Не прошло и недели как Алан живёт в убежище Слингби. У юноши есть своя небольшая комнатка с маленькой тумбочкой, шкафом и топчаном. Рядом с его комнатой находилась «кухня», вернее громоздкое сооружение из камней и с выходящей наружу трубой. У Эрика была своя комната. Здесь мужчина с вечера до рассвета сидел, перебирал какие-то бумаги и колдовал над дистиллятором, вырабатывая какой-то новый настой из твири.
Сейчас Алан впервые за долгое время почувствовал себя счастливым. Теперь он мог носить каждый день платье из стеблей твири и, с утра до ночи, ничего не опасаясь, танцевать в Степи. Правда несколько раз недальновидные похотливые людишки пытались позабавиться с юношей, но Алан сам был не промах и с лёгкостью давал им отпор. За последнее время он словно почувствовал прилив свежей крови. Словно Степь передавала ему свои силы с каждым танцем. Но, однажды, Алану пришлось действительно испугаться. Юноша специально ушёл далеко в Степь. Он забыл о течении времени и не заметил как стемнело. И сейчас… Алан не мог остановиться. Его окружили голодные, во всех возможных смыслах, беглые мясники, но юноша не мог прервать свой танец. Словно марионетка он продолжал повторять цикличные движения танца, тем временем как страшные громилы уже протягивали к нему свои здоровенные грязные лапища, покрытые сантиметровым слоем чёрной шерсти. И тогда Эрик снова пришёл к нему на помощь. Снова спас его и ничего не попросил взамен.
Сейчас самое время отдохнуть. Степь выматывает и выжимает из тебя все силы, но зато как потом хорошо спать в своей кровати. Алан залетает на «кухню» и, не глядя, приземляется на «стул».
— Ойнон, стой! — раздаётся запоздалое предупреждение. Юноша вскакивает и с досадой потирает своё мягкое место.
— Ай… — на его глазах проступают слёзы.
— Не три! — Гаруспик хватает его руки и связывает. — Их придётся извлечь, малыш, все, понимаешь? Это будет больно.
Алану оставалось только кивнуть и лечь животом на топчан. Юноша стыдливо зарделся, чувствуя как тёплые руки Эрика задирают его юбочку, под которой нет нижнего белья. Но Слингби отнюдь не интересуется такими видами. Он достает пинцеты, спирт и несколько пучков трав. Пока травы размокают в спирте, Гаруспик вытащил все поверхностные занозы, но теперь остались ещё те, что были втёрты под кожу. Эрик взял иголку, и обработав в спирте, начал копаться в нежной коже бёдер юноши. Алан потихоньку пускал слезинки и, закусывая губу, терпел. Когда операция была закончена, Эрик обмотал покрасневшую кожу травами, а еду принёс Алану прямо в комнату.
Эрик сел на тумбочку, и некоторое время наблюдал за тем, как юноша поглощал ужин. Алан смутился и попытался отвернуться. Слингби, вздохнул, встал и, было направился в свою комнату, как вдруг в дверь кто-то постучал. Раздражению Эрика не было предела, но всё же он открыл дверь, решая сейчас высказать этому гостю всё, что накипело. Однако, не успел Гаруспик раскрыть рта, как в его дом ворвалась Самозванка.
— О-о-ой, Эричка, что я сегодня узнала, ты не поверишь! Фантомхайв за тебя такую цену предложили, такую цену! Но, я, ты же знаешь, Эричка, ни за что бы тебя не продала! — воскликнула девушка указывая на себя. — А, потому, прошу тебя мне помочь. Я нарвала твири в Степи. Смотри как много принесла! Давай, я тебе её отдам, а ты мне пару хороших настоек дашь, а?
— Держи свои настойки и проваливай, — Гаруспик грубо начал выталкивать Самозванку. — А за информацию спасибо.
— Ой, а у тебя, что, гости?! — девушка ловко выскользнула из-под руки Эрика и уже через секунду, улыбаясь, смотрела впритык на смущенного Алана. — Алан-семпай такой красивый, да?
— Так, Клара, уходи, по доброму тебя прошу! — пригрозил Слингби.
— Ну, ладно тебе. Уже ухожу я. Что ж, понимаю у вас тут любо-о-овь! — воскликнула девушка, прижав руку к груди и запрокинув голову.
— Так, иди уже! Никакой любви тут нет! — Эрик всё же выпихнул назойливую девушку и захлопнул дверь. — Вот же ж!
Забегавшую девочку звали Кларой. Слингби ей открыто не доверял, считал своим врагом, но, всё же когда требовалась помощь, приходилось обращаться к ней. Она ничуть не обижалась и постоянно предупреждала о своей сестре близняшке, в существование которой никто не верил.
Утром отношение Гаруспика к юноше кардинально изменилось. Эрик строго-настрого запретил Алану покидать убежище, а также предупредил, что его не будет несколько дней. Такая перемена в настроении Служителя очень тревожила юношу, но ему ничего не оставалось делать, кроме как беспрекословно подчиниться.
Алану очень хотелось как-то помочь своему спасителю, и поэтому сейчас он сидел за столом в комнате Эрика и пытался разобрать бумаги Служителя. Юноша довольно быстро понял некую систему знаков и начал перевод. В бумагах шла речь о свидетельствах эпидемии в каком-то городе и что спасти этот город может только… £. Нечитаемый символ никак не хотел покидать голову Алана.
— Что же это? Ключ ко всему, что изучал Эрик? — спросил Хамфриз у тишины. И тут вдруг в дверь довольно настойчиво постучали. Алан вздрогнул, но остался на месте. Стук повторился. И, не выдержав, юноша всё же решился взглянуть одним глазком на нежданного гостя. Этим гостем, как нестранно оказалась Самозванка Клара, только и в её поведении Хамфриз тоже отметил изменения, хотя что он мог знать о ней, ведь он видел девушку лишь второй раз.
— А, Гаруспик дома? — Самозванка попыталась открыть дверь перед собой пошире, но Алан не дал ей этого сделать.
— Эрика нет, — немного замявшись, ответил юноша.
— О, а ты пусти меня на минутку, я только возьму… — начала Самозванка.
— Нет, — перебил её Алан. — Прости, но я не могу тебя пустить. Приходи завтра, может Эрик уже вернётся.
— Но мне надо сейчас! — девушка резко дёрнула дверь и на этот раз Алану не удалось её удержать.
— Не пущу! — юноша загородил собой проход, насколько это было возможно.
—
Какой несносный мальчишка! — голос Самозванки стал злым. Она приблизилась к юноше и, расстегнув пуговицу на его рубашке, провела пальчиком по оголённой груди, оставив розовую полоску от ногтя. —
Жа-а-аль мне тебя. Бедный мальчик. Ты, вот, ещё увидишь, как он воспользуется тобой. Этот Демон Огня, только и ждёт, когда его идеальная еда дойдёт до полной готовности.
Девушка развернулась и ушла, оставив Алана стоять в полном недоумении. Через несколько часов вернулся Эрик, но юноша почему-то не захотел рассказывать о сегодняшней гостье. Алан показал мужчине результаты своих трудов, но Гаруспик, лишь кивнув в знак благодарности, не отвечал ни на один вопрос связанный с £ и свидетельствами эпидемии, зашифрованными непонятными обычному человеку символами. Эрик быстро перевёл разговор на другую тему, и Алану так и не удалось ничего узнать.
Рано утром Алан проснулся от того, что ему стало вдруг очень холодно. Эрик накрыл его двумя одеялами, но и это не помогало. Слингби сунул Алану под мышку градусник.
— Ты же не мог заболеть. Ты точно никуда не выходил без меня? — дотрагиваясь своей ладонью до влажного лба юноши, спросил Эрик. — У тебя симптомы лихорадки.
— Нет, — почти шёпотом ответил Хамфриз. Сказать громче просто не было сил.
— И ты дверь даже не открывал? — Эрик вытащил градусник и тяжело вздохнул. Температура высокая… он боялся даже думать о том, что юноша мог заразиться… Песочной Язвой.
— Эта девочка приходила к тебе… — ещё более тихо произнёс Алан.
— Клара?! — воскликнул Гаруспик. — И ты впустил её?!
— Нет, я не… — у юноши закружилась голова, однако, Эрик быстро сориентировался и сунул ему под нос ватный тампон, обмакнутый в нашатыре. На секунду к Алану вернулось сознание. — Я не позволил ей войти, но она вела себя так странно…
— Как? Что она делала? — нервно спросил Эрик.
— Сказала, что я несносный мальчишка, потом зачем-то коснулась меня и сказала, что ты воспользуешься мной…
— Что? Она касалась тебя?! Где?! — Слингби резко сдёрнул с юноши одеяло. Хамфриз задрожал ещё сильнее, чувствуя как Эрик расстёгивает его рубашку. Каково же было удивление Алана, когда на месте вчерашней розовой полосы… его сосуды в радиусе нескольких сантиметров расползались от этого места и как будто были подсвечены ярко-красным… Алану стало страшно.
Самозванка, словно комар, поколола его кожу и ввела смертельный яд, который теперь с помощью кровеносной системы растекается по организму, — подумал Слингби.
Эрик снова укрыл Алана одеялами, дал выпить чего-то горького и отошёл от постели больного юноши. Мужчина обхватил голову руками и обругал весь свет на непонятном языке.
В это время дверь, как и несколько дней тому назад, с грохотом отворилась, и на пороге убежища Слингби снова появилась эта девочка.
— Эричка, это не я, правда! Я не виновна! — девушка застыла на пороге комнаты, не решаясь зайти.
— Убирайся, Клара! По добру по-здорову, говорю тебе, уходи, — серьёзно сказал Эрик.
— Это же всё моя сестра! Ну, почему мне никто не верит?! — воскликнула девушка и убежала так же шумно, как и появилась.
Эрик не верил. Действительно не верил почти никому. Но сейчас он был готов пойти на любой риск лишь бы спасти…
...любимого.
***
Себастьян находился в праведном гневе, расхаживая по своей комнате. Он злился в первую очередь на коменданта Фаустуса, который откуда-то прознал про планируемый Михаэлисом побег из Города, также профессор злился на Властей, которые прислали ему письмо, и заявляют о том, что он, Михаэлис, должен сделать всё возможное, что бы предотвратить распростронение заразы и не допустить проникновения инфекции в другие города, но как это сделать — третья причина недовольства Себастьяна. Как так, он — врач высокой квалификации и не имеет права вскрывать мёртвых?! Как же вы тогда хотите, что бы выяснился источник этой инфекции? А, как они хотят, чтобы им создали лекарство от этой болезни? Наверное думают, что врачи всемогущие существа, божества, которые могут всё узнать из воздуха, а все их расспросы про дела, только ради того, чтобы просто по-разрезать тела…
Да-а-а, это же так интересно в заразе копаться! Вот, прям каждый день об этом мечтаю! Сплю и во сне вижу!!!
Раздался стук в дверь. Михаэлис взглянул на часы. Половина первого утра, кто бы мог прийти столь поздно? Себастьян открывает дверь и тут же отшатывается. На пороге стоит взъерошенный Слингби, держа на руках, закутанную в несколько слоёв ткани, хрупкую фигурку мальчика.
— Помоги, — лишь одно негромкое слово, пронзительный взгляд. Себастьян, не тратя больше слов, молча указывает на свою кровать, одевает драпировку и перчатки. Профессор осматривает юношу и качает головой, симптомы болезни на лицо. Михаэлис берёт пробу крови, слюны и гноя, оставляет это на потом. Сейчас… возможно Эрик согласится… рискованно…
— Мне удалось получить вакцину… — мрачно проговорил Михаэлис. — Я хотел испытать её на себе, но пока не успел. Думал сегодня утром… Она не вылечит мальчика, но усилит его иммунитет… если сработает. Возможно образцы его крови помогут мне найти лекарство…
— Делай как знаешь, ойнон, я верю тебе. Но, и я не буду сидеть сложа руки. Мне кажется… я уже близок к созданию Панацеи. Осталось совсем чуть-чуть. Последний ингредиент… Где же мне взять кровь Высшего?..
На самом деле они оба далеки от создания средства от болезни, оба это понимают, лгут надеясь на эффект плацебо и действительно надеяться, что за пару дней отсрочки, что-нибудь обязательно придумают. А тем временем Алан медленно и мучительно умирает. На груди уже появились красные язвочки. Болезнь, отодвигая иммунитет, продолжает прогрессировать. Себастьян, не разгибаясь, проводит все ночи у микроскопа, а днём обходит госпитали и изоляторы, устроенные по его указаниям. Мёртвых с каждым днём всё больше и больше, а поезд с медикаментами и санитарной группой задерживается. Теперь в Город пришлют ещё и Инквизитора, так что Михаэлис уже давно махнул на себя рукой. Не ест и не спит, только поглощает кофе. Кто бы не приехал в Город, этот человек точно приговорён Властями к смертной казни, а значит здесь его последний шанс исправить своё положение. Первое, что сделает Инквизитор это привлечёт к ответственности его, как самого кваллифицированного врача. Неразобравшись, укажет на мнимый источник заразы, военные зачистят Город, им поможет санитарная группа, виновного найдут быстро и всё кончится тем, что они уничтожат этот уникальный Мир. Именно Мир — с большой буквы. Один Многогранник чего стоит. Это гениальное произведение поистине гениального человека, и другого такого уже не будет.
