Просто представьте (сборник)

На часах было семь утра, обычные семь утра в Астане, когда большая часть населения просыпается и идет варить себе кофе. Но были и те, кто даже еще не ложился. Изнуряющий перелет, аэропорт, дорога до гостиницы, заселение в номера — все это заняло прилично времени, и когда Антон переступил порог своего номера, за окном уже поднялось солнце. — Шаст, задерни шторы и иди уже сюда, — раздалось из спальни, и Антон, улыбнувшись, взъерошил мокрые после душа волосы и вошел в спальню, наблюдая темную макушку, выглядывающую из-под одеяла. Еще мгновение, и массивные шторы погрузили комнату в приятный полумрак. — Иди ко мне, — раздалось от постели, и Антон, выдохнув, юркнул под одеяло, только сейчас осознавая, как же он устал. — А у меня для тебя кое-что есть, — мурлыкнул Арсений под одеялом, нащупывая худую ладонь и толкаясь в нее затвердевшим членом. — Арс, я спать хочу, — протянул Шастун, непроизвольно смыкая пальцы на твердеющем органе. — Попов, блять, прекрати. Иначе спать будешь на коврике у входа, — недовольно буркнул светловолосый парень и повернулся к соблазну спиной. — Какой ты напряженный. Давай я тебя расслаблю, совсем чуть-чуть, — нежные, ласковые поцелуи шеи и плеч, горячая рука, скользящая по бедру, не расслабляли, а совсем наоборот. — Ну, Арс, — на выдохе протянул Антон и выгнулся, подставляя шею под чужой язык. — Совсем немного расслаблю, совсем чуть-чуть, — горячий шепот сводил с ума, а руки, скользящие по всему телу, вызывали толпы мурашек. И, кажется, Антон сдался, издав первый протяжный стон, и перевернулся на живот, пряча лицо в ворох подушек и выгибаясь от жара чужого тела, вдавившего его в постель. Арсений целовал не спеша, наслаждаясь манящим телом, таким горячим, таким податливым, вылизывая каждый позвонок, спустился ниже, покусывая упругие ягодицы. — Шаст, — прошептал он, и парень тут же выгнулся, слегка оттопыривая зад. Руки скользнули ниже, задевая мошонку и напряженный член, скользнули несколько раз по стволу, и дыхание лежащего участилось, а кулаки сжались. Мокрые пьянящие поцелуи по всему телу сводили с ума, а тело подрагивало от нескольких пальцев внутри, так жарко и неистово растягивающих его. Арсений, тяжело дыша, навис сверху, прижимаясь грудью к подрагивающей спине, а затем мягко толкнулся вперед, кусая любовника в плечо. — А-а, сука… — на выдохе простонал Шастун и вздрогнул от следующего толчка, застонал, выгибаясь от жадного поцелуя в приоткрытые губы. Тяжело дыша, двое мужчин двигались вместе, словно единый механизм, ощущая друг друга целиком и полностью, сгорая дотла в одной страсти и желании. Движения стали резче, чаще, размашистей, и в какой-то момент Арсений, наклонившись, схватился зубами за массивную цепь на шее парня и резко потянул вверх, заставляя партнера поднять голову, выгнуться, застонать сквозь сжатые зубы и, хватая ртом воздух, стремительно кончить на смятые простыни. Арсений кончил следом и, тяжело дыша, уткнулся в подрагивающую спину, мимолетно целуя и поглаживая. — Я заслужил спать рядом с тобой, а? - выдохнув, прошептал мужчина, и Антон, закусив губу, фыркнул, утыкаясь лицом в подушку. Когда Арсений вернулся из душа, то Антон лежал на своей половине кровати и копался в телефоне. — Шаст, ты же спать хотел, — довольный, словно кот, наевшийся сметаны, Арсений скользнул под одеяло и прижался к теплому родному телу. — Сейчас, — Антон вздохнул и перевел взгляд на мужчину, который, кажется, очень удобно устроился головой на его животе, и, накрыв их двоих одеялом, нежно поглаживал безволосую грудь любовника. — Лежи тихо, — Антон нахмурился, а затем поднес телефон к своему лицу и включил камеру. — Астана. Астана, Астана, мы, мы приехали, — Антон запнулся от того, что Арсений легонько поцеловал его в живот и потерся носом по коже, покрывающейся мурашками. Договорив предложение до конца и рассказав, где они будут выступать, Антон напоследок выдохнул: — Я спать, — и тут же отключил камеру телефона, отбрасывая его на столик у кровати. — Арс, спать, — шикнул Антон на мужчину, и тот замер, прекратив вырисовывать на обнаженной коже впалого живота узоры, а затем, вздохнув, перебрался выше и положил голову Антону на грудь. — Ну, спать, так спать. А если в одиннадцать ты не проснешься, я знаю, как буду тебя будить, — довольно пробурчал Арсений, прикрывая глаза и вслушиваясь в мерное сердцебиение парня, лежащего рядом. — Дурак, — выдохнул Антон и расправил одеяло, укрывающее их двоих, согреваясь, кажется, больше от тела мужчины, прижавшегося к нему очень близко. — Спи, Арс, спи. Идём. Я так хочу с тобой уснуть, Залезть под одеяло и согреться. Я усыплю тебя биением сердца, Едва положишь голову на грудь.