Эльфёныш

Потребовалось ещё около трёх часов, прежде чем завал удалось расчистить полностью. Гномы работали, позабыв об усталости и взахлёб осуждая случившееся. Торин и Бильбо беседовали наедине: - Как? Как тебе это удалось? Драконья шкура непробиваема даже для гномьей руки! – изумлялся Торин. - Всё просто: у дракона на брюхе не доставало одной чешуйки. Это заслуга Гириона – последнего короля Дейла. Ему не удалось сразить дракона, но повезло повредить драконью броню. А под своей чешуёй дракон не твёрже червя. - Откуда ты узнал про чешую? Что за птичка тебе напела? - Я расспросил Барда из Эсгарота, он пересказал мне эту легенду. - Барда из Эсгарота? – озадачено переспросил Торин. - Бард – потомок Гириона, – пустился в объяснения Бильбо, – Трандуил хорошо знал весь их род, и мне не составило труда отыскать его и разговорить. - Ты не перестаёшь удивлять меня, Бильбо, – покачал головой Торин, пряча улыбку. Но отзвук восхищения в голосе ему утаить не удалось. *** Расправившись с обвалом, компания в полном составе двинулась дальше. Перед ними раскинулись просторы Сокровищницы. Но вместо золотых гор они увидали зеркально-чёрную поверхность кровавого моря, заключённого в каменных берегах стен. Сокровища и тело дракона покоились где-то на дне – только слева близ стены над тёмной гладью, словно побитый непогодой парус, торчал край кожистого драконьего крыла. Кровь, очевидно, нашла выход из подземелий – по нижним залам, сквозь шахты, трещины и отверстия она медленно вытекала из недр Горы; и всё ещё была горячей: густые дурно пахнущие испарения поднимались вверх, клубясь под потолком Сокровищницы. В смятении и безмолвии путники остановились, глядя на эту ужасающую картину. У Бильбо в голове пронеслось, что свой любимый меч ему ещё не скоро удастся достать со дна. - Поистине кровавое золото, – прошептал в повисшей тишине Балин. - Да, мы заплатили за него кровью наших сородичей, – мрачно отозвался Торин. – Но отныне они отмщены. Молчаливые и подавленные, путники перешли по мосту над зловонной бездной. Торин повёл свой отряд полузабытой дорогой через множество просторных залов и широких коридоров. Их шаги гулко раздавались под терявшимися в вышине сводами, потревоженная вековая пыль призрачными хлопьями стелилась под ногами, всеобщее мёртвое запустение навевало жуткую тоску. Наконец компания достигла разрушенного Трапезного зала: груды дерева, бывшие когда-то массивными столами и крепкими стульями, оплетала паутина, пол был усеян черепками посуды и осколками светильников. Торин на пару мгновений задержался, оглядывая встретившую их разруху. Бильбо с щемящим сердцем представлял, что он и остальные гномы ощущают при виде своего осквернённого дома – это чувство было ему отлично знакомо. Развернувшись к спутникам, Торин указал в сторону черневшего в стене прохода, ведущего в соседний зал. - Разжигайте очаг. Первое время будем обитать в кухонных помещениях. Места теплее и суше нам пока не найти, – распорядился Торин. – А я отведу господина Бэггинса в Чертог Водопадов омыть кровь. Бильбо кинул у стены свой плащ и лук со стрелами и налегке последовал за Торином. Оставшись с ним наедине, хоббит ощутил мучительную неловкость и нервно искал тему для разговора. - Торин, – тихо позвал хоббит, не выдержав молчания. Гном обернулся, устремив на него внимательный взгляд. - Почему вокруг нас не кромешная тьма? Я думал, под землёй не выжить без факела. - Залы Эребора не были полностью вырублены в цельной скале, – охотно принялся объяснять Торин к некоторой неожиданности Бильбо, – в Горе существовали естественные пещеры, гномы расширяли, углубляли и облагораживали их. А из природных пещер, как известно, на поверхность тянутся бесчисленные выходы: некоторые из них – громадные тоннели и уходящие вертикально вверх колодцы, другие – не больше кротовых нор. Эребор был задуман и выстроен с учётом этих светоносных жил, чтобы чувствовалась смена дня и ночи. Ну и для резервного освещения, чтобы, случись чего, не заплутать во тьме. Конечно, есть залы, куда совсем не проникает дневной свет – жилые покои в их числе – и там без огня не обойтись. Путь оказался недолгим. Пещера, куда они пришли, была сравнительно небольшой, потолок поддерживали колонны влажно блестевших сталагнатов, по правую руку темнело озеро. В озеро из расщелины под потолком обрушивался водопад – его шум Бильбо заслышал ещё издали. Здесь было темнее, чем в предыдущих залах, и потому вода в озере казалась обсидианово-чёрной. - Озеро питают горячие источники, – пояснил Торин, – поэтому вода в нём всегда тёплая. А водопад – ледяной. Это ответвление подземной реки. Бильбо отстегнул наручи и с сомнением ощупал рубашку – она почернела от засохшей драконьей крови, став жёсткой, как древесная кора. Торин, не церемонясь, скинул меховую мантию, стянул с себя рубаху и предложил её хоббиту. Бильбо медлил, глядя на раздетого по пояс Торина, на его широкие плечи и бесподобный рельеф мышц, и рассеянно думал, не холодно ли ему в этих промозглых подземельях и пристало ли отнимать рубаху у будущего короля? И откуда, Моргот побери, у него столько шрамов? Видя, что Бильбо растерялся, Торин учтиво отвёл взгляд. - Я поищу для себя другую одежду, – проговорил Торин, аккуратно положил рубаху на пол и удалился, оставив Бильбо одного. «Что он собирается найти в этом пыльном склепе? Всё, что не сделано из золота, давно истлело и рассыпалось в прах», – усомнился Бильбо и решил, что Торин просто нашёл предлог, чтобы уйти и не смущать своим присутствием хоббита. Наклонившись над озером и смыв кровь со своих рук, Бильбо обнаружил, что под слоем запёкшейся драконьей крови на коже расцвели бугристые ожоги. - Проклятый змей! – рассерженно процедил Бильбо. – Морготово отродье. Не без труда Бильбо расплёл свои свалявшиеся косички и встряхнул головой. После чего разделся, зашёл в воду и с наслаждением окунулся. Вынырнув – фыркая и жмурясь – Бильбо зачесал назад намокшие пряди. Вода и впрямь была тёплой, будто в солнечный летний день, и вылезать обратно на пробирающий до костей сквозняк совсем не хотелось. Подобравшись вплотную к берегу и стоя по шею в воде, Бильбо начал перебирать свою одежду: оттёр кровь с кожаных штанов, отмыл наручи, но почерневшую и ссохшуюся рубашку годилось только выбросить. Он перевёл взгляд на лежавшую синей кучкой гномью рубаху – перед мысленным взором самовольно вспыхнул мускулистый торс Торина и дорожка чёрных вьющихся волос, убегавшая за пояс тесно зашнурованных штанов... Тёплая вода в такт мыслям ласкала обнажённое тело, и Бильбо, встрепенувшись, остервенело умылся, будто пытаясь смыть образ, запечатлевшийся с внутренней стороны век, и решительно выбрался из расслабляющего тепла источников на холодный воздух пещер. На берегу он торопливо влез в свои штаны и натянул щедро предложенное ему одеяние. На Бильбо рубаха Торина сидела как кафтан и всё ещё хранила тепло его тела, но Бильбо отчего-то пробила дрожь. *** Кухни сразу стали самым уютным местом этих мрачных подземелий, пропитанных смертоносным дыханием дракона. Вернувшись, Бильбо застал умиротворяющую картину: в углублении для очага вовсю горел огонь, успев значительно согреть помещение, янтарные отсветы плясали на стенах, дрова задорно потрескивали. Большая часть компании расселась за столами – здесь, на кухнях, столы были каменными и, в отличие от деревянных, не пострадали от сокрушающего союза сырости и времени. Глоин дремал неподалёку от костра, положив под голову свой походный мешок, Фили и Кили восторженно рассматривали сохранившуюся резьбу на стенах, Торин стоял в одиночестве и смотрел на огонь, сложив руки на груди. Ему и впрямь удалось раздобыть одежду: это была чёрная рабочая накидка из грубой ткани с капюшоном – но даже в таком простом одеянии Торин выглядел статно и неприступно. Бильбо подошёл к нему с намерением вернуть мантию. - Благодарю, – Бильбо протянул сложенную меховую мантию, оставленную Торином у озера, – в таком тепле она мне не понадобится. - Что произошло с руками? – встревожено нахмурился Торин при виде разъеденных и припухших пальцев хоббита. - Драконья кровь, – нехотя буркнул Бильбо. Торин тут же позвал Оина и перепоручил ему заботу о хоббите. Осмотрев ожоги и покачав головой, Оин отыскал в своём лекарском арсенале густую, как воск, красную мазь. Когда Оин нанёс первую порцию лекарства, Бильбо зашипел и лишь усилием воли не отдёрнул руку. Мазь жгла, словно кипяток, прикосновения Оина – хоть он и едва касался повреждённой кожи – были болезненны, но Бильбо стойко терпел. Возможно, у Оина получалось бы лучше, если Торин не сверлил бы его издали суровым взглядом. Обработав и умело перебинтовав руки хоббита, Оин пожелал ему скорейшего выздоровления. Спустя всего пару минут Бильбо почувствовал себя лучше: жжение и боль отступили, на смену им пришло обволакивающее облегчение. К хоббиту подошёл Дори и предложил горячий чай – он наварил целый котёл на всю компанию из своих дорожных запасов трав и уцелевших специй, найденных на кухне. Бильбо с благодарностью принял предложение. Осторожно неся в перебинтованных руках походную кружку, полную ароматного чая, Бильбо вместе с Дори расположились за одним из столов на каменных лавках, которые гномы предусмотрительно застелили своими плащами. Дори расспрашивал хоббита об эльфийских травах и настоях, растут ли ягоды в Лихолесье и как вообще можно обитать в таком неприветливом лесу. Позже присоединились Бофур и Бомбур – они нашли в кухонных закромах запас мёда и принесли угостить им хоббита, да так и остались за столом, увлечённые беседой. Через некоторое время к ним подсел Торин с дымящейся кружкой. - Оставьте нас, – не терпящим возражений тоном обратился он к своим сородичам. Бильбо напрягся. Бофур, Бомбур и Дори послушно выбрались из-за стола и направились к другой компании, возглавляемой заразительно смеющимися Фили и Кили. Проводив гномов взглядом, Торин повернулся к хоббиту. У Бильбо немного отлегло от сердца, потому что в глазах Торина читалось веселье – тёплое, как майский вечер. Но назойливое волнение всё равно противным холодком сквозило у Бильбо в груди. Торин первый нарушил тишину: - Тебе идёт моя рубаха. Бильбо чуть не поперхнулся чаем, но вовремя взял себя в руки и, поборов смущение, отозвался с лёгкой усмешкой: - Спасибо, но я всё же предпочёл бы что-то по размеру. - Прости, – Торин опустил глаза и немного посерьёзнел. – Надеюсь, ты понимаешь, что в наших кладовых вряд ли найдутся подходящие вещи. Но при первой же возможности я раздобуду для тебя достойное одеяние. Совсем скоро в Эребор потянутся гномы со всего света. Талантливейшие мастера Средиземья вновь соберутся под этими сводами. У тебя будет всё, что захочешь: любое оружие из лучшей гномьей стали, искусно сработанные доспехи и изысканная одежда, сшитая по твоим меркам, сколько угодно золота из Сокровищницы... Торин помолчал, поглаживая пальцами ободок кружки и тихо уточнил: - Ты ведь останешься с нами в Эреборе? Обычно хоббиту было непонятно, какие чувства скрываются за сумрачным видом гномьего предводителя. Но сейчас Торин предстал перед ним, словно открытая книга: уязвимость, затаённая надежда, с которыми он задавал вопрос, полоснули хоббита по сердцу. Растроганный Бильбо порывисто склонился над столом и прошептал: - Я бы очень хотел остаться. Правда. Пожалуйста, знай: это моё самое заветное желание. Но не уверен, что смогу. Радость и облегчение озарили лицо Торина: - Тебе не о чем беспокоиться. Твоего желания достаточно, чтобы Эребор стал тебе домом. Преданность – одно из тех качеств, которое я ценю превыше всего. Бильбо задумчиво закусил губу и нахмурился: - А есть ли другие ценные для тебя качества? - Честь, смелость. И горячее сердце. Треск огня и оживлённая болтовня сливались в единый неразборчивый гул. Бильбо не решался что-либо ответить. - Как видишь, – Торин улыбнулся как-то по-особенному мягко, – ты обладаешь ими всеми. Бильбо отвёл глаза и нервно сглотнул. *** На следующий день в разорённом Тронном зале состоялась скромная коронация. В присутствии всех гномов, вооружённых и одетых в тяжёлые доспехи из набитых доверху хранилищ Горы, Балин произнёс у трона торжественное вступление и возложил корону на голову Торина: - Торин, сын Траина, потомок Дурина, отныне и вовек провозглашаю тебя Королём Эребора! - Да здравствует Король-под-Горой! – хором отозвались гномы, вскинув вверх оружие. Торин поднялся. Гномы затаили дыхание, внимая первой королевской речи: - Я благодарю каждого из вас, благодарю за безусловную верность, отчаянную смелость и стойкую веру в победу. Ваши имена навсегда вписаны в историю нашего народа и память наших потомков, которые отныне и впредь смогут жить под крышей родного дома. Gabil Khazâd! - Gabil Khazâd! – энергично подхватили клич гномы. И тут, к всеобщей неожиданности, Торин сошёл с трона, прошёл вдоль строя товарищей и остановился перед Бильбо. - Народ Дурина никогда не забудет тебя, Бильбо Бэггинс, бесстрашный хоббит из Шира, – с этими словами Торин снял с себя золотую цепь с ключом от потайной двери и повесил на шею растерявшегося хоббита. *** После коронации устроили пир. Конечно, «пиром» это застолье можно было назвать с натяжкой – готовить было не из чего и в ход пошли всё те же дорожные припасы. Единственным разнообразием стало вино, хранившееся все эти годы в Эреборе. Уж непонятно, откуда это вино было завезено, или же оно так диковинно состарилось, но Бильбо после первой же чарки крепко ударило в голову: мир поплыл, свет настольных свечей стал будто бы ярче и смазался, как краски на холсте, а внутри зрел глупый, но настырно щекочущий интерес – какая на ощупь борода Торина: жёсткая или пушистая? Хоббит аж облизнулся от любопытства, но уловив вопросительный взгляд Торина, поспешно уткнулся в свою тарелку и покраснел. Усилием воли Бильбо удалось нащупать осколки благоразумия в хмельном тумане и категорически отказаться от дальнейших возлияний. После пиршества Торин закрылся вместе с племянниками в Каминном чертоге – очевидно Фили и Кили грозил серьёзный разговор о Королевстве, власти, наследии Дурина и прочих царственно-семейных вещах. Остальные гномы наслаждались последними часами безделья. Впереди их ожидали грандиозные работы, но сегодня был праздник, и все заботы с чистой совестью были отложены до завтрашнего дня. Балин решил проведать Архив – малую библиотеку над Тронным залом, и Бильбо отправился с ним. Перебирая свитки и книги в изумительных переплётах, неторопливо очищая их от пыли и паутины в компании добродушного Балина, хоббит почувствовал такое редкое в последнее время спокойствие. - Как вам удалось достать корону из Сокровищницы, ведь она всё ещё частично затоплена? – полюбопытствовал Бильбо. - Корону, мой друг, мы принесли с собой, – усмехнулся Балин. – Я был за неё в ответе и, как видишь, преуспел – даже твои лихолесские товарищи не нашли её. - Разве корона не была в Эреборе? Как так вышло? - Когда мы покинули захваченный Эребор, Трор – дед Торина – был в короне. Даже за пределами родных стен Трор оставался нашим королём и предводителем. Он носил корону вплоть до того злополучного дня, когда погиб в сражении у Врат Мории. - В битве при Нандухирионе! – сообразил Бильбо. Балин наморщил лоб, услышав эльфийские слова. - Как раз когда Торин получил свое знаменитое прозвище, – уточнил Бильбо, видя замешательство гнома. - Верно, только в наших летописях она известна как битва при Азанулбизаре. Бильбо медленно кивнул, повторяя про себя кхуздульское название, словно пробуя его на вкус и пытаясь глубже прочувствовать неведомую культуру, скрытую в замысловатых чеканящих слогах. Словоохотливый Балин, тем временем, продолжал: - Торин не носил корону в изгнании, отчасти потому что верил, что его отец жив, а значит, он пока не вправе именоваться королём. А отчасти потому, что считал себя недостойным... Балин помолчал и с печальной улыбкой добавил: - Знаешь Бильбо, поселение в Синих Горах, которое мы основали под предводительством Торина, великолепно. Обширный подземный дворец, широкие улицы, полноводные каналы, ярко освещённые залы. Там кипит жизнь, бойко ведётся торговля, не смолкает перезвон кузнечных молотов. Бесспорно, Синие Горы уступают Эребору в величии и богатстве, но это сильное, процветающее и – самое главное – мирное королевство. Но в глазах Торина оно долгие годы было лишь временным пристанищем. Он никогда не оставлял мечту вернуть Эребор. Даже когда никто, кроме него, в это не верил. *** На следующий день гномы взялись за осмотр Главных врат и быстро поняли причину неудачи Даина – над головой чернела опасная трещина. Этот обвал, устроенный драконом, возможно было разобрать лишь изнутри, укрепив осыпающийся потолок. Задача была масштабной, поэтому, отложив её, первым делом стали расчищать боковые лестницы, ведущие на крепостную стену. Бильбо бродил по коридору, примыкавшему к Тронному залу, и рассматривал древние скульптуры. Многие из них были разрушены – землетрясением ли, временем ли – Бильбо не знал. Но даже уцелевшие фрагменты впечатляли мастерством. Гордые черты, уверенные чёткие линии, строгая симметрия – гномье искусство, как и архитектура, вызывало что-то сродни трепету и восхищению. Перед хоббитом стояли, запечатлённые в граните, воинственные предки гномов: мужчины с топорами и секирами, женщины в богатых одеяниях и с мечами, а в одной скульптуре Бильбо почему-то с уверенностью видел владыку Ауле. Заслышав знакомые шаги, Бильбо вздрогнул и обернулся, встретившись взглядом с Торином – сверкающая корона на расчёсанных волосах выглядела всё ещё слишком непривычно. - У меня есть кое-что для тебя, – приблизился Торин и протянул хоббиту золотой перстень с круглым красным камнем. - Что? Зачем? – всполошился хоббит. - Это кольцо принадлежало в юности одному гному, что был мне дорог. Его звали Фрерин. Не дожидаясь ответа, Торин взял в свою руку ладонь Бильбо и надел кольцо – на аккуратных пальцах хоббита, даже перебинтованных, оно безнадёжно болталось. Торин нахмурился. - Когда драконья кровь окончательно стечёт, мы получим доступ к нижним залам и восстановим кузни, и тогда я сам скую тебе подходящее кольцо. - Не стоит, Торин, у меня уже есть одно. - А почему ты его не носишь? - Ношу... иногда, – уклончиво ответил Бильбо. – Я нашёл его в детстве, во время нашего путешествия с Гэндальфом в Лихолесье. Это что-то вроде моего талисмана. - Я всё равно хочу одарить тебя. Моя признательность тебе безгранична. Не отказывай мне в возможности отблагодарить тебя, Бильбо. - Тебе сложно в чём-то отказать, Торин, – серьёзно заметил Бильбо. Торин опустил глаза и усмехнулся: - Тогда скажи, чего ты хочешь, и мы избежим сложностей. - Я...я не знаю...вернее, я... – Бильбо совершенно растерялся, но, тряхнув головой, вернул решимость, – Торин, я хочу тебе кое-что рассказать. - Повелитель! Вот вы где! – в коридор влетел запыхавшийся Бофур и опёрся рукой о стену, переводя дух. – У наших ворот гонец из Эсгарота.