DemOS: Дефектный код

      Здание местной Арены, подсвеченное мощными прожекторами, привлекало внимание издалека. Яркое, плавное, похожее на аккуратную каплю ртути, по недоразумению обладающую гигантскими размерами. Пять этажей в высоту, почти километр в длину — Арена была самым крупным и красивым зданием в этой части города.       Самым крупным и самым плохо охраняемым, как презрительно заметил Серафим.       Итак, пять этажей, один корпус, зона отчуждения в километр по радиусу, огороженная высоким забором и засаженная красивыми клумбами. Забор бетонный, под три метра, прерывается только в двух местах, где проходят трассы, ведущие к парадному подъезду и огромной стоянке соответственно. Территория, несмотря на клумбы, открытая, хорошо освещённая, утыканная лишь кое-где небольшими скоплениями туй. Так просто не проскользнуть.       Точек охраны четыре — две снаружи, закрывающие проезд для транспорта, и две внутри, на случай неожиданных визитёров. Всего в штате шестнадцать охранников по четыре на сутки. По одному охраннику на пост. Каждому охраннику принадлежит по две охранных неспа, которые, в свою очередь, управляют десятком тупых программ-рабочих.       Неспа не были проблемой, как и их подручные-проги. Серафим имел достойный боевой опыт, чтобы раскидать охранников или, если того пожелает хозяйка, просто проскользнуть незамеченным. Хотя, конечно, драку, в тайне от Берты, Серафим все равно ставил на приоритет. Просто так.       Проблемой были эти четыре охранника и куча видеокамер, гудящих в режиме перманентной съёмки. Всё же, Берта неспа не была, и просочиться сквозь следящую сеть у неё не вышло бы при всём желании.       Но ей нужно было в это здание.       Часы показывали, что до четырёх после полуночи оставалось всего восемь минут. Четыре утра. То самое время, когда даже у самых внимательных и самых выносливых людей глаза начинают слипаться, а внимание медленно спадает в минус. То самое время, когда в здании остаются одни только неспа с подручными, которые все ещё не представляют особой угрозы.       Берте спать не хотелось. Да и как тут уснуть, когда сердце заходится где-то в районе печени, а напряжённые нервы заставляют подрагивать кончики пальцев? К тому же, сидение на корточках под стеной Арены определённо не способствовало сну.       Впрочем, терпеливому ожиданию оно тоже не очень помогало.       Серафим ушёл уже давно. Очень давно. Давно настолько, что Берта успела исходить тесный переулок вдоль и поперёк, неуютно ёжась под слепым взглядом отключённой камеры — одна из охранной сети Арены, она пала жертвой хитрых манипуляций неспа Берты. Что сделал Серафим и почему пропажи этой отдельной камеры не заметили на постах, Берта не знала. Да и не хотела знать, интересуясь технической стороной их выходки с чисто подростковым пофигизмом — работает, и ладно. Зачем ей напрягаться, когда у неё есть Серафим?       Мимо ноги Берты с громким писком прошмыгнула крыса, и она, не удержавшись на корточках, от неожиданности шлёпнулась на задницу, торопливо зажимая себе рот. Потом выдохнула и выругалась сквозь зубы. Мелкая тварь едва не заставила её закричать, привлекая внимание охранников на постах.       Побывав на влажном асфальте, Берта вдруг поняла, что продрогла насквозь. Не удивительно — в середине сентября ночи были уже не такими тёплыми, как летом. Холодало, и иногда на раскидистых листьях папоротников и акаций уже повисали белые осколки изморози. Один раз даже лужи замёрзли.       Берта помнила, какое дерьмовое у неё в тот день было настроение — все лужи, встреченные ею по пути в школу, уже были истоптаны и не хрустели под ногами.       Нет, надо было все же взять шарф. Или нормальную куртку. А ещё лучше — шапку вроде тех, что таскают на головах грабители банков. На Серафима же нацепить какой-нибудь анонимайзер. А то что, раз виртуальная программа, то ему конспирация не нужна?       Из-за угла выглянул подраный дворовый кот. Он уставился на человека огромными янтарными глазами, точно что-то вопрошая в своей кошачьей манере. Берта улыбнулась против воли.       — Крыса туда побежала, — дрожащим шёпотом выдала она, указывая рукой примерное направление. А потом с садистским удовольствием проводила глазами кота, бросившегося в указанную сторону.       Оставалось только надеяться, что в схватке титанов победит именно кот, а не крыса. Крыса была отвратительнее.       До четырёх оставалось четыре минуты, когда в поле зрения появилось окошко диалога с Серафимом:       «Охрана отвлечена, часть камер зациклена. Просто следуй по маршруту, который я проложил, и не попадёшься им на глаза».       Берта недовольно поджала губы.       — Ты так и собираешься сидеть в Сети?       «Выход из Сети сейчас может быть опасен. Меня могут заметить…»       — Сам сказал, что отвлёк их. Так что вылазь. Не одной же мне задницей рисковать.       Диалоговая миниатюра, призванная передавать эмоциональный спектр своей неспа, осталась всё такой же равнодушной. Серафим молчал, ухитряясь просто отсутствием текста выражать определённую долю сомнения. Потом диалог свернулся.       Берта возмущённо фыркнула. Тупая программа! Личность у него, видите ли, есть. Только мешается эта самая личность под ногами, тормозя и самого Серафима, и её, Берту, тоже. Если бы характер ещё оказался каким-нибудь целеустремлённым, самоуверенным. Таким, чтобы неспа ради хозяйки горы сворачивала! Так нет же! Он ухитряется подвергать сомнению едва ли не каждый её приказ!       Слава Тцалю, период, когда Серафим вовсе был неуправляемой нулёвкой, они благополучно пережили. Ещё пару месяцев его нытья Берта бы точно не пережила.       Иногда Берта жалела, что до поединков не допускаются обычные безличностные проги. С ними было бы проще.       А потом весь переулок осветила яркая холодно-стальная вспышка, выхватившая из сумрака покорёженные мусорные баки, асфальт в темных разводах грязи и перепуганного кота, из пасти которого безвольно свисала тощая крыса. Прямо посреди реального мира материализовалась причудливая помесь парня лет четырнадцати на вид и самолёта-истребителя. Плотная стальная броня, похожая на обшивку, обхватывающая вполне антропоморфное тело, стабилизаторы на тяжёлых ножных щитах… Он ловко приземлился на ноги, вскинув огромные жесткие полосы стали, похожие на крылья самолёта. А потом поднял холодный неподвижный взгляд сканеров на хозяйку. По лицу, наполовину скрытому шлемом и визорами, привычно не читалось ничего, кроме смертельной скуки.       — Следуй за мной, — равнодушно предложил Серафим.       Через ограждение Берте пришлось перелазить, ругаясь на чём стоит на строителей, возведших вокруг Арены бетонную стену в три метра высотой. Берта медленно карабкалась по трещинам и сколам, шёпотом матеря весь мир и, в особенности, Серафима, который, перелетев, уже ждал её на верхушке забора.       Он был всего лишь графической эмуляцией программы из Сети, так что подхватить хозяйку не мог при всём желании.       — Почему мы не прошли через шлагбаум, — недовольно пропыхтела Берта, с трудом переваливаясь через стену и бездарно шлёпаясь в мокрую траву.       Серафим снова одарил её взглядом визоров. И черт его разберёт, что это должно означать.       — Слишком хороший обзор с постов.       — Но ты только что говорил…       — Не хотел рисковать.       Преодолевать оставшееся расстояние до Арены пришлось бегом — маленькие деревца, растущие то тут, то там, могли предоставить прикрытие разве что карлику или пятилетке, но уж никак не семнадцатилетней девчонке и её ручной неспа. Впрочем, если бы Серафим захотел, то спрятался бы без труда — он был на голову ниже своей хозяйки и вообще имел довольно субтильное и тощее телосложение. Но вот куда девать при таком раскладе саму Берту, было совершенно неясно.       Через главный ход парочка не пошла — Серафим упрямо потянул оператора дальше от мощных стеклянных дверей, за которыми просматривался огромный холл и шикарная хрустальная люстра, спускающаяся до самого пола. Дальше от высоких мраморных ступеней. Дальше от гладких ручек, покрытых прорезиненным пластиком. Дальше, к темной маленькой двери, через которую обычно ходил служебный народ.       «Ничего», — мрачно думала Берта, заставляя себя отвести взгляд от манящих створок главного входа. «Однажды я войду сюда как победитель, а не как… сейчас».       Мигающим красным контроллер управления на служебном входе не стал проблемой — Серафим снова скакнул в Сеть, осветив яркой вспышкой пространство, а потом замок пискнул, подтверждая получение пропуска.       Берта зашла в дверь, осторожно прикрыла её, услышала, как тихонько щёлкнули запоры и погрузилась в сухой полумрак нежилого помещения.       А потом зажегся небольшой фонарик, встроенный в очки и высветил высокие башни картонных коробок, наскоро перемотанных скотчем, чтобы не развалились; небольшой ряд дронов-уборщиков, мирно сидящих в спящем режиме и не реагирующих на движение; какое-то объявление для персонала, запаянное в пластик и прилепленное на стену всё тем же бессменным скотчем.       На дворе был уже пятьдесят седьмой год, а ничего лучше скотча так и не придумали…       Берта осторожно проверила заряд очков дополненной реальности, чтобы не потерять не к месту связь со своей неспа, мрачно пнула одну из картонных башен, едва не погребя себя саму, а потом вконец разозлилась.       — Серафим! — едва слышно, но очень раздражённо прошипела Берта. — Я сейчас заблокирую для тебя Сеть, и ты не вернёшься туда ещё лет десять. Ясно?       Яркая вспышка на мгновение осветила спокойное лицо Серафима, отразившись в его визорах. Потом неспа развернулась и, не говоря хозяйке не слова, направилась вперёд, по запутанному коридору служебных помещений.       Серафим не стал выводить Берту на широкие дороги туристических проходов. Они шли в полумраке, едва разгоняемом слабым фонариком, плутая по запутанным и не всегда понятным переходам. Пару раз поднимались по стальной лестнице, сделанной пускай и на совесть, но, всё же, для работы.       Лестницы для красоты стояли по другую сторону закона.       Впрочем, надо признать, что даже служебные помещения не производили такого уж гнетущего впечатления — стены везде были выкрашены в светло-кремовый, практически не облуплены и, конечно же, не исписаны всякими похабствами. Все встреченные двери были плотно утоплены в стены и снабжены мощными электронными замками, вроде того, который Серафим «снял» на входе. Правда вот отделочный кафель на полу подкачал — давно уже истёрся от многочисленных ног местных работников, а кое-где даже опасно ходил ходуном, грозя вывалиться из гнёзд.       Другими словами, даже через пятнадцать лет после постройки стадион производил приятное впечатление… пускай пока только своим «внутренним миром».       Вопрос о том, чем же Серафим отвлёк охранников, отпал сам собой, когда Берте в буквальном смысле пришлось прокрадываться мимо одного из постов. И Берта совершенно точно не хотела туда заглядывать, чтобы не раскрыться раньше времени. Просто, на полусогнутых, прямо под окошком. Тихо и незаметно. Как неспа с отключённой аудиосистемой. Как дрон-уборщик под ногами. Как…       Это что, стон, что ли?       Берта туда все же заглянула. Посмотрела долю секунды, потом медленно сползла ниже, чтобы не маячить призывно ярко-малиновой макушкой в проёме окна.       С ума сойти, это они всерьёз, что ли?       «Серафим», — Берте пришлось призвать виртуальную клавиатуру, чтобы срочно поговорить со своей слишком уж самостоятельной неспа. «Это что такое, Серафим?!»       Неспа перевела взгляд с неё на окно, а потом обратно. И отослала вопросительный знак в ответ, прося уточнить причину недовольства.       Он не понимал, что такого странного происходит.       «Эти неспа… Они…»       «Подхватили вирусный баннер с сети видеонаблюдения», — всё с тем же непробиваемым выражением лица пояснил Серафим. «Они подключены к общей сети, так что с остальными шестью то же самое сейчас происходит».       «Они раздеваются, Серафим!»       «Видимо, у этих есть небольшой дружеский код друг к другу», — передёрнула плечами неспа. «И мод развлекательного характера».       Берта тяжело вздохнула, смахивая клаву в сторону, и снова выглянула.       Если действия вражеских неспа привели в замешательство саму Берту, никак не готовую к тому, что фразу «разберись с болванками» Серафим решит интерпретировать именно таким способом, то охранника, отвечающего за эти проги, казалось вот-вот хватит удар. Мужчина средних лет с высокими залысинами и отчётливым брюхом, свисающем над ремнём брюк, стоял, забившись в угол, и с вещим ужасом смотрел на две вышедшие из-под подчинения охранные неспа, которые… Ну, на данный момент, трогали друг друга. Весьма недвусмысленно. Наверное, пытались нащупать тот самый общий дружественный код у обеих.       А на фоне этого беспредела, раскинувшись прямо по распахнутому окну видеонаблюдения, возлежала предельно откровенная рекламная неспа, демонстрирующая свои виртуальные прелести и предлагая скачать её «обновлённую» программу. Насколько знала Берта, сталкивавшаяся с подобными баннерами на школьных компьютерах, эта неспа была на удивление настырной барышней, которая при попытке прогнать её с экрана мало того, что начинала демонстрировать непристойности, прикрытые кокетливой надписью «+18», так ещё и заражала мирные обучающие неспа, оказавшиеся в этот момент подключёнными к сети.       Весь их класс навсегда запомнил заразившегося Гекко — неспа их старосты. Гекко, не обладающий соответствующими анимациями, которые демонстрировали конкретно эти охранные проги, просто решил повиснуть на Валькирии, что, в конечном итоге, его и спасло. Один мощный удар взбесившейся Валькирии ровно в переносицу мурлыкающего Гекко, отправил того в оффлайн, с последующей чисткой кэша и восстановлением пострадавшего кода. Естественно, с восстановлением кода стёрлись и остатки «баннера» в разуме неспа.       Как потом краснел хозяин Гекко, и насколько доволен был сам виновник переполоха — уже другая история…       «Сам-то не заразился?» — вспомнив об обязанностях оператора, спросила Берта.       «Нам нужно идти, пока их не почистили», — уклончиво ответил Серафим.       Впрочем, вопрос сам по себе был довольно глупым — если бы её неспа заразилась, Берта была бы первой, кто об этом узнал.       — А у тебя остался код баннера? — неожиданно спросила Берта, когда они достаточно отдалились от будки охранника, поднимаясь по лестнице уже на четвёртый этаж огромного комплекса Арены.       — Нет, — буркнул Серафим. Впрочем, после небольшого молчания он все же добавил: — Но могу достать ещё.       — Отлично! Как вернёмся в школу, закинем парочку таких в код Валькирии. То-то Велен побегает со своей ненаглядной.       Серафим снова смолчал. Впрочем, его мнения все равно никто не ждал.       Переходы и коридоры, наконец-то кончились. Серафим толкнул какую-то едва заметную дверь, и они вывалились в светлую галерею, уставленную портретами Гранд-победителей с их неспа, пыльными кубками и огромными растениями в кадках.       Портреты шли по годам. Вот 1980 — год первого официального Гранд-при по виртуальным поединкам. Далее 1983 — второе соревнование. Целая галерея лиц, разделённых между собой тремя годами, отводящихся на доработку и починку неспа. Или полную перепись. Кому как повезёт.       Возле портрета с яркой пока ещё табличкой «2052» Берта резко остановилась.       Молодая женщина. Худая, высокая — не стройная, нет. Похожая на вытянутую в вертикаль фотографию, которую правил незадачливый фотограф. Узкие плечи, длинная тонкая шея, острый подбородок, колючие скулы и, наконец, холодные глаза монстра. А под этим портретом — другой, выполненный с захватом Сети. Её неспа по имени Гепард. Такой же поджарый, вытянутый как хозяйка, похожий на диковинную помесь сгорбленного человека и дикой кошки. Берта до сих пор помнила, каким маленьким казался он тогда, каким слабым, бесполезным.       Как она была уверена в победе отца…       Два портрета упали вниз, расколов рамки на мраморном полу. В сторону полетели медные таблички, прочь откатились кусочки пластика.       А Берта, нацепив на лицо кривую улыбку, уже шла дальше, не забыв оставить два чётких отпечатка подошв на лицах победителей прошлого. Жаль, что этот Чемпион давно уже мёртв. Она бы с удовольствием утёрла нос устаревшему Гепарду.       Потому, что Серафим быстрее и умнее. А ещё у него в рукавах есть козыри, о которых мало кто знает.       — Это выход на центральную Арену, — Серафим остановился у обычной двустворчатой двери, покрашенной в тон стенам. — Мы пришли.       — Тогда чего ждёшь? — раздражённо зашипела Берта. — Открывай и зажигай свет!       — Нас поймают.       — Открывай!       Серафим смолчал. А потом, с яркой вспышкой скакнув в Сеть, напоследок щёлкнул замком двери.       Берта медленно толкнула дверь и вышла во тьму.       Шаг. Ещё шаг. Гулкое эхо шагов в огромном пустом помещении. И окружающая тишина…       Нет-нет, тишины не было. Были гулкие хлопки аудитории. С начала тихие, неуверенные. Отголоски перешептываний зрителей: «Это ещё кто?»       Под ногами медленно разгоралась неоновая подсветка пути. Шаг по светящемуся плато. Шаг, ещё шаг. Подсветка с небольшим опозданием меняет цвет со снежно-белого на золотистый — цвет эмблемы Серафима. Потом разгораются огромные лампы под потолком. Зрители активно перешёптываются, с интересом разглядывая незваную гостью.       Её не ждали сейчас. Её вообще никто не ждал.       И одета она сейчас вовсе не в свои узкие джинсы и кожаную куртку, из-под которой выбивается подраная тёмная майка. Нет, сейчас на едва заметном ветру, ласково перебирающем её ярко-малиновые волосы и нежно касающимся бритых висков, волнами идут свободные брюки иссиня-чёрного цвета. Греет золотая жилетка, надетая на чёрную рубашку, а шею обхватывает золотой галстук. Она не похожа на редких барышень, участвующих в официальных соревнованиях по виртуальным поединкам. Она не будет надевать высокие каблуки и неудобные платья. Она выйдет ровно так же, как выходил её отец когда-то…       Разве что белый цвет заменит на чёрный — не любила она белый.       А потом во вспышке света рядом появился Серафим, смотрящий на хозяйку. «Ну? Это все, что ты хотела? Мы можем уходить?» — буквально вопрошали его визоры.       Нет, это было ещё не все.       — На арену! — не терпящим возражения тоном приказала Берта, вытягивая палец в сторону огромного очерченного круга из бетона.       Нет-нет, не бетона. Там эмулируется лес. Да, огромный реликтовый лес с деревьями-гигантами и редким подлеском. Идеальные условия для поединка летающей неспа. Или нет, пустошь! Огромная выжженная пустошь с хрупкой травой, кристально-чистым небом и непредсказуемыми воздушными течениями. Да! Именно так!       Серафим промедлил мгновение, а потом покорно слетел с мостка, на котором и стоял Оператор, раздавая указания своей неспа в бою. Отсюда, с возвышения, прекрасно просматривалась вся территория Арены, включая противоположный мостик, на котором должен был стоять соперник. Не важно кто. Она, Берта, им всем покажет! И сопернику, и его неспа, и огромному шумному залу, который так восхищённо следит за её движениями…       — Вольт-Ястреб! — приказала Берта, чувствуя, как зрительский зал замирает в предвкушении яркой и красивой атаки. Как что-то бормочет в микрофон комментатор, как ему отвечает его неспа с привязанным к ней дроном-камерой. Как напряжённо замирает противник, расставив ноги и вперив в неё злой взгляд.       «Противник отсутствует…» — растерянное диалоговое окошко со стороны Серафима.       И ярость на тупую неспа. Идиот. Зачем он мешает в миг её триумфа?       — Активация: Вольт-ястреб! — зло кричала Берта, начиная атаку, вне зависимости от желания Серафима.       Тупая программа. Слишком много думает. Урезать личность. Потом, когда они вернуться домой.       Все равно Серафим позорно провалил атаку. Он замер столбом, растерянно вертя головой, пытаясь понять, врёт ли Сеть, или он сам, возможно, из-за слишком частых скачков, повредил сканер? Однако его внутренние моды упрямо твердили о том, что в этом здании кроме восьмерых охранных неспа, которым явно не до нарушителей, не было никого, с кем можно было бы сразиться.       Из-за этого сыпящий искрами ястреб, которому положено было нестись в сторону врага, лишь только сорвался с руки неспа и… затух, напоследок больно ударив по щиту самого Серафима.       — Ты промахнулся, идиот! — верещала с мостика Берта, распалённая собственным воображением и пьянящей возможностью творить что она захочет на официальной, пусть и пустой, Арене Гранд-При. — Активация: Вольт-Ястреб! Ещё раз!       Серафим дёрнулся и торопливо выпростал руку в сторону противоположного края Арены, надеясь, что Оператор, наконец, удовлетвориться и не заставит его и дальше расходовать щит на бесполезное избиение воздуха.       Ястреб снова обиженно щёлкнул Серафима по щиту, оставив в воздухе сноп голубых искр. Вот только в этот раз Берта осталась вполне довольной…       — Отлично, навесил паралич! — Берта опасно свесилась с балкона, жадно вглядываясь в пустой край Арены. — Кара небес!       Неспа ошарашено уставилась на Оператора.       Что? Сейчас? Здесь? Его самая мощная атака, которая наверняка снесёт жалкие остатки кода и оставит его абсолютно беззащитным на случай, если все же охранники оклемаются от баннера и придут мстить? Он ведь даже в Сеть уйти не сможет, ибо там неспа без щита, как ярко-красный флаг для всех голодных вирусов: «Смотрите, мой код ничто не защищает! Поглотите меня, ну!». И это ради того, чтобы хозяйка потешила своё самолюбие?       «Противник отсутствует», — всё же попытался вразумить оператора Серафим.       Впрочем, его привычно не слушали.       — Активация: Кара небес!       Отменять атаку, когда на «небе» Арены уже пошла анимация грозовых туч, было поздно. Впрочем, Серафим все равно не смог бы — на это требовалось огромное усилие воли и… ослабленная зависимость от Оператора, на что Берта, естественно, ни за что не пошла бы.       Ослабленная зависимость равняется непослушной неспа, у которой есть своё мнение.       С хлопком выдвинулись длинные тонкие крылья, опустились закрылки. Серафим взлетал мгновенно, не размениваясь на никому не нужные взмахи или другие анимации. Он был всего лишь антропоморфным самолётом. А у самолётов не так уж много частей, достойных анимации.       Тонкой стрелой метнулся вверх. Разбил черные грозовые облака. Замер на мгновение, ожидая заряда. И получил его.       Три почти единовременных молнии ударили в его распахнутые крылья. Три миллиарда вольт в доверчиво подставленную металлическую обшивку, пусть даже металлической она была лишь графически. Три удара, с каждым мгновением все больше и больше «съедающие» его щит.       От скачка напряжения графика на мгновение дала сбой, и на месте Серафима проявилось другое изображение. Нечто небольшое, спрятавшееся в месиве из перьев и мягкой ткани. Не бронированная неспа, в которой от человека была разве что нижняя часть лица да общее строение — две руки, две ноги и тело посередине. Что-то другое. Что-то, чего они оба уже и вспомнить не могли…       Когда подготовка атаки закончилась, Серафим с огромным облегчением ухнул вниз, подгоняя себя турбинами, вытягиваясь в струну, разгоняясь до умопомрачительных скоростей. А потом он врезался в равнодушный асфальт Арены, не оставив на нем ни царапины, и три молнии, единовременно ударивших точно в то же место, тоже не подкоптили пол.       Серафим с трудом поднялся на ноги, чувствуя, как после мощной атаки код пытается вернуться в стандарт, вычёсывая из своих строчек остатки запрограммированной атаки с бережностью и неторопливостью машины. Серафиму нужно несколько минут, чтобы более или менее восстановиться. Его щиту — пара часов, чтобы вновь вернуться к изначальному числу.       Сам код не пострадал, в ином случае Берте пришлось бы самостоятельно восстанавливать повреждения.       Подняв визоры на балкон, Серафим замер. Берта была всё ещё там. Она, перегнувшись через край балкона и вцепившись руками в перекладины, с наслаждением упивалась последней атакой Серафима. Напряжённые ноги, тело, замершее в неудобном положении и взгляд… Взгляд человека, которому ничего больше не надо. Только быть здесь и вновь убеждаться в мощи своей неспа.       Всего-то упиваться своей победой.       Её выдуманной победой.       — Эй! Что ты здесь делаешь?!       От прохода, ведущего на зрительские места, нёсся охранник. Один, без сопровождения своих неспа, что могло в равной степени значить как-то, что они ещё не перегрузились, так и то, что он послал их в обход по Сети. Охранник, всё ещё представляющий опасность Берте, которая так и не научилась быть незаметной прогой.       — Серафим, — медленно позвала Берта, истерично сжимая перекладину до побелевших костяшек. — С этого момента…       «Каждый сам за себя», — просто закончил Серафим, с запозданием засекая движение в рядах охранных неспа и их подчинённых ботов.       Берта мгновенно перепрыгнула куцее ограждение мостка, ловко приземлившись этажом ниже на бетонный пол, ушла в перекат, а после рванула к ближайшей двери, ведущей неизвестно куда. Прятаться было поздно. Красться было поздно. Да и бежать, в общем-то, тоже.       — Серафим! — на бегу крикнула она. — Проложи безопасный маршрут следования! — лёгкие признаки надвигающейся отдышки. — Мониторь… Мониторь радиопереговоры охраны и их движение…       «Камеры…»       — Забей на камеры! — гаркнула Берта. — Сейчас главное людям не попасться!       А потом она на мгновение остановилась и, обернувшись к ещё видной с этого ракурса Арене, тихо прошептала: «Я ещё вернусь…» — после чего рванула следом за объёмной направляющей линией, ложащейся прямо поверх окружения.       Серафим остался один в центре Арены.       Что ж, он ведь хотел драки? Нет, он очень хотел затяжной, жестокой драки, когда не нужно сдерживать себя. Когда не нужно беречь противников… Серафим так устал от постановочных боев поединков.       И пусть, что щит на нуле, а беззащитный код жжётся надоедливой болью. Предупреждающей болью. «Смотри, идиот», — как будто говорят его сенсоры. «Ещё пара ударов — и твой код разлетится в пыль». Пусть, что более не может использовать запрограммированные атаки вроде «Вольт-ястреба» или «Кары небес», это мелочи. У него все ещё остались два кода на оружие ближнего боя и вдобавок есть встроенные арбалеты, стреляющие жалящими кусочками кода. Его кода.       Ничего, необратимыми является повреждение кода свыше семидесяти процентов. Все что меньше — не стоит беспокойства.       — Замри!       Серафим спокойно повернул голову в сторону выкрика. Ага, одна из заражённых неспа. Судя по поведению и лёгкой зашумлённости изображения, она только закончила перезагрузку и код до сих пор не до конца восстановилась. Не страшно. Но нужно подождать остальных, чтобы точно знать против скольких противников и на сколько фронтов придётся воевать.       — Т…ты, — аудио-модуль тоже немного сбоил, выдавая слишком высокий звук. Ну или всё было проще, и этой неспа хозяева действительно приделали очень тоненький голосок.       Серафим издевательски ухмыльнулся, и противник мгновенно вскипел. Поди останься спокойным, когда тебя с начала заражают рекламным банером взрослого содержания, а потом ещё и пакостно лыбятся, вроде как ни причём.       «Код подчинения».       Ага, неспа, решив, что пищать несолидно — да и не зачем, — перешла на кодированный язык, пытаясь вгрызться в саму основу, в самый код Серафима, заставив того подчиняться. Только она не учла, что Серафим — это не просто какая-то там рабочая неспа. Он — боевая программа, обладающая одной из крепчайших защит. Крепче его щита — только щиты военных неспа.       Кроме того, этот трюк работает в обе стороны.       «Код подчинения», — на пробу закинул Серафим в ответ и, к своему удивлению, получил чёткий и мгновенный ответ.       Смешно.       Он ведь мог бы даже не тратить на них баннер, достаточно было просто подойти с общими кодами, с издёвкой зачитать какой-нибудь код отбоя — и черта с два они бы смогли ему сопротивляться.       Охранная неспа послушно выпрямилась по стойке смирно, глядя прямо перед собой оловянными глазками идиота. И что с ней теперь делать? Просто отпустить? Заставить драться со своими же? Нет, у этой директивы сильны. Своих не поранит, бежать — не убежит. Скучная охранная неспа, сама же по глупости попавшая на свой же крючок.       «Код отключения», — наконец решил Серафим, равнодушно провожая исчезающую неспа. Ничего. Отлежится в Сети, прочистит код от остатков баннера. Она-то щит не теряла, боятся в Сети ей нечего.       Но это было чертовски скучно!       Итак, в себя пришли ещё три неспа. Мало, но уж что есть. Перекликаются через Сеть и надеются, что он их не слышит. Правильно, в общем-то, надеются — без щита он даже к краю Сети не приблизится без острейшей на то необходимости, чтобы не словить смертельный вирус.       Берта уже где-то недалеко от выхода — людей было слишком мало, чтобы окружить её или зажать в каком-нибудь углу. Да и в целом, его Оператор была достаточно скользкой и изворотливой… дамой, что бы её можно было так уж просто поймать.       Серафим покачал головой, а потом развернулся к одному из выходов, к которому как раз подбегала одна из охранных неспа. Остальные так же обретались где-то неподалёку.       Спустя мгновение на свет многочисленных прожекторов, вырезающих Арену из мрака окружения яркими лучами света, выскочил мужчина лет тридцати на вид в типичной униформе охранника и глупой привычкой едва-едва просвечивать. Самая обычная рабочая неспа без «мёртвой» привязки к Оператору. Просто очередная служебная овчарка, которая с радостью побежит за любым хозяином, что не поскупиться на собачье печенье.       Скучно.       — Ты! — неспа, заметив Серафима сбилась с шага, но мгновенно сориентировалась, останавливаясь и не рискуя пока подходить поближе. — Назови себя!       Серафим снова улыбнулся. Криво, как будто борясь с параличом лица.       Охранник уже видел всю информацию, ибо Серафим, так и стоящий посреди Арены, поленился спрятать свои характеристики. Неспа была прекрасно осведомлена и как зовут противника, и его направленность, и уровень, и, что самое главное, отчётливо видела, что щит визави на нуле.       Ну что ж, хочешь подтверждения? Держи, не жалко.       Серафим выпрямился, на мгновение отвлекаясь от тянущей, сосущей боли неприкрытого кода и улыбаясь ещё шире.       — Я — Серафим, — и даже от равнодушия и холода в его голосе, казалось, не осталось ничего. — Боевая неспа тринадцатого уровня.       Нет, имени хозяйки он, конечно же, не скажет. Неспа и сама найдёт, если ей захочется.       По глазам видно, что захочется.       — И я пришёл сюда, чтобы развлечься, — тихо закончил Серафим.       Итак, в активном состоянии три неспа. Один стоит на уровне мостка для Операторов, чуть левее того, где стояла Берта. Ещё двое на подходе с той же стороны. Движутся параллельно, в двух соседних коридорах, но, кажется, не особо торопятся. Возможно, выдвинули вперёд самого бронированного и ждут, пока Серафим совершит какую-нибудь глупость.       Тем временем, видимая охранная неспа соскочила на гладкий бетон Арены, не сводя пристального взгляда со спокойного Серафима. Осторожно приближается, готовый в любое мгновение ринуться в сторону, уходя с линии атаки. Кружит. Не в одну сторону — в разные. Видимо, пытается сообразить правша Серафим, левша или амбидекстр. Видно, что делает ставку на последнее — сейчас в моде обоерукость неспа. Не то, чтобы очень полезное умение, но впечатление на людей оно почему-то производит.       Сейчас сложнее найти программу, которая умеет пользоваться только одной рукой.       Показатели противника не видны. Прячет. Видимо, не хочет, чтобы, в случае чего, Серафим дал деру. Но, скорее всего, имеет мощный щит, иначе с чего бы ему так спокойно кружить по Арене будучи простой рабочей неспа? А на что ещё он может делать ставку? Черт разберёшь, дизайн типовой, без упора на какую-либо деталь. Но, скорее всего, показатели у него такие же типовые, как и внешность.       Это уже хорошо. Это уже значит, что он недостаточно силен, чтобы летально повредить код Серафиму за один удар и недостаточно быстр, чтобы попасть дважды.       О том, что Серафим упускает кое-что из расчётов, он понял слишком поздно — уже когда в его грудь вонзился кинжал боли, наживо разрезая код.       Ударить в ответ, не разбирая, кто его конкретно атаковал и откуда. Отскочить назад, торопливо запрашивая проверку организма на повреждения, несовместимые с жизнью или боем. А потом просто провалиться под пол, на этаж ниже.       Выигрывая себе минуту на анализ целостности кода и своей промашки.       Что ж, это было закономерно. Привыкший всегда сражаться один на один, Серафим отвлёкся на своего противника и совершенно забыл, что опасность здесь представляют не только одушевлённые неспа, но и тупые охранные боты.       Вот как, да? Решили разрушить несколько важных паттернов в его коде? Подумали, что, возможно, сможете дотянуться и рассечь предустановки на анимацию и физику, обездвижив его?       Не получилось. Или получилось, это смотря с какой колокольни плевать.       Анализ выдавал неутешительные данные: тридцать два процента повреждения кода из семидесяти нелетальных. Сильно повреждён или разрушен десяток не особо важных сейчас модов и патчей на обучение и домашнюю работу. Разрушен аудио-речевой код, без которого не воспроизводятся звуки неспа, в том числе — её речь. Значит связаться с Бертой будет не так уж просто — текстовая часть диалогов строится на тех же началах, что и звуковое сопровождение, а значит, дальше коммуницировать с Оператором он сможет только ограниченным набором заложенных шаблонов. Всего два десятка общих фраз без возможности детально уточнить, что имел в виду.       Но все это меркло по сравнению с единственной алой строчкой, которая полыхала в логах, нагло затмевая собой половину обзора. Внимание: flight-модуль повреждён или недоступен       Серафим с чувством выругался.       Итак, все преимущество в скорости и «проходимости» пошло коту под хвост уничтожением одной небольшой строчки в коде. Ты гордился тем, что летаешь быстрее всех, Серафим? Что ж, мы разнесём тебе к чертям код, отвечающий за полет. Каково тебе теперь, Серафим? Каково это, быть не быстрее окружающих?       Из стены вынырнула одна из охранных программ, видимо, опередившая ещё десяток таких же. Ей не повезло — Серафим был готов к подобному и встретил её точным ударом электрической рапирой прямо в центр кода-связки.       К чёрту, обычные проги восстановить плёвое дело. Вот в связку неспа определённо тыкать оружием не стоит — он ведь не хочет, чтобы его заклеймили убийцей?       Болевое предупреждение отступало, расползаясь по уголкам сознания, точно отвратительные маленькие паучки. Своё дело оно сделало — предупредило о критическом понижении целостности кода. Теперь паучкам оставалось лишь плести паутину по углам и коситься на Серафима с издевательским пониманием.       Да-да, он сам виноват.       Показатель целостности орудия теперь висел рядом с удручающе пустым счётчиком щита. Осталось всего шесть ударов до полного разрушения оружия. Ещё одна рапира есть у Берты. Если хорошо подумать над шаблонами-фразами, можно будет даже в короткие сроки объяснить Оператору, что её неспа нужен второй клинок.       Дурацкое ограничение на одно код-оружие в предустановках.       Время поджимало. Судя по тому, что даже охранные проги вели себя аккуратнее и спокойнее, одна из неспа отвлеклась от погони за нарушителем и целенаправленно науськивает тупые куски кода на след Серафима.       Да и две других неспа уже были где-то недалеко.       Серафиму на руку играло то, что мало кто из неспа мог пройти сквозь материальные объекты.       В любом случае, планы изменились. С подрезанными крыльями и усечённой скоростью много не навоюешься. Если бы ещё оставались единицы щита — хоть сколько-нибудь! — он мог легко уйти в Сеть и раствориться там в мешанине и хаосе чужих кодов. Легко спрятаться от охранных неспа, которые, наверняка, даже не станут его преследовать.       Да и зачем, если все ещё остаётся человек, по которому можно легко выяснить личность его неспа?       Пора было бежать.       Серафим проворно отскочил от вспышки сетевого телепорта, практически сразу же ныряя через следующую стену и оказываясь посреди какой-то кладовки.       Смешно, но, кажется, эта комнатка один в один походит на каморку, где его когда-то на несколько дней заперла Берта без доступа в Сеть. Он тогда даже ничего не натворил — ей просто пришла в голову гениальная мысль, что для неспа реального мира не существует как такового. Что они бесплотны, в конце концов. И что, если хорошо мотивировать неспа, то та вполне может научиться проходить сквозь стены.       Несколько дней в кромешной тьме оказались отличным мотиватором.       Так что Серафим мог проскакивать стены без использования телепорта через Сеть, а большинство других неспа — нет.       Правда, пока Серафим сидел взаперти, он неожиданно понял, что Тьма на самом деле живая. И что она смотрит на него тонкими, едва заметными щёлками глаз. Изучает. Проверяет. И понял, что Тьма движется, перекатывается, будто бы стремясь подползти поближе и приобнять трясущиеся плечи своими ватными объятиями. Что она пытается… утешить? Успокоить? А потом растворить его в себе. Уничтожить. С концами.       Первый проход через стену Серафим сделал в момент своего первого панического приступа. Он просто рванул вперёд, когда ему показалось, что кто-то действительно касается его плеча. Рванул и совершенно неожиданно для себя, вывалился сквозь преграду, прямо под яркие лучи солнца, прогнавшие наваждение и острую паническую атаку. Он тогда всё сидел посреди коридора дома оператора и никак не мог отдышаться. Ноги дрожали, графика плыла и искажалась, точно побывав под действием вирусов. А сам он… сам он смог встать и вернуться к хозяйке только спустя полчаса, когда страх, наконец, отступил.       Правда, с тех пор насмешливые глаза-щёлки Тьмы упрямо преследовали его повсеместно.       Вот и сейчас Серафим замер, неожиданно поняв, что смотрит прямиком туда — в клубящуюся душу непроглядной Тьмы. Кажется, она так же удивлена их встречей, как и он сам. Только, скорее, радостно удивлена, польщённо поражена, что он о ней вспомнил и пришёл навестить.       И сгинуть навеки здесь, в тёмной каморке посреди холодной Арены.       Снова — тяжело дышать. Снова — рассинхрон изображения и команд личностного ИИ. Снова — невозможность сделать хоть что-то, кроме как стоять и тихо умирать от ужаса.       Тьма снова смотрела ему в глаза…       Серафим рванулся в сторону, туда, где нащупал сканером ближайшую стену. Сквозь неё. На свет. И плевать, что где-то здесь шныряют три обозлённые охранные неспа и три десятка охранных программ.       Только бы больше не видеть довольного оскала голодной Тьмы.       И ничего удивительного не было в том, что, выскочив из-за стены, Серафим в буквальном смысле врезался в одну из охранных неспа — в ту самую, что держалась поодаль и командовала охранными прогами. Врезался, сбил с ног, мгновенно оказываясь сверху и прижимая опешившего противника коленями к полу. А потом наотмашь ударил соперника рапирой. Клинком, по груди. Раз, второй, третий — пока не кончился заряд прочности оружия.       «Я не боюсь», — шипел бы Серафим, если бы ему ещё в начале боя не вырубили аудиосистему. «Я ничего не боюсь!»       Но это была ложь — сейчас он боялся. До дрожи, до ужаса, до помутнения сенсорики. Он боялся Тьмы, боялся, что о его страхе кто-нибудь узнает. Боялся, что об этом узнает Берта и попытается… исправить его.       Неспа под ним тихо скулила от боли, сжавшись, пытаясь совсем по-человечески закрыть голову руками, забывая, что уровень повреждения не разнится от места удара. Более того, невысокий пацан, всего пары лет от активации — как и сам Серафим, — позорно ревел, боясь даже пошевелиться, чтобы не спровоцировать взбешённого агрессора на добивание.       У охранника оставался всего девяносто один процент целостности кода.       Но оружие в руках Серафима уже рассыпалось пылью. Другое взять было неоткуда, а использование своего, встроенного, нанесёт отдачей довольно обширный урон в щит, — а сейчас уже в код, — своему хозяину.       Серафим все так же сидел верхом на охраннике, сверля его ненавидящим взглядом сквозь стекла визоров. Сейчас он ненавидел этого мальчишку за слабость, себя — за животный ужас и весь чёртов мир, который с трепетной любовью уничтожал Серафима.       Как бы ему хотелось, чтобы хоть чего-нибудь из этого ряда не стало. Его самого, как пример…       К чёрту мальчишку, пора уже выбираться из этой крысоловки!       Серафим, пнув напоследок хнычущего охранника и заработав себе минус процент в целостность кода, бросился по направлению к ближайшему выходу, игнорируя стены и просто перескакивая через них, как через едва заметное препятствие.       Не думать, не боятся, не переживать. Снять процесс. Снять ужас. Снять… Сбросить всё.       Если бы Берта смогла ещё немного ослабить его личность, стало бы легче. Гораздо легче. Не было бы смысла в страхе или панике. И не важно было уже, узнает ли оператор про слабость своей неспа или нет.       Ему было бы все равно.       Под ногами мелькали плиты мрамора, выложенные в шахматном порядке — белые и черные. По сторонам пролетали огромные витражные окна с видом на ночной город с его неоновой подсветкой, — видимо, выбрался из технических помещений и бежит уже по официальным залам.       Пацан, оставшийся за спиной, намёк понял верно — больше не колдует над управлением охранных программ. Просто лежит на одном месте и боится лишний раз пошевелиться. Подаёт панические призывы о помощи. Он не указывает на Серафима товарищам, нет. Он просто просит помощи себе.       Смешно. С кода всего-то меньше десяти процентов снялись, а тот уже паникует.       Впрочем, многие боевые проги тоже хныкали, когда соглашались биться не до сбитого щита, а до конечных тридцати безопасных процентов кода.       Серафим не понимал, как можно быть настолько слабым и трусливым — он сам, с его ста пятьюдесятью единицами щита, оставался без оного едва ли не в каждом бою. Привык, пообвыкся. Умеет не обращать внимание на обширный болевой импульс, который, по-хорошему, должен выносить любую неподготовленную неспа в оффлайн. Серафим давно выучил одну простую истину — Берте плевать на то, насколько ему больно. Важна только победа. Её победа, не его.       И с этой мыслью он свыкся тоже.       Мысли вообще были бесполезными паразитными процессами, что лишь перегружали его оперативку, мешая скоростному функционированию.       Берта была уже где-то недалеко — она остановилась за границей Арены, благополучно покинув огромное здание. Серафим, как верная неспа, нёсся к хозяину, решив, что в хитросплетениях коридоров и мелькании отсветов от внешних фонарей его стальной корпус будет сверкать не столь вызывающе, как на открытой местности.       Чёртовы охранные проги. Так подгадить, отрубив крылья и связь с оператором...       Не говоря уже о том, что коннект с Сетью был отрублен им самим в попытке избежать вируса в ядро кода.       И именно из-за всего этого Серафиму приходилось периодически выскакивать в охранную сеть, подсоединившись к какому-нибудь механическому проводнику и, по факту, на пару секунд становясь неподвижной и очень удачной целью. Но иначе получить информацию о передвижениях оставшихся двух неспа было невозможно.       В конечном итоге, эти предосторожности все равно не спасли его и, уже перед конечной точкой маршрута, Серафим выскочил прямо на опешивших охранников.       Две неспа — двое мужчин, через которых едва-едва просвечивал тёмный холл. Оба довольно крупные, но разные — один широкий в плечах, похожий на рано облысевшего мордоворота с парочкой косметических шрамов на лысой черепушке; второй — плотный, откормленный, чем-то смутно навевающий ассоциации с шарпеем. Оба имеют абсолютно антропоморфный, стандартный вид.       Впрочем, конкретно сейчас вид они имели скорее удивленный, даже ошарашенный, будто бы привидение увидели. Будто бы не были готовы к нарушителю, выскочившему из-за угла.       Будто бы не слышали его.       Серафим был готов прямо сейчас, ещё больше удивив противников, хлопнуть себя рукой по лбу. Конечно же! Ему ведь повредили аудио-код! Это не только значило, что он был не в состоянии коммуницироваться с окружающими и, что самое главное, с Бертой. Это значило, что он вообще не воспроизводил звуки. В том числе, звуки шагов, шум двигателей и грюканье стальной обшивки. Это ведь можно было использовать с самого начала!       Первый охранник не успел даже вскрикнуть — Серафим неожиданно, без предупреждения, наскочил на него, со всей силы врезаясь голым кодом в щиты противника и высекая искры разлетающимися во все стороны программными ошмётками.       Повреждения кода на пятьдесят семь процентов.       Крепкая гадюка боли, сворачивающаяся ядовитыми кольцами вокруг его кода-связки. Легкое прерывание сигналов из зрительного центра — видимо, повреждена эта часть кода. Кривые отзывы когнитивной системы — плохо, но не летально.       Зато охранник, не готовый к такой прыти подбитой неспа, пошатнулся, качнулся, а спустя мгновение интуитивно телепортировался в Сеть, как при критическом повреждении кода.       Жалкие охранные неспа, едва ли сильно опережающие по уровню развития свои подчинённые проги. Тупые неспа. Да, совершенно тупые.       Серафим мгновенно выровнял положение кода в подсети и отскочил назад, разрывая дистанцию. Там, где только что находилась его шея, с небольшим запозданием сверкнула сталь — как и предполагалось, операторы жалели своих глупых рабочих неспа и давать им дальнобойное оружие не стали. А то как же, сами себя убьют отдачей, пока хоть в кого-нибудь попадут.       Волны боли уже не прекращались, безостановочно сигнализируя о критических повреждениях важных систем. Они омывали, окутывали Серафима, отзываясь жжением в самом центре программного ядра. Ещё одно такое самоубийственное сближение с соперником, и есть риск летального повреждения кода-связки.       Рука. На руке.       Мысли путались, срывались в никуда, внутреннее мироощущение рушилось, откатываясь к электронному исходнику. Один за другим отказывали второстепенные процессы — неспа медленно превращалась в тупую, но очень злую программу. Без личности, без человечности, с выдернутой с корнем системой самосохранения.       На руке. Второстепенное оружие. Арбалеты.       Личная графическая система начала сбоить, пропуская по изображению электронные волны, грозящие рассыпаться цветным конфети пикселей. Мёртвых, битых пикселей.       Движение.       Серафим дёрнулся, снова уходя с линии атаки.       Сейчас.       Вскинул правую руку, запуская подлагивающую анимацию выдвижения арбалетного болта.       Стреляй. Плевать на целостность кода. Стреляй.       Охранная неспа взвизгнула, получив короткую стрелу в место, эмулирующееся как ключицы, отскочила назад. Ей было больно, но на этом все.       Только отогнать.       Змея в груди тем временем сжала свои кольца вокруг кода-связки, причиняя мучительную боль. Повреждения кода шестьдесят четыре процента из доступных семидесяти. Ещё один выстрел – и Серафим получит деформации, которые нельзя будет восстановить без потерь. Ещё один его же выстрел – и он сам себе повредит ядро, грозясь вовсе потерять личность... или что там должно быть.       К чёрту. К дьяволу. В бездну все!       Серафим снова вскинул руку, начиная анимацию выдвижения короткой стрелы. Как только она врежется в противника, целостность кода самого атакующего спадёт ниже критической отметки в тридцать процентов. Он, скорее всего, все ещё будет функционировать, осознавать, понимать происходящее. Вот только, он ли это будет без тех остатков, что должны зваться личностью?       Ну и ладно. Берта будет счастлива. А ему... наверное, ему уже все равно. Производится экстренное соединение: ожидайте...       Серафим, отвлёкшись, потерял контроль над анимацией атаки, и та развалилась, так и не выстрелив последним куском его кода. Сообщение, неожиданно выскочившее прямо перед носом, сбило и заставило напрячься. Отменить соединение не выходило — настроил его кто-то, у кого определённо было больше прав.       Например, какая-нибудь полицейская неспа, которая, наконец прибыла на стенания избитого пацана, что продолжал хлюпать носом в эфире.       Серафим дёрнулся, теряя власть над своей графической эмуляцией, практически распадаясь на серые пиксели, похожие на взвесь праха... Соединение установлено: Цвет, боевая неспа десятого уровня. Должность: лейтенант киберполиции       А в следующее мгновение все системы Серафима ушли в принудительный оффлайн.