***
Теплый летний вечер. Двое мужчин, одному двадцать семь лет, другому двадцать шесть, сидят на скамейке во дворе и наблюдают за двумя маленькими мальчиками, которые катают машинки в песочнице. — Как хорошо, что все закончилось, и Руслана оставили тебе. — Усачев зевает, и облокачивается о плечо Димы. — Я так устал со всем этим, ты не поверишь. Спасибо Настюхе, что смогла отвоевать у этой стервы моего сыночка. И тебе спасибо. За поддержку, за то, что с Русланом сидел, и вообще за все, — Ларин улыбается, прижимая друга к себе за плечо и зарываясь носом в его волосы на макушке. — Димка, дети смотрят, — Руслан взглядом косится на парней, которым вообще было не интересно, чем там занимаются их отцы. — Они же маленькие еще, что понимают. Можно? — Ладно. Ларин улыбается и легко касается губами губ Руслана, проводя пальцем по щеке. Нежно и как будто в подростковом возрасте. Поцелуй продлился буквально пару секунд, потом мужчины оторвались друг от друга и смущенно улыбнулись. Маленькие Костя с Русланом все также играли в песочнице, не обращая ни на кого внимания. — Я стих написал. Прочтешь? — Дима протягивает Усачеву свернутый листик, на котором аккуратным почерком был написан текст. Руслан улыбнулся, вчитываясь в строки. — Димас, это просто отлично! Почему ты все еще не писатель? У тебя же и сказки такие офигенные, и ученая степень по литературе, и ты журналистом работаешь. Опыта — выше крыши. У меня есть друзья в издательстве, да и рекламщиков тоже полно. С дизайном помогу. — Ну, я даже не знаю... Можно попробовать, — он замялся, забирая листок у друга. — Я с Киром договорюсь, тебя точно издадут. Только примеры рукописей нужны. Давай так, жду от тебя их через неделю. Все устроим. — Спасибо, — они обнялись. — Пап, пойдем домой! — послышался со стороны песочницы голос маленького Руслана. Они с Костей стояли рядом, держа в руках свои игрушки. — Конечно, — Ларин взял сына за руку. — Увидимся, — шепнул Дима Усачеву на ухо. — Костенька, пока! — Пока, дядя Дима! — попрощался Костя.***
— Руслан, зайди в мою комнату, пожалуйста! — крикнул Дмитрий. Соколовский удивился. Шестнадцать лет он туда не заходил, а сейчас почему-то надо. Он осторожно подошел к двери и заглянул внутрь комнаты. Она была меньше, чем его. У окна от стены до стены стояла кровать, рядом был шкаф со стеклянными дверцами, заваленный бумагами, напротив него стоял стол, также заваленный всякими бумагами, компьютер, и огромная книжная полка возле другой стенки. Отец сидел на кровати, рассматривая небольшой потрепанный альбом. — А у тебя уютно, — Руслан зашел в комнату, усаживаясь рядом с отцом на кровать. — Что это? — Тут мои двадцать шесть и двадцать семь лет. Когда я только начинал писать. Папа Кости тогда сильно меня поддержал, помог с подбором издательства, дизайн сделал для моей первой книги... Сейчас, подожди, — отец подошёл к шкафу с бумагами, порылся там и достал книгу, которая выглядела изрядно потрепанной. — Это был сборник детских сказок, — он протянул ее Руслану, а сам наклонился к нижней полке и достал не менее потрепанную книгу, — А это второй сборник, с любовными лирическими стихами. Я написал их для Руслана, а он предложил их издать. Тут даже где-то посвящение напечатано... — мужчина полистал книжку и улыбнулся. — Ты любил его? — спросил Соколовский очевидный вопрос. Отец сел рядом и вздохнул, все еще улыбаясь. — Это было очень странно. Мы вроде как какое-то время были вместе, но он был таким человеком... Он тогда до сих пор скорбел по своей жене, так что сложно сказать, что мы встречались. Но я да. Мне тогда казалось это очень странным, что мне двадцать семь, у меня сын, работа, а я влюблен в двадцатишестилетнего вдовца с ребенком. Но это было хорошее время. У нас даже фотографии есть, — Дмитрий протянул Руслану альбом, в котором были старые потрепанные фотографии. На каких-то были молодые Руслан и Дима, а на каких-то — два маленьких мальчика, в разных местах и разных процессах, — А это ты и Костя, — он начал пролистывать альбом, попутно показывая и рассказывая истории фотографий. Улыбался, смеялся, вспоминал. Руслан смотрел на эти фотографии и удивлялся. Значит, они с Костей и до этого были знакомы? — А почему вы прекратили общаться? — Руслан и Костя уехали в Норильск на много лет. А там со связью было не очень, я не знал его адрес, он не знал моего, так что мы как-то затерялись в пространстве-времени. И вот спустя, получается... — Дмитрий задумался, высчитывая, — двенадцать лет мы снова встретились. Ты не представляешь, как приятно было его встретить. Я Костю не узнал даже, он так изменился, ужас. У него еще фамилия его матери, а ее я не знал. Так много лет прошло, господи. Как же быстро летит время. — Ты до сих пор любишь его? — Руслан сел к отцу поближе и облокотился на плечо, обнимая. — Не знаю. Мне уже тридцать девять, о какой любви может идти речь? Это у вас все еще впереди, молодых, мне уже пора становиться старым брюзжащим дедом в кресле-качалке возле камина. Ну, ладно, повспоминали и хватит, пошли чай пить. — А можно я стихи почитаю? — Конечно. Только верни потом, ладно? — Естественно. Спасибо, пап.***
Ночью Руслан медленно вчитывался в книгу, изучая стихи, которые его папа писал для папы Кости. Он сравнивал их со своими и нашел кучу совпадений. Такие же лиричные, про космос, звезды, любовь. Только это показалось ему странным, ведь он сам писал их просто так, ни для кого, а отец для кого-то. А значило ли это что-то? Руслан открыл свой блокнот и вчитался в свои строки, которые внезапно показались ему достаточно неплохими. — Пап, я знаю, что ты не спишь. Пусти, пожалуйста. — Руслан постучал в дверь отцу. Дмитрий открыл, зевая. — Чего тебе? Поздняя ночь, почему не спишь? — Я пишу стихи. — В два часа ночи? — Нет, давно уже. Как с Костей познакомился, так активно и начал. Можешь посмотреть? — отец пропустил его в комнату и забрал из рук блокнот, в котором покоились заветные строки. Сел за стол и начал вчитываться, переодически улыбаясь. — Ты это кому-то писал? Очень красивые, правда. Кое-где подправить, еще немного написать и можно издавать. — Не надо издавать. Слишком личное, короче. — Ты это Косте написал? — отец повернулся и протянул блокнот обратно Руслану. — Возможно. Я не знаю. Я запутался. — Думаю, если ты их покажешь, ему будет приятно, — отец улыбнулся. — Иди спать, завтра нам за город рано вставать ехать. Спокойной ночи, сынок. Руслан пожелал того же самого и ушел в комнату, прижимая блокнот к себе. Он лег на кровать, и к нему тут же спрыгнул Форд, потираясь головой о плечо. Соколовский задумался. А ведь он и правда писал эти стихи для Кости. В любом случае, он его вдохновлял на это. Может, подсознательно, не осознавая этого, он посвящал это ему. — Форд, я запутался, — прошептал коту Руслан, откладывая блокнот на стеллаж. Он прижал к себе рыжика и провалился в сон.