***
Нужно было возвращаться в зал Совета, где ожидали Люк и Рафаэль. Магнус больше ничего не мог сделать для Джейса. Бледный, как мел, Алек распорядился, чтобы медики перенесли Джейса в лазарет и обеспечили ему надлежащий уход. Как бы душа не тянулась к брату, требуя сидеть рядом с ним и днем, и ночью, у Лайтвуда на плечах были обязанности главы Института. Упав в свое кресло, Алек кратко пересказал случившееся и, выслушав недоуменные возгласы, подвел черту: — Нам просто необходимо найти Джонатана Моргенштерна. Теперь еще больше, чем когда-либо. — Я согласен, но, — Греймарк перевел взгляд на колдуна, — Магнус, почему ты предположил, что Джонатан может быть в Эдоме? — А где демоны обитают? — задал встречный вопрос Бейн, даже не пытаясь иронизировать. — Если найденная мной информация верна, то Моргенштерна возродил демон. И не просто демон, а очень сильный — тот, которого можно противопоставить, например, Разиэлю, создателю нефилимов. Не хочу вас пугать, но таковым можно смело считать не только любого Высшего, но и ту же Праматерь всех этих созданий — Лилит. И вряд ли она, или кто другой, оставят беззащитного Джонатана на виду у всех, то есть там, где мы можем его отыскать. Лишь три места сокрыты от охотников: Благой Двор, Небеса и Эдом. На Небесах Моргенштерну делать нечего, следовательно, он в оставшихся двух. Я склоняюсь к Эдому, — маг передернул плечами: — Джейс впал в кому наверняка потому, что не чувствует новую связь, то есть, Джонатана. А значит, вторая часть Уроборос находится за пределами нашего Мира. Благой Двор все же ближе, — он безрадостно усмехнулся. — Если твои слова — правда, Магнус, то мы влипли по самую макушку, — устало проговорил Люк, потирая виски. — Тем не менее, я скажу своим волкам прочесать окрестности Нью-Йорка. Может, мы нападем на след Джонатана. По крайней мере, убедимся, что его нет в городе. — Хорошая идея, — кивнул Александр. — Я же отправлю еще одно письмо Королеве с просьбой об аудиенции. Знаю, что получу отказ, но в таком случае смогу привлечь к делу Конклав. Лайтвуд взглянул на хмурого Рафаэля, ожидая от него ответа. Тот кивнул: — Я свяжусь со всеми кланами и постараюсь выяснить, кто и что слышал. Но в Благой Двор на твоем месте не совался бы, если Королева примет тебя. Это ведь будет явная ловушка. — Тогда, что ты предлагаешь сделать? — вскинул брови Алек, вдумчиво вглядываясь в лицо вампира. — Не просить принять тебя, а задать прямой вопрос: знают ли фейри, где находится Джонатан Моргенштерн или его тело, — ответил Рафаэль. — Поддерживаю, — кивнул Магнус. — Охотникам чрезвычайно опасно сейчас проникать в Благой Двор. Даже мне сложно будет вытащить тебя оттуда, если что-то пойдет не так, — мрачно добавил он. Алек, сжав губы в тонкую полоску, промолчал. В его душе была полнейшая пустота: мрачная и глухая, давящая. Опустив веки, он молвил: — Вы правы. Но, так или иначе, они не смогут вечно скрываться. — Так или иначе, Джейс тоже нужен Моргенштерну, — заметил Магнус. — Приглядывайте за ним. — Я распоряжусь обеспечить дополнительную охрану в Институте, — согласно кивнул Алек.***
Вечером того же дня Магнус прислал Алеку сообщение: «Поужинаем вместе?» В момент получения сообщения Алек сидел рядом с Джейсом, наблюдая, как Клэри что-то воркует, поглаживая брата по руке. Рыжая ни на кого не обращала внимания, даже не видя Александра, застывшего неподалеку у стены, в тени. Родители были поставлены в известие о состоянии Джейса, но Мариз и Роберт пока не могли покинуть Аликанте, разбираясь со всеми неурядицами, из-за предательства бывшего Консула. А Иззи отправилась с поисковой группой исследовать ту часть Нью-Йорка, где в последний раз видели Джонатана. Относительно местонахождения врага была полнейшая тишина, которая совсем не устраивала Лайтвуда. Изабель пообещала прибыть в ближайшее время. Прочитав сообщение от Магнуса, Алек тихо вышел из лазарета, прикрыв за собой дверь с мягким щелчком. Но к Бейну отправился не сразу, явившись лишь через два часа, когда время почти приблизилось к полуночи. Все это время лучник проветривал голову, медленно бредя по улицам Нью-Йорка, скрытый руной невидимости от обычных людей. Примитивные. Порой Алек завидовал им и их относительно спокойной жизни. Будь он обычным смертным, сейчас бы учился в каком-нибудь университете, встречался бы… Нет, на месте Магнуса Алек никого не мог представить. В животе тут же все сжалось в тугой комок, стоило парню подумать, что родись он смертным, не познакомился бы с Верховным магом Бруклина, не познал бы, что значит быть любимым им. В полном эмоциональном раздрае Александр пришел к Магнусу, переступив порог гостеприимно открывшегося лофта. На улице шел дождь, поэтому не было ничего удивительного, что Алек промок до нитки, оставляя на дорогом паркете блестящие лужицы. Когда навстречу Александру вышел Магнус, лучник не сдержал взрыв чувств, что бередил все внутри, превращая в кровоточащее нечто. Обняв колдуна, Александр прижался к нему, игнорируя легкое возмущение мужчины, одежда которого тоже начала намокать. Магнус нужен был Алеку, как воздух, важен, как сама жизнь и ее смысл, без которых ты — ничто. — Я люблю тебя. Так люблю, — срывающимся голосом шептал нефилим, зарываясь носом в шею Магнуса, сгибаясь под неудобным углом, но это становилось таким неважным, что любой дискомфорт можно было стерпеть. — И я люблю тебя, Александр, — мягко ответил Бейн, не менее крепко обнимая Лайтвуда и пытаясь спрятать в голосе встревоженные нотки. Магнус привык чувствовать боль и горечь утрат и разочарований. Он давно выработал привычку относиться с иронией к большинству того, что происходит в его жизни. Но Алек… Слишком еще чистый и ранимый, прямой и честный, не вырастивший броню отфильтрованного цинизма и скепсиса. И каждую свою боль он проживал сильно и глубоко, и Магнуса порой раздражало это покорное согласие Судьбе, нести свой крест. Он хотел отвлечь, забрать хотя бы часть всех переживаний любимого, а лучше все, но кто бы ему позволил? Не таков Александр Лайтвуд, чтобы изливать на близких черноту в душе. Но Бейн все равно видел то, что плещется на дне ореховых глаз Алека. Как и сам нефилим мгновенно чувствовал все, что происходило с его магом. Алек дышал глубоко, втягивая в легкие аромат кожи Магнуса. Он пах… домом и чуточку сандалом, свежим пергаментом и магией — неким взрывным запахом самого себя. Лайтвуда мелко трясло от холода, но он не обращал на собственное состояние внимания. Все в его душе болело, переворачивалось. Кто бы знал, сколько ему требовалось сил, чтобы не расклеиться на Совете и при своих подчиненных, когда он понял, что потерял связь с Джейсом. Внутри образовалась пустота, а кусок сердца словно вырвали. Только Магнус всегда будет тем единственным, кому Лайтвуд позволит видеть себя в таком состоянии. Лучник, чуть отстранившись, прижался лбом ко лбу мага, приоткрывая глаза и замечая, как обеспокоенно на него посматривает Бейн. — Прости, — прошептал Алек. — Я задержался. Мне нужно было проветрить голову. — И промыть заодно, — тихонько улыбнулся маг, проводя по мокрым темным прядям нефилима, намекая на дождь. — Я приготовлю тебе горячую ванну, чтобы согреться, и легкий ужин, — заботливо проговорил он, сопровождая свои слова пассами руки. — Готово! Идем, Александр. В ванной комнате пахло успокаивающими травами, а мыльная пена пышной шапкой вздымалась на поверхности воды. Магнус закрыл дверь, стоило им обоим переступить порог. Зеркала, коих было несколько в помещении, запотели от горячего пара и на стекле собрались капельки конденсата. Лайтвуд глубоко вздохнул, когда Магнус начал помогать ему избавиться от одежды. Щеки обдало румянцем, но возмущаться нефилим не стал — сил не осталось. В общем-то и Алек, и Магнус уже много раз видели друг друга без одежды, и смущаться не было смысла. Однако от своей очаровательной особенности краснеть лучник так и не смог избавиться, чему маг втайне радовался — он обожал вид смущенного Алека. Парень сел в ванну, облокотившись спиной о бортик, а Магнус пристроился рядышком, на полу. Одну руку он перекинул через бортик и магией насыщал водное пространство, создавая массажный эффект для усталого тела, который они использовали не впервые. Алека окутало голубоватое сияние, даря успокоение и блаженную негу. Он приподнял мокрые руки, проведя по волосам и заново смачивая их. — Тебе не обязательно сидеть тут, Магнус, — немного неуверенно заявил лучник. — Я в порядке. По крайней мере, помыться-то я точно смогу без посторонней помощи. — А может, я предпочитаю делать это сам, — промурлыкал Бейн, стряхивая с рук синие искры и отщелкивая колпачок на бутылке шампуня. Ему доставляло огромное удовольствие намыливать густые волосы Алека, легонько массировать кожу, проводить ладонью по шее и плечам, осторожно разминая их. Парня вообще всякий раз хотелось мыть с головы до ног собственноручно; и Лайтвуд, растерявшись, отнюдь не всегда мямлил какой-либо протест, чем Магнус беззастенчиво пользовался. Вот и сейчас, от волос он плавно перешел к телу, к той части, что не была скрыта под водой. Легкий стон, который Лайтвуд не смог сдержать, сорвался с его губ, когда ловкие пальцы Магнуса скользнули по груди, задевая нежные горошины сосков. Чувствовать возбуждение и отдаваться ему, пока Джейс в таком состоянии, казалось кощунством, но Алек не мог сдержать волны жара, прокатившейся вдоль позвоночника. У них с Магнусом выдались тяжелые дни, и уж о нежных ласках оставалось лишь мечтать. Поэтому мягкие касания возлюбленного, в столь тяжелый день, были настоящим райским подарком. — Магнус, — Алек ловко развернулся и, уткнувшись носом в щеку колдуна, поцеловал его и прошептал: — Если ты так продолжишь, то мы не выберемся из ванной. — Я открою портал в спальню в любой момент, — таинственно прошептал Бейн, опуская руку ниже под воду и быстро завладевая губами парня. Алек судорожно простонал в поцелуй, принимая более раскованную позу, позволяя Бейну ласкать себя еще откровеннее. Когда язык колдуна скользнул глубже, лучник охнул и отдался во власть мужчины. Все плохие мысли разом отошли на задний план, сменившись фейерверком ярких и красочных эмоций. Усталость лопнула, как мыльный пузырь, а возбуждение, что тугим узлом сконцентрировалось внизу живота, не давало как следует вздохнуть. Оторвавшись от губ Магнуса, Алек, опьяненный ласками, просипел: — Иди ко мне… И не успел Бейн как-то отреагировать, как Лайтвуд прямо в одежде перетащил его к себе. Да и Магнус не особо-то сопротивлялся, поддавшись на провокацию своего нефилима. Вода полилась через край ванны, но Алеку было совершенно на это плевать, пока он яростно ласкал чужие губы, притягивая мага к себе, который удобно устроился между его согнутых в коленях ног. Бейн щелчком пальцев избавился от своих вещей, не заботясь об их дальнейшей участи. Все его существо занимало только это крепкое, тренированное и влажное тело перед ним, горячие губы и жаждущий большего взгляд. Поток чистой теплой воды, взявшийся, казалось бы, прямо из воздуха, аккуратно окатил нефилима, смывая мыльную пену. Даже та влага, что была налита в ванную, сменилась на прозрачную, но и она постепенно уходила в водосток, освобождая возможность заниматься одним из самых упоительных видов удовольствия. Когда нетерпение достигло апогея, Магнус, даже не отвлекшись от глубокого и сладостного поцелуя, открыл обещанный портал в спальню. Прямо в дне фарфоровой ванны, через который они, совершенно сухие, провалились прямиком на огромную кровать, застланную сапфирового цвета шелковым постельным бельем. Лайтвуд отлично знал о том, что его возлюбленный виртуозно владеет магией, но пока и не подозревал, что порталы можно отворять не только вертикально, но и горизонтально. Он успел удивиться, правда, всего на секунду, потому что, после вновь был захвачен в тягучий плен горячих объятий, страстных поцелуев и бесстыдных прикосновений холеных пальцев, чьи многочисленные перстни совершенно не мешали процессу. Магнус не задавал лишних вопросов. К примеру: с чего вдруг Алеку захотелось заняться любовью? Мужчина интуитивно знал, что Лайтвуду плохо, что ему нужно просто отдаться надежным любящим рукам. И Бейн позволил ему это, жадно отвечая на жгучие поцелуи, порой переходящие в укусы. Алек словно сорвался с цепи. Обычно тихий, предпочитающий медленный и неторопливый секс, Лайтвуд вел себя диаметрально противоположно тому, к чему привык Магнус. Лучник, лежа на спине, сжимал в своих объятиях мага, что так комфортно устроился между ног, потираясь о его возбужденную плоть. Бейн позволял делать все, чем нефилим и пользовался, перебирая чужие короткие пряди волос на голове, потягивая их, принося легкий дискомфорт. Они никогда еще не пробовали меняться ролями в постели. Магнус не требовал, не предъявлял претензий на место сверху, но Алека, который частенько видел, как сходит с ума от наслаждения колдун, нередко занимал вопрос, каково было бы, будь у них разные роли в постели. Лайтвуду тоже хотелось испытать то чувство, когда в него входит любимый, когда оба становятся единым целым. Решиться предложить подобное Бейну, Алеку не хватило бы духу еще очень долгое время, но сегодня у него сорвало все тормоза. Он нуждался в Магнусе. Он хотел Магнуса. Он жить без него не мог, оглаживая упругое мускулистое тело. Когда губы Магнуса коснулись шеи, оставляя на ней поцелуй, Алек решился, выдыхая куда-то в сторону, запрокинув голову, чтобы магу было комфортно ласкать нежную кожу: — Магнус… Я… — облизнув опухшие губы, Алек продолжил: — Магнус… Я хочу сегодня по-другому… Вместо тебя… — О, — мгновенно понял несколько шокированный Бейн. — Конечно, любимый, как пожелаешь. Нефилим прекрасно знал, что нужно и как, ведь он использовал все это на Магнусе. Но было так непривычно видеть, как мужчина, заняв его, Алека, позицию, медленными, жадными поцелуями спускается вниз, захватывая губами твердые горошины сосков и обводя языком впадинку пупка. Конечно, все это Бейн проделывал и раньше, используя позу наездника, но сейчас Алек чувствовал себя совсем иначе — не брал, а отдавался. И нетерпеливо ждал момента, когда влажные, скользкие пальцы проникнут внутрь, а упругие губы, одновременно с этим, сомкнутся вокруг его естества. Перстни, все-таки, пришлось снять. Лайтвуд терял голову от необычных и непривычных для него ощущений. И никакой боли. То ли Магнус применил магию, то ли он был настолько нежен, трепетно растягивая упругие стенки, но Алек ничего, кроме странной наполненности не чувствовал, выгибаясь и отдаваясь колдуну. Ноги нефилима разъезжались в стороны, давая больше доступа, пока он сам, закусив губу, метался на подушке. Руки судорожно комкали синюю простынь, Алек растворялся в своем чувстве, успокаивающем его разбереденное сердце. Магнус ласкал умело, беря плоть на всю длину, громко причмокивая и довольно урча, как большой сытый кот. Неудивительно, что Алек не заметил, как к двум пальцам присоединился третий, ритмично двигаясь взад-вперед, готовя к гораздо большему. Когда Бейн осторожно вошел в Лайтвуда, его глаза светились желто-зеленым кошачьим огнем. Казалось, маг сейчас задохнется от нахлынувших ощущений и эмоций. — Ах… Алек…сандр… — только и смог рвано выдохнуть Магнус, тут же глухо застонав и откидывая голову назад. Лайтвуд за талию прижимал Магнуса к себе, захлебываясь собственной экзальтацией. Наконец, Алек мог с уверенностью сказать, что они с Магнусом стали одним. Теперь лучник принадлежит только ему. — О, ангелы… Боже, Магнус… Это… Двигайся, пожалуйста… Прошу, двигайся! — Лайтвуд не сдержал всхлипа, сорвавшегося с губ, пытаясь самостоятельно насадиться поглубже. Бейн тут же отреагировал, стараясь не сорваться на бешеный темп сию же секунду. В какой бы омут страсти он не падал, но о партнере заботился всегда. Тем более, если это — самый прекрасный, нежно и трепетно любимый, сладостно-горячий и родной нефилим. Постепенно толчки становились все сильнее и резче, стоны — громче и отрывистей, перемежаясь, порой, неразборчивым шепотом; воздух, пропитанный густым, пряным ароматом, с трудом проталкивался в горло, обволакивая влажные от выступившего пота тела. Возбуждение тугой пружиной свернулось внизу, грозя вот-вот распрямиться. Алек не сдержался первым. Вцепившись в плечи Магнуса, нефилим выгнулся в спине и с протяжным стоном излился, пачкая свой живот и грудь. Магнус на секунду замедлился, чем вызвал недовольный глухой упрек в мутных от оргазма ореховых глазах лучника. Взмокший и раскрасневшийся, он подался навстречу магу, как бы намекая, что тот может двигаться дальше, ведь все еще не кончил. А Бейн просто глаз не мог оторвать от такого восхитительного, в этот миг, возлюбленного. Процесс хотелось растянуть до бесконечности, но то, с какой силой сжал его естество изнутри Алек, сыграло завершающий аккорд. Толкнувшись последний раз, сильно и упруго, Бейн, как ему показалось, едва не взорвался миллионом разноцветных искр, реально окутавших его тело вместо привычных, синих. Лайтвуд даже глаза вытаращил на столь необычную реакцию на оргазм, от Магнуса. Когда сияние погасло и сам маг с некоторым удивлением осознал, что остался цел, а не превратился в огни фейерверка, то отразил восхищенно-восторженного Алека, распластавшегося под ним. — Прости, милый, — чуть сконфузился Бейн, укладываясь рядом и поглаживая нефилима по щеке. — Это даже для меня нечто новенькое… Не думал, что способен на такое. Лайтвуд был польщен. Правда. У Магнуса за его долгую жизнь наличествовало множество партнеров, но он сам только что признался, что подобный искристый экстаз испытал только с Алеком. Улыбнувшись, Алек по привычке нашарил ладонь Бейна и переплел их пальцы. Повернувшись на бок так, чтобы видеть любимого, охотник любовался им, не сводя взгляда. Присутствие Магнуса в жизни Александра казалось сродни чуду. Магнус Бейн — это настоящее чудо! Алек все еще тяжело дышал после перенесенного крышесносного удовольствия. Внизу поясницы слегка тянуло, тем не менее, Алек мог с уверенностью сказать, что безгранично счастлив. Поглаживая руку Магнуса большим пальцем, рисуя только ему понятные круги, Алек произнес тихо, но отчетливо: — Спасибо. — И тебе, — улыбаясь, промолвил маг. Глаза его на миг увлажнились — он испытывал столь же сильные чувства и эмоции, как и Александр. — Без тебя моя жизнь была слишком пустой, фальшивой и никчемной. А теперь у нее есть смысл — ты. Охотник лишь сглотнул ком, образовавшийся в горле. Шумно выдохнув, он прижался к Магнусу, а тот в свою очередь положил голову ему на плечо, зарываясь носом в шею. Их сомкнутые руки легли на живот Алека, который, наконец, почувствовал, что сердце перестает нещадно ныть от дурных мыслей. Магнус сам по себе являлся панацеей от всяческих невзгод. И Лайтвуд точно знал, что проснется с новыми силами, чтобы и дальше продолжить защищать Сумеречный мир, ища способы спасти брата.