В которой отбрасываются тени
***
Как правило, вы только рады способности Санса, позволяющей вам видеть даже в практически кромешной тьме, однако в данный момент вы проклинаете эту его особенность, ведь именно она даёт вам возможность изучить каждую отвратительную деталь того нечто, что предстало перед вами. Вы также с радостью отключили бы своё обоняние, лишь бы перестать давиться разящей смесью запахов бурлящих помоев и жжёной резины, до краёв наполняющей комнату. Когда-то умнейшие монстры во всём Подземелье – сейчас лишь чёрная куча слипшейся каши – тенью нависали над поломанными устройствами, роняя маслянистые частицы самих себя на всё ещё дымящиеся провода. Знакомые лица беспорядочно разбросаны по всему телу этого огромного уродливого слизня, но вы ни за что в жизни не смогли бы сказать, которое кому принадлежит. В их искажённых чертах и безжизненных глазах поселилась одинаково бессмысленная, бездонная пустота. И всё же, сколь пугающим и дурно пахнущим ни было бы это создание, оно не спешит атаковать или вообще двигаться. Оно, кажется, даже не замечает вашего присутствия. Это даёт вам достаточно времени, чтобы прийти в чувства. — Ч-ч-ч-ч… ик! — внезапный приступ икоты, наконец, вырывает вас из ступора. — Что ж. Официально заявляю, — шепчете вы, вжимаясь спиной в стену, — наука зашла слишком далеко. «ничего нового, полагаю». «ТЫ! — знакомый меланхоличный голос заставляет вас сорваться с таким жаром, который удивляет вас самих. — Какого хера случилось с «легендарным» стабилизирующим устройством?!» «оно оказалось нестабильным». Из вас вырывается сдавленный, мученический стон. «А ведь чуяла моя задница, что это произойдёт! Ой как чуяла!» Однако этот запашок никак не повлиял на итог. Очередной взгляд на пассивное безобразие в дальнем углу лаборатории возвращает вам часть вашей уверенности. Возможно, ничто ещё не потеряно. Должен быть способ связаться с теми, кто заключён внутри этой штуковины, и сейчас, когда к вам вернулся дар речи, самое время его использовать. — Д-доктор? — вы и сами не знаете, к Альфис вы обращаетесь, либо же к Гастеру, лелея кроткую надежду получить хоть какой-нибудь ответ. — Сьюзи? Кто-нибудь? Вы меня слышите? В этой неестественной, давящей, жуткой тишине ваш голос чуть ли не громоподобен. Он немедленно привлекает внимание существа. Как только эхо ваших слов прекращает отражаться от стен, головы одновременно открывают свои рты, сочащиеся мерзкой чёрной жижей, втягивая воздух с протяжным, потусторонним хрипом. Однако вместо ответа все они единовременно испускают дикий, пронзительный вопль. Он настолько громкий и беспощадный, что словно бы когтями прорывает себе путь сквозь ваш разум и даже сквозь саму реальность, стремясь куда-то в иной мир. — Окей, это совсем не окей, — бормочете вы, обеими руками держась за свою гудящую черепушку и решив, что наступил самый что ни на есть подходящий момент для отступления посредством телепортации… Вот только у вас ничего не выходит. Концентрируясь на столь привычном для вас действии, вы чувствуете, как что-то удерживает вас, не позволяя вам ступить на короткий путь. Вы быстро оглядываетесь и понимаете, что вашу ногу крепко обхватило склизкое щупальце. Должно быть, оно подкралось исподтишка, образовавшись в одной из луж рядом с вами, пока вы были отвлечены. — Ну уж нетушки! — кричите вы срывающимся голосом. Вы видели предостаточно аниме, чтобы испытывать здоровую панику в отношении складывающейся ситуации. Судорожные попытки освободиться лишь заставляют дьявольский лизун схватить вас и за руки, а также заползти ещё выше по вашим ногам, вынуждая вас застыть в крайне неудобном положении. — Какого хрена! Отпусти меня!! Санс, мать твою, придумай что-нибудь! Санс не произносит ни слова, однако вы чувствуете, как его разум мечется со скоростью звука где-то на задворках вашего сознания. Тем временем звук чего-то столь же быстрого отвлекает вас от ваших совместных метаний. Звук, словно по коридору, стремительно приближаясь, несётся что-то большое. Дверь распахивается и в помещение влетает нечто белое. За долю мгновения вы понимаете, кто это. Это Эндогини! Но что они здесь делают? Повторный взгляд даёт понять, что на спине они несут наездника. — «Чт… Фриск?! Какого хрена малышня здесь делает?!» — МЕЛОЧЬ! — выкрикиваете вы так быстро и так громко, как только способны. — Уноси отсюда ноги, пока ещё можешь!! К сожалению, бежать уже слишком поздно. Из пушистого амальгамата вырывается искажённый взвизг ужаса, когда жижа хватает его и приковывает к земле. Фриск, каким-то образом не получив повреждений, пытается освободиться из сдавливающей змеиной хватки. — Прошу! Остановись! Что ты вообще делаешь?! — кричите вы существу, но ответа нет. Оно даже не удостаивает вас очередного вопля. Дверь вновь закрывается под напором продолжающей расползаться волны слизи, заполняющей комнату живой, пульсирующей жижей, уровень которой медленно поднимается. «влипли же мы, дружище, — усмехаясь, говорит Санс. Затем его улыбка меркнет. — вот и всё, не так ли…» — Чт… О, нет… — холодный пот выступает на вашем черепе, как только вы понимаете, что он имеет ввиду. Фриск здесь. Вы умрёте одновременно, и если так и случится, то никто не сможет вернуть вас обоих обратно. — Пожалуйста… Хоть ребёнка-то отпусти, — шепчете вы сквозь слёзы, теряя надежду вразумить что-то, очевидно, лишённое разума. Затем приходит паника, толкающая вас предпринимать ещё больше исступлённых попыток освободиться. Вам даже удаётся сделать несколько шагов по направлению к Фриск, прежде чем вы застреваете окончательно. Вы больше не можете думать здраво. На данный момент ваш мозг обрабатывает лишь одно – что вы тонете в чём-то даже более ужасном, чем зыбучие пески или мутное болото, и что не в ваших силах что-либо с этим поделать. Собаки скулят, Фриск пытается удержать свою голову и голову своих липких друзей над поверхностью, со всей своей коронной решительностью во взгляде, который вы ещё можете увидеть над поверхностью отвратительной жидкости. В вашем наклонённом положении чернота, наполняющая комнату, уже практически добралась до уровня ваших глазниц. Остальная часть комнаты заполнена отчаянием. «Что с нами будет? Это же не может быть концом, так? ТАК?!» — громкие мысли короткими вспышками наполняют звенящую пустоту черепа. Ответа нет. Тьма продолжает распространяться, пока не остаётся ничего и никого.***
Вы ощущаете мягкую хватку смерти ровно одно бесконечное мгновение, прежде чем вас выбрасывает во всё тот же старый странный план бытия, заполненный буквами. Впрочем, что-то здесь да изменилось. Вы чувствуете присутствие поблизости. Оглядываясь по сторонам, вы замечаете радостное сияние души Фриск. Она возбуждённо скачет вокруг вас, словно красный резиновый мячик. «Что? Как? Почему мы всё ещё живы?» Сердечко вашего друга качнулось вверх и вниз. Кивок? Пожатие плечами? А малыш вообще слышал, что вы спрашивали? Вы не очень-то уверены. Вслед за этим душа проносится мимо вас и устремляется куда-то. Следуя за её движением, вы кое-что замечаете. Здесь находится и ещё одна душа. Блёклая и деформированная, трудно различимая на фоне хаотичного мельтешения белого и чёрного, но всё же, вне всякого сомнения, это душа. Вокруг души, используя слова и буквы, словно строительные блоки, формируется фигура. Сгорбившаяся, почти безжизненная, она стоит безмолвно и неподвижно. Полнясь страхом и отвращением, вы отшатываетесь от неё прочь. Фриск же, с другой стороны… Маленькая детская душа подплывает ближе. Вы встревожены, но у вас нет ни сил, ни способа как-либо вмешаться. Когда красный свет озаряет фигуру, та слегка вздрагивает, словно потревоженное желе, однако больше ничего не происходит. Душа Фриск пульсирует, омывая фигуру ещё более ярким оттенком красного света. Внезапно вы понимаете, что она пытается до вас донести. Малыш хочет спасти его. Он хочет вытащить Гастера отсюда. Несмотря на то, что только что произошло. Несмотря на то, что вы оба умерли. Несмотря на то, что, технически, вы умерли из-за него. Вы не видите в этом ровно никакого смысла, однако в этом нет ничего нового. Вы утратили понимание того, что вообще может иметь смысл в этом причудливом, безумном мире. Вы больше не можете полагаться на логику. Так что вместо этого вы решаете положиться на Фриск. Вы приближаетесь к фигуре и ждёте, что произойдёт дальше. Душа вашего друга начинает светиться ярче. И ярче. И ярче. Полнясь безудержной решимостью спасти этого монстра, эту личность. Ваша душа меркнет в сравнении, поскольку в этот момент сами вы потеряны и не уверены, что вам нужно делать. Сражённые обстоятельствами, что привели вас сюда. Полные сомнений насчёт того, стоит ли вообще спасать Гастера. Вам ещё многому предстоит научиться у этого ребёнка, у его души и у его юного резвого духа. Вы собираетесь с мыслями. Нельзя отступаться от ваших планов. Не сейчас, когда вы так близки к тому, над чем столь долго работали. Чего бы это не стоило, Санс хочет вернуть своего брата. Пусть даже он продолжает молчать – поскольку все слова уже были сказаны до этого – вы чувствуете это стремление, излучаемое его душой. Стремление к тому, чтобы вновь собрать разодранную на части семью. Разве такое можно попросту проигнорировать? Ощущая куда большую уверенность в своём выборе, вы также чувствуете, как растёт ваша решительность. Все собравшиеся в кружок души начинают пульсировать в унисон, распугивая проплывающие мимо буквы, словно маленьких белых рыбок. Красное сияние поглощает фигуру и саму пустоту. Вас охватывает ощущение свободного падения. Рядом с вами парит душа Фриск, ведущая ваши с Гастером души по направлению к чему-то знакомому. К жёлтой звезде. Она освещает ваш путь своим пронзительным сиянием, создавая видимость золотой дороги, словно в истории про Элли, Тотошку и их друзей. Страницы перелистываются обратно. Вы чувствуете, как бумага и чернила реальности привычно приходят в движение, но на сей раз… всё немного иначе. Спустя пару минут восстановления памяти и понимания своего положения в пространстве вы обнаруживаете себя стоящими снаружи лаборатории, а прямо рядом с вами оказывается Фриск. Телефон вашего спутника немедленно начинает вибрировать. Как только он вытаскивает аппарат из кармана, вы выхватываете его из маленьких ручек и читаете сообщение, состоящее всего из одного лишь слова: — Поспешите. Стоило вам прочитать его, как знакомый, и всё же не менее пугающий и леденящий душу надрывный визг донёсся откуда-то прямо из-под ваших ног. Впечатляюще, учитывая, насколько глубоко располагается Истинная Лаборатория. Скулёж за вашей спиной заставляет вас обернуться. Каким-то чудом Эндогини тоже оказались здесь. Вы гладите несчастное создание, вымазывая свои руки в их склизкой шкуре. Кажется, их это успокаивает. Несмотря на отсутствие хоть капли желания снова встретиться с той мерзостью – а уж тем более тащить туда ребёнка – вы с Фриск крепко хватаете друг друга за руки и, получив от малыша ободряющий кивок, ступаете внутрь здания. Собаки преданно следуют за вами. Телефон, который вы всё ещё держите в руке, вибрирует снова и снова. Вы продолжаете проверять его, но там нет новых сообщений. Ехать на лифте с большим осклизлым монстром довольно неловко, но в тот момент, как вы достигаете конца коридора, вы рады, что собаки с вами. Дверь заклинило, и вам ничего не остаётся, кроме как открывать её грубой силой. Всего несколько простых вопросов: — Кто у нас хорошие собачки? Кто хорошие собачки?! Да, это ты! — и парочка собачьих лакомств – и вот Эндогини в очередной раз распахивают дверь, а чёрная жижа бросается вперёд, захлёстывая ваши ноги. Словно бы восстановив стёртые воспоминания, амальгамат взвизгивает и ретируется с места действия. Вы прекрасно его понимаете. Вы также крайне не хотите вновь оказываться внутри. И всё же, чувствуя, как Фриск сжимает вашу руку, вы упрямо делаете шаг вперёд. Вибрация телефона немедленно усиливается, а также начинает пульсировать в ритме биения сердца. Самое время Сансу начать пытаться отговорить вас от очередного вашего бредового решения, но вместо этого его иллюзорный образ одобрительно кивает вам. Вы чувствуете себя, за отсутствием более подходящего слова, странно. Оно по-прежнему здесь. Существо, что без сомнения будет преследовать вас в ваших кошмарах до скончания времён. Прячется, словно тень в темнейших сточных трубах, нависает, как чёрный утёс посреди моря отвращения. Вы тащитесь вперёд под пустым взглядом дюжины глаз хтонического чудища. Фриск, сколько бы упрямства не было в этом малыше, довольно скоро полностью застревает в липкой грязи, а вы преодолеваете около половины расстояния, прежде чем понимаете, что тоже больше не можете сделать ни шагу. Теперь телефон дрожит настолько сильно, что вам становится больно даже просто держать его. Он явно и настойчиво пытается выскользнуть из вашей хватки. Повинуясь первой мысли, пришедшей вам на ум, вы стискиваете зубы и взмахиваете рукой, посылая норовистое устройство в полёт через комнату. Хлюп. Телефон поглощён телом монстра. … Ничего не происходит. Вы ждёте, не отрывая глаз от амальгамата, не смея шевельнуться, надеясь, что вы всё сделали правильно. Где-то внутри существа заиграла мелодия. Следующим, что вы осознаёте, оказывается то, что вы находитесь на полу, привалившись к стене и глупо моргая. Чёрной жижи уже нет. Вместо неё по всему пространству распластана куча тел. Одно за одним тела начинают шевелиться, садиться и озираться по сторонам. Ваш плывущий взгляд мечется туда-сюда, пытаясь осознать, что тут творится, выхватывая образы, словно старенькая «мыльница»: дрожащую, но, без сомнения, целую Альфис, трясущуюся в уголочке, привычный покерфейс Сьюзи, что лишь на мгновение сменился замешательством и любопытством, а также всех остальных последователей, которые, похоже, безопасно отделились друг от друга. А тем временем в центре помещения, стоя во весь свой впечатляющий рост, возвышается безошибочно узнаваемая тёмная фигура Гастера, занятого разглядыванием собственных рук, как если бы он не верил тому, что видит. — Я… Я вернулся… Я ВЕРНУЛСЯ!! АХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!! — безумный смех приковывает все взгляды к высокому монстру. Он даже не похож на скелет. Хотя и сложно сказать наверняка, поскольку большая часть его тела скрыта под длинным запахнутым плащом, за исключением белого лица, покрытого трещинами, и пары парящих в воздухе ладоней, которыми он держится за голову. — ХА-ХА-ХАХ!! Ха-ха! Ха… — отсмеявшись, он плюхается на пол. — Земля… — одна из его рук скользит вниз, чтобы коснуться замызганной плитки. — О, как я скучал по тебе, земля… И воздух… — с присвистом вдохнув, он закашливается и хрипит. — И мои друзья! О, боже… БОЖЕ МОЙ. «гас… это он. мы… мы сделали это. мы вернули его… — вы никогда не видели Санса настолько изумлённым, как сейчас, когда он, словно зачарованный, наблюдает за Гастером, вскочившим на ноги и мечущимся по комнате, заключая в импровизированные безрукие объятия всех озадаченных, ошеломлённых монстров. — я помню его. я помню всё. хотя… ехе-хе… я не помню, чтобы когда-либо видел его таким радостным».