Аудиенция (сборник по "Изгою")

Тьма была белой. Нет, Матиз понимал абсурдность подобного заявления, но поделать с этим ничего не мог. Все вокруг, вместо привычного мрака или серой мути беспамятства, было издевательски белым, как засвеченная вспышкой близкого залпа картинка. Сознание барахталось в вязкой каше обрывочных сигналов, поступающих от взболтанного очередной контузией мозга, но выбраться не могло. Не хватало привязки к чему-то… четкому, привычному, как ритм дыхания. Потому что дыхания как такового тоже не было. Только ходящие по кругу воспоминания о последних секундах бытия. Очередная инспекция строящегося объекта, ледяной дождь и всепроникающая сырость. Крысиные ходы бесконечных пещер и подземных залов, бледные лица техников, копающихся в полуразобранном оборудовании… Ослепительно-яркая молния, сорвавшаяся с громоздящихся высоко вверху шаров накопителей энергии, слизнувшая первую пару телохранителей за долю секунды, а потом змеей рванувшаяся к его ногам по мокрому пермакриту… Последним, что Матиз сумел ощутить перед тем, как все стало горячим и белым, было прикосновение к локтю. Почти невесомое, смазанное, но реальное. К несчастью, он слишком хорошо помнил, кто именно стоял за его спиной. Как и тогда, десять лет назад, во время Войн клонов, когда они под видом представителей корпуса юстиции Республики проворачивали сомнительные дела и охотились за учеными сепаратистов. Только в тот день его легкая броня оказалась буквально на два сантиметра свободнее, чем надо, и смялась от взрыва вместе со всеми ребрами и прочей… требухой. И если бы не Кренник, вытащивший его буквально на себе, то дышать он перестал бы еще тогда, а не сейчас, когда разряд выжег всю электронику его многочисленных имплантов. «Дышать?..» Слабый удар тока заставил искусственные ребра дернуться, раскрываясь для вдоха, и опасть. Снова и снова, со смутно знакомым интервалом, заполненным серией тонких высокочастотных писков. «Граната? Но… где? Зачем?» — Матиз поспешно открыл глаза, снова увидев перед собой все белое, но быстро сообразил, что засвечена лишь та половина картинки, которая поступает от протезированного глаза. Вторая же медленно обретает глубину и цветность. Не слишком богатую, но что можно ждать на Иду? Черный, серый, молнии. И опаленные ресницы склонившегося над ним человека. — О, сработало, — фальшиво удивился Кренник, дернув уголком губ в непонятной гримасе. Потом провел рукой перед лицом Матиза и удовлетворенно хмыкнул, убедившись, что тот не только в состоянии проследить взглядом за перепачканной копотью ладонью, но и среагировать на щелчок пальцев перед носом. — На будущее надо будет модернизировать доспехи и поработать над защитой протезов от ионных разрядов. А то охраны на все форс-мажоры не напасешься, д-дармоеды! И Таркин за превышение бюджета дианожьих хвостов выпишет. Матиз хотел было улыбнуться шутке, но едва на взвыл, когда вместо уже ставшего привычным «щипка» от детонатора его от затылка до пяток пробило сильнейшим разрядом тока. Так, словно кто-то ткнул прямо в его развороченные ребра универсальной отверткой. — Именно этих протезов, — издевательским тоном подтвердил Кренник, отодвигаясь в сторону и позволяя телохранителю полюбоваться на появившиеся в поле зрения пластины черной нагрудной брони, вспоротые и скомканные, как упаковка армейского пайка в руках голодного курсанта. Матиз сглотнул, представив, как все это выглядело со стороны, и запретил себе думать о том, что шеф, увлекшись, мог вскрыть не только броню. Но хоть тело почти не ощущалось, биологические жидкости фонтаном не били, поэтому проблему целостности собственного организма после знакомства с промышленным лазерным резаком можно было отложить на потом. А вот устойчиво зудящее в памяти знание, что ресурс таймера обычной гранаты составляет всего двести пятьдесят циклов, отодвинуть в сторону не получалось никак. Матиз закатил глаза, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь за своей головой или, скорее, выразить интерес к окружающей среде и судьбе остальных охранников, но в ответ получил лишь раздраженный вздох. — Можешь не стараться, первая пара всмятку. Спеклись с доспехом наглухо. И с оружием тоже. — Кренник сноровисто раскрутил очередную гранату, помогая себе зубами, и приладил новый детонатор на место разряженного. Матиз проследил взглядом за его почти неподвижной и все еще затянутой в перчатку правой рукой и снова вспомнил ощущение прикосновения к локтю. — Еще две штуки, тебе хватит. А если эти хаттовы выползки опоздают с эвакуацией… — Кренник снова вздохнул и устало потер лицо свободной ладонью, — сошлю на Кессель, диссертацию по неблагоприятным условиям труда писать. С упором на соблюдение техники безопасности. «Установленный срок прибытия эвакуационного транспорта на объект "Тета-9" — час десять в хорошую погоду и три часа ровно в грозу. Прошло уже минут тридцать-сорок, если не больше. Не успеют…» — Матиз молча рассматривал обтянутые белой тканью ссутуленные плечи сидящего рядом шефа, пытаясь удержать ускользающее сознание, и гадал о двух вещах сразу: почему Кренник до сих пор здесь и куда девался его плащ. Впрочем, судя по тому, что его собственная голова лежала ровно, а не запрокидывалась, плащом директор пожертвовал для сооружения подушки. Но почему он все еще сидел рядом, ведь до ближайшего аварийного выхода было не больше километра по прямой и десяти минут ходу? Почему коснулся, уже видя, что происходит, и прекрасно зная, на кого в таком случае придется основной удар? Зная, чем чреват разряд такой мощности для обычного человека и для нежной электронной начинки доспехов и… их носителей. Или одного конкретного носителя? «Я… подумаю об этом… потом». — Невзирая на все усилия, сознание ускользало, и все снова погружалось в муть беспамятства, только теперь не белую, а полосатую. Возмущенное: «Вот только попробуй мне сейчас подохнуть!» — долетело до Матиза как сквозь толстый слой воды. А разряды, заставляющие его ребра двигаться, сбились с ритма, пошли чаще и неравномернее. Так, словно кто-то запускал цикл вручную. Раз за разом отсчитывая секунды и заставляя его сделать вдох. Ни один из которых так и не стал последним.