Примечание автора: А сейчас возвращаемся к Деку и его лучшему братку Шигараки. Мухахахаха Главы всё короче и короче. Я не изменяю своей схеме сначала написать супердлинную главу, с последующими короткими частями XD
Изуку чувствовал себя отвратительно. Курогири поставил стакан перед ним, но Мидория так и не притронулся к шипучему напитку. Этот имбирный эль успокоил бы боль в его желудке, но парень её заслуживал. Он должен быть рад за Кацуки. После стольких лет, когда вместо обычных друзей у Бакуго были только поклонники, преследовавшие его из-за популярности, Мидория должен быть просто в восторге, что у Кацуки есть друг, который действительно заботится о нём. Киришима был на все сто процентов настроен на то, чтобы держать Бакуго подальше от проблем. Да и тревога на его лице при мысли об исключении друга была искренней. Изуку должен был чувствовать лишь благодарность за то, что у Кацуки был человек, который приглядывал за ним всё это время. У Эйджиро была даже подходящая причуда для того, чтобы общаться с Бакуго, не волнуясь о том, что он потеряет над собой контроль. Однако вместо того, чтобы отблагодарить его, Изуку хотелось проверить, сколько сил понадобится, чтобы раздробить усиленное покрытие Киришимы на тысячу мелких кусочков. Ревность — мерзкое чувство. Изуку ненавидел его. — Мидория, — сквозь руку, закрывающую его лицо, обратился к нему Шигараки. Парень казался удивлённым, резко контрастируя с Изуку, чувствовавшим смятение. Он потянулся, ткнув Изуку в плечо. — Ненависть тебе к лицу. — Я никого не ненавижу, — огрызнулся Мидория. Нет. Он не ненавидел Киришиму. Эйджиро был хорошим парнем, заботившимся о Бакуго и желавшим для него только самого лучшего. Красноволосый был хорошим другом для Кацуки, поэтому не было никаких причин его ненавидеть. Изуку завидовал Киришиме. Это была совершенно другая эмоция. — Я не говорил, что ты ненавидишь человека, — сказал Томура. Он подтолкнул стакан с имбирным элем ближе к мальчику. Мидория хотел бы видеть лицо Шигараки, чтобы понять, что тот чувствует. По его тону невозможно было догадаться, в чём заключается цель этого разговора. — Но ты же сейчас что-то очень сильно ненавидишь, да? Что же это? У Изуку был только один ответ на этот вопрос: — Себя. Шигараки развернулся, демонстрируя Изуку вопрошающее лицо со всё еще сосредоточенными глазами. Изуку вжался в столешницу и сглотнул, прежде чем уточнить: — Я ненавижу то, что так завидую Киришиме и его причуде. Каччан заслуживает хороших друзей. — Но его хороший друг не ты, — заключил Шигараки. Он дёрнул Мидорию за прядь волос, отстраняясь. Рука скрывала его глаза, — поэтому ты злишься. Изуку наклонил свою голову из-за Шигараки, продолжавшего тянуть его за волосы. Туда-сюда. Это в какой-то степени отвлекало от мыслей, но недостаточно. — Наверное. — Если бы у тебя была причуда, твой Каччан любил бы тебя больше? — спросил Томура, до боли накручивая волосы Мидории на палец. — Да, — ответил Изуку, смеясь про себя. Что ещё он мог сказать? Это было правдой. — Каччан в этом плане смотрит на всё очень поверхностно. — Твой Каччан не кажется кем-то, кто стоит таких усилий, — сказал Шигараки. Он отпустил волосы Изуку, закручивая одну прядь на пальце. Он игрался с ней, пока не коснулся её всеми пятью пальцами, тем самым растворив её. — Почему же он так тебе нужен? — Каччан, — начал Мидория. Он закусил губу и закрыл глаза, размышляя о мальчике, упавшем с моста, чьи глаза просили о помощи, хотя его твёрдый голос говорил всем: «Я в порядке!». Он подумал о Кацуки, восторгавшемся своей причудой; о его неспособности принимать поражение, какие бы ни были обстоятельства. Кацуки был эгоистичным и грубым, он смотрел на всё поверхностно, но он был всё ещё… — важен. Он важен, и я просто хочу быть для него таким же значимым человеком, каким он является для меня. — Мидория, — произнёс Шигараки. Он наклонился к Изуку, уставившись на него. Уже две минуты мальчик продолжал елозить под напряжённым взглядом Томуры, пока тот не шевельнулся. Он приложил указательный палец к лицу Мидории, медленно обхватывая его щёку. — Если бы ты мог получить любую причуду, какую бы ты хотел? — Очень жестокий вопрос, Шигараки, — пробубнил Изуку, чувствуя, как закрываются глаза. Он со всей силы сжал кулаки под столом, прежде чем схватить стакан перед собой, чтобы не давать рукам совершить ошибку. — Мне это не нравится. — Чисто теоретически, — сказал Курогири, напомнив о себе. — Я уверен, интерес Шигараки не навредит. Мне трудно поверить в то, что ты никогда об этом не думал. — Я правда не думал, — Изуку покрутил в руках пустой стакан. Он случайно выронил его из рук, продолжив смотреть на катящуюся к углу комнаты прозрачную утварь. — Даже до того, как я узнал, что я беспричудный, я только смутно представлял причуду, которая поможет мне стать героем. Потом мне просто хотелось узнать, смогу ли я стать героем без причуды. Больше никаких мыслей не было. — Герои то, герои это, — фыркнул Шигараки. Он снял руку со своего лица и положил её на стол. Глаза сосредоточенно смотрели на Изуку. Томура прошипел: — Будь эгоистом, Мидория. Если бы сейчас у тебя появилась любая причуда, какая бы она была? — В любом случае, — добавил Курогири, его голос звучал чопорно, — должно же быть что-то, чего ты отчаянно хочешь и чего нельзя достичь без причуды. — Если я отвечу, вы опустите эту тему? — спросил Мидория, его грудь была всё ещё напряжена. Ему не хотелось говорить об этом. Он не хотел строить теории о вещах, которых у него никогда не будет, будь то причуда или уважение Каччана. — Я не хочу об этом говорить. — Конечно, — ответил Томура. Он улыбнулся, покусывая губу и стуча пальцами по столешнице. — Ну, так какую ты хочешь? Изуку уставился на новый полупустой стакан, пузырьки в котором тихонько шипели. Он хотел бы нравиться Кацуки, хотел его уважения. Он хотел бы перестать завидовать способности Киришимы сопротивляться причуде Бакуго и как ни в чем не бывало упрямо продолжать стоять на своём. Он хотел. Изуку хотел… Мидория посмотрел в глаза Шигараки и произнёс: — Я хочу, чтобы Каччан смотрел на меня.***
— Ты готов к спортивному фестивалю? — спросил Шинсо, облокачиваясь на спинку стула. Он чуть улыбнулся, его улыбка была небольшой и уверенной. — Я не могу дождаться момента, когда смогу показать геройскому курсу, что не у них одних есть потенциал. Изуку кивнул, задрожав. Из-за всей этой неразберихи с Бакуго и Киришимой, он совершенно забыл, что все в школе будут участвовать в соревнованиях. Он не был к этому готов. Совсем. Не то что Шинсо… — Выглядишь воодушевлённым, — сказал Изуку. Но Мидория мог только предполагать почему: он до сих пор не знал, какая причуда была у Шинсо. Парень никогда не показывал причуду в отличие от остальных учеников, хваставшихся своими способностями или использовавших их без причины. Хитоши хорошо берёг свою причуду, не раскрывая карт. Всё это было немного досадно. Изуку казалось, что будет слишком грубо спросить напрямую. — Потому что я доберусь до финала и попаду на геройский курс, — ответил Хитоши. Он сжал ладонь, лежавшую на столе, в кулак, прищурив глаза. Изуку сжал губы, радуясь, что они всё ещё могут сформировать слабую улыбку. Это прекрасно, что остальные могли сфокусироваться на исполнении своих мечтаний. — Надеюсь, у тебя получится. — Ага, — кивнул Шинсо. Он усмехнулся и провёл рукой по волосам. — После того, как я завалил вступительный экзамен, я потерял надежду, думал, что не смогу попасть на геройский курс, но потом они сказали всем, что у каждого есть шанс на спортивном фестивале сменить факультет. В отличие от вступительного экзамена, там не будет предвзятости по отношению к иным причудам во время боёв один на один. — Иным? — спросил Изуку, надеясь, что не торопит разговор, хотя это мог быть его шанс узнать причуду Шинсо. — Ментальных, — произнёс Хитоши. Он замолчал и вздохнул. — Я забыл, что ты перевёлся позже сразу в класс, так что ты не знаешь. Нам нужно было сражаться с гигантскими роботами, и мы получали очки за каждого поражённого, так что это всё подходило для мощных физических причуд или тех, которые дают преимущество в определённой области. — Ясно, — выдохнул Изуку. Шинсо пожал плечами и повернулся к доске. — Моя причуда не особо поможет против роботов. Просто дождись турнира. Я покажу тебе всё. — Удачи, — хмыкнул Изуку, его улыбка увяла, как только он понял, что на этом разговор с Шинсо закончен. Всё вело к лучшему, а пока что Изуку должен понять, что будет делать во время спортивного фестиваля.***
— Если тебе нужна помощь с тренировками рукопашного боя, чтобы ты смог продержаться первые раунды, я или Гиран можем позаниматься с тобой, — сказал Курогири, после того, как терпеливо выслушал рассказ Изуку о грядущих трудностях. — Многим нужны такие тренировки, чтобы компенсировать различные причуды, поэтому я не понимаю, почему это не сможет помочь тебе. Шигараки почесал шею, лицо его было закрыто капюшоном толстовки, а не руками, как обычно. Он разлёгся на диване, стоящем у стены, и кроссовком затирал землю, туда-сюда двигая ногой. — Не понимаю, зачем тебе это нужно. Ты же не будешь пытаться со всеми на самом деле соревноваться. Изуку вздрогнул, уставившись в стол. Обычно Шигараки не сыпал соль на рану, обсуждая причуды, но с того дня они никак не могли опустить эту тему. Мидория чуть ли не зарычал: — Если у меня нет причуды, это не значит, что я просто лягу и сдамся. — Ты просто герой в душе, — ответил Томура с явной язвительностью. Он сполз с дивана, после чего переместился за спину Изуку и облокотился на него, приобнимая того за плечи. Он опустил руки к стойке. — Но это ничего. Ты всё равно мне нравишься. Мидория задрожал, дыхание Шигараки обжигало ухо. — И не беспокойся о своём маленьком фестивале, — продолжил Томура, — Курогири поможет тебе. А еще у меня есть сюрприз для тебя, но это позже. Тебе понравится. — Сюрприз? — переспросил Изуку. — Если я расскажу тебе, это уже не будет сюрпризом, — усмехнулся Шигараки. Он поднял руки, сжимая Мидорию в неуклюжих объятиях. — Но я знаю, тебе понравится. — Ну же, если ты продолжишь в том же духе, то испортишь весь сюрприз, — пропустив стаканчик, сказал Курогири и облокотился на барную стойку перед Мидорией и Шигараки. — А теперь, какие стили боевых искусств и самообороны, по-твоему, тебе больше подойдут? У Изуку не было предпочтений, но Курогири это не мешало, он начал перечислять имена наиболее авторитетных злодеев, которых Мидория мог взять в пример. Он решил, что выберет одного из тех, кого предложил Курогири. Что теперь было такого в ещё одной связи со злодеями?***
— Мидория! — крикнул Киришима через всю столовую. Он помахал Изуку, направляясь к нему и широко улыбаясь. Изуку осмотрелся в поисках Кацуки, но так и не заметил его. Он старался не чувствовать чересчур сильное облегчение, когда понял, что эти двое не были так близки. Киришима остановился у его стола, подняв руку. — Как поживаешь? — У меня всё хорошо, — ответил Мидория. Шинсо прекратил есть, уставившись на незваного гостя. Он посмотрел на Изуку, и тот понял намёк, начав представлять парня: — Это Киришима из класса 1-А. Киришима, это Шинсо из моего класса. — О, я знаю тебя, — сказал Эйджиро, улыбнувшись. Он упёр руки в бока и засмеялся. — Ты тот парень, который объявил войну нашему классу. Изуку смотрел то на одного, то на другого, сбитый с толку. Но, похоже, Хитоши знал, о чём говорит Киришима. Он самодовольно ухмыльнулся и сказал: — Я говорил серьёзно. — Ну давай! — усмехнулся Киришима, оскалив острые зубы. Через секунду он опомнился и повернулся к Мидории. — Ой, прости. Я пришёл поговорить с тобой, а не увязнуть в мужественной перепалке. — Всё в порядке, — ответил Изуку, привыкший быть забытым. В любом случае, он хотел, чтобы этот разговор закончился поскорее. — Что тебе нужно? — Я просто хотел узнать, как ты поживаешь после того дня, — понижая свой тон и делая голос мягче, произнёс Эйджиро. — Бакуго до сих потрясён, поэтому я подумал, что ты, наверное, тоже. — Потрясён? — спросил Изуку, понимая, что заинтересованный в разговоре Шинсо смотрел на них, подняв брови. От мысли, что Кацуки был расстроен, его сердце забилось быстрее (что с ним не так в последнее время?). Изуку потёр шею, чтобы успокоиться. — Что ты имеешь в виду? — Он беспокоится, что переборщил, — пояснил Киришима. Он сел за стол, скрестив руки на груди. — Не то чтобы он признает это, но я уверен, что проблема именно в этом. — Ты говоришь о том вспыльчивом парне, который сказал, что убьёт меня? — спросил Хитоши, ломая вилкой маленькую горошинку пополам. — Мне с трудом верится, что ему будет нехорошо из-за того, что он переборщил с чем-нибудь. Словно вспоминая, что они не одни, Эйджиро нервно засмеялся. Он потёр затылок, почти копируя текущую позу Изуку. — Думаю, я могу заметить это, но Бакуго хочет, как лучше, — Киришима осмелился взглянуть на Изуку. — В большинстве случаев. — Верю тебе на слово, — произнёс Шинсо, абсолютно точно не веря ему на слово. — В любом случае, я просто хотел поздороваться, раз уж заметил тебя, — хлопая по столу, сказал Киришима. Мидорию впечатлило, что этому тупоголовому парню удалось почувствовать нарастающую неловкость. Он поднял большой палец. — Удачи вам на спортивном фестивале! Она вам понадобится при встрече со мной и Бакуго. Мы команда, которую вам не одолеть! Поднявшись, Киришима ушёл и, всё ещё улыбаясь, вернулся к своим друзьям из другого класса. Он взял несколько коробочек с едой со стола своих одноклассников и направился к выходу, вероятно, в поисках Бакуго. — Мидория, — позвал Шинсо. — Да? — удивлённо спросил Изуку. — Ты сломал свои палочки пополам, — ответил Хитоши, демонстративно смотря на руку Изуку. Он опустил сломанные палочки на стол и прикусил губу. — Да, сломал. Шинсо похлопал Изуку по спине. — Не волнуйся. Они не поймут, что поразило их, когда начнётся спортивный фестиваль. — Точно, — кивнул Изуку, понимая, что привык к этому отвратительному чувству в груди, сейчас вовсю охватившему его.***
Изуку не удалось найти Кацуки, чтобы самому убедиться, что всё, о чём сказал Киришима, было правдой. В их расписаниях не было общих предметов, а если к этому ещё добавить вероятность того, что Кацуки специально избегал Изуку (от этой мысли у Мидории появлялось чувство, будто в груди кто-то ковыряет ножом), то было совсем не удивительно, что эти двое не пересекались. Он запрыгнул на поезд, направляющийся в знакомый район, который теперь он видел чуть ли не чаще, чем собственный дом, пытаясь перестать думать о Бакуго или о том, как сильно он хочет размазать милое личико Киришимы, хотя бы на пять секунд. Мидория встряхнул головой, несколько прядей упали ему на лицо. Ему нужно было сосредоточиться, учитывая то, куда он едет. Для Изуку было обычным явлением посещать бар, когда он чувствовал себя подавленным, но сегодня он получил сообщение от Шигараки, в котором тот просил его непременно заглянуть к ним. Томура написал, что «сюрприз» был готов. Как будто день мог стать ещё хуже. Абсолютно всё, что для него готовил Шигараки, сложно было назвать хорошим. Парень был злодеем, так что была высока вероятность, что Изуку придётся возмещать ущерб за последствия от сюрприза, и то лишь при условии, что он вообще переживёт этот вечер. Самое печальное во всём этом — осознание того, что Томура делает всё это только для того, чтобы Изуку чувствовал себя лучше. Если бы только его желание помочь на самом деле помогало. Изуку толкнул дверь в бар, обнаруживая там Шигараки в злодейском костюме. Он остановился, видя, что в комнате был ещё и Курогири. Томура оставался спокойным, внимательно наблюдая за Изуку, и его единственный видимый глаз прищурился, как только Мидория появился в дверном проёме. — Мидория, — несмотря ни на что, счастливо произнёс Шигараки. Изуку насторожился. Пальцы Томуры сжимались. — Я рад, что ты пришёл вовремя. — Есть какой-то повод? Почему ты в костюме? — спросил Изуку, сильнее сжав лямки рюкзака. Он не помнил, когда в последний раз видел Шигараки в полной боевой готовности и со всеми прикреплёнными руками. Обычно это была либо одна рука на его лице, либо его гражданская толстовка. Мидория неосознанно сделал шаг назад к двери. — Я думал, у тебя просто есть подарок для меня. — Так и есть, — Шигараки наклонил голову, его голос отразился эхом. — Просто мне нужно надеть костюм, чтобы его достать. — А? — удивился Изуку, чувствуя боль в животе. — И что это? — Увидишь, — Шигараки повернулся к Курогири и помахал Изуку, чтобы тот подошёл поближе. — Сначала нам нужно кое-что сделать. Мастер хочет встретиться с тобой. Это тоже часть сюрприза. Изуку посмотрел на портал, который создал Курогири; кровь застыла в жилах. Мастер Шигараки хочет встретиться с ним. Каждый дюйм его тела кричал, что нужно бежать, открыть дверь и делать ноги, ведь последствия будут неминуемы. Курогири открыл портал за спиной Мидории, когда тот собирался сбежать. Споткнувшись о собственные ноги, он упал прямо в чёрное искажённое пространство, приземляясь на лицо и царапая руки о бетонный пол. Тёмную комнату осветили мерцающие над ним искры света, а звуки на фоне были похожи на крики. Изуку видел приближающиеся к нему красные кроссовки. Он пытался сфокусировать зрение на полу, успокоиться, даже если портал за ним потух в долю секунды. — Приятно познакомиться, Мидория, — раздался хриплый голос. Изуку дрожал на полу. Он приложил все силы, чтобы набраться смелости и посмотреть на него. Мидория увидел хилого мужчину, к которому были прикреплены разного вида трубки и оборудование. Его тело так и показывало, что он был болен. Мужчина прохрипел, широко скалясь. Изуку прикрыл рот, подавляя удивлённый крик. Верхней половины головы у мужчины не было. Мастер сказал: — Шигараки так трепетно о тебе отзывался. Сердце Изуку пропустило удар.