***
На следующее утро Шерлок просыпается от настойчивого трезвона лежащего под щекой телефона — Лестрад. — Ммм… — Ты себе не помогаешь, — заявляет Лестрад, пропуская «Доброе утро» и «Как ты», и «Извини, что я был болваном». — Когда играешь с прессой таким образом, посылая все эти сообщения и заставляя нас выглядеть идиотами, — он изображает претенциозный акцент: «Чушь! Чушь!». Ты просто не можешь так поступать, Шерлок. Шерлок фыркает — раздражённый, но не то чтобы удивлённый тому, что получает нотации вместо информации. — Ну, очевидно, что я могу, — отвечает он. — И сделал. Возможно, тебе стоит попробовать не быть идиотом? — Это не поможет тебе подключиться к расследованию, если именно этого ты добиваешься. — Лестрад, мы с тобой оба знаем, что присоединить меня к расследованию — это единственный способ раскрыть это дело. — А ты знаешь, что для того чтобы пустить тебя на расследование, придётся нарушить все правила и надеяться, что этого никто не заметит, так что выкидывать подобный трюк не совсем в твоих интересах. Шерлок бросает трубку. Это не так приятно, как получить доступ к расследованию, но тоже неплохо. Проблема, однако, в том, что Лестрад прав. Шерлок может быть лучшим и единственным консультирующим детективом в Лондоне, но он не работает в полиции. Он неофициальный консультант, а это означает — секретность, и то, что Лестрад готов обходить правила ради получения результатов, ещё не означает, что руководство полиции готово вытащить форменную дубинку особо крупного размера из своей коллективной задницы и следовать его примеру. Ощутив вдохновение показать Ярду, кто тут кто, Шерлок поднимается и выкапывает из коробок и из интернет-закладок все собранные доказательства по делу серийных самоубийц: газетные статьи и видеоролики ВВС, интервью с невежественными репортёрами и бесполезные свидетельства от смотрителей зданий. Он раскидывает всё по кухонному столу, отчаянно пытаясь найти какую-нибудь подсказку, какой-то намёк, что-то, что он мог пропустить. Что-то, что докажет Лестраду, что он им нужен. Он роет, и роет, и роет, но ничего не находит. Он звонит репортёрам, он лжёт уборщикам, он чертит схемы, но ничего не находит. К тому времени как в полседьмого вечера Шерлок возвращается к реальности от стука в дверь, он погружён в дело уже несколько часов. Он отрывается от статьи о спортивном центре, в котором было найдено тело Джеймса Филлимора, и обнаруживает, что его волосы всклокочены, рубашка в пыли, а в квартире до сих пор бардак вперемешку с нераспакованными коробками. Он ошеломлённо моргает при взгляде на часы и ощущает всплеск адреналина — Джон Ватсон. Шерлок ругается и практически падает со стула, когда вскакивает и безумно машет руками на троицу мертвецов, венчающих собой хаос в гостиной. — Вы, все, время выметаться, — говорит он, поспешно поправляя причёску. — У меня… клиент, я думаю. Немного уединения? Тон его голоса намекает, что это, вообще-то, не просьба, и он не дожидается, действительно ли они уберутся. Он уже мчится вниз по лестнице, стараясь опередить миссис Хадсон, пока она не подошла к входной двери, просто на случай, если Джон действительно мёртв, и она попытается закрыть дверь прямо перед его невидимым лицом. Но когда Шерлок распахивает дверь, за ней оказывается не Джон. Вместо него он видит женщину средних лет в розовом костюме, в розовых туфлях на высоком каблуке, с облупившимся розовым лаком для ногтей и со смазанной ярко-розовой помадой, которая смотрит на него яростными тёмными глазами. — Что? — резко спрашивает Шерлок. Женщина фыркает и оглядывается, как будто проверяет, что никто за ними не наблюдает, затем открывает рот в попытке что-то сказать, но вместо слов льётся рвота, пачкая подбородок. У Шерлока по загривку ползут холодные мурашки. — О, нет, — произносит Шерлок, понимая. — Нет, нет, нет, нет, у меня вас уже трое, и сейчас действительно неподходящее время, через несколько минут ко мне придут, и. — он замолкает, когда видит выражение её лица: совершенно не впечатлённый взгляд, и вздыхает. — Ладно, просто… Входите, нам придётся сделать это быстро. Она пренебрежительно закатывает глаза и, отпихнув его, проходит внутрь. Поднимаясь наверх, она блюёт на перила, явно в отместку за менее чем радушный приём. Шерлок со стоном идёт за ней — он на самом деле, самом-рассамом деле ненавидит рвоту.***
Джон Ватсон, к счастью, опаздывает. Леди в Розовом не в духе, что, по мнению Шерлока, справедливо, учитывая что она мертва. Она хмурится при виде бардака в квартире Шерлока, хмурится, когда не может взять со стола ручку (по опыту Шерлок знает, что это какой-то ментальный блок, связанный с осознанием своей смерти и ожиданиями от существования в такой форме; это может пройти, но, вероятно, не пройдёт), и хмурится, наблюдая как Шерлок вычищает перила с помощью бумажных полотенец и бутыли антисептика промышленных размеров. Удовлетворившись состоянием перил, Шерлок моет руки и сгоняет Розовую на диван, где в форме едва заметной тени уже сидит Джеймс Филлимор, притворяясь, что его там нет. Одним взглядом посматривая на часы, Шерлок даёт ей обычную вводную: Да, вы мертвы, нет, вы не в аду, да, я постараюсь изо всех сил помочь вам двигаться дальше, но, да, это занимает какое-то время, да, вы можете остаться здесь, но, нет, это не обязательно. Да, трое остальных уже здесь, но, нет, вы не сможете их видеть. Да, я единственный. Мне жаль. Джеймс Филлимор и опирающийся на стол (чёрт бы его побрал) Джеффри Паттерсон, до сих пор пребывающий в полностью вещественной форме, со спокойным интересом наблюдают за произносящим эту речь Шерлоком, как будто они считают, что он немножечко псих, просто любящий повторять раз за разом одно и то же. Заснувшая на полу Бет Давенпорт ничего не замечает. Розовая продолжает хмуриться. Когда Шерлок снова смотрит на часы, уже четверть восьмого, и, переодеваясь в свежую рубашку и причёсываясь, он ненадолго впадает в панику. Что если он не просто опаздывает? Что если Джон не придёт? Он должен ведь, правда? Просто посмотреть? Я ведь даже подмигнул, людям нравится подмигивание. Шерлок наконец неловко приникает к окну, чтобы следить за улицей, и вздыхает с облегчением в двадцать минут восьмого, когда Джон выворачивает из-за угла. Он довольно сильно хромает, чрезмерно опираясь на трость с измученным и подавленным видом человека, который, ненавидя метро, только что из него вышел, но лицо у него ясное и полное любопытства. — Теперь серьёзно — исчезните все, — объявляет Шерлок четвёрке мертвецов, занимающих его гостиную. — Идите, миссис Хадсон надоедайте, если надо, только поосторожнее, чтобы не заморозить её, когда набьётесь к ней в квартиру. Сейчас же, пожалуйста. Он пристально на них смотрит, но эффект рушится, когда с пола доносится тихий всхрап. Шерлок качает головой и сдаётся. Он спускается вниз, чтобы снова опередить миссис Хадсон и подождать, пока Джон не постучит в дверь. Когда это происходит, он, нервничая, ждёт ещё полминуты, чтобы ему открыть, иначе это будет выглядеть, как будто он сидел под дверью в ожидании Джона. — Мистер Холмс, — здоровается Джон. Он улыбается. Шерлок не может не улыбнуться в ответ. — Шерлок, пожалуйста, — предлагает он, пожимая руку Джона. Электричество пробегает по кончикам пальцев, а не только по позвоночнику. Мгновение он просто стоит и смотрит, очарованный этим ощущением, улыбкой Джона, его тёплым пожатием, прежде чем спохватывается, что должен пригласить его наверх. — Входи. Они быстро поднимаются наверх, и Джон с сияющими глазами заходит в 221Б, с интересом разглядывая беспорядок. Он останавливается в полушаге от Бет Давенпорт, до сих пор спящей на ковре; он почти касается её, но не видит. — Если ты простишь мне беспорядок, — начинает Шерлок, нервно взмахивая руками. Он подбирает с кресла несколько папок и кидает их в коробку в вялой попытке придать квартире достойный вид. — Я только что переехал и не успел разобрать тут всё… миссис Хадсон — домовладелица — она даёт мне хорошую скидку — небольшое одолжение после того, как её мужа приговорили к смертной казни во Флориде. Мне удалось помочь. Сидящая на диване Розовая смотрит на него с несдерживаемым и недоверчивым раздражением, как будто не может поверить, что он принимает гостей, когда она сидит тут мёртвая. Шерлок осторожно перемещается, так, чтобы встать между ней и Джоном, не желая замечать, видит ли она его в действительности или нет. Паттерсон и Филлимор к счастью убрались. — Прости, ты предотвратил смертную казнь её мужа? — О, нет, — снова ухмыляется Шерлок. — Я позаботился о том, чтобы она произошла. Джон смотрит на него, а затем, поняв, что он имел в виду, неуверенно улыбается в ответ. Шерлок думает, что Джон выглядит по-другому когда улыбается. Тени вокруг глаз кажутся не такими глубокими, часть морщин разглаживается, когда от смеха проявляются новые. «Ты жив? — с отчаянием думает Шерлок. — Ты кажешься живым, но что-то… Что-то не так». — С консультирующими детективами часто такое происходит? Обеспечение того, чтобы людей приговаривали к смертной казни? Шерлок качает головой. — Нет, особые обстоятельства. В основном, я по другую сторону процесса — выясняю, почему кто-то умер, кто в этом виноват, если виновный вообще есть, такого рода вещи. — И для такого рода вещей тебе нужен помощник? В голосе Джона слышится нерешительность, и Шерлок делает шаг вперёд, как будто может просто протянуть руку и стереть её. — Возможно. Ты заинтересован в ассистировании? Джон изучающе смотрит на него в ответ. — Может быть. За спиной Шерлока Розовая издаёт долгий, обиженный вздох, резко напоминающий ему, что они не одни. Он чувствует, как румянец заливает его скулы, и он не уверен: устала ли она наблюдать за его односторонним разговором или её утомило наблюдение за их взаимным смущением. Он не хочет этого знать. — Тогда смотри сюда, — говорит Шерлок, промчавшись мимо Джона на кухню и оставляя Розовую сидеть на диване. — У меня только что был прорыв в этом деле, так что ты вовремя. Джон идёт за ним и смотрит на бумаги, раскиданные по столу. — Ты работаешь над делом о серийных самоубийствах? — Немного, — отвечает Шерлок. Он обходит кухню, чтобы оказаться между Джоном и дверным проёмом, стараясь, чтобы это выглядело случайностью, и когда Джон отвлекается на одну из газетных статей, он пользуется возможностью, чтобы оглянуться на Розовую и изобразить жестом «рот-на-замок». — Ты его отслеживаешь? — Немного, — Джон перебирает газетные вырезки, внимательно просматривая заметки Шерлока на полях. — Я поискал тебя в интернете прошлым вечером, — говорит он через пару секунд. — Нашёл твой сайт. Приятный трепет охватывает Шерлока. — Что ты о нём думаешь? Джон одаривает его взглядом, скорее скептическим, чем впечатлённым, и у Шерлока падает сердце. — Ты говорил, что можешь определить программиста по его галстуку и пилота по большому пальцу левой руки. — Верно. И я могу прочесть твою армейскую карьеру по твоему лицу и по ноге; и алкоголизм твоего брата по твоему мобильному телефону. И, — добавляет он, просто чтобы выпендриться. — Я могу определить, что сегодня в газетах появится сообщение о четвёртом самоубийстве. Джон снова смотрит на бумаги. — Как? Очевидно, что Шерлок не собирается говорить: «Потому что упомянутая самоубийца сидит на моём диване, бросая на меня непристойные взгляды», так что вместо этого он тянется мимо Джона, наугад вытаскивая статью. — Все эти самоубийства связаны, — начинает он, пытаясь найти способ, как объяснить всё, что он выяснил за последние месяцы, не говоря при этом: «Ну, они все мотали головой, когда я спрашивал их, собирались ли они умирать». Он передаёт статью Джону, несмотря на то, что в ней нет абсолютно никакой релевантной информации, и хватает другую. — Какую бы информацию городская полиция не скрывала от общественности, это значит, что в этих самоубийствах есть что-то необычное, так? Самоубийство при помощи яда необычно само по себе, и Ярд признал, что в каждом случае это был один и тот же яд, что, в свою очередь, существенно, только если это необычная формула, так что, вероятно, у него один источник, что очень необычно. Итак, вопрос, очевидно, в том, кто обеспечивает яд? Почему они все принимают этот конкретный яд? — То есть, если ярдовцы знают, что они все принимают определённый яд из единственного источника… — То единственный источник знает, что у него осталось мало времени. — То есть, ты думаешь, что они распродают товар, как можно быстрее? — Возможно, — соглашается Шерлок, показывая Джону ещё одну совершенно не относящуюся к теме газетную вырезку. — Но гораздо вероятнее, что это источник находит их, а не наоборот. Они принимают яд самостоятельно, но они не покупатели. Они, на самом деле, совсем не самоубийцы — они жертвы. Жертвы убийства. — Это потрясающе, — говорит Джон, и он поднимает взгляд в тот самый момент, когда Шерлок смотрит вниз, и каким-то образом их разделяет всего несколько дюймов. Он, не моргая, смотрит в глаза Шерлока и повторяет: — Это… потрясающе. — Это не то, что люди обычно говорят, — голос Шерлока низкий, ниже, чем он ожидал. Он сглатывает, и взгляд Джона ныряет, наблюдая за движением его горла. Шерлок борется с желанием сглотнуть ещё раз. — Что люди обычно говорят? — спрашивает Джон, и его взгляд почти ощущается на коже, когда он скользит по горлу Шерлока, по его губам и возвращается к глазам. У Джона синие глаза — очень, очень синие. С золотыми искрами. «Созвездия, — думает Шерлок. — Или биолюминесценция». Жилы драгоценного металла в темноте земли. Покалывание в позвоночнике распространилось на внутреннюю часть локтей и в глубину живота. Шерлок даже не может вспомнить вопрос. — Понятия не имею, — наконец выдавливает он, и он смотрит, и смотрит и не дышит. Внезапно с лестницы доносятся шаги, разбивающие напряжение, и Шерлок отворачивается, глотая воздух, как воду, и встряхивая руками. «Ты не можешь так поступать, — ругает он себя, неловкой походкой возвращаясь в гостиную. — Шерлок Холмс, ты даже не знаешь, жив ли он. Что если он действительно окажется мёртвым?». Пожалуйста, пусть он не будет мёртвым. Запыхавшись, в дверях появляется Лестрад, покаянно склонив голову: значит, он здесь для того, чтобы должным образом пригласить Шерлока на расследование, и Шерлок пытается подавить всплеск разочарования. Похоже, это была последняя минута с Джоном Ватсоном. Время вышло. Но, тем не менее, это расследование, причём важное, и Шерлок трясёт головой, чтобы сосредоточиться. В смерти Розовой должно быть что-то особенное, помимо того факта, что она появилась на Бейкер-стрит ещё до того, как о самоубийстве было объявлено; что-то, от чего расследование перестало буксовать и рвануло вперёд. Он прочищает горло, пытаясь привести себя в порядок. Игнорирует Джона, внимательно рассматривающего их с кухни. — Где? — Брикстон, — кивает Лестрад, без слов подтверждая вывод Шерлока. — Лористон-Гарденс. Розовая вскакивает с дивана, её хмурый вид сменяется почти экзальтацией, когда она машет Шерлоку: «Я, это я!». — Чем этот раз отличается? — спрашивает Шерлок, стараясь не смотреть на неё. Вместо этого ему на глаза попадается Джон, рука Джона на трости, настороженность в его плечах, и он заставляет себя снова сфокусироваться на Лестраде. — Ты бы не пришёл ко мне, если бы что-то не изменилось. — Знаешь о том, что они никогда не оставляют записки? Ну так в этот раз её оставили. Ты придёшь? Долю секунды Шерлок перекатывается с пятки на носок, ощущая искушение заставить инспектора умолять, поползать на коленях за все те разы, что ему приходилось отходить в сторону во время этого расследования и за утренний спор, но ему слишком нетерпится получить ответы, чтобы даже притворяться. — Не в полицейской машине, я поеду в такси. — Хорошо, — со вздохом облегчения соглашается Лестрад. — Хорошо. Я пришлю тебе адрес, — он кивает, переступает с ноги на ногу, как будто раздумывая, не стоит ли ему извиниться, но затем, по-видимому, решает, что не стоит, и скрывается на лестнице. Не успела входная дверь за ним закрыться, а Шерлок уже занят вычислениями углов, линий обзора и возможностей периферийного зрения. Если Лестрад стоял в гостиной — вот тут, — уделяя всё внимание Шерлоку, и повернулся — вот так, — когда уходил… то он просто не заметил Джона, прятавшегося в глубине кухни, или же он не видел его, потому что для него никакого Джона не было? Шерлок ощущает тяжесть и холод в желудке. Он больше не может это оттягивать, только не на месте преступления, полном полицейских, судмедэкспертов, свидетелей и бог знает, кого ещё. Лестрад определённо не пустит Шерлока туда, не спросив, кто такой Джон, если может его видеть, а если не может… Ну… Шерлок обычно не оплакивает мертвецов, которых он видит. Обычно он не особо задумывается о жизни, которая у них была. Он занимается их уходом, переходом в послежизнь, а не теми, кого они оставляют позади. Шерлок никогда не был тем, кого они оставляют позади. Джон ждёт на кухне, как солдат в ожидании приказа выдвигаться в поход. Если его и обеспокоил побег Шерлока, он этого не показывает. — Это то дело, не так ли? Это был, — он порылся в газетах, вытащил ту, в которой была фотография Лестрада. — Детектив-инспектор Лестрад, правильно? — Четвёртая жертва, — подтверждает Шерлок. — Как я и сказал. Джон улыбается с поразительной мягкостью. — Блестяще. Шерлок чувствует, как румянец снова окрашивает скулы и отворачивается, чтобы взять пальто и шарф. — Если ты желаешь помочь, — приглашает он. — То игра, похоже, началась. Джон смеётся и следует за Шерлоком к выходу. Шерлок позволяет ему первому спуститься по лестнице под предлогом запирания двери на ключ и оборачивается к гостиной. — Знаете, вам не обязательно с нами идти, — обращается он к Розовой. — Место собственного убийства может быть, ну… Они не для всех. Розовая оскорблённо хмыкает и намеренно оттаптывает ему ногу, когда танком прёт к выходу, ясно дав ему понять, что она об этом думает.