Ершистый нянь

Гермиона была практически всегда предоставлена сама себе, правда, с одной оговоркой: ей категорически воспрещалось спускаться на первый этаж. Но девочку никогда туда не тянуло даже из любопытства. Она уже все там видела и сама убедилась, что это довольно-таки скучное место. Джина приходила по первому зову маленькой хозяйки, но Грейнджер старалась не вызывать ее лишний раз: старая эльфиха иногда проявляла чудеса занудства. За все то время, что Гермиона находилась в поместье Малфоев, она всего пару раз видела Драко, но он был настолько погружен в себя, что не заметил бы и стадо гиппогрифов, пронесшихся под его носом. Зато неизвестные доселе дяди — Рон и Гарри — стали частыми гостями девочки. Они долго с ней разговаривали, что-то спрашивали, и Гермиона читала в их лицах усталость и надежду. Особенно жалко ей было Рона, который был весьма осунувшимся и бледным. Однажды они пришли не одни… — Гермиона, это — мистер Брэнглис, наш товарищ, — дружелюбно сказал Рон, представляя высокого худого мужчину под пятьдесят с козлиной седой бородкой и очками. Мужчина улыбнулся и пожал маленькую ладошку Гермионы. Какое-то время странный визитер просто сидел поодаль, словно оказался в Малфой-Меноре случайно, пока Гермиона беседовала со своими дядюшками, но в какой-то момент, скрывая серой мантией палочку, он произнес заклятие, и Гермиона погрузилась в сон. Тело ее зависло на полметра над полом вертикально прямо. Гарри и Рон тут же напряглись и с ожиданием посмотрели на мужчину, принявшегося осматривать девочку. Он проверял ее зрачки, пульс, зачем-то измерял длину от правого колена до пятки. Совершенно сосредоточившись на своей работе, мистер Брэнглис легко порхал своими морщинистыми пальцами и взмахивал палочкой, шепча какие-то заклинания, а на переносице его появилась заметная глубокая морщинка. Наконец, когда все было сделано, мужчина отошел от Гермионы, лежащей на столе. Несколько минут он просто молчал, а потом жестом (наверное, привычным для него) пригласил Гарри и Рона сесть на диванчик. Те подчинились. — Знаете… — задумчиво произнес доктор, — это действительно сложный случай. Я не стану вам врать, в моей практике такого не было, и контрзаклинания я не знаю. Если бы это было просто изменение или стирание памяти, все было бы гораздо проще. Медицина преуспела в этой отрасли, — он задумчиво пожевал нижнюю губу. — Но дело-то совершенно в другом! Не только разрушилась память, но и сама Гермиона вернулась к семилетнему развитию как физически, так и внутренне. Колдовство, связанное со временем и его превратностями, это сложнейшая ветвь науки. — И что вы хотите этим сказать? — перебил размышления колдомедика Уизли. — А то, что нам придется находить способ прежде всего вернуть ее сознание и тело в юношество из детства, а потом уже взяться за память. Боюсь, мы можем испортить девочке психику рассказами о том, что, на самом деле, ей двадцать два. И еще… — на секунду он замолчал, — я не уверен в положительном исходе дела. Скорее всего, против девочки использовалось придуманное кем-то заклятие, и неизвестно, существует ли его противоположность. А даже если и существует, то мы его не знаем. — То есть… — медленно произнес Рон, — нам нужно найти человека, заколдовавшего Гермиону? — Я не совсем это имел ввиду, — замялся Брэнглис. — Нет, именно это, — отрезал Гарри, вскакивая с дивана. — Как я понял, вы сказали, что не знаете таких сложных случаев и способа излечения тоже. И то, что, скорее всего, это — придуманное неофициальное заклинание, — Гарри почему-то вспомнился Снегг и учебник Принца-полукровки. — Значит, нам нужно найти человека, который его создал. — Молодые люди, — снисходительно улыбнулся колдомедик, и в его глазах появилось беспокойство. — Мисс Грейнджер — один из самых важных мракоборцев, на нее постоянно идет охота. Вы сами утверждали, что не видели момента, когда ее поразили заклинанием и кто. Вместо того чтобы заниматься глупыми поисками иголки в стоге сена, я предлагаю вам всерьез заняться изучением медицинских фолиантов. — По-моему, — в тон врачу ответил Рон, — это — ваша работа. А наша работа — искать Пожирателей. Так что пусть каждый занимается своим делом. — Вы можете ловить призраков, что ж, — легко наклонил голову мужчина. — Только, боюсь, такими темпами вы нескоро разберетесь со своими проблемами. Колдомедик ушел через камин, и обе стороны остались недовольны друг другом. Гермиона очнулась через пять минут в полном недоумении, но Гарри и Рон все замяли, успокоили девочку и через полчаса ушли. Ни Поттер, ни Уизли не знали, за что взяться и как подобраться к тому, кто наслал такое мудреное заклятье. *** Гермиона слонялась без дела по четвертому этажу замка, время от времени заглядывая в какую-нибудь дверь. Ей здесь не нравилось: слишком мрачным и нелюдимым казался Малфой-Менор. Но в комнатах можно было найти что-нибудь интересное. Гермиона уже обнаружила Цветущую залу, библиотеку и комнату, где само собой стирается, сушится и развешивается по веревкам белье. А еще ей встречались помещения, зайдя в которые можно было выйти в совершенно другом месте. Увидев большую дверь с круглой бронзовой ручкой, девочка открыла ее и зашла внутрь. По-видимому, это была кладовка, потому что все вокруг было завалено швабрами, какими-то банками и тряпками. Но девочка прикрыла за собой дверь и скользнула в неприметную комнатушку. Внутри она оказалась просто огромной, груды инвентаря тянулись метров на десять вперед. С серого потолка в странных желтых пятнах гирляндами висела паутина, по полу было разлито что-то, подозрительно напоминающее кисель. Стараясь не наступить в лужу, девочка на носочках пробралась в конец комнаты и увидела в баночке странную краску. Она искрилась, переливалась всеми цветами радуги и, кажется, даже «бродила», словно живая. Взяв ее и кисточку, девочка вернулась назад, к выходу. Но стоило ей открыть дверь, и она оказалась не в сером коридоре с мрачными канделябрами и портретами, а в большой светлой комнате. — Вот это да! — пораженно шепнула девочка, входя в нее. Помещение было не просто светлым, оно было как будто лучистым. Сливочно-желтые стены делали ее просто огромной на вид. В дальнем от двери углу, у большого окна с тюлем, стояла кровать, прикрытая бордовым покрывалом. Вдоль стен мостился шкаф с книгами и бумагами, письменный стол, напольные часы; люстры не было, но, казалось, в такой комнате она без надобности. Но больше всего Гермиону поразил огромный рыжий кот, развалившийся посреди пола. Он приоткрыл веки, глянул на девочку и снова закрыл их. — Кс-кс-кс, — позвала Гермиона, протягивая руку. Но кот, нагло мяукнув, отвернулся от нее. Тогда Гермиона сама подошла к нему, не замечая, что все-таки наступила в подозрительный кисель и теперь оставляет липкие следы на чистом полу. Сев около лохматого зверя, Грейнджер стала гладить его и чесать за ушком, но кот выворачивался из-под ее рук. — Вот что за дотошная! — возмутился зверь, встав и тряхнув задними лапками. Гермиона так и села. — Ты бы еще за хвост подергала. — Вы…говорите? — изумилась девочка. Уж сколько она видела волшебства за эту неделю, а кот, умеющий говорить по-английски, больше всего поразил ее. — Нет, — съязвил кот. — Это тебе только кажется. — Наверное…– согласилась Грейнджер. Кот насмешливо хихикнул: — Вот еще. Я существую на самом деле. И да — говорю не хуже тебя. И что-то мне подсказывает, что я не глупее, — сощурил кот янтарные глаза. — А вот как ты здесь оказалась, понятия не имею. Не о тебе ли так часто бормотал хозяин? — Не знаю, — пожала плечами Гермиона. — Может быть. Я совсем недавно стала здесь жить и мало что знаю. И сюда попала случайно. — Бывают же всякие досужие девчонки! — покачал косматой головой кот, деловито садясь напротив непрошеной гостьи. — Ну, ладно. Мне, признаться, даже скучно здесь бывает в одиночестве. Как там дела, снаружи? — Снаружи? — Ну да. Вне замка. — Не знаю, я не бываю там, — как-то виновато пожала плечами девочка. — Фи, какая ты скучная! — махнул лапкой кот. — Ну… тогда расскажи мне что-нибудь. Что за жизнь! Ничего не происходит в этом сонном царстве! Гермиона растерялась. Внезапно она вспомнила про краску, которую взяла в кладовке. Она все еще была в ее руках, просто девочка о ней напрочь позабыла. — Вот…смотри, что я нашла. Она протянула баночку вперед, и кот заглянул в неё. Поводив белыми пушистыми усами, кот ухмыльнулся. В янтарных глазах его появился нехороший огонек. — Какая чудесная краска у тебя! — елейно пропел он. — Что, если раскрасить ей что-нибудь? — Что же? — обрадовалась Гермиона. — А вот хотя бы эти стены, — кот указал на светлые стенки комнаты. — Согласись, очень скучно здесь. А вот если бы кисточкой да этими красками… Ух! — Давай! — обрадовалась девочка, опуская кисть в банку. — А я буду смотреть и говорить, что рисовать, — заявил кот, усаживаясь. В течение получаса кипела работа. Гермиона раскрашивала все, что хотела, и даже пролила красок на пол, но кот благодушно сказал, что это будет радужное озеро. — А теперь приляг на кроватку, — сладко пропел кот, когда краска закончилась. — Отдохни, может, уснешь. Гермиона, действительно уставшая и веселая, покорно легла на большую кровать и прикрыла глаза. Она не заметила, как кот, словно чернильное пятно, просочился в светильник на тумбочке. Его недобрые глаза светились предвкушением. Дверь скрипнула…