лежать, делать вдохи, а затем выдохи, пока не уснёт. Это всего лишь первая ночь. Впереди много других ночей для новых шагов. А сегодняшняя — она про доверие и про границы, и Фингон намерен доказать, что он этого доверия достоин! Маэдрос выключил свет и лежал, весь зажавшись и уставившись в потолок. Как всё это нелепо, думалось ему. Он рядом с Фингоном — ну, в двух футах пустого пространства на кровати — и что, тот вправду думал, что Маэдрос сможет так уснуть? Его запах… шелест дыхания… всё это так кружило Маэдросу голову, но он всё равно подвинулся ближе к краю кровати. Засыпать он не хотел, но лучше быть осторожным. И он постоянно поглядывал на часы. Не было ни шанса на то, что Фингон сможет расслабиться сегодня с ним рядом. О своих планах не спать он Фингону не рассказал, зная, что тот тут же примется возражать: ведь это в их идею никак не входило. Бодрствующий Маэдрос искажал все переменные! Но он был уверен, что Фингон и сам планирует бодрствовать — ведь это было единственным способом защитить себя, в случае, если с Маэдросом случится ночной кошмар. Так что, похоже, ни один из них сегодня спать не собирался. На переменные Маэдросу было плевать. Его целью была безопасность Фингона, а не следование какому-то протоколу, который Фингон составил для своего эксперимента. Он прикрыл глаза и сделал пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. А затем услышал это. Храп. Храп очень тихий — но сомнений в том, что это был именно храп, не было. Он стрельнул взглядом в сторону Фингона. В темноте было видно очень плохо… но вот он, Фингон — растянулся на животе, лицом уткнувшись в подушку и повернув его к Маэдросу — расслабленный и совершенно точно спящий глубоким сном. Рот его был слегка приоткрыт — оттуда и раздавались эти звуки, спутанные волосы падали ему на лоб. Пожалуй, ничего поразительнее Маэдрос в своей жизни не видел. Фингон спал! Спал!!! Как будто не лежал тут, рядом с непредсказуемым, склонным к насилию, полным тревоги бардаком, а не мужчиной! Будто это вообще Фингона не волновало! Будто ему было совершенно комфортно… будто он доверял… Все сомнения, которые могли снедать его по поводу Фингона, его искренности, его веры в него, Маэдроса… его любви к нему, полностью рассеялись, пока он смотрел и смотрел, как тот спит рядом с ним, так мирно… Внутри у Маэдроса заныло желание протянуть руку, нежно отвести ему волосы ото лба… наклониться, поцеловать его в губы. Но нет, конечно, он не мог этого сделать. Пусть спит дальше — Фингон доверился ему настолько, что отпустил всю осторожность и уснул! Маэдрос за честь примет это доверие и его сон не нарушит. Он повернулся на бок и продолжил смотреть на Фингона, пока какая-то его часть не решила, что, наверно, его поведение, мягко говоря, странновато. Что Фингон подумает, если проснётся — а Маэдрос тут так на него пялится? Он потряс головой и опять перекатился на спину. Он будет продолжать бодрствовать, как и планировал… но в том, что рядом с ним спит Фингон, был для него какой-то особый комфорт. *** Он медленно пробуждался… потянулся, распрямляя руки, глубже закопался под подушку головой… и наконец открыл глаза. Сквозь жалюзи пробивалось солнце. Маэдрос лежал на своей стороне кровати, его серебряные глаза были устремлены прямо на Фингона, на лице играла слабая улыбка. — Приве-ет… — Фингон придвинулся к Маэдросу поближе. — Мы это сделали! — Он сместился ещё ближе. — Давно проснулся? — Довольно давно… — каким усталым он выглядел, как Фингону показалось. — То есть, вчера утром? Вообще не спал, да? Ответом ему была кривая улыбка. — Ну, не совсем… — кончиком пальца Маэдрос нежно отвёл от глаз Фингона волосы, и Фингон придвинулся ещё ближе, положил руку Маэдросу на грудь и уткнулся лицом ему в плечо. — Было бы хорошо, если бы ты всё же поспал, — пробормотал он ему в футболку. Маэдрос обвил рукой его талию… футболка Фингона немного задралась, обнажённая кожа касалась обнажённой кожи, и Маэдрос был таким тёплым… — Я просто не мог так рисковать, — прошептал он. Фингон запрокинул голову и взглянул на него, с видом неистовым и страстным. — Если я тебе доверяю, значит, и ты можешь себе доверять, ясно?! — и обнял Маэдроса крепче. — Но Фингон… — все возражения были прерваны: Фингон приподнялся и накрыл губами его губы. После, отстранившись, он опять посмотрел на Маэдроса, сдвинув брови. — Нет! Я тебе доверяю! Понял? — Но… И Фингон опять поцеловал его, на этот раз поцелуй длился куда дольше, губы его приоткрылись, язык нашёл язык Маэдроса. А когда он отодвинулся, на лице было то же упрямое выражение. — Я сам о себе могу позаботиться, Маэдрос! Я знаю, чего ожидать, и что делать! Перестань уже оберегать меня от себя! Поверь в меня хоть немного! Я с этим справлюсь! И понимаю, что говорю! — В твоих устах всё так просто… — Всё и есть просто! Мы уже это обсуждали! Ты должен дать нам шанс вместе через это пройти! А если ты всё время будешь отказываться спать, мы не сможем проделать нужную работу! — возразил Фингон. — Ты не можешь продолжать сомневаться в себе и себя хоронить за то, что даже ещё и не случилось — а может и вообще не случится! — Фингон теперь не отрывал от него глаз. — Мы знаем, что у тебя бывают кошмары! Беспокоиться заранее о том, что может произойти, когда они случатся, вообще нет смысла! Ни в чём это не поможет, и ты сам знаешь это! Он придвинулся ближе, и теперь внимание Маэдроса полностью было сосредоточено на этих сверкающих синих глазах. — Я знаю, что делать и чего не делать! И мы будем с этим разбираться, когда всё случится — или не случится. А не в ожидании того, что-то случится. Договорились? Маэдрос задался вопросом, а поцелует ли Фингон его опять, если он опять примется спорить… было страшно заманчиво не соглашаться только ради этого. И открыв было рот для ответа, он не смог удержаться от улыбки. И Фингон рухнул на него; его губы, его язык, были такими говоряще требовательными, ладони скользили по телу Маэдроса, он прижимался к нему всем телом. Это завоёвывало всё внимание, всё целиком… и Маэдрос понимал, что Фингон делает это нарочно. Он даже не собирался ничего говорить в этот раз… он и правда хотел только притвориться, что не согласен, чтобы заставить Фингона снова поцеловать его. Но, похоже, происходящее не меньше захватило и самого Фингона —он не выказал ни малейшего желания отстраняться и продолжить воспитывать Маэдроса. И Маэдрос льнул навстречу, пальцы его проникли Фингону под футболку и легонько гладили его спину. Что ж, оба они могут играть в эту игру с захватом внимания, подумалось Маэдросу, когда Фингон задрожал от его прикосновений. К моменту, когда они всё-таки отодвинулись друг от друга, соприкасаясь теперь лбами, оба тяжело дышали, Фингон на миг прикрыл глаза. — Хочешь ещё что-то сказать, Маэдрос? — с вызовом спросил он, вновь открывая их. — На самом деле, кучу всего, но, по большей части, дико неуместного. — А ты попробуй! Маэдрос рассмеялся и поцеловал Фингона. Однако, когда он отстранился, лицо его посерьёзнело, и он сел. — Фингон, прошу, на этот раз не останавливай меня. — Не буду, — Фингон в ожидании глядел на него. — Я ценю всё, что ты делаешь и говоришь… верь мне, я правда ценю! Но верь мне и тогда, когда я говорю, что не могу так просто взять и отпустить всё… — Маэдрос провёл ладонью по разлохмаченной шевелюре и вздохнул. — Я боролся с этим со всем много лет. Я не могу просто за одну ночь взять и переключиться. Я буду тревожиться. Я буду обо всём этом беспокоиться. — На лбу у него появилась складка. — Ты хочешь, чтобы я тебе доверял. Я доверяю! Ты ничем это доверие не поколебал! — Складка стала лишь глубже. — Но я не могу сказать того же самого о себе… я в себе сомневаюсь — и у меня есть на это причины. Спроси Тьелко, Маглора, да даже Азагхала! — Он смотрел Фингону прямо в глаза. — Я правда намерен продолжать попытки, но тебе придётся смириться с моими сомнениями и принять все необходимые меры предосторожности, что мне нужны — чтобы я мог продолжать попытки… хорошо? Лицо Фингона помрачнело, на нём отобразилась вина. — Прости меня! Так несправедливо к тебе… пытаться всё решить одним махом. Я понял, понял. — Он сел так, чтобы оказаться с Маэдросом лицом к лицу. — Я просто пытаюсь изменить обстоятельства… но не очень-то я хорошо это делаю. Я не хотел заставлять тебя измениться… — Я понимаю это. Потому и говорю так. — Но ты не можешь всю неделю не спать, Маэдрос! Просто не можешь. Я сам тебе не позволю! — Я тебе говорил, что попытаюсь. А спать я не обещал. — Да я вот уже понял! Но тебе надо спать хоть иногда! Ты ни работать не сможешь, ничего! — О, я лучше обхожусь без сна, чем большинство людей! — Но всё же, цель наша была — справиться с кошмарами, если они придут к тебе, когда я буду тут, — мягко проговорил Фингон. — Сделать так, чтобы тебе стало комфортно спать со мной рядом… научить меня, как себя вести, когда кошмары случатся… потому что мы знаем, что они всё равно случатся. Может, не сегодня. Может, и не завтра. Но как я смогу тебе показать, что мы справимся с этим… что я справлюсь… если ты не будешь давать себе спать? — Он придвинулся ближе. — Я понимаю, что ты не можешь этого сделать прямо сейчас, абсолютно понимаю… но не исключай полностью такую возможность… — Фингон подался плечами чуть вперёд. — Я с таким нетерпением жду момента, когда смогу спать в твоих объятиях… — признался он, залившись до ушей краской и стрельнув быстрым взглядом в Маэдроса. — А ты — в моих… — закончил речь он едва слышным голосом. Маэдрос закрыл глаза. Именно это он и представлял себе той ночью в гостинице в Бретиле. Такую возможность… когда потом Фингон в фантазии превратился в Тьелко, и новое видение перекрыло всё предыдущее. И эти видения уничтожали все счастливые мечты. Он так хотел, чтобы Фингон оказался прав, но шанс, что это не воплотится и не станет правдой, просто опустошал его. Опять… Он так устал, устал от повторения кошмаров и того, что следовало за ними… всё это заставляло его чувствовать себя таким одиноким… Фингон будто бы прочёл его мысли. — Тебе не нужно справляться с этим одному, Маэдрос. Я здесь ради тебя. Дай мне шанс доказать, что мы можем пройти через это! Как он хотел этого… Чёрт побери, он хотел этого так отчаянно! Мысль о том, что он может быть с кем-то вместе, на самом деле, всерьёз, без призрака преследовавших его кошмаров, была так заманчива… — Мне будет очень трудно расслабиться, зная, что может случиться. — Знаю. Это будет следующим шагом. Достичь расслабления, — ответил Фингон, придвинувшись так, что теперь они сидели бок о бок, опершись спинами на изголовье. Фингон повернулся и положил голову Маэдросу на плечо, обнимая за талию. И ощутил, как и рука Маэдроса обвивает его, и потянулся к этому объятию. — Итак… как же мне сделать так, чтобы ты расслабился? — Могу придумать пару вариантов, — Маэдрос мазнул губами по его лбу. Фингон взглянул на него, сведя брови к переносице в поиске подходящих слов. — Я тоже думаю о парочке… но не хочу тебя подталкивать к такому только потому, что ты хочешь избежать чего-то другого, — он нахмурился сильнее. — Я хочу, чтобы между нами всё случилось, потому что ты хочешь именно этого… а не просто отвлечься. Маэдрос таких слов не ожидал… но, по размышлению, в этом был смысл. Как он сам чувствовал себя неуютно в интимном сближении, не будучи с Фингоном полностью честным — так и сам Фингон, кажется, чувствовал себя неуютно, когда физическая близость использовалась только для того, чтобы отвлечься. — Есть и другие способы расслабиться. У нас достаточно времени выяснить, что сработает лучше всего. Ну, если, конечно, ты всё ещё собираешься потратить на это свои зимние каникулы. — Ничего другого я не хочу так сильно… — Тогда я буду продолжать попытки, — подтвердил Маэдрос и затем приподнял бровь. — Может, нам открыть ещё одну бутылку вина и посмотреть, поможет ли это? Или что-то покрепче? — Похоже, тебя немного отпускает, когда ты выпьешь, — согласился Фингон, улыбнувшись себе под нос. — Ты о чём это? — растерялся Маэдрос. — Я вообще при тебе особо не пил. Улыбка Фингона стала шире. — Не пил! Но ты совершенно точно со мной говорил, когда был пьян в сосиску — и это о многом мне рассказало. — Что?! — Маэдрос резко сел и уставился на Фингона. — О чём это ты?! — Ты не помнишь, как звонил мне из Бретиля? — Ну конечно помню! В день свадьбы! Я вообще не был пьян! За пару часов до церемонии у них состоялся коротенький разговор, он уж точно не пил в такое время дня. К тому же, у него было ужасное похмелье с прошлой ночи. — Ты не помнишь! Я задавался вопросом, помнишь ли ты — но ты не помнишь, да? — Не помню что? — Маэдроса кольнуло иголочкой тревоги. — Ты предыдущей ночью отправил мне голосовое сообщение. Предыдущей ночью? Он весь вечер провёл в баре с Азагхалом, глушил шоты, потом пиво… а потом пошёл в постель. Ох. Ох чё-ёрт… Не мог же он пьяным Фингону звонить… — Я бы смог определить, что ты напился, — продолжил Фингон, — только по звуку твоего голоса. И по тому, как ты говорил. По-видимому, пьяный звонок Фингону — это ровно то, что он и учудил. Вот же чёрт. Фингон решил, что остолбеневший, с широко распахнутыми глазами Маэдрос выглядит невероятно забавным и, честно говоря, ужасно привлекательным — но требовалось положить конец его страданиям. — Слушай, да ты наговорил мне длинное и несвязное сообщение, которое, пожалуй, стало самым очаровательным голосовым сообщением из всех, что я за всю свою жизнь получил! — нежно посмотрел он на Маэдроса. — Даже не знаю, сколько раз я его с тех пор переслушивал. — Ты что, его сохранил?! — Ну конечно же, сохранил! Пусть и несвязная болтовня — зато ужасно милая! Неужели ты даже не задумывался, с чего это я приехал на неделе к тебе в магазин? А Маэдрос задумывался. Он же этого вовсе не ожидал, с учётом того, как закончилась их предыдущая встреча. И глаза его опять широко распахнулись от осознания — так вот почему Фингон перестал так при нём смущаться и стал куда увереннее и прямолинейнее! И он кивнул в ответ на вопрос Фингона, не зная, что тут можно сказать. — Может ты и был пьян, но зато стал куда общительнее обычного! И ты очень даже недвусмысленно дал мне понять, как соскучился! И мне это понравилось! Это мне подтвердило, что мои чувства взаимны! — он протянул руку и легонько потрогал Маэдроса за предплечье. — Не знаю, кто тебе купил всю эту выпивку, но я рад, что он это сделал. — Это всё Аз… Хотя, в основном, я сам. Я был так несчастен оттого, как наше свидание тогда закончилось… — признался Маэдрос. — Так что немного вина на ужин — может, и не самая плохая идея, — с ухмылкой подытожил Фингон. Маэдрос закрыл ладонями лицо. — Вот теперь ты знаешь, почему я почти не пью, — он потряс головой и уставился себе под ноги, вернув ладони на колени. Фингон прижался к нему и мягко отвёл от лица его волосы. — Да не смущайся ты так. Ты даже не представляешь, как много для меня значило то, что ты сказал тогда все эти вещи… — Фингон продолжал осторожно поглаживать длинные волосы Маэдроса. — И с тех пор всё стало гораздо лучше, и мы стали куда больше обсуждать то, что для нас важно. Ни минуты даже не жалей об этом звонке!!! Маэдрос поднял глаза на Фингона — в глазах того вновь была лишь доброта и сопереживание. И что-то больше… что-то, отчего сердце Маэдроса заколотилось быстрее, и он нащупал пальцы Фингона и переплёл с ними свои. — Я хочу, чтобы ты опять остался на ночь. Хочу продолжить попытки. — И собираешься настаивать на том, чтобы опять не спать? Маэдрос прикрыл глаза и чуть сморщился, прежде чем ответить. — Нет… попытаюсь отдаться происходящему: что будет, то будет. Включая и сон. Ладно? — Он опять открыл глаза и посмотрел на Фингона. — Поработаем над тем, чтобы я расслабился или отвлёкся… ну или что там мне ещё понадобится, чтобы заснуть. — Ну, для начала попробуем вино. И я постараюсь ещё что-нибудь придумать, чтобы тебя отвлечь. — У меня есть пара предложений, — Маэдрос заулыбался. — Думаю, я и сам способен что-то придумать! — улыбка Фингона стала шире. — Ну… я могу и вообще не захотеть спать, если отдать дело тебе в руки… — Ох чёрт… из-за тебя мои угрозы звучат так двусмысленно… прекрати! — А ты иди сюда и заставь меня! — с усмешкой парировал Маэдрос.