Снежный плащ

С каждым днём Бейлор Блэктайд всё больше жалел, что не остался в Просторе. Он никогда не был счастлив в Закатном море – только в Староместе. Любимый Старомест! Игры, а затем и тренировочные бои с Марком. Танцы и полушутливый флирт с Мэрис. Каждое утро – в септе, полуденные часы – в Цитадели. Запах свежих цветов на лугах, нагревшегося на солнце камня в переулках Староместа, старых пергаментов в библиотеке Цитадели. Лазурное небо, зелёные равнины, яркие лучи маяка, пронзающие ночное небо. «Вот где я на своём месте. Где я был бы на своём месте...» Забавно – именно его любовь к чтению и стала для него роковой. В Цитадели было великое множество книг, где герой покидал прекрасную, цветущую чужую землю и возвращался в холодную и обнищавшую родную страну. Он их читал и мечтал сам вернуться на Железные Острова. К сожалению, ни в одной из этих книг не рассказывалось, как в холодной родной стране героя захватывал власть кровожадный безумец. «Я даже толком и не возвращался домой! Эурон нас сразу поволок в этот проклятый Край Теней, и теперь неизвестно, увижу ли я когда-нибудь Вестерос вообще!» Он не хотел признать Эурона королём. Может, не стоило бы этого делать... но прямо на его глазах рассекли на части другого непокорного упрямца, и Бейлор передумал. Некоторое время он пытался стать истинным железнорождённым. Он принял участие в нападении на Ланниспорт. Вместе со всеми он поддержал Эурона, когда тот объявил, куда они поплывут после этого. Он повёл «Летунью» на запад – как утверждал Эурон, до самых дальних земель Эссоса можно было добраться, плывя к западу. Но ему было всё сложнее и сложнее. Всё чаще он задумывался о том, что будет, когда – если – они прибудут в Край Теней. Вороний Глаз держал свои планы при себе. Судя, впрочем, по тому, что Бейлор слышал об Асшае и его окрестностях, ему самому там не должно было понравиться. Да и большинству обычных людей тоже. Флот постепенно развернулся на юг – Бейлор, со своей стороны, вообще не понимал, зачем нужно было вначале забирать к северу: Край Теней находился на самом юге Эссоса, так что они делали огромный крюк. К тому же они шли ещё медленнее, чем могли бы, из-за штормов – хотя, к счастью, только первый был действительно сильным, а остальные не причинили «Летунье» особого вреда. Похоже, команду корабля держал в узде только страх перед Вороньим Глазом, иначе бы они и без Бейлора давно повернули назад. «Интересно, что там такого в Краю теней, ради чего мы всё это должны терпеть?» Вдруг Эурон собирался перебить всех железнорождённых, или принести их в жертву ради каких-то тёмных чар, или продать их в рабство? В этом Бейлор всё же сомневался. Безусловно, Эурон был сумасшедшим, но у него были и свои принципы. В частности, он никогда не забывал награждать тех, кто был ему верен. Все были единодушны: несмотря ни на что, Вороний Глаз был неизменно щедр со своими приспешниками, оставляя себе после успешных рейдов лишь крохотную долю добычи. «Но я-то не из его приспешников, и он об этом отлично знает. Я просто тащусь за ним, пересиливая себя». Нередко Бейлор лениво задумывался, какая судьба его ждёт. В душе давно уже не было ужаса – скорее обречённость. Может быть, его скормят дракону? Говорят, в Краю теней ещё водились драконы. «Надо было оставаться в Староместе». Его собственная команда не испытывала к нему ни любви, ни доверия, и это он тоже прекрасно понимал. Практически все, кроме разве что Берона, называли его «лордом-девкой» за его спиной, и если бы Эурон не требовал безупречной дисциплины, Бейлор бы давно уже оказался во всех смыслах слова за бортом. Выхода у него не было. Если он хотел прожить ещё немножко, нужно было молча исполнять приказы командования, точно он был невольником. Корабли каждый день продвигались всё дальше на юг, но погода улучшилась лишь ненамного – зима наступала быстро, ненормально быстро, если полученные Бейлором в Цитадели знания хоть чего-то стоили. Вдобавок ко всему прочему, ещё в Ланниспорте Эурон заявил, что они не будут подходить к эссосским портам, направляясь прямо в Край Теней. Бейлору это казалось редкостной глупостью. А что, если кончится пресная вода? Эурон раздаст для питья вечернюю тень? В этой беспросветной тоске Бейлора немного ободряло присутствие рядом Мэг. Она была единственной на всём судне, кто догадывался о том, что он по-настоящему думал о происходящем, и в то же время она была достаточно умна, чтобы никому об этом не рассказывать – кто ещё с «Летуньи» будет её защищать? Иногда, правда, она смотрела на него таким тяжёлым взглядом, что Бейлору становилось не по себе, но в основном её глаза были опущены, так что он не замечал выражения её лица, каким бы оно ни было. И она действительно оказалась неплохой помощницей, и для Берона с его лекарствами, и для Утора на камбузе – как истинная северянка, она была жилистой и сильной. После нападения на Ланниспорт Бейлор опасался, что ему всучат хилых высокородных пленников, которые будут лишь ныть и от которых не будет решительно никакого толку, но, должно быть, Эурон не хотел доверять ему ценных заложников, и Бейлору повезло – ему попалась трудолюбивая сестра трактирщика. Мэг думала, что он взял её под свою защиту, чтобы она не выдала его Эурону. Но это было лишь полуправдой. Бейлор был уверен, что она и так бы близко к Эурону не подошла. Она наверняка понимала, с её-то сообразительностью, что Бейлор, в отличие от Вороньего Глаза, хотя бы в своём уме. Но он испытывал странное облегчение теперь, когда кто-то знал о его тайной переписке с Простором. Слишком долго он скрывал её от всех, включая собственную семью. Хранить тайну, подумал он, то же самое, что плавать под водой – рано или поздно, воздух начнёт давить на лёгкие изнутри. И чем тайна опаснее, тем давление сильнее. Передача врагам сообщений о планах сюзерена – куда уж тут опаснее... Сейчас, когда об этом узнала Мэг, было намного легче. Бейлору пришло в голову, что всем лордам страны неплохо было бы ввести должность хранителя тайны. Найди подходящих простолюдинов да и поручай им свои секреты, им же за это и платя! Потом, конечно, придётся следить за тем, чтобы они не выболтали их ещё кому-нибудь, случайно или за плату получше, но в целом Бейлор решил, что такое решение принесло бы много пользы.

***

Однажды утром, после многих недель плавания, он был разбужен криком какого-то матроса с палубы о том, что видна земля. После долгого, трудного и унылого путешествия это было настолько внезапно и просто, что сперва Бейлор подумал, что ещё видит сны или что команда тронулась умом. Мэг, которую тоже разбудил доносившийся сверху шум, протёрла глаза одной рукой, а другой нащупала рядом свой драгоценный меч: – Что там такое? – Похоже, что они вопят «Земля!», – сказал Бейлор. – Край Теней? – поразилась Мэг, выглянув из окна. Бейлор тоже ничего не мог понять. За окном виднелись всё те же обычные иссиня-серые волны да облачное небо – на подходах к Асшаю стоило ожидать чего-то более устрашающего. – Ну, мы пока не можем быть уверены, – неловко попытался он сострить. – Есть маленькая вероятность того, что это огромный остров, целиком сделанный из алмазов. Девочка хихикнула. Поднявшись на палубу, Бейлор увидел, что на алмазы виднеющаяся по носу суша не очень похожа, но и ничего пугающего он тоже заметить там не мог. Обычный берег, почти чёрный на фоне жемчужных облаков, лес, вроде бы какие-то холмы. Бейлор прикинул, что флот будет там к вечеру, может быть, завтра утром. – Эй, на «Летунье»! – крикнули с «Железной леди», которая была ближе всех из тех кораблей, что шли впереди. – Король Эурон приказал передать – это северный берег Ультоса, и мы будем бросать здесь якорь! – Что?! – на Бейлора снова накатило ощущение, что ему снится крайне странный сон. Ультос? Неизведанные земли далеко на юге? Что Эурону в них нужно? С Краем Теней хотя бы всё было более-менее ясно. Но Ультос? Что там вообще водилось? – Ультос? Не Край Теней? – воскликнула и Мэг. – Мы удивлены не меньше твоего, – мрачно ответил Бейлор. На самом деле удивление понемногу отступило. От Эурона стоило ожидать подобной шутки. Вероятнее всего, в Вестеросе все думали, что флот плывёт либо обратно на Острова, либо в Залив Работорговцев продавать пленных. Командам кораблей было сказано, что они движутся к Асшаю. Ну и разумеется, вполне в духе Вороньего Глаза, по-настоящему они направлялись совсем не туда. Ультос внушал в некотором роде даже большие опасения, чем Край Теней. В конце концов, о том, что Край Теней полон опасностей, было известно, а об Ультосе Бейлор знал только то, что этот материк покрыт джунглями. – Мэг, давай сюда меч, – приказал он, когда берег уже был совсем близко. – Эурон заметит, если ты будешь при оружии. Она, кажется, колебалась. – Давай. Всё равно он тебе не поможет, ты же не умеешь фехтовать. Мэг медленно протянула ему меч, но в её глазах промелькнула та ярость, от которой ему становилось неуютно. Возможно, этот меч был не трофеем, взятым у какого-то убитого рыцаря, а памятным подарком. Скорее всего, от кого-то из её семьи – правда, тогда становилось непонятно, как он мог быть выкован в замке. К ним подошёл Берон. Видеть землю он, конечно, не мог, но он всегда выходил на нос «Летуньи», когда она приближалась к суше, чтобы попытаться узнать что-то об ожидавшем их береге по доносящимся оттуда звукам и запахам. – Ну как, что там? – спросил Бейлор. Его дальний и не слишком любимый родственник был во многих отношениях чудаком, но на его четыре имеющихся чувства можно было полностью положиться. – Пока не могу сказать определённо, – задумчиво отозвался Берон. – Это обширная суша, намного больше любого из Островов, покрыта лесом... но, если я прав, вы всё это и так разглядели. – И ничего необычного? Слепец медленно покачал головой, и Бейлор глубоко, прерывисто вздохнул. «Ну вот, он говорит, что бояться нечего. Но почему, почему тогда Вороньему Глазу взбрело в голову бросить здесь якорь? Чтоб ему провалиться с его чувством юмора. Он приводит нас в ужас даже без помощи каких-то магических штучек». Они бросили якорь утром следующего дня. Лес, начинавшийся практически сразу за линией прилива, как выяснилось, был совсем не похож на джунгли, которые ожидал увидеть Бейлор. Знатоком вопроса он не был (то, что было ему известно о лесах, он в основном вычитал из иллюстрированных книг в Цитадели), но он заметил множество вполне обычных для Вестероса буков и кипарисов. С другой стороны, странно было бы увидеть джунгли там, где было едва ли теплее, чем дома на Блэктайде. Убедившись, что все корабли пристали к берегу, Эурон первый сошёл на землю со своей «Молчаливой». За ним последовали его немые матросы. Бейлор смотрел на них. «Вот он, идеальный момент, просто подними якорь, и ты будешь в открытом море прежде, чем он что-то сообразит, не будет же он тратить время, гоняясь за тобой...» Но Бейлор знал, что не сможет этого сделать. Он не сможет сделать ничего под ледяным взглядом Эурона, который, казалось, следил за всеми судами флота одновременно. – Что ж, друзья, вы, должно быть, думаете: почему мы здесь? Почему не поплыли в знаменитый Край Теней? – как всегда, Вороний Глаз был весел, даже дружелюбен. – Вы ломаете голову: что мы тут найдём, кроме деревьев да кустов? Ну, как вам сказать... Все на берег! Сойдёте с кораблей, и я вам объясню. «Это ловушка. Он что-то выкинет, как только мы окажемся на берегу». На что «Летунья» никогда не была особо грозной и надёжной, но сейчас она казалась просто убежищем в бурю. – Немедленно на берег, – повторил Эурон, и что-то в его голосе было такое, что железнорождённые поняли: если они не покинут корабли, им придётся плохо. Руки Бейлора были мокрыми. Он сам себя за это презирал, но он жалел, что не поднял восстания ещё на Железных Островах. По крайней мере, его бы тогда убили сразу, но не поволокли через всё Закатное море. Да, он был слабаком и понимал это. Даже Мэг выглядела менее напуганной – она спускалась на землю уверенно, оглядываясь кругом, точно знатная леди на морской прогулке. Он обратил внимание, однако, что она старалась держаться как можно дальше от Эурона. «Я знал, что она умная девочка». – Если вы размышляете, что мы будем делать в Ультосе, вот вам подсказка, – сказал Эурон. – Я послал очень многих людей на деревни в окрестностях Ланниспорта, вы же помните это, верно? И это Бейлора тоже несказанно удивило в ходе атаки на город. Отправлять огромные галеры против полуголодных деревушек было попросту нелепо, особенно учитывая, что Эурон чётко велел не заморачиваться с взятием пленников и не преследовать убегающих сельчан. – Пожалуй, – продолжал Вороний Глаз, – настало время рассказать вам, почему же я так сделал.