Honey, you're familiar like my mirror years ago

Она все еще ходила босиком. Ему нужно было как-то это исправить, но пока что он возился с панелью ТАРДИС и наблюдал за ней краем глаза. Белое платье спускалось до земли, и подол оказался заляпан песком и грязью после похода через пустыню. Придется найти, во что ей переодеться. По какой-то причине даже вид этого платья вызывал в нем ненависть. Оно выглядело слишком небесно, как какая-то жуткая униформа для загробной жизни. Ему безумно хотелось сжечь его или выбросить в сверхновую. Возможно, в черную дыру. Он хотел, чтобы это одеяние исчезло. Ривер не замечала его изучающего взгляда, стоя посреди консольной и оглядываясь по сторонам широко раскрытыми глазами. У нее на лице застыло выражение, которое он обычно видел только у своих человеческих спутников. Раньше ее никогда не впечатляло то, что внутри больше чем снаружи. Она запрокинула голову и закрыла глаза с улыбкой, от которой ее лицо просветлело. На мгновение он забыл про элементы управления и позволил себе просто смотреть. Под прохладным синим светом ламп ТАРДИС белое платье выглядело еще более эфирным, чем раньше. Вокруг них Старая Девочка ярко и счастливо гудела, приветствуя своего ребенка песней, и Доктор понял, что вовсе не размер корабля удивил Ривер и привел в восторг. Она улыбнулась шире, как будто почувствовала, как ТАРДИС свернулась вокруг нее теплыми объятьями. Подняв руку, — он заметил, что Ривер повязала бабочку вокруг запястья, как браслет, — она прижала кончики пальцев к своим сердцам и прошептала: — Привет. Ривер снова была в его ТАРДИС и общалась с его кораблем. Он вдруг почувствовал тяжесть в груди, как будто там стало мало места для обоих сердец. Он сдержал гримасу. Она не Ривер, напомнил он себе. Не настоящая. Клара подтолкнула его, и он оторвал взгляд от жены, внезапно вспомнив, что не совсем один. — Она разговаривает с ТАРДИС? — Да, — Он нахмурился. — И что? Я все время говорю с ТАРДИС. — Ага, но ты сумасшедший, разве нет? — А как ты думаешь я дошел до этого? — Он мотнул головой в сторону своей жены. — Безумнее чем мешок, набитый кошками. Клара все еще завороженно смотрела на Ривер, игнорируя его. — Как будто она ей отвечает. Она ведь не может отвечать, правда? — Не будь идиоткой, это ниже твоего достоинства. Конечно, может, — он щелкнул рычагом и отправил корабль в воронку. Ривер даже не пошатнулась, совершенно спокойно улыбаясь в воздух. — ТАРДИС — часть ее. Или соучастник в преступлениях. Клара, наконец, с усмешкой отвела взгляд. — Ты ревнуешь Ривер или корабль? Он посмотрел на нее. — Обеих? — Она самодовольно подняла бровь и отвернулась от него, крикнув: — Все в порядке, Ривер? Ривер подпрыгнула и развернулась, глядя на них испуганными глазами, как будто они внезапно разбудили ее. Она несколько раз моргнула, покачав головой. — Я… да, простите, — она нахмурилась. — Твой корабль… она говорила со мной. Она всегда так делает? — Только с теми, кого любит, — Доктор провел кончиком пальца по кнопке на пульте управления в тщетной попытке избежать ее взгляда. — Что она сказала? — Как ты тогда это назвал? — Она внезапно улыбнулась. — Спойлеры. Услышать от нее это слово, настолько полное их истории, поддразнивания и воспоминаний, которых она больше не имела, — это было как снова пережить Берлин. Доктор едва заставил себя не вздрогнуть, с силой прикусив язык. Все еще улыбаясь, Ривер приблизилась к консоли. То, что она не заметила, как ему больно, ранило еще сильнее, хотя и не должно было. — Мне нравится это слово. Отодвинувшись от консоли, он бросил: — Надо тебя устроить. Иди за мной. Доктор пронесся мимо Клары в коридоры ТАРДИС, но успел услышать, как она сказала Ривер, что он вовсе не так плох, как кажется из-за угрюмого вида, резких слов и, ну, всего. Вскоре за его спиной послышался звук шагов Ривер. Он не стал ее дожидаться, но она все равно догнала его за пару секунд. Они несколько мгновений шли в тишине, и их шаги отражались эхом в пустых коридорах. — Клара милая, — наконец сказала Ривер. — И красивая. Он фыркнул. — Я должна ревновать? Задохнувшись, Доктор резко развернулся и посмотрел на нее. Ривер почти врезалась в него и уперлась рукой ему в грудь, чтобы сохранить равновесие. Прикосновение обжигало даже через рубашку. — Что? — Ну, я была мертва какое-то время, а ты здесь с этой милой молодой девушкой, и я подумала, что возможно… — Нет. — Я бы не стала винить тебя… — Нет. Она застыла, глядя на него. Доктор дернул воротник, неожиданно чувствуя, что покраснел. — Она не… нет. Это… только ты. — О, — Ривер прикусила губу. — Хорошо. Кто она тогда? Развернувшись и помчавшись дальше по коридору, он ответил: — Одна из моих спутников. Она поспешила за ним, продолжая расспросы: — Одна из твоих кого? — Мне нравится компания в путешествиях, — пояснил он кратко. — Спутники, как правило, не дают мне влипать в неприятности. Или втравливают в них. В любом случае лучше быть с кем-либо. — Ты много путешествуешь? — Да, — повернув направо, он повел ее дальше, просматривая двери, которые они проходили. Он похоронил их старую спальню глубоко в ТАРДИС в ту же ночь, когда она ушла навсегда. Он больше никогда не хотел видеть эту комнату, и теперь не был уверен, что сможет ее отыскать. — С компанией женщин? Он нахмурился. — Иногда и мужчин. — Но в основном с женщинами. Это был не вопрос, и он вздохнул. — Да, полагаю, что так. — И я не ревновала? Ее голос звучал скептически, и его губы дернулись в неохотной улыбке. — Нет. — Почему нет? Он резко остановился перед знакомой дверью из темного дерева и несколько секунд просто смотрел на нее, чувствуя, как дыхание перехватило горло. Застоявшийся воздух в коридоре заставлял его задыхаться, но он сделал медленный вдох через нос, зная, что Ривер ждет за спиной. Он не появлялся в этой комнате с тех пор, как потерял ее, с той ночи, когда отвез ее к Поющим башням. Он не мог выдержать даже мысли зайти туда. Без нее. И вот теперь она здесь, совсем рядом, невинно подкалывает по поводу длинного списка спутниц. Он неуверенно протянул руку к двери и сглотнул. — Полагаю, ты мне доверяла. И знала, что мне нужна компания. — Сексуальная компания? Он скорчил гримасу и оглянулся через плечо. Ривер наблюдала за ним со странным выражением. — Они дети, Ривер. Честно. Она фыркнула, изогнув бровь. — Клара — взрослая женщина. Отвернувшись, он открыл дверь в спальню и пропустил ее вперед. Сразу же в воздухе почувствовался запах ее любимых духов. Вероятно, ими пропитались простыни — он не менял их. Их одежда по-прежнему лежала кучами на полу, а белье Ривер свисало с абажура лампы. Он изо всех сил старался не вдыхать и даже ни на что не смотреть, но все равно слишком ярко мог представить все это. — По сравнению со мной это не так. Краем глаза он видел, как Ривер блуждала по комнате, рассматривая раскиданную одежду, антикварные безделушки на каминной полке, бумаги, разбросанные по столу. — Сколько тебе лет? — Много. — Шестьдесят? — Две тысячи. Она даже не вздрогнула, его храбрая умница. — Сколько мне лет? — Младше меня, — он все еще не поднимал голову, наблюдая лишь за ее босыми ногами, перемещавшимися по мягкому ковру в комнате. — Старше большинства. Она молчала около зеркала достаточно долго, чтобы заставить его поднять взгляд. Он уставился на нее, отказываясь замечать все остальное. Она всматривалась в отражение, нависая над столиком, — должно быть, впервые увидела себя с тех пор, как очнулась. — Ну, полагаю, что я состарилась относительно хорошо, учитывая все, — она дернула один из кудрей, свисающих на глаза, и критически поджала губы. — Хотя не уверена насчет волос. Они неукротимые, не так ли? Он отшатнулся, сжимая челюсти, и снова отвел взгляд. Она все еще была слишком Ривер, даже если совсем ею не являлась. Это оказалось намного хуже, чем встретить призрак. Если бы он не знал ее достаточно хорошо, то подумал бы, что она мучила его специально. — Ложись, пока не упала, — он шагнул назад, надеясь сбежать из комнаты в здравом уме. — И смени этот небесный кошмар. Одежда в шкафу. Ривер отвернулась от зеркала и осторожно улыбнулась ему: — Хорошо. Спасибо. Он быстро кивнул, отступая со всем возможным достоинством, и закрыл за собой дверь. Только в коридоре он позволил себе прислониться к стене и крепко закрыть глаза, пытаясь дышать. Он не в состоянии это сделать. Как он вообще мог подумать, что сможет? Он не был женат веками. Он не помнил, как быть мужем, что говорить о женщине, которая не могла вспомнить, как быть его женой. За дверями спальни он услышал бормотание Ривер, инспектирующей шкаф, и поспешно оттолкнулся от стены, возвращаясь в диспетчерскую. Он был все еще слишком взволнован, когда вошел туда, и Клара фыркнула, подняв на него глаза. Он нахмурился, пробираясь к консоли. — Что? — Ничего, — она пожала плечами, следуя за ним, заложив руки за спину. — Просто забавно видеть тебя таким измотанным. — Измотанным? — Не в духе, — она усмехнулась, сделав большие глаза и светясь самодовольством. Он ощетинился: — Я очень даже в духе. — Ты абсолютно не в духе, — засмеялась Клара, прислонившись к консоли рядом с ним. Она наблюдала за ним слишком внимательно, чтобы быть обманутой возней с рычагами. Доктор нахмурился на монитор и проигнорировал ее. — Она делает тебя не в духе. Это мило. Переведя на нее скептический взгляд, он огрызнулся: — Я не милый! Я не шучу, и я не делаю ничего милого. Вздохнув, Клара перестала улыбаться и сложила руки на груди, строго глядя на него. — А нужно бы. Он моргнул. — Что? — Ривер нужно, чтобы ты был ее мужем, Доктор. Знаешь, поддерживающим, терпеливым, — она наставила на него палец с таким яростным взглядом, что он не посмел ей перечить. — А не раздражительным стариком. — Ты что, меня не знаешь? — проворчал он, отвернувшись. — Я всегда был раздражительным стариком. — Ну, теперь-то ты приложишь усилия, правда? — Клара подтолкнула его. — Ты должен снова завоевать свою жену. Твоя обычная сварливость не работает. — Никто ничего не говорил про завоевание, — нахмурился он. — Я просто помогу вернуть ее воспоминания. — Точно. Ну конечно. Моя ошибка. Он раздраженно хмыкнул на скептически поднятую бровь Клары. — Что еще? — Ничего, — она скривила губы, пожав плечами. — Как ты собираешься вернуть ее воспоминания? — Пока не уверен, — он прокручивал в голове проблему с тех пор, как врач Ривер рассказал новость. Его нетривиальный мозг полностью сфокусировался — по крайней мере той частью, что не была занята рассматриванием Ривер в изумлении и полной панике, — на том, что нужно сделать, чтобы вернуть его жену обратно. Но пока у него не было ничего конкретного. Не существовало специальной научной формулы для такого рода вещей. — Я думал, мы можем отвезти ее домой на Луну… — Мы? — Клара покачала головой, нахмурившись. — Никаких «мы». В этом деле ты сам по себе, Доктор. Я иду домой. — Что? — Он в ужасе посмотрел на нее, схватившись за консоль трясущейся рукой. — Ты не можешь уйти и оставить меня с… — С твоей женой? — Она не моя жена, — огрызнулся он. Клара уставилась на него, раскрыв рот от изумления. Он неловко сжался под ее взглядом, когда она сказала: — Не смей сказать ей что-то подобное. — Я не… — вздохнул он, проводя рукой по волосам. — Я не это имел в виду. Сейчас она для меня такая же странная, как и я для нее. Я не знаю, как быть тем, кто нужен ей больше всего. — Ты вспомнишь, — Клара мягко улыбнулась, прижавшись к нему плечом. Он попытался не застывать, но держался слишком неподвижно. Боже, он все еще не терпел дружеских прикосновений. Как он собирался возвращать Ривер с ее постоянной потребностью в контакте? — Ривер тоже вспомнит. Думаю, что поездка в ее дом может быть удачной идеей для нее, и я не хочу мешать. Ей нужна близость, а не какая-то странная девушка, на которую запал ее муж. Он фыркнул. Клара подняла бровь. — Это то, что я бы подумала на ее месте. — Тогда у вас обеих с головой не все в порядке. Ты слишком мелкая. И у тебя смешные глаза. И твое самомнение чрезвычайно раздуто при том, что ты всего лишь человек. А это лишь на шаг выше обезьянки… — Черт возьми, теперь мне действительно хочется остаться и помочь, — Клара закатила глаза, повернувшись, чтобы забрать свою сумку, которую повесила на один из рычагов консоли. Она на самом деле собиралась уйти, и он запаниковал, шагая к ней. — Ты нужна мне здесь, — он полностью осознавал, насколько близок к тому, чтобы начать ее умолять, но перспектива остаться наедине с не-Ривер была настолько ужасающей, что достоинство уже не имело значения. — Ты считаешься моей сиделкой. Клара с улыбкой погладила его по щеке. — Настала твоя очередь быть сиделкой. Ты не сможешь этого сделать, если будешь слишком занят, прячась за моей юбкой. — Никто не может спрятаться за твоей юбкой, — усмехнулся он. — Ты ее видела? Такая же крошечная, как ты сама. Если ты нагнешься за упавшим куском мела в классе, то травмируешь детей. Она пристально на него посмотрела. — Домой, дедуля. Он сдулся, опустив глаза в пол. — Хорошо. — Спасибо, — Клара обняла его за талию и прижалась, удерживая на месте. — Все будет хорошо. Дернув руками в воздухе, Доктор скорчил рожу. — Обнимашки… — Привыкай, — Клара с грустной усмешкой подняла голову. — У тебя теперь есть жена. Обнимашки — это наименьшее из ваших проблем *** Доставив Клару, он посадил ТАРДИС на заднем дворе дома Ривер на Луне и стал ждать, когда она проснется. Он расхаживал мимо консоли, сложив руки за спиной, и пытался убедить себя, что Клара права. Ривер вспомнит все со временем. А до тех пор ему просто нужно быть терпеливым и как-то умудриться не оттолкнуть ее. Быть мужем. Это будет нелегко. Он потерял все, что делало его мужем Ривер, когда регенерировал. Он добровольно отпустил все тогда в уверенности, что ему больше никогда не понадобятся теплые прикосновения или ласковые слова. Теперь он не знал, где найти это. И можно ли это найти. Доктор посмотрел на свои руки, сжавшие консоль. Старые заветренные руки, которые умели сжиматься в кулаки, которые всегда умели спасать себя, но не всегда — спасать других. Руки, которые никогда не касались кого-нибудь с нежностью, руки, которые никогда не ощущали теплоты Ривер. Где-то глубоко внутри он расстраивался потере памяти Ривер не так сильно, как должен был. Ему почти приносило облегчение, что она не знала его предыдущее «я», чтобы их сравнивать. Она, несомненно, нашла бы нынешнюю его версию ограниченной. Хриплый крик, раздавшийся из коридора, удержал его от дальнейшего копания в собственных недостатках. Он тревожно вскинул голову — Ривер! — и бросился бежать прежде чем успел об этом подумать и только на полпути к их спальне понял, что ей, скорее всего, приснился кошмар. Раньше они случались достаточно часто, но он не ожидал, что они возможны без воспоминаний. Без них чего она могла бояться? Он ворвался в спальню, мельком увидев, как она вслепую сражалась против одеял и какого-то невидимого врага, и бросился к ней. — Ривер? — он попытался удержать ее, схватив за запястья, и не дать наброситься на себя. — Ривер, это просто сон. Открой глаза. Не в силах использовать руки, она начала пинаться. Она почти попала ему между ног, и Доктор выругался, уклонившись от следующего удара, прежде чем вскарабкался на кровать. Обхватив ее за талию, он приостановил ее сопротивление, прижав ноги коленями. Скользнув руками в ее волосы и притянув ее лоб к своему, он сконцентрировался на проецировании спокойствия, которого на самом деле не ощущал. В считанные секунды Ривер перестала бороться. Он вздохнул с облегчением и стал ждать, когда она откроет глаза, слегка отодвинувшись, чтобы видеть лицо. Только тогда он осознал, что держит ее, что без колебаний бросился ей на помощь и не попытался уклониться. Кажется, его тело помнило, что делать, даже если разум сомневался. Что-то от прошлых знаний осталось в его груди. Он смог это сделать. Он смог. — Доктор? Он неловко погладил ее по волосам, пытаясь улыбнуться, когда она открыла глаза. — Все в порядке. Это просто сон. Прежняя Ривер уклонилась бы от его прикосновения в такой момент, слишком полная жестокой ненависти к себе, что он увидел ее такой уязвимой. Однако сейчас она лишь вцепилась ему в отворот пиджака и спрятала лицо в шею, дрожа в его руках. Она забыла о привычке скрывать боль. По этой исчезнувшей особенности Ривер он определенно не скучал. Доктор пытался не слишком сосредотачиваться на прикосновении к ней, боясь, что если он будет об этом думать, то потеряет нежность, которую только что обнаружил. Он откашлялся, пытаясь вспомнить прошлые ночи, когда кошмары Ривер будили их обоих. Он вспомнил, что зажигал свечи. Он зажигал свечи и брал ее за руку, и всегда спрашивал: — Хочешь поговорить об этом? Она покачала головой, сжимая побелевшими пальцами его пиджак. — Я не помню, что снилось. — Ничего, — он вздохнул, закрывая глаза. — Ты никогда не помнила. Он всегда думал, что она лгала ему, пытаясь спасти от шрамов своего детства и его неизбежной вины. Ему вдруг стало легче от того, что она действительно не помнила снов. Когда он снова открыл глаза, то понял, что зашел в эту спальню впервые за столетия. Он сидел на их кровати, на простынях, которые все еще пахли ее духами, и одеялах, которые согревали их обнаженную кожу, когда они в последний раз сливались друг с другом. Он тяжело сглотнул, позволив себе посмотреть на пол, где все еще лежала их одежда: блестящее зеленое платье и новый костюм. Он никогда больше не носил его. — Зачем ты привел меня сюда? — Он моргнул и снова посмотрел на Ривер. Она больше не дрожала. Ее руки спокойно упирались ему в грудь, а зеленые глаза, которые всегда видели слишком много, смотрели на него с намеком на жалость. — Это место определенно уже не комната. Это святыня мертвой женщины. — Мне не нужна святыня, ты не мертва, — он осторожно прикоснулся к ее руке. Часть его все еще боялась, что она просто призрак, мираж, созданный базой данных и пыльными книгами. — Ты здесь. Она отвела взгляд и пожала плечом. — Точно я? Это вопрос, который он задавал себе весь день, но у него все еще не было ответа.