Мертвые не кровоточат (Dead Men Don't Bleed)

      Оглушенность...       Это все, что он чувствовал. Она просачивалась изнутри и обволакивала все тело.       Джон не знал, сколько прошло времени с тех пор, как они выбрались из здания. И не сознавал, когда оно внезапно обрушилось. Он ничего не замечал, укачивая на коленях голову Шерлока в ожидании "скорой"... и потом, разумеется, коронера¹.       Вокруг закипела бурная деятельность, но он даже не подумал обратить внимание. Он проигнорировал жалостливо-шокированные взгляды прибывших Андерсона и Донован, и безразлично смотрел, как их перехватывает Лестрейд и рассказывает, что случилось. Он заметил, как они оба распахнули глаза, и понял, что инспектор, можно сказать, без каламбуров, бросил "бомбу". У Салли явно вырвалось что-то непечатное, и она оглянулась на них с Шерлоком.       Но Джону было на это наплевать... Ему было плевать, что они с Андерсоном там думали или чувствовали. Он сам был не в состоянии ощущать что-либо, не говоря уже о том, чтобы переживать за чувства других.       Прибыла "скорая", но в работу не включилась. Врачам тут нечего было делать. На какое-то время их с Шерлоком оставили в покое, и Джон невольно подумал, что Шерлок раздражал их даже мертвым. Не его же самого они испугались. Не... "тихого-как-мышь" Джона Ватсона. Но он сознавал, что зрелище было неестественное и очень шокирующее: на холодном тротуаре, распростершись, лежал Шерлок Холмс. Лежал с закрытыми глазами, безжизненный и неподвижный. Головой на коленях Джона Ватсона. Зрелище, которое никто не думал, что доведется увидеть.       Наконец рядом замаячила чья-то тень. Медленные и уверенные шаги в их направлении.       Майкрофт.       Лицо старшего Холмса, как обычно, не выражало никаких эмоций, но глаза, не отрываясь, смотрели на распростертое тело брата. Джону не удалось его "прочитать". Впрочем, у него это никогда особо не получалось. Это был конек Шерлока.       Майкрофт оторвал взгляд от погибшего брата и посмотрел на Джона, отмечая его состояние. Как и Шерлок, он всегда умел рассуждать логически. Он уже не мог помочь брату, но мог помочь Джону.       Никто никогда не сближался настолько с Шерлоком. У них с Джоном с самого начала была какая-то связь — Майкрофт не одну ночь размышлял над этим феноменом. У Шерлока не было друзей. Да, конечно, были знакомые, но никто никогда не принимал его брата настолько, как это сделал Джон Ватсон. Они подпитывали друг друга энергией и одновременно "заземляли". Майкрофт был благодарен Джону за его влияние на импульсивного и бесшабашного Шерлока. Даже теперь, когда тот был холодный и мертвый, Джон все равно цеплялся за него, пытаясь защитить от чего угодно. Старался сохранить его достоинство, не отпуская голову друга на бесчувственно-суровую землю.       Майкрофт стряхнул с себя размышления и шевельнул рукой и одним пальцем. Это небольшое движение вывело из ступора всех присутствующих. Люди двинулись туда, куда они ранее направлялись, а Джон раздраженно моргнул, еще сильнее притягивая к себе неподвижные плечи Шерлока.       Присев на корточки, Майкрофт положил руку ему на плечо. Покрасневшие печальные глаза медленно перевели взгляд на старшего Холмса.       — Вы можете его отпустить, Джон... Ему больше ничего не грозит.       Джон с силой моргнул и посмотрел на бледного, неподвижного друга. Прошло несколько секунд, прежде чем он наконец выпустил Шерлока, тем самым подав сигнал подозванным Майкрофтом санитарам, что можно забрать тело.       Стоя на коленях, он смотрел, как Шерлока укладывают на носилки в большой черный мешок. Санитары еще раз проверили пульс, и кивнув друг другу, взялись за черные углы мешка, чтобы натянуть верхнюю половину. Джон быстро уставился в землю. Единственным, что еще зарегистрировало его сознание, был звук медленно закрывавшейся "молнии", полностью скрывшей от него тело друга.       Джон осознал, что на его плече все еще лежит рука, когда та на мгновение сжалась крепче. Майкрофт не отвернулся, и в этом прикосновении эхом отдались боль и печаль. Даже не поднимая глаз, Джон знал, что на лице старшего Холмса не отразилось ни малейших признаков горя. Его же собственное наверняка читалось, как роман-трагедия.       Он даже не успел осознать, что происходит, но Майкрофт помог ему подняться и мягко повел в сторону длинной черной машины. Дверца была открыта, и Джон скользнул на кожаные сидения, позволив себе превратиться в безвольную массу. Машина двинулась с места, но Джон не отреагировал, глядя в окно невидящим взглядом. Его не волновало, куда его везут. Его сейчас вообще ничто в мире не волновало.       Машина несколько раз сворачивала, периодически останавливалась у светофора и лавировала в плотном трафике, но никто из двоих пассажиров не произнес ни слова. Они ехали, не замечая друг друга, пока дверца машины не распахнулась и темный салон не заполнили огни Бартса. Джон даже не заметил, когда они успели остановиться, и безусловно не ожидал, что они приедут в больницу. Он не знал, где и зачем ему хотелось бы сейчас оказаться, но точно знал, что НЕ в Бартсе. Ему куда больше хотелось куда-то исчезнуть, чем оказаться в этом неоновом сиянии больничной вывески.       Дверца открылась и со стороны Джона, и тот сам не понял, где взял силы заставить свои ноги двигаться и выбраться из машины.       Майкрофт все так же молча повел Джона за собой, первым раскрывая двери и проходя коридоры. В конце концов, они остановились у какого-то стола, и Джон заставил себя сосредоточиться.       — Моему другу нужна помощь. Вам должны были позвонить.       Джон перевел взгляд с Майкрофта на молоденькую медсестру за столом. Та нервно кивнула, нажала кнопку "громкой связи" и что-то быстро произнесла в микрофон. Ее явно предупредили об их приходе.       — Мне не нужна помощь. — Лицо Джона по-прежнему не выражало никаких эмоций, но голос немного окреп. Он же не пострадал. Майкрофт что, этого не заметил? Джон вообще ничего не чувствовал, не говоря уже о каких-то ранах. Все превратилось в ничто. Он сам стал никем.       — Вас должен осмотреть врач, Джон. Вы были там, когда произошел взрыв. Возможно, вы и доктор, но сейчас вы не можете о себе адекватно позаботиться.       — Не... могу?       — Даже если вы в данный момент ничего не ощущаете, потом меня поблагодарите.       Даже не пытаясь это скрыть, Джон раздраженно закатил глаза. Чертовы Холмсы! Он никогда не понимал, как им удается так легко забираться ему в голову.       — Вы знаете, что я прав. — Вот-вот. "Последнее слово за мной" во всей своей красе.       И так по-шерлоковски...       — Ладно... — Смысла спорить не было. Чем быстрее он согласиться на осмотр, тем скорее сможет отсюда исчезнуть.       — Это недолго, я обещаю. Я вас подожду... и мы вместе пойдем в морг.       Джон замер при последних словах Майкрофта. Тот впервые за все время сбился, открыл пробоину в своей броне. И не попытался ее скрыть от Джона. Совсем на него не похоже.       — Хорошо...       Майкрофт кивнул, и они оба посмотрели на подошедшего к ним низенького мужчину в белом халате. Тот представился доктором Ривзом и жестом пригласил Джона за ширму ближайшей смотровой.       Маленький доктор осмотрел его быстро, но тщательно. Из повреждений у Джона были только ушибы, и врач сказал, что утром у него будут болеть все мышцы из-за пережитого напряжения. Джон и сам это отлично знал. Через двадцать минут его отпустили с рецептом на обезболивающее, полным животом ибупрофена и с грустной улыбкой доктора Ривза вдогонку. Все еще в состоянии оглушения Джон вышел из-за ширмы и чуть не столкнулся с Майкрофтом. Старший Холмс действительно ждал его.       — Готовы, Джон?       Доктор кивнул, но это была ложь. Он никогда не будет к такому готов.       Дверь в лабораторию была открыта — их ждали. Джон вошел вслед за Майкрофтом и слегка вздрогнул от ударивших в нос запахов. Может, он и был доктором, но это не значило, что у него не переворачивается все внутри всякий раз, когда он с ними сталкивается. Особенно с формальдегидом.       Шерлок был выложен на металлический стол. Одежда отсутствовала, худую фигуру почти до плеч покрывала белоснежная простыня. Кожа была настолько бледной, что простыня казалась на оттенок темнее, но на фоне черноты кудрей лицо словно светилось белизной. Настолько, что Джону было больно смотреть.       Его взгляд тут же упал на рваную красную линию на левой щеке друга. И где-то внутри проснулось... то, что всегда переключало его в заботливого доктора и заставляло тянуться за ближайшим перевязочным пакетом. Но Джон быстро задушил порыв. Сейчас это было уже неважно. Этот порез не требовалось обрабатывать. Ему не грозила инфекция... он уже никогда не заживет... это не имело никакого значения.       Майкрофт медленно обошел вокруг стола, вбирая в себя неподвижность брата. Он смотрел так, словно впервые видел Шерлока после взрыва. Казалось, он все это время старался демонстрировать сильный фасад и выстраивал вокруг себя защитные стены, но сейчас он стоял и смотрел на мертвое тело младшего брата, и Джон видел, как эти стены в один момент рухнули.       Джон понимал, что для такого могущественного человека это не меньшая редкость, чем полная луна 29 февраля, и желая дать ему побыть одному, перевел глаза на единственного, кроме них, человека в комнате.       — Кто вы? — Рыжеволосый молодой человек в белом лабораторном халате был ему незнаком. Где Молли?       — Меня зовут Джерри... — парень протянул руку, но бывший солдат ее не принял. Несколько удрученный Джерри медленно опустил протянутую ладонь, но все равно мягко улыбнулся. — Я дежурю "кладбищенскую"²... извините за каламбур. Простите.       Джон проигнорировал это жалкое извинение, не желая углубляться в тему.       — Я никогда вас здесь прежде не видел. Где Молли?       Джерри уже собирался ответить, но Майкрофт осторожно положил руку на плечо доктора.       — Джон... Мисс Молли ушла вскоре после того, как привезли моего брата. Похоже, она не смогла с собой справиться, чтобы сегодня ассистировать. Я позаботился, чтобы она благополучно добралась до дома.       — О... — Да, бедная Молли... конечно, ей нелегко было видеть Шерлока таким, учитывая ее чувства к нему. Джон никогда не понимал, как она вообще могла работать в морге. Ее жизнерадостный нрав куда больше подходил для работы с живыми.       — Она была влюблена в моего брата.       Джон рассеяно кивнул, снова оглянувшись на молчаливо застывшую на столе фигуру.       — Мягко говоря. Но ее отсутствие к лучшему, ей и без того нелегко. Она знает?..       — Что ее бойфренд на самом деле был подрывником и задумал убить вас обоих? Да... — оборвал его Майкрофт. — Она все знает.       — О... — И снова... бедная Молли. Джон прикрыл глаза, желая от всего закрыться. Он не хотел видеть Шерлока, не хотел думать о Молли или представлять ее слезы. Он вообще не желал сейчас быть здесь. Внезапно его подвело чувство равновесия: покачнувшись, он резко открыл глаза, попутно заметив, что Майкрофт искоса на него смотрит.       — Я жду завтра полный отчет, Джерри...       — Уильямс. Джерри Уильямс, — рыжеволосый парень шагнул вперед, явно желая познакомиться, но Майкрофт проигнорировал его энтузиазм и ответил все тем же чопорным взглядом.       — Да... Джерри Уильямс. Не упускайте ни одной мелочи. Информируйте меня о причине смерти, как только ее определят, — с этими словами Майкрофт пошел к выходу, Джон на усталых ногах направился следом, но они оба застыли на месте, услышав ответ Джерри.       — Конечно... хотя причину смерти я могу назвать вам прямо сейчас.       Обернувшись к нему, Майкрофт слегка поднял брови.       — И это?..       Джон чуть не улыбнулся, ибо снова услышал Шерлока в его голосе.       — Компрессия. Все внутренности размозжены. Рентген показал, что костяные осколки проткнули сердце. Возможно, вам будет легче, если я скажу... я думаю, это произошло очень быстро.       Это было уже слишком. Джон отшатнулся, и чтобы не упасть, схватился за ближайший пустой столик. Он слышал, чувствовал и видел уже достаточно. Ему нужно выйти отсюда.       — Джон... думаю, пришло время отвезти вас домой.       Все, на что Джон был способен, это кивнуть в ответ.       Он не мог больше ничем никому помочь... у него больше ничего не осталось.       И снова следуя за Майкрофтом по пустым коридорам, он внезапно стал чуть-чуть запинаться — к нему вернулась былая хромота.       Его шаги стали тяжелыми, усталое тело едва брело от таких перегрузок... физических и эмоциональных. Начала ощущаться боль перенесенных травм. В больнице ему дали ибупрофен, но с тех пор прошло уже несколько часов, и действие лекарства сходило на нет.       Джон не желал ни на что смотреть. Все в квартире напоминало ему о потерянном. О друге... боевом товарище... спасительной цели в жизни. Но тусклое рассветное солнце уже начало проникать в комнату сквозь раскрытые занавески, и Джон все равно различал череп на каминной полке и ноутбук на боковом столике — там, где Джон в последний раз видел Шерлока ругающим какое-то телевизионное шоу. Черт... ведь уже тогда можно было догадаться, что друг что-то затевает. Шерлок никогда не смотрел подобные передачи, никогда ими не интересовался — считал, что это скучное и жалкое оправдание проведенного времени. А потом еще это предложение что-то купить в магазине.       Джон громко вздохнул и плюхнулся на диван. Упер локти в колени и прижал к ноющим глазам ладони. Каким же он был дураком, что не заметил эти небольшие отличия.       Возможно, если бы он вызвал Шерлока на разговор, тот бы ему все рассказал.       Но... с другой стороны, это ведь был Шерлок.       Шерлок, который не хотел его участия в этом деле. И вместо чувства, что друг бросил его, не взяв на встречу с самим Мориарти — встречу, которая так ужасно для него обернулась, Джон испытал благодарность. Потому что знал: Шерлок не хотел, чтобы он пострадал из-за "Игры", в которую сам играл с этим психопатом.       Хотя Джон все равно стал ее невольным участником.       — Тук-тук!       Джон вздрогнул и заставил себя сползти с диванных подушек.       Он совсем забыл о миссис Хадсон...       Маленькая пожилая леди ворвалась в квартиру с нетипичной для ее возраста энергией, и Джон постарался задавить рвущийся из груди стон. Он не представлял, сможет ли ей сказать... Ну, почему именно он?       — Доброе утро, Джон. Опять полуночничали, как я понимаю? — Домовладелица забежала на кухню и бросила на заваленный стол набитый бумажный пакет. — Меня не волнует, что вы с Шерлоком носитесь ночами по темным улицам, но не могли бы вы хотя бы перед уходом выключать телевизор? Он много часов не давал мне спать. Пришлось подняться и его выключить. И было это в половину четвертого ночи. Клянусь, однажды этот мальчишка так увлечется делом, что забудет свою собственную голову.       — Миссис Хадсон... Мне очень жаль... но... — попытался было вклиниться в ее болтовню Джон, но, как оказалось — недостаточно энергично.       — Нет-нет, дорогой... все в порядке. Мне же не надо утром на работу. Я надеюсь, и вам тоже, дорогой. Мне кажется, вы скоро задремлете.       Миссис Хадсон закончила выкладывать из пакета его содержимое и наконец подошла к Джону. Тот стоял, положив руку на каминную доску, и отчаянно пытаясь набраться сил у этого изделия из металла и старого дерева.       — Миссис Хадсон... мне нужно сказать вам...       — Может быть, вам стоит сказаться больным? Вы выглядите плоховато. Уверена, Сара поймет. Такая милая женщина... она мне нравится.       Джон вздохнул и слегка качнул головой. Сара... черт, надо позвонить ей и объяснить, почему он к ней не добрался. Но сейчас это было наименьшей проблемой.       — Миссис...       — Дорогой, а где Шерлок? — Миссис Хадсон отошла в сторону и стала прибирать раскиданные на столике газеты. Она без конца напоминала, что она им не домработница... но она была им как мать и кое-что делала просто автоматически. — Он уже решил дело, над которым вы с ним работали? Он такой умный... наверняка уже решил. Такой умный мальчик... Когда он вернется, я сделаю вам чаю. Джон, вы что-то выглядите совсем утомленным.       Джон крепко зажмурился, чтобы не видеть, как миссис Хадсон на автомате прибирает квартиру, и вцепился пальцами в каминную доску. Почему так это трудно выговорить? Для таких новостей не бывает подходящего времени, но энергичная пожилая леди давала ему отличный бой... сама того не зная.       — Миссис Хадсон... Шерлок не вернется.       Домовладелица прекратила убираться. На мгновение она, казалось, глубоко задумалась, и затем снова "завела двигатель"... только на этот раз более нервно, на более высоком тембре.       — Что ж, тогда принесу ему чай попозже... но вам, молодой человек, стоит пойти в постель. Вы выглядите ужасно. — Миссис Хадсон наконец повернулась к Джону и застыла на месте при виде печального взгляда, которым ответил ей доктор.       — Нет... Джон... Не говорите этого, ладно? Пожалуйста, ничего не говорите. — Миссис Хадсон была неглупой женщиной, но у нее не было проблем с тем, чтобы делиться с миром своими эмоциями: ее глаза наполнили слезы. Джон смотрел на эти соленые капли дольше, чем ему бы хотелось. За последние часы никто в его окружении не показывал таких открытых эмоций, и понимание, что это все-таки возможно, отчего-то его утешило.       — Мне... очень жаль. Шерлок... он... — Джон остановился, пытаясь собраться с мыслями, и ощутил на своем предплечье дрожащую руку. На мгновение это придало ему сил: — Произошел взрыв и... он не...       Джон не договорил — уставился в пол, не в силах больше видеть этот калейдоскоп эмоций на лице пожилой дамы. Ее пальцы еще сильнее вцепились ему в рукав свитера, а потом внезапно исчезли. Джон быстро вскинул глаза, боясь, что ей стало плохо, но миссис Хадсон уже шла к двери.       Джон не стал ее задерживать. Он понимал, что на осознание подобных известий нужно время. Он попозже зайдет посмотреть, все ли с ней в порядке. Он знал, что Шерлок был ей как сын. Она с самого начала так к нему относилась, и Шерлок это позволял.       Джон провел рукой по лицу, чуть повернул голову и скривился: в глаза попали лучи набиравшего силу солнца.       К черту солнце... он не хотел его видеть. Он в нем более не нуждался. Жестко впечатывая ноги в пол, он яростными рывками задернул занавески, отсекая от себя свет... и мир.