В которой поспешные решения оказываются не самыми лучшими
***
Последний коридор. Сколь много плохих воспоминаний витает в этом месте, наполняя воздух нежеланными тенями прошлого, бликами неопределённого будущего и слабым ароматом золотых цветов, что вкупе делает пребывание в этом помещении в высшей степени неуютным. И всё же, для вас этот момент слишком символичен, чтобы избежать его. Последнего помещения перед местом финальной битвы вы достигаете уже в сумерках. До конца приключения рукой подать. Во всяком случае, остаётся надеяться, что так оно и будет, потому что вам сложно поверить, что всё может разрешиться столь легко. Не то, чтобы ранее было легко, или ожидается, что легко будет в дальнейшем, но всё же вы не можете перебороть ощущение неправильности этой ситуации: исправления ошибок, накопленных за несколько веков, в течение одного лишь дня, позволения ребёнку разобраться со всем за вас и за остальных монстров, а также, на верхушке всего этого перечня, – утаивания от Фриск правды о себе. Как только вышеупомянутое дитя подходит ближе, вы выдыхаете, отодвигая эти мысли на второй план. — Я спрошу у тебя в последний раз… Ты действительно настолько сильно хочешь уйти? Ребёнок кивает, и на его лице ясно читается незамутнённая решительность. — Хорошо. У меня хватает сомнений насчёт этой затеи, но вставать у тебя на пути я не буду. Малыш… — вы смотрите на него, чувствуя давящую на душу тяжесть. — Ты ведь понимаешь, что тебе придётся сражаться с Азгором, не так ли? И снова кивок. На сей раз не такой уверенный. — Что ж, я запрещал тебе сражаться ранее, но в данной ситуации… Я не буду тебя осуждать. Дитя отрицательно мотает головой. — Да, я знаю, что ты никому не желаешь вреда и понимаешь, что и он тоже не хочет вступать в бой. Но иногда… нет другого выбора, — на последнем предложении ваш голос срывается и дрожит, и вы сжимаете ладони в кулаки. Теперь Фриск печально и задумчиво смотрит себе под ноги. — Хей, не дуйся ты так, мелочь, — от вас следует довольно жалкая попытка подбодрить ребёнка. — Так далеко зайти и сдаться – это никуда не годится, верно? Малыш кивает, всё так же глядя вниз, и вы протягиваете руку, чтобы похлопать его по маленькому ссутуленному плечику. — Удачи тебе. И не забудь про пирог, — добавляете вы, как только он снова пускается в свой медленный, но уверенный путь из Подземелья. Не оборачиваясь, Фриск засовывает руку в карман и машет в воздухе треугольным куском пирога, завёрнутым в бумажную обёртку. Вы посмеиваетесь и вздыхаете. Тревога за этого милого, решительного бойца так и сжирает вас изнутри. До сих пор ему удавалось избегать сражений. Со стражами, Андайн, Меттатоном. Но что, если Азгор убьёт его? В конце концов, он один из сильнейших монстров. Конечно же, вы немедля сбросите, но боль, которую Фриск вновь придётся вынести… К тому же, не стоит забывать про Флауи. Как будет выглядеть битва с ним? Вы не можете сказать наверняка, и незнание заставляет вас нервничать до тошноты. «расслабься, волнушка ты моя. не нервничай. ты ничего не изменишь, если вдруг хлопнешься в обморок», — спокойно замечает Санс, стоя с закрытыми глазницами. Его фигура, купающаяся в лучах яркого жёлтого света, выглядит настолько эпично, что вы не можете справиться с собой и глазеете на него, восхищаясь тем, насколько круто он иногда выглядит. «Да, я знаю, но я привязываюсь к малышу, всё сильнее и сильнее по мере того, как узнаю его. Я просто не могу иначе…» Он вдумчиво кивает в ответ. «Мы не можем удерживать его в заложниках, но он также не может просто встать и уйти, поэтому остаётся только надеяться, что события развернутся как и в игре, и барьер будет разрушен руками Азриэля… — вы повторяете план, который почему-то звучит всё менее и менее реалистичным с каждым разом, когда вы о нём думаете. — Это очень, очень большой риск, но это может быть нашим единственным шансом. Поэтому мне придётся согласиться пойти на него». В игре ведь всё именно так и произошло, поэтому сейчас не должно быть причин для беспокойства… так ведь? Санс выдыхает. — «если ты так волнуешься, то… я предлагаю подглядеть». «Ты думаешь, это возможно сделать так, чтобы остаться незамеченным?» «я не думаю, что это возможно. я знаю, что это возможно. просто используй короткий путь до барьера. там должно быть подходящее местечко, но… будь осторожней, лады?» «Буду, — кивнув, вы добавляете: — …спасибо». Следуя указаниям Санса, вы находите скрытый переключатель, нажимаете на него, и часть стены с низким рокотом отъезжает в сторону, открывая небольшую, размером со шкаф, нишу, заполненную шестернями и проводами. Вы понятия не имеете, для чего всё это предназначено, но здесь достаточно пространства, чтобы вы могли там уместиться, а между камнями есть трещины, через которые можно подглядывать. Довольно скоро вы видите входящего Азгора, а сразу же следом за ним появляется Фриск, медленно подходя ближе. Едва лишь заслышав эхо приближающихся шагов, монстр-босс поднимает голову, стряхивая с себя вуаль меланхолии. — Это барьер, — произносит он, глядя на гигантскую стену концентрированной магии, сияющую розоватым сумеречным свечением, попадающим сюда с поверхности. — Печать, удерживающая нас здесь, под землёй… Человек. Ты точно уверен, что готов? — Даже его голос растягивается в долгие секунды, звуча так, словно он специально говорит в замедлении, пытаясь отсрочить то, что ему должно сделать. — Если у тебя остались дела, которые нужно завершить прежде, чем мы начнём, то я не буду останавливать тебя. Дитя стоит на месте и смотрит на короля, буравя его спину упрямым взглядом, и тот вынужден повернуться лицом к своему маленькому оппоненту. — Да будет так… Далёкий шум неких скрытых механизмов резонирует, проходя через стены. Шестерни у вас за спиной также начинают натужно скрипеть, заставляя дрожь пробежать по вашим костям. Вскоре показывается и причина всего этого шума, когда в полу прямо позади Азгора медленно открываются семь отверстий. Из этих отверстий поднимаются семь контейнеров, озаряя помещение разноцветным сиянием. Вы наконец-то видите их. Шесть душ, однажды принадлежавших несчастным, упавшим с поверхности, людям, а теперь бережно хранимых и оберегаемых королём Подземелья, вместе с бесцветным, пустым сосудом, ожидающим последнего пополнения этой удручающей коллекции. Семь душ, чтобы освободить монстров из их тёмной и тягостной тюрьмы… В одно мгновение ваш текущий план лопается, словно воздушный шарик, и улетает с метафорическим громким свистом, заменяясь совершенно новым. Или, лучше сказать, совсем старым. Поскольку вам кажется, что сейчас, наконец-то, настал ваш шанс блеснуть. — Было приятно… — громкий звук бьющегося стекла заставляет Азгора вздрогнуть от удивления и бросить быстрый взгляд за спину. — Санс?.. — брови короля ползут вверх по мере того, как он продолжает смотреть на вас сверху вниз. — Что всё это значит? — Я… Я… — не зная, что сказать, вы пытаетесь потянуться за парящими душами, которые освободила из их контейнеров ваша быстрая костяная атака, но кажется, будто они уклоняются от вашего прикосновения. Затем вы берёте себя в руки и хватаете ближайшую к вам душу фиолетового оттенка. Она слабо пульсирует в вашей руке, мягкая и тёплая, ёрзая, словно сонный, недовольный котёнок, желающий вырваться, но слишком слабый, чтобы это сделать. Вы слегка сжимаете её, ожидая слияния. … Но ничего не происходит. Ваш взгляд мечется по сторонам: к нахмурившемуся Азгору, затем к Фриск, чьё существо так и излучает недоумение, а потом снова к душам. Безудержно дрожа от адреналина – или его эквивалента, имеющегося у монстров – равно как и от внезапного приступа паники, вы потерянно стоите на месте, растрачивая драгоценные секунды преимущества, тогда как в вашем разуме пульсирует одна единственная мысль. «Напомните ещё разок, как нужно поглощать душу?..» Азгор наклоняет голову так, что его рога угрожающе нацеливаются вперёд, а глаза скрываются в тени его светлой гривы. «ягодка!» — предупреждающе выкрикивает Санс, первым из вашей команды оправившийся от шока, но прежде, чем вы успели и глазом моргнуть, прямо в вас полетел огромный огненный шар. На удивление плотный магический снаряд, словно таран, врезается вам в грудь, вышибая воздух из грудной клетки, приподнимая ваше тело и швыряя его на барьер. Это должно быть невероятно больно, но вы ничего не чувствуете. Свет понемногу меркнет. Постепенно теряя сознание, вы слышите, как низкий и тихий голос шепчет: — Мне очень жаль… но я не могу позволить тебе помочь твоему другу. В то время как вы лежите на земле, не подавая никаких признаков жизни, решительность Фриск существенно колеблется. Битва начинается, но малыш не может поступить иначе, кроме как пытаться разрешить всё мирно, показать милосердие, завязать беседу… однако это всё бесполезно. Сквозь слёзы боли и отчаяния ребёнок уклоняется от атак, что постепенно становятся всё сложнее, только чтобы столкнуться с новыми. Красный трезубец делает резкие и замысловатые взмахи, изменяя цвет с красного на оранжевый, голубой, и обратно, ударяя настолько быстро, что превращается в размытую линию цвета. Огромные, обжигающие сферы кружат вокруг маленького бойца, замыкая его в стенах пылающего торнадо. Затем они рассыпаются, бомбардируя его со всех направлений и метя преимущественно в ноги, так что Фриск приходится буквально играть в классики со смертью. Пусть даже ни одна атака не метит прямо в дитя, ситуация настолько напряжена, что ему едва удаётся избегать получения урона. По мере того, как битва всё продолжается, Фриск всё так же отказывается сражаться. По монстр-боссу не нанесено ни единого удара веточкой, зажатой в детской ладошке настолько крепко, будто она придаёт некую сокрытую силу. И всё же, даже с этой силой, едва ли малыш может уклоняться вечно. В конце концов, он сползает на пол, хватая ртом воздух в надежде вдохнуть хоть немного кислорода, практически полностью выжженного магическим огнём. Пламя затухает. Азгор медленно приближается, его трезубец уже занесён для удара. Глядя себе под ноги, он произносит: — Мне очень жаль… Однако смертельного удара не следует, поскольку душераздирающе знакомый запах достигает подёргивающегося белого носа, заставляя вскинутую руку застыть в воздухе и обращая короля в статую самого себя. Захлёстнутый воспоминаниями и эмоциями, Азгор делает шаг назад, словно бы, наконец, получив удар от ребёнка. Он неотрывно смотрит на виднеющийся через наскоро порванную обёртку кусок пирога, лежащий в протянутой руке так, словно будучи предложенным ему. В этот самый момент скелет, распростёртый в углу, вздрагивает, моргает и тут же болезненно морщится. Мощный гул и сильная тупая боль заполняют весь ваш череп. Этому гулу вторит крайне неприятная вибрация, исходящая от барьера позади вас. Ваша способность видеть возвращается задолго до способности ясно мыслить, и вы продолжаете промаргиваться, улавливая отдельные образы: души, медленно разлетающиеся по полю боя; дитя, приближающееся к трясущемуся пушистому монстру; быстрый отблеск света на металлической поверхности; два искажённых лица – одно от шока и боли, а второе от слёз и горечи. Король падает на колено, держась за грудь. Нож выскальзывает из руки Фриск, с приглушённым звуком ударяясь о каменный пол, и малыш бросается к побеждённому монстру, заключая того в неполные объятия, поскольку детские ручки не могут полностью обхватить огромную, облачённую в доспех грудь. А затем раздаётся шёпот. Печальный и тихий, но при этом достаточно громкий, чтобы вы могли разобрать слова. Это Азгор говорит о своём сыне, рассказывает правду о том, как была объявлена война, и как он познал сожаление от этого выбора. — Я так устал причинять другим боль. Я не желал, чтобы всё так обернулось… Всё, чего я хотел, так это вновь увидеть мою семью. Пусть даже на краткий миг. Прошу… дитя… — он слабо выдыхает, с трудом сдерживая накопленные за века слёзы. — Возьми мою душу и покинь это проклятое место. Фриск ещё крепче цепляется за него, тряся головой, упирающейся в его плечо. — После всего, через что тебе пришлось пройти… Ты предпочтёшь остаться здесь и страдать с нами, вместо того, чтобы вернуться на поверхность?.. — король выглядит так, будто не может поверить собственным словам, но малыш кивает, соглашаясь с только что сказанным. — Человек… Воистину, ты заслуживаешь лучшего, — его губы подрагивают в попытке улыбнуться. — Ты встречался с ней, не так ли? Ты встречался с моей женой… Я так сильно хочу вновь её увидеть, исправить всё то, что я натворил. О, как чудесно было бы вновь смеяться вместе, всем втроём, делиться историями, подарками, пирогом и чаем… Быть как… как семья. И всё же… — его бледное лицо скрывается в тенях. — Это не более чем тщетная фантазия. Дитя… — тон голоса короля внезапно становится твёрдым. — Глядя на тебя, я вспоминаю первого человека, который волею судьбы упал сюда. У тебя такой же взгляд. Эта надежда, это желание помочь, эта несгибаемая воля… В течение всего этого времени я всё делал неправильно. Если и есть ещё способ освободить мой народ, он должен прийти не изнутри, но снаружи. Мне больно возлагать на тебя эту ношу, но, прошу… Прошу, возьми мою душу и разыщи правду, — Азгор легонько отталкивает от себя Фриск, и когда ребёнок поднимается на ноги и бросается обратно к нему, в его руке вновь материализуется красный трезубец. — Козло-батя… стой… — слабо бормочете вы, силясь подняться с пола. — Это не поможет… Три острия нацеливаются в прикрытую доспехом грудь, готовясь нанести удар, стремительное движение и… — НЕТ! — от входа в помещение доносится выкрик, и к двум фигурам бросается вихрь белого и фиолетового. Дуновение воздуха приносит слабый запах пирога и старых книг. Королева возвратилась… Однако она не успела вовремя. Король всех монстров медленно рассыпается в прах. — Тори… ты… ты вернулась… — шепчет Азгор затухающим голосом, а на его лице расползается глуповатая улыбка. — Замолкни! И не смей умирать у меня на руках! — перебивает его Ториэль, и в то же время всполох магии окрашивает её руки в зелёный. Она прижимает ладони к покрытой трещинами броне, и огонь ревёт, окутывая всё тело умирающего монстра изумрудным пламенем. Это не срабатывает. Она не в силах помочь, и Ториэль прекрасно это понимает. Теряя последние крохи надежды, она хватает мантию Азгора и тянет его на себя, крича в отчаянии: — Зачем ты это сделал?! ЗАЧЕМ, ты, бесхребетный подлец?! — Это… во благо… Я надеюсь… — небольшое облачко праха вырывается из его рта, когда он, прикрыв глаза, закашливается. — Ты права… Я совсем… бесхребетный… Большая фигура становится серой, оставаясь в таком виде на долю секунды. Затем гравитация берёт своё, прах осыпается, и в воздухе остаётся висеть лишь белое перевёрнутое сердечко. Оно предпринимает что-то вроде слабой попытки дёрнуться по направлению к ребёнку, но тот всё ещё слишком шокирован. Он просто стоит на месте, и несколько мгновений спустя душа разбивается с тихим, печальным звуком. Раскалывается надвое, а половинки взрываются, разлетаясь на кусочки, и после этого просто… исчезают. Королева монстров невидяще смотрит на свои пальцы, пыль сквозь которые осыпается подобно древнему песку в песочных часах. Медленно, она прижимает руки к груди, и в мёртвой тишине раздаётся тихий шёпот: — Как я могла так опоздать… Вы стряхиваете с себя потрясение, медленно поднимаясь на ноги и используя барьер в качестве опоры. Когда вам, наконец, удаётся доковылять ближе к месту развернувшейся трагедии, вы становитесь свидетелем того, как Фриск обнимает Ториэль и шепчет ей, как вы полагаете, что-то утешающее, пусть даже даётся это довольно тяжело. Вы не знаете, что делать, чувствуя себя совершенно не к месту. Какое-то время спустя Фриск замолкает, оставляя только звенящую тишину, выносить которую вы больше не в состоянии. — Могу я… Могу я чем-нибудь помочь? — спрашиваете вы, хотя что вы вообще можете им предложить? Ториэль поднимает взгляд, практически на автомате ища источник голоса. Она такая красивая. Шелковистый, гладкий белый мех, элегантные маленькие рожки и тёмно-красные глаза, которые, однако, совершенно не выглядят пугающими. Они кажутся такими нежными, мудрыми и такими… такими печальными. И сейчас в них мелькает проблеск узнавания. Вытерев лицо, она хорошенько к вам присматривается, застывая на середине движения с расширившимися от шока глазами. — Это… Это?.. Как… Как ты завладел человеческой душой?! Вы озадаченно моргаете, пока её слова крайне медленно обрабатываются в вашем разуме. — Как ты посмел… — вы делаете шаг назад. Всё идёт совершенно наперекосяк и, похоже, вам не удаётся угнаться за событиями. — Как ты ПОСМЕЛ убить человека?! В мгновение ока скорбящая жена превращается в яростную воительницу. Сейчас она возвышается перед вами всем своим впечатляющим ростом, оттолкнув Фриск себе за спину и не разрывая контакта разъярённых глаз с испуганными глазницами. — Я-я-я не!.. — Даже не СМЕЙ лгать мне! — своим рыком она прерывает вас, обнажая клыки в гримасе оскала. — Я веками изучала ауры и души! Столь красный оттенок… Я видела это лишь однажды… — её голос понижается до шёпота, и вы поднимаете руки, желая успокоить её, однако едва завидев ваш жест, она смотрит на вас уже с отвращением на лице. — Я доверяла тебе! Ты мне обещал! И… и… Если всё это время у тебя была эта душа… то это значит… Что он умер НАПРАСНО!!! Вы чувствуете, что по мере того, как она говорит, воздух вокруг вас нагревается всё сильнее и сильнее. Вы потеете, хотя, разумеется, это никак не связано с жаром. — Ну-с. Похоже, ты видишь меня насквозь. Аха-ха… — вы нервозно посмеиваетесь, надеясь, что каламбур, по крайней мере, отвлечёт Ториэль, раз уж она совершенно не в настроении слушать ваши оправдания. От этого становится только хуже. Ториэль издаёт вой гнева и горечи, швыряя пылающий огненный шар, нацеленный прямо вам в лицо. На сей раз вы реагируете соответствующе, быстро совершая скачок в сторону, только чтобы увидеть, как залпы рыщущего пламени летают по всему помещению. В этот момент вы четко осознаёте, что по-прежнему не в состоянии выдержать ещё хотя бы один удар. У вас не остаётся иного выхода, кроме как отступить, и вы используете короткий путь, чтобы вернуться домой. Стоя посреди своей комнаты, вы отсутствующим взглядом смотрите перед собой. Ваш разум отказывается верить всему, что только что произошло. «что ж. это, определённо, было… нечто», — подаёт голос Санс, и это заставляет вас сорваться, словно потревоженную мышеловку. — ГОСПОДИ, ДА ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ АЗГОР СДЕЛАЛ ЭТО?! ПОЧЕМУ ТУДА ЯВИЛАСЬ ТОРИЭЛЬ?! ПОЧЕМУ ОНА АТАКОВАЛА МЕНЯ?! ПОЧЕМУ МНЕ НЕ УДАЛОСЬ ПРОСТО ВЗЯТЬ ЧЁРТОВЫ ДУШИ?! НУ, БЛЯДЬ, ПОЧЕМУ?! Каждый выкрик сопровождается ударом в стену. Однако удары эти не особо впечатляющи, поскольку вы с трудом стоите на ногах. После этой вспышки ваши несчастные ноги больше уже не могут вас удерживать, и вы приземляетесь на матрас, начиная бормотать: — Успокойся, Ягодка… дыши… Это просто плохое прохождение, мы можем стереть его… ВОТ ЖЕ Ж СРАНЬ! РЕБЁНОК! Малыш остался с Ториэль! — вы хватаетесь за голову и скулите: — Нет-нет-нет… Вы никак не можете оставить его одного, но также вы не можете просто совершить туда скачок. Один удачный выстрел от Ториэль, и можно будет попрощаться с очаровательным монстро-человеческим гибридом. Вы до сих пор не можете поверить в тот факт, что вы пережили удар Азгора, пусть даже он, вероятно, и не ставил целью окончательно избавиться от вас. Сделав очередной глубокий вздох, вы собираете все остатки своих сил, чтобы подняться. Здесь больше не безопасно находиться.