Гнилое яблоко

      Ночь прошла беспокойно. Тода ворочался на кровати в своей холостяцкой квартире: перед глазами то и дело вспыхивало видение Тетради в плотной черной обложке, а в ушах звучал раскатистый, совершенно безумный смех.       «Да, я — Кира, — горели красным глаза на до боли знакомом лице. — И что вы сделаете?»       Наутро Тода проснулся совершенно разбитым, как и много раз за прошедший год. Задубевший пиджак не налезал на плечи, пальцы упрямо не желали затягивать узел галстука. Чего доброго, опоздает на работу из-за такой ерунды.       Патрули, инспекции, мелкие расследования, бумажная работа вились по кругу. Тода не хотел из него вырываться. Мир больше не тревожили массовые смерти от сердечных приступов, в отделе появились новые лица, кабинет шефа занял коренастый Тадао Реки из Кавасаки, и все же… Однажды краем глаза Тода заметил у одного их столов изящного молодого человека в белой рубахе и с аккуратно причесанными русыми волосами (новенького, как выяснилось позже), и дернулся так, что разлил на себя кофе.       В остальном его жизнь шла как обычно.       До той ночи, когда какой-то псих выстрелил в Саю.       — Мацуда! — рявкнули над ухом, и он вскинулся, шурша бумагами на столе. Неужели задремал на минуту? Или просто не услышал, как подошел шеф Реки?..       — Простите, — пробормотал он сконфуженно, и шеф вздохнул. В отличие от Соитиро Ягами, он не носил усов, зато носил очки, из-за которых его длинное худое лицо казалось еще более длинным и худым.       — Я слышал о случившемся в доме Ягами, — произнес он, — но постарайся взять себя в руки. Ты все же на работе.       Тода кивнул и молча проводил его взглядом. Еще несколько секунд за дверью слышалось, как шеф задумчиво хлопает себя папкой по руке — привычка, которой он запомнился с первого дня работы в отделе. Да, наверное, он прав. Надо выдохнуть и успокоиться.       «Скажи мне!» — отдался в голове сорвавшийся голос Саю.       Вчера огромного труда стоило не выложить все подчистую. Казалось, что каждый раз, как кто-то заговаривал о Кире, лицо выдавало Тоду просто с головой. Он ведь никогда не умел лгать, но в этом случае проговориться было бы преступлением. И все же… Не покидало ощущение, что Саю обо всем догадалась. Если так, как она теперь будет справляться, как уживется с правдой?..       Он должен с ней поговорить. Если оставить все как есть, пропасть между ними будет только расти, и очень скоро не получится перекинуть через нее даже шаткий веревочный мостик. И все же… что он ей скажет? Что может сказать?       Есть темы, которые лучше не поднимать, иначе сделаешь только хуже. Хотя… трудно представить, что может быть еще хуже.       Пару дней назад Саю выписали из больницы, а того, кто стрелял, так и не нашли. Несколько полицейских ненавязчиво следили за домом Ягами на случай, если злоумышленник вернется. Когда они осматривали внутренний двор, Тода заметил возле ограды глубокие следы обуви в мокрой от дождя земле. Они явно принадлежали разным людям: может, стрелок с кем-то боролся, оттого прицел сорвался, и пуля чиркнула Саю по руке, вместо того чтобы… Нет, нельзя об этом думать. В любом случае, зацепка все равно была очень слабой. Не сосчитать, сколько людей в Токио носит массивные ботинки примерно тридцать девятого размера с не особо четким следом протектора.       Иногда в окне комнаты Саю трепетали занавеси. Жена шефа…       …вдова шефа…       …поливала цветы в гостиной. Хотелось верить, стрельба по их дому не имеет отношения… не имеет отношения к Кире. Дурных людей хватало как среди его сторонников, так и среди противников. Если кто-то узнал, что Саю и ее мама… связаны с Кирой…       Тода устало уткнулся лбом в руль и прикрыл глаза. Казалось, с того происшествия на старом складе прошел не год, а месяц. Воспоминания должны были сгладиться, но не сгладились, как бы он ни убеждал себя, что время лечит. Сколько хороших людей могли бы выжить, если бы полиция вовремя раскрыла Киру! Двенадцать агентов ФБР, невеста Рея Пенбера, чудаковатый и гениальный детектив L, которого они для конспирации называли Рюзаки, шеф Ягами…       Он хлопнул дверью, вышел из машины и зашагал к воротам дома Ягами. В тот же миг, будто в насмешку, из-за угла показался молодой мужчина с букетом белых гортензий. У него были глубоко посаженные карие глаза и в меру короткая стрижка, в тонких губах дымилась сигарета. Завидев Тоду, он споткнулся на ровном месте, но тут же зашагал еще решительнее.       Это тот «парень Саю», из-за которого она поздно ночью возвращалась домой одна?..       — Тоже к Саю? — спросил незнакомец почти удивленно, смерив его испытующим взглядом.       — Д-да, — ляпнул Тода, не успев подумать. Незнакомец помрачнел и подбоченился.       — Из полиции?       — Нет. Просто по делу.       Ну зачем этому парню знать, зачем он пришел к дому Ягами? Может, он просто хочет встретиться с женой шефа или поболтать с Саю за чашечкой чая?       Кого ты обманываешь, Мацуда?       Молча они зашагали по подъездной дорожке. Под ногами мягко хрустел гравий. Что если она правда не захочет его видеть? Ведь так и сказала в больнице…       Незнакомец первым добрался до входной двери и вдавил кнопку звонка. Раздалось приглушенное дребезжание, и Тода запоздало спохватился, что очень невежливо мешать встрече Саю с ее молодым человеком. Он остановился у террасы и нервно пробормотал:       — Я подожду, пока вы поговорите…       Незнакомец смерил его хмурым взглядом.       — Мы долго будем. Лучше сразу спросите, что хотели.       Он… он что, ревнует меня к Саю?       — Нет-нет-нет! — вскинулся Тода и зашарил по карманам, тщетно пытаясь нащупать пачку сигарет. — Я подожду, сколько нужно! В конце концов, это моя работа…       Ну вот, опять сболтнул лишнего! Щелкнул язычок замка, и дверь приоткрылась. Краем глаза он успел заметить низенькую фигурку Сатико Ягами. Ее темные волосы прорезала седина, лицо исходили морщины.       Сейчас она впустит этого парня, а тебя даже не заметит. Он старше Саю от силы года на три, и, конечно же, им есть о чем поговорить…       Неожиданно для себя Тода рванулся вперед и поравнялся с ним на крыльце.       — О, Мацуда-сан! — искренне обрадовалась Сатико, и ее потускневший взгляд на миг озарился. — Давно ты у нас не был… Ну что вы, заходите, не стойте на пороге. Я сейчас сделаю чай.       Совсем как Саю.       — Здравствуйте. Я к Саю, — бросил незнакомец, явно изо всех сдерживая гнев: его губы сжались, между бровей пролегла морщина. Тода почувствовал, как прилила кровь к лицу. И правда, что на него нашло? Не мог подождать в машине, чудак… Вместо наблюдения занимается невесть чем…       Когда шаги незнакомца на лестнице стихли, Тода ясно осознал, что снова очутился на той самой кухне, где не раз разговаривал с ребятами, шефом и Лайтом. Здесь почти ничего не изменилось: солнечный свет все так же тек сквозь тонкие вуальные занавески, отблескивал на полированном столе. Пахло выпечкой и специями — необычное и приятное сочетание. Именно здесь он сидел, рассеянно глядя, как плавают чаинки в чашке, когда услышал грохот, звон битого стекла и полный боли крик Саю. При мысли об этом внутри все перевернулось. Сколько еще придется пережить этим двум бедным женщинам? Похищение, смерть шефа и Лайта, а теперь еще и это… Во что бы то ни стало он поймает того, кто стрелял!       — Ну что, что-нибудь узнали? — озабоченно спросила Сатико, ставя перед ним блюдце с куском пирога. Тода расстроенно покачал головой. Наверху раздались приглушенные голоса: Саю и незнакомец явно спорили. Не прошло и пяти минут, как парень слетел по лестнице и, бросив «Я зайду в другой раз, госпожа Ягами!», толкнул входную дверь. Во дворе разнеслись его удаляющиеся шаги.       — Опять они не ладят… — вздохнула Сатико. — Ей просто нужно время оправиться… а он слишком торопится. Хотя поет, конечно, очень здорово. До глубины души прямо пробирает. Где-то у Саю был диск, ты же знаешь, она раньше играла в группе Энгири…       Тода выдавил улыбку и отхлебнул горячего чая. Позади раздался тихий скрип и стук каблуков: Саю спускалась к ним, и, когда он подумал об этом, в груди похолодело. Она облокотилась на перила и смерила его мрачным взглядом. Ее лицо осунулось, под глазами залегли тени. Левую руку росчерком света в полумраке окутывали бинты.       — Не ожидала, что ты придешь, — бросила она не то чтобы холодно, но устало, будто ей больше не хватало сил на споры и крики.       — Саю, садись к столу, — предложила Сатико.       — Спасибо, мам, я не голодна.       Тоду охватило странное чувство. Саю будто стояла где-то во тьме и никак не могла выбраться. Если бы только он протянул ей руку, если бы помог вырваться из липких пут отчаянья, что угнездилось глубоко в душе, ведь сам пережил то же… Вот только никто из погибших не был ему ни отцом, ни братом.       И уж тем более не был… связан с Кирой.       В прихожей зазвонил телефон, и Сатико поспешно поднялась. Тода остался с Саю один на один и внезапно обнаружил, что растерял все слова, которые так тщательно подбирал. Густое молчание давило на уши, мешало вдохнуть. Она спасла его сама, хоть ее голос и резал не хуже тупого ножа:       — Я скучаю по Лайту.       С плеч будто камень свалился. В глубине души он боялся, что она обвинит его, но вдруг испытал облегчение, когда она это сказала. Потому что он тоже скучал. Черт возьми, словами не передать, как он скучал.       — Я… понимаю, — признался Тода, отведя взгляд, но все равно заметил, как сжалась ее бледная рука на перилах. — Я… тоже скучаю по нему.       Только по Лайту, а не по Кире.

***

      Когда он вышел из дома Ягами, уже смеркалось. Растения отбрасывали на землю длинные тени, небо напоминало толстый золотой обруч диадемы, отражающий пламя костра. В душе царило неожиданное умиротворение. Может, им обоим нужна была просто одна фраза, всего-навсего одна?       Один безмолвный крик тоски и боли, переворачивающий все внутри.       — Я помню, как ты приходил, когда я… — она замолчала, но он и без того понял. Приходил, когда она недвижимо сидела в инвалидном кресле, когда не реагировала на слова, когда не видела ничего перед собой. Конечно же, он приходил. Шеф и Лайт погибли, а значит, больше некому защитить ее и госпожу Сатико. Когда Саю болела, из ее комнаты часто лилась музыка, переливы скрипки, могущественный бас органа, всхлипы пианино — психолог посоветовала, сказала, что это поможет расслабиться и позволит хоть немного отойти от произошедшего. Тода был далек от искусства, но тогда ему казалось, что это душа Саю вырвалась из измученного тела и превратилась в сплетение звуков из магнитофона.       — Да, — просто ответил он и даже робко улыбнулся. — Я рад, что тебе… уже лучше.       И они ни слова не проронили о Кире. Это было выше его сил, а ее так тем более.       Телефон в кармане отозвался сердитой вибрацией. Ох, давно надо было позвонить шефу — снова ему устроят взбучку… Не успел Тода дойти до машины, как увидел молодого человека Саю. Похоже, тот нарочно поджидал его.       Тода остро почувствовал, что сейчас ввяжется в неприятности. Очень смело, конечно, пытаться насолить полицейскому, но мало ли, на что способен влюбленный… И, хуже того, он все совершенно неправильно понял!       — Ты Мацуда, так? — спросил юноша, остановившись напротив него. Он выглядел спокойным и торжественно серьезным. — Можно с тобой поговорить?       — Конечно, — ответил Тода.       — Между тобой и Саю… что-то было?       Вопрос мешком с мукой ударил его по затылку. Что он такое говорит?! Саю младше его на одиннадцать лет, конечно же, между ними ничего не могло быть…       Незнакомец и не нуждался в ответе — только нахмурился, потер переносицу и произнес:       — Знаешь, Мацуда, она моя девушка, и мне не очень нравится, как ты ведешь себя с ней. Я понимаю, что вы долго друг друга знаете и все такое, но… сомневаюсь, что она хотела бы встречаться с мужчиной, который уже начал седеть. В следующий раз я не посмотрю, что ты старше, и начищу тебе морду.       Тода лишился дара речи. Юноша долю мгновения еще глядел на него, затем развернулся и пошел прочь. Над его плечом снова взвилась струйка сигаретного дыма.       — Эй! — крикнул Тода ему вдогонку, наконец совладав с собой. — Не знаю, что ты там себе подумал, но вообще-то она мне как сестра!       Оправдываться и что-то доказывать было бессмысленно, и он раздосадованно замолк. Проклятье, ну надо же такому случиться?! Только ревности не хватало! Еще и угрозы…       Он хлопнул дверцей машины и повернул ключ в замке зажигания. Как сестра… Кого ты обманываешь, Мацуда? Но… он и правда для нее староват, хотя, конечно, все же пока не седеет. Еще до того, как случилось происшествие на складе, до того, как Саю похитили, она смеялась, видя, что он краснеет в ее присутствии, и все говорила: «Мацуи, если бы ты был лет на десять моложе…»       Тода хлопнул ладонью по бардачку, стиснул руль до боли в пальцах и наконец выехал на дорогу.