Золотистые пряди потускнели. В неровном приглушенном свете Институтского лазарета, лежащий на одноместной кровати, парень казался бледным, как Смерть, будто из него выкачали все соки, оставив пустые бескровные жилы. Джейс смотрелся ужасно, как кукла, дышащая через раз. Укрытый одеялом по шею, Вэйланд являл собой печальную картину для каждого, кто знал, какой в обычной жизни неугомонный и деятельный, этот сумеречный охотник.
Сгорбившаяся фигура, сидящая на стуле рядом, выглядела не менее удручающе. Алек, который зашел к брату с утра пораньше, стоило ему покинуть лофт Магнуса, не мог заставить себя встать с треклятого старого покосившегося стульчика с кривыми ножками, чтобы заняться какими-либо другими делами. После вчерашнего, Лайтвуд чувствовал себя значительно лучше, чего нельзя было сказать о Джейсе. Безмолвные братья не знали, что с ним, Магнус не знал, что с ним, никто не знал… И Александр тоже, несмотря на то, что все еще считал Джейса своим парабатаем, пусть их больше и не связывала руна.
Протянув руку, Алек зарылся пальцами в густую шевелюру волос брата, смахивая частично упавшую на лоб тускло-золотистую челку.
— Джейс, — хрипло пробормотал Алек, — не знаю, слышишь ты меня или нет, но… Слушай, я спасу тебя. Помогу, чего бы мне это ни стоило. Но ты держись, хорошо? Прошу тебя, только не сдавайся!
Лайтвуд подавил в себе желание пощупать пульс брата. Лучник знал, что наткнется на слабые толчки, продолжавшие разносить кровь по сосудам, достигая сердца. Тем не менее, Джейс не открывал глаза, и для Алека состояние брата становилось сродни пыткам.
До прихода в лазарет Алек хотел найти Иззи, чтобы выяснить подробности вылазки, но, проходя мимо приоткрытой комнаты девушки, увидел, как сестра, бережно прижимая к себе рыжеволосую Клэри, успокаивала ее, стирая с щек текущие капельки слез. Александр не решился лишний раз тревожить подруг. Его сердце только сжалось от боли в который раз. Прикрыв глаза, Алек направился в лазарет, явственно ощущая, как на него начали давить стены Института, лишая кислорода.
Когда в помещение зашел один из медиков, Алек поторопился уйти к себе в кабинет, чтобы никто не увидел, сколько страдальческой муки отражалось на его лице. С утра нефилим отправил очередное письмо Королеве Благих, но и оно осталось без ответа, что само собой подразумевалось, как отказ идти на контакт. Выхода не было — нужно обо всем сообщать в Конклав.
Но прежде чем вновь вызывать на связь Инквизитора, Алек собрал всю поступившую информацию, коей с ним поделились Рафаэль и Люк. Сантьяго, будучи главой одного из самых больших вампирских кланов, отправил своих подчиненных искать Джонатана Моргенштерна по всем возможным злачным углам города. Люк включил в розыск полицейских и всю стаю, но результатов никаких не было. Точнее, этот результат и знаменовал, что Магнус прав: Джонатана следовало искать либо в Благом Дворе, либо в Эдоме.
Набрав видеозвонок в Идрис, Лайтвуд обо всем рассказал Имоджен Эрондейл, и тут же услышал претензии, что некогда кое-кто упустил Джонатана, не позаботившись удостовериться в его смерти, из-за чего теперь Джейс находится в самом плачевном для него состоянии.
Алек промолчал, не став напоминать, что сама Имоджен проворонила, как Консул Малахи, прямо под носом у Инквизитора, встал на сторону Валентина, убившего Джейса. Скривившись, парень довольно невежливо перебил Имоджен, осведомляясь, как ему следует поступить в данной ситуации, когда Королева фейри приняла сторону врага, явно укрывая у себя сына Валентина.
— Что же еще, мистер Лайтвуд? — отрывисто произнесла Инквизитор. — Нарушить границы Благого Двора и потребовать выдать сына Валентина!
— Границы Благого Двора нарушить невозможно без приглашения Королевы! — запротестовал Александр. — Ее королевство окружает Зачарованный лес, выбраться из которого невозможно, если не знаешь путь, и к самому Двору не подступиться.
— Это ваши проблемы. Вы — глава Института! — сверкнула взглядом голубых глаз женщина, сведя тонкие брови к переносице. — Насколько я помню, Магнус Бейн вовсе не был против поддержать Королеву в ее планах разыскать Валентина и объявить некий… с позволения сказать… бойкот всем сумеречным охотникам. Так будьте добры, обратитесь с требованием помощи к нему. И научитесь уже исправлять свои ошибки, молодой человек.
Алек едва не рассвирепел, сжав кулаки и скрипнув зубами.
— Мой внук в ужасном состоянии, — продолжила Имоджен. — Я хотела бы, чтобы он был отправлен в Идрис для лучшего ухода.
— Джейс не выдержит перемещения в портале, — тут же возмутился Алек, в ужасе представив, что может случиться с братом в случае, если Инквизитор исполнит свою задумку. — Он слишком слаб для подобного.
Женщина осеклась, но тут же упрямо оповестила, что, в таком случае, вышлет лучших медиков для контроля над состоянием внука. И, если его действительно нельзя перемещать, они присмотрят за пациентом и будут докладывать о любых изменениях с ним. Или…об отсутствии таковых. На этом моменте голос Имоджен задрожал.
Алек внезапно испытал к Инквизитору острое чувство жалости. Да, она жесткая и несгибаемая, часто поступающая на грани несправедливости, высокомерная и не чувствующая сожалений по отношению к другим. Но Джейс — ее внук. Единственное родное существо, учитывая, что она потеряла всю семью. В какой панике сейчас находится разум женщины, при мысли о том, что и его может не стать? У него, Александра, хотя бы есть Магнус, отец с матерью, Иззи, Макс…
Алек промолчал, и женщина разорвала связь.
Подумав немного над тем, что предстоит каким-то образом вывести фейри на контакт, Алек вызвал к себе Изабель, которая пришла тут же, как только услышала просьбу брата.
Девушка выглядела не хуже, чем Джейс, но и лучшим ее вид назвать нельзя было: бледная, осунувшаяся. Иззи не улыбалась и не смеялась, а лишь устало натягивала на лицо подобие кривоватой приветственной улыбки. Александр прекрасно понимал ее чувства, но сделать для облегчения состояния ничего не мог.
У сестры также не было никакой информации относительно местонахождения Джонатана. Они с группой прочесали все кладбище и лес неподалеку, прошлись вдоль реки, но не напали ни на один след присутствия сына Валентина. Алек еще раз утвердился в правоте Магнуса и велел отозвать отряд — в общих поисках больше не было смысла. Моргенштерн находился за пределами их Мира.
— Как думаешь, Мелиорн принимает сторону Королевы? — неожиданно заговорил Алек, поглаживая переносицу задумчивым жестом.
— С чего ты вдруг заговорил о нем? — не поняла резкого перехода девушка, приподняв брови, но Алек промолчал в ответ, поэтому она продолжила: — Принимает он сторону своей Королевы или нет, но Мелиорн всегда был ей изрядно предан.
— Однако королевские поступки могут нравиться не всем, верно? — предположил Алек. — И Мелиорн уже нарушал правила, когда впустил Джейса и Клэри на территорию фейри.
— Это был единичный случай, — возразила сестра. — Он жестоко поплатился за это шрамом на лице, если ты помнишь, Алек. Он — рыцарь Благого Двора. Вряд ли Мелиорн пойдет наперекор запретам во второй раз. И, да, я не знаю, как с ним связаться, — увидев, как помрачнел Алек, Иззи слабо улыбнулась. — Я уже догадалась, с какой целью ты меня вызвал, но, к сожалению, я ничем не могу тебе помочь.
Иззи ушла в лазарет навестить Джейса, а Алек решил созвониться с Магнусом, чтобы рассказать о разговоре с Имоджен Эрондейл и о ее приказе от имени Конклава.
***
Магнус, проводив с утра Лайтвуда в Институт, вплотную занялся изучением Белой Книги. Он задался целью сделать так, чтобы в будущем извлекать ее на свет как можно реже. Пусть лучше нетленно лежит в тайнике, который не вскроет даже весь Благой Двор скопом.
Он потратил большую часть дня, отвлекшись лишь на стремительный перекус, что ему было совершенно не свойственно: Бейн, как истинный гурман, любил неторопливо вкушать яства, запивая изысканным вином, использовать лучший фарфор и тончайший хрусталь, серебряные старинные приборы, благо всего этого в его закромах наличествовало в избытке. И очень странно смотрелся Верховный Бруклинский маг, жадно поглощающий палочками еду из китайской доставки, не особенно заботясь, чтобы даже присесть за стол — картонную упаковку мужчина держал навесу. Магнусу было категорически не до удобств, он торопился.
Естественно, информации толстенный фолиант содержал чрезвычайно много, и каких-то жалких полдня катастрофически не хватило, чтобы изучить даже малую часть. Но Бейн собирался отрабатывать читаемое постепенно, заучивая и запоминая не только заклинания и описание, но и изречения, пророчества, схемы пентаграмм и состав зелий. На полноценное вызубривание ему понадобился бы как минимум год.
В одном из разделов Магнус наткнулся на любопытное заклинание, богато содержащее слова языка фейри. Язык благих маг знал весьма неплохо, но с трудом продрался через терминологию, определив, наконец, что перед ним
«Интуитивный взор» — одно из редчайших заклинаний, которое мог использовать как маг, так и нефилим. Употребленное в сочетании с нужным зельем, оно давало возможность длительное время не разрешать сбить себя с толку во время важных переговоров, когда противник изворотлив и хитер, а так же не позволяло заблудиться в незнакомом месте, насыщенном магией. Как известно, чужеродная магия может причинить немалый вред, ведь она подчиняется исключительно своему носителю.
Бейн пока не знал, для чего может пригодиться данное заклинание, но полагал, что все, так или иначе связанное с Благим Двором, несет в себе какую-то пользу для решения нынешней проблемы, связанной с Миром фейри.
Для зелья требовалось несколько ингредиентов, которых у Магнуса не оказалось в запасе, и он решил попросить их у Катарины — магичка как крот, копила все, что можно. Ее дом имел настолько обширную кладовую, что пришлось сделать пристройку, дабы было где жить вообще. И опечатывала свое хранилище мудрая женщина очень тщательно. Ничуть не хуже, чем сам Магнус Бейн.
Катарина приняла его возбужденно и немедленно поделилась, что маленькую Мэйдзи пытались выманить из дома с непонятными целями. Ребенок на ухищрения неизвестных не пошел и явно дал понять, что не на ту напали. И Мэйдзи уверяет, что те странные личности — не люди. Лосс, после этого, значительно усилила надзор над девочкой, но больше попыток выманивания не происходило.
Бейн нахмурился и покачал головой. Он уже ничему не удивлялся. Мэйдзи для того, кто жаждет навредить им, не только источник магической силы, но и способ шантажировать тех, кто о ребенке заботится. То есть, лично его и Катарины Лосс.
Магичка щедро отсыпала Магнусу нужных ингредиентов, попутно добавив прочих, которые предположительно могли понадобиться для других зелий, выслушала рассказ о том, как обстоят дела в Нижнем и Сумеречном мирах, пообещала немедленно сообщить, если что-то узнает, и проводила Магнуса до портала.
Разложив принесенное от Катарины по коробочкам, шкатулочкам и баночкам, Бейн занялся изготовлением зелья. О том, что его телефон совершенно разряжен, маг благополучно забыл, занятый своими хлопотами.
Приближались сумерки; зелье, налитое в прозрачный фиал, нашло свое место в нише с прочими, стоящими на многочисленных полках и готовых к употреблению. Но в лофте магу не сиделось. Он весь день не видел Александра и переживал, как прошли его переговоры с Имоджен Эрондейл, которая отнюдь не славилась приятным характером или гибкостью мышления. Позвонить или написать Бейн не рискнул, он хорошо понимал, что если будет нужно, Лайтвуд сам все расскажет.
Чтобы немного проветриться, Магнус решил прогуляться до французской пекарни и посмотреть новинки — аппетитные пирожные и бисквиты. Не обязательно использовать магию, тем более, когда итак изрядно потратил ее за весь день. И Бейн покинул лофт, несколько подутратив бдительность.
***
Он успел лишь выйти на улицу, когда короткая стрела вонзилась ему в плечо, раздробив ключицу. Целились, конечно, в сердце, и стрелявший наверняка не собирался промахиваться. Магнуса спасла собственная магия, образовавшая голубоватый щит как раз в районе груди и за несколько мгновений окутавшая всего мага. Щит отклонил стрелу, воткнувшуюся в зону, до которой чары не успели дотянуться.
Вскрикнув от боли, Бейн упал на тротуар, пытаясь зажать рану. Лечить ее, когда вся немногочисленная магия уходила на заслон, не представлялось возможным, оставалось уповать на то, чтобы, превозмогая боль, вернуться в лофт, под защиту родных стен.
Перед глазами стояло багровое марево боли, но Магнус упорно продирался сквозь него, заставляя себя встать. Силы стремительно таяли, магу казалось, что он вот-вот упадет снова, но инстинкт самосохранения возобладал. Шаг за шагом, шатающейся пьяной походкой, мужчина вскарабкался на свой этаж и ввалился в собственное жилище. Закрывшиеся двери надежно укрыли его от любых преследователей. Теперь щит можно было снять.
Слепо нашаривая нужное зелье, Магнус, другой рукой, отчаянно пытался остатками магии остановить кровь. Кровавый туман перед глазами сгущался, сознание меркло. Бейн догадывался, что стрела отравлена и надеялся, что противоядие выбрал правильно, поскольку уже практически ничего не видел. Проглотив вяжущую жидкость и даже не почувствовав вкуса, мужчина выронил пустой фиал из ослабевших рук и повалился на пол, застланный персидским ковром, окончательно потеряв сознание.
