Хаято вздрогнул от дикого нечеловеческого вопля над ухом и резко вырвался из приятных объятий сна. Голова гудела словно церковно-приходской колокол, звонящий к обедне. Дискомфорта добавлял и всё ещё голосящий над ухом чувак, который никак не желал затыкаться.
«Да какого хрена?» - Недовольно подумал Гокудера, шаря рукой и выуживая вторую подушку, и, не глядя, бросил её в сторону горластой истерички.
Стоп. Вторую подушку? Сообразив, что последние лет десять спал на одной единственной подушке, блондин напрягся и осторожно приоткрыл глаза, наблюдая сквозь длинные ресницы за мельтешащими по комнате расплывчатыми пятнами и настороженно шаря по телу в поисках взрывчатки. Вот тебе и взрывной мальчик. Ни граммулечки, мать вашу. Зато обнаружился гораздо более интересный факт – полное отсутствие на теле и одежды тоже.
Слух понемногу адаптировался, в глазах прекращало двоиться, и вот Ураган уже разглядел Рёхея, крушащего и сметающего всё на своём пути, рвущего на себе волосы и кричащего:
- Я ни хрена не понима-аю! Я натура-ал! Хана! Хана! – тут он неожиданно грузно осел на пол, тихо икнув. – Пло-охо…
Хаято внимательно рассматривал свихнувшегося хранителя Солнца и раздумывал, кого можно взять ему на замену. Он же Правая Рука Десятого Босса Вонголы, как-никак. И заботы об этом, так или иначе, лягут на бедные хрупкие плечи Урагана.
Кажется, Сасагаву отпустило. Он намеревался уже вскочить на ноги, когда его снова скрутило и вжало лицом в пол. Он тихо всхлипнул. Потом громче. Ещё громче.
Сказать, что Гокудера был удивлён, значит, ничего не сказать. Глаза его округлились и напоминали два блюдца, а брови сошлись в озабоченную складку на лбу, выдавая текущий трудоёмкий мыслительный процесс. Немного придя в себя, он, фыркнув, прорычал:
- Какого хрена ты хнычешь, газон с ушами?
Парень не обратил на него совершенно никакого внимания и запричитал, начиная биться головой об пол:
- Да кому ж я теперь такой ну-ужен? – шарах головой. – Да не жить мне теперь нормально ущербному! – бум об пол. – Я вообще не из вашей братии, - Сасагава в последний раз тюкнулся головой в пол и так и застыл, беззвучно шевеля губами.
Этого Хаято простить не смог бы никому. Но ведь даже бейсбольный придурок никогда не отзывался так о Вонголе.
Превозмогая адскую боль в висках, Ураган гордо поднялся, почти не скривившись, с постели и замотался в простынь.
- Слушай сюда, газон с ушами! – грозно рявкнул он на боксёра и чуть не сделал шаг назад, увидев его полные отчаяния и безумия глаза. Вобрав в грудь побольше воздуха, парень продолжил. – Не смей так говорить о семье, особенно при мне, Правой Руке Десятого!
Голос звенел от злости и напряжения, завладевших Хаято. Он всегда был эмоционален, но сейчас боксёр взбесил его так, как никогда раньше. Рёхей обычно доводил своим ЭКСТРИМом, беспросветной тупостью, но не проклинал семью. Это было странно, но не настолько, чтобы быть достаточным поводом для прекращения перепалки.
Хранитель Солнца злобно сверкнул глазами и бросился на пепельноволосого парня, рывком поднимаясь на ноги и роняя его на пол. Оседлав его живот, Рёхей схватил его за концы простыни, тряся и из последних сил сдерживаясь, чтобы не разбить Урагану лицо.
- О да! Ты во всём этом и виноват! Ненавижу тебя, осьминожья башка! Да я поверить не мог, когда увидел… - Солнышко Вонголы задохнулся воздухом и замолчал, всё ещё дёргая парня за края простыни, которые жалобно потрескивали.
Гокудера, сжав зубы, попытался взять себя в руки и, когда ему это удалось, аккуратно и быстро выскользнул из держащей его ткани, тут же подхватывая свои джинсы и натягивая их прямо на голое тело.
Выпрямившись во весь рост, Хаято схватил коробочку с Ури… Вернее, так должно было быть. Коробочки отсутствовали. Как и крепления для них. И вообще ни одного кольца.
Да что за хрень?.. А свихнувшийся Рёхей напирал…
Гокудера быстро огляделся, примечая любой предмет, годный для самообороны. Как назло, ничего подходящего нет. Вот чёрт.
***
Полтора часа спустя уставшие парни, тяжело дыша, рухнули на диванчик – единственный не поломанный предмет мебели в комнате. Хаято лениво повернул голову, смотря на Рёхея, и тихо вздохнул.
- Ну, и что это было, газон с ушами?..
Сасагава зло посмотрел на него и пробубнил:
- А какого хрена, осьминожья башка? Я ж теперь ЭКСТРЕМально светло-синий!
Гокудера, в это время прикуривавший сигарету, подавился дымом и, прокашлявшись, с интересом глянул на хранителя Солнца.
- О, как… Это ещё с чего вдруг?
- Так мы же… С тобой… ЭКСТРЕМально… ну, ночью… - Рёхей густо покраснел и заткнулся.
Глаза Хаято медленно вылезали из орбит, пока мозг пытался переработать поступившую информацию. Его светлый ум продуцировал самые разнообразные теории помешательства Сасагавы, одну умнее другой, но ни одна из них не объясняла столь странного вывода.
- С чего вдруг такие мысли? – Взвился Гокудера, забыв об усталости и едва не зарычав.
Рёхей прикрыл глаза и, глубоко вздохнув, собираясь с мыслями, неспешно, что воспринимать от него было крайне непривычно, начал рассказ:
- Вчера мы много выпили. Потом я отключился. Не помню вообще ничего. А утром открыл глаза, голый, а ты, тоже голый, между прочим, на меня ноги забрасываешь… А я с парнями и не спал никогда, к твоему сведению. Вообще не думал, что такое может быть… Думал, у меня на парня и не… ну… не это… ты понял, короче… - блондин махнул рукой, плюнув на объяснения, и поник.
Ураган ошарашено смотрел на него и покрывался алыми пятнами, сжимая и разжимая тонкие пальцы.
- Это я-то? С тобой? Травяная башка, да ты, никак, охренел?! Выбрось эти мысли из головы, животное!
Выплюнув эти едкие слова, Хаято заметался в поисках рубашки, заглушая противный внутренний голосок, говоривший, что и его воспоминания тю-тю. Мало ли.
Да, Рёхей таки заронил в его душу сомнения...
- Где мы вообще? – через минуту спросил парень.
- Япония, точно, - уверенно изрёк боксёр и начал озирать комнату. – Как думаешь, во сколько этот погром нам встанет?..
- Мне-то какое дело? – пожал плечами Хаято и ухмыльнулся. – Ты тут психовал, ты и будешь платить, истеричка.
***
Как ни странно, на ресепшене их успокоили, сказав, что всё оплачено, и медленно прижимаясь к стенкам с выражением крайнего ужаса. Наличка имелась, а потому парни вызвали такси и поехали в штаб. Каждый из них нервно представлял себе возможность измены и предстоящую встречу со своей половинкой.
