Наверное, это ужасная идея

Спок никогда не упоминает о происшедшем. Теперь он чуть ли не более далек, чем до миссии «Победа»: сдержанный, но не холодный, достаточно приветливый, но не чрезмерно дружелюбный. Свои обязанности он выполняет быстро и качественно. Во время отдыха лишь иногда присоединяется к остальной части команды, наблюдая со стороны и уходя к себе до того, как становится слишком шумно. Он — воплощение профессионализма. Кирку хочется его убить. Это все было бы терпимо, почти терпимо, говорит себе Кирк, если бы он все еще ощущал этот пульсирующий свет, когда Спок смотрит на него, или бы чувствовал, как раньше, что Спок как-то его избегает. Но это уже не так. Спок встречает его взгляд, даже не моргнув глазом. Он подробно обсуждает с Кирком инструкции, глядя немигающе и невозмутимо, пока Кирк в глубине себя заходится в агонии. Он пытается вывести Спока из себя, намеренно нарушая инструкции, превышая скорость сверх необходимого, забывая о мерах предосторожности, добровольно участвуя в исследовательских миссиях и подвергая себя там чрезмерным опасностям. Спок отвечает точно выверенной дозой беспокойства, которую первый офицер должен проявлять в отношении своего капитана, чередуя ее с поднятой бровью. Кирк чувствует такую пустоту, что ему хочется кричать. В следующий же раз, когда они оказываются в новой вулканской колонии, Кирк отправляется к старому, проблематичному Споку. Он хочет задать тому тысячи вопросов, но не может себя заставить и потому просто говорит, что та штука с касанием разумов сработала не так, как он ожидал. Он рассказывает о всяких мелочах — утечках эмоций, странной пустоте, которую он порой ощущает в голове. Проблематичный Спок слушает в основном молча, порой задавая вопросы. Хотя он и не выглядит обеспокоенным, у Кирка создается впечатление, что тот тоже не ожидал такой реакции. — Я должен был быть более осторожным при передаче своих воспоминаний. Ты не… не такой, как он. Так же как твой Спок не совсем такой, как я. — Но ты думаешь, он… в основном такой же? — Да, полагаю, я так и сказал. Кирк молчит. — Тебя интересуют более специфические моменты, — говорит Спок. — Да. — Я отвечу, если смогу. Тебе нужно лишь задать вопрос. Я твой друг, Джим. — Хорошо. Что ж, хм, другой Джим, тот, которого ты знаешь… знал. Хм. Ты и он были… ближе… чем Спок и я. — Это придет со временем. — Нет, я имею в виду, что вы были… — Кирк не может подобрать нужных слов. Нет, не так — он не может подобрать правильных слов на Стандарте. Спок поднимает бровь: — О да, мы были связаны. Ты об этом спрашиваешь? — Да, то есть, нет, не совсем. Я это узнал из того, что ты показал мне тогда. У Кирка складывается ощущение что при этих словах Спок вздрагивает. Спок осторожно говорит: — Узнал что? — Что вы были… — Кирк не может заставить себя сказать «любовниками», — связаны. — Проницателен как всегда. Я впечатлен твоей способностью делать выводы из показанного мной. — Ты впечатлен моими выводами о чем? О чем ты говоришь? Ты мне сам показал, — говорит Кирк. — Я показал тебе только то, что было необходимо для объяснения моего появления в данной временной линии. — А было еще больше? Спок умолкает и некоторое время рассматривает Кирка: — Что именно ты помнишь? — Я помню… вы были… он был… — говорит Кирк и затем, потому что он больше не может выносить мысль о том, что ему придется вернуться на корабль и вновь терпеть то, как сейчас там идут дела, выговаривает: — T’hy’la, — и чувствует облегчение от того, что наконец сказал это вслух. — Ох, — Спок делает паузу. — Я не имел намерений сделать все именно так. — А, ну да, спасибо. Долгое молчание. — Это довольно прискорбно, Джим, я прошу прощения. Когда я связался с тобой подобным образом, я еще не знал, насколько этот мир отличается от моего собственного. Фактически, я не думаю, что до сегодняшнего дня я понимал, насколько тебя изменила потеря твоего отца. — Да, я в курсе, что я законченный ублюдок, так? — говорит Кирк. — Нет, Джим, — Спок поднимает руку, призывая его к молчанию. — Ты никогда не сможешь быть никем иным, как благородным человеком, лучшим из всех, что я знал или узнаю. Этого не изменит ничто, — Кирк неловко ерзает. — Я просто имею в виду, что хотя тот Джим Кирк, которого я знал, и был в некоторой степени эмпатом, он в течение многих лет не обладал способностями к полному слиянию разумов без значительного надзора и руководства, — замолчав, Спок долго смотрит на Кирка, и тот чувствует, как его оценивают и измеряют. — Похоже, что ты отличаешься от него. — О чем именно ты говоришь? — Можно мне? — Спок снова протягивает руку к его лицу. — А чего б нет, — Кирк подставляет лицо. На этот раз все по-другому. Это уже не переполняющий его поток воспоминаний, звуков, эмоций, теперь он чувствует облегчение, как будто бы он месяцами находился в закрытом помещении и внезапно кто-то распахнул окно, впуская свежий воздух. Кирк выталкивает на поверхность воспоминания о своей жизни, чтобы Спок смог увидеть, что с ним произошло с тех пор, как воспоминания о чужой жизни были так бесцеремонно вброшены в его мозг. — Спасибо, Джим, — Спок делает шаг назад, и Кирк ощущает, как ему становится одиноко в своей собственной голове. — Ты еще такой молодой и такой болезненно-открытый, словно свежая рана. Думаю, мой Джим никогда не был… таким, — Спок смотрит на него, и Кирк знает, что тот печален и стыдится своей печали одновременно. Знает это даже несмотря на то, что лицо Спока бесстрастно как всегда. — Ты тот, кто ты есть, Джеймс Тиберий Кирк. Я не знаю, что будет дальше, но я не могу представить, чтобы я не любил тебя. При этих словах Кирк отступает назад. — Но ты не знаешь? — Никто не знает подобного. Но я уверен в одном — этот Спок, которого знаешь ты, который потерял мать, родную планету и всю его расу — он так же не похож на меня, как ты — на Джима, моего Джима. Но ваши различия похожи, они дополняют друг друга. Не существует вселенной, где были бы вы со Споком, и где это не было бы правдой. Кирк запускает руку в волосы, трет лоб, закрытые веки. Он устал, он хочет обратно на корабль. Он хочет выпить. Напиться. — Спасибо тебе за объяснения, — говорит он. — Нет нужды благодарить меня, к тому же это, фактически, довольно нелогично, учитывая то, что именно я оказался причиной этой проблемы изначально. Кирк пытается улыбнуться. — Джим, позволишь ли ты дать тебе еще один небольшой совет? — Кирк кивает. — Я скажу тебе то, что сказал Споку, когда видел его в последний раз — делай то, что подсказывает тебе сердце. — Ага, конечно. Кирк поворачивается, чтобы уйти. Он собирается попросить Скотти или Чехова поднять его на корабль, но потом решает сперва прогуляться. Затем он вновь оборачивается. — Что ты ему сказал? Делать то, что подсказывает сердце? — Да. — Что он сделал? — Он поднялся на борт твоего корабля, Джим. Он вернулся на «Энтерпрайз».