***
Вернувшись в Башню, Адайя узнала о возвращении путешественников. Весть о Каллене её опечалила, но она не была близко с ним знакома. Однако она очень обрадовалась, увидев Тару и Зеврана. — Не поверишь, сколько добычи мы привезли, — прошептала Тара Адайе. — Хотя это все равно не возместит беднягу Каллена. Серебряные чаши и золотые блюда, множество драгоценностей и золотых монет. И эрл Теган подарил им всем одежду, достойную знати, когда они останавливались в Рэдклиффском замке. Адайя хрипло ахнула от восторга при виде нового наряда Тары. — Какое чудесное платье! — Адайя пробежалась загрубевшими от работы пальцами по шелковистому бархату и прижалась к нему щекой. — Это прекрасно! Кто бы мог подумать, что у великого эрла найдётся что-то подходящее для эльфийки? — Возможно, оно предназначалось для юной человеческой девушки. Может, эрл вообще о нём не знал? Слуги в замке Рэдклифф говорили, что у эрла Тегана не счесть шкафов с нарядами и рулонами заморского тонкого шёлка. Каждый грошик в эрлинге на плечах жены старого эрла оказывался. Эрл Теган одарил одеждой нас всех и заодно свою юную кузину. Я слышала, что он послал шёлк и бархат той кузине Бронвин, что выходит замуж. Адайя снова потерлась щекой о бархат, надеясь, что Тара теперь отдаст ей свое второе платье, раз уж у неё теперь есть это. Адайе вспомнилось то платье, что было на ней в день её свадьбы, единственная дорогая одежда, что у неё когда-либо была: из тонкой белой шерсти с яркой вышивкой и поясом с блестящими бронзовыми накладками. Дня не прошло, как оно превратилось в окровавленные лохмотья. Даже сапоги были изорваны. — А можно посмотреть, что подарили остальным? Они приятно провели время, любуясь сине-лавандовым нарядом Лелианы и тёмно-жёлтым дублетом Зеврана. Данит делала вид, что ей это не интересно, но украдкой любовалась на сочные цвета и изящные линии. Даже Морриган скупо похвалила эту одежду. Андерс подумал, что Стражам не помешало бы еще раз проверить замок Рэдклифф — и очень тщательно — на предмет возможного вторжения порождений тьмы. — Осмотрим все шкафы, — добавил он, поразмыслив. Мы же не хотим, чтобы порождения тьмы замаскировались под знать. — Смейся-смейся, — вздохнула Лелиана, — пока Броска не вернулась. — Гномке будет лучше без этого дурака с глиняной головой, — шепнула Морриган Андерсу. — Любой, у кого есть глаза, видел, что он считал себя слишком хорошим для неё. Лелиана зашипела от гнева, готовая вцепиться в ведьму. Адайю испугала мысль о том, что её подруги могут подраться, и она с еще большим жаром стала говорить об одежде. — А Бронвин? Она разве ничего не получила?***
Когда Бронвин вернулась в покои Стражей, она застала всех за разговором о нарядах и тому подобном. — Дай нам взглянуть на твоё платье, Бронвин, — упрашивала Лелиана, пока остальные любовались добычей из Убежища. — Я слышала, что оно красное, — нетерпеливо проговорила Адайя. — Я люблю красный. Бровин достала из седельной сумки аккуратно сложенное и завернутое в чистую рубашку платье и разложила его на кровати. Все женщины, да и немало мужчин, пришли в восторг. — Цвет тебе подходит, — сказал Андерс. — Очень насыщенный. — Ты должна надеть его сегодня вечером! — воскликнула Адайя. Бронвин покачала головой. — Оно слишком лёгкое. С открытыми плечами я буду весь ужин дрожать от холода. Лелиана тоже восхищалась платьем, но с более практической точки зрения. — Да-да, шёлк превосходный. Плотный... мягкий... приятный на ощупь. Тем не менее, стиль безнадежно устарел. Даже во времена королевы Роуэн оно было уже не в моде. — Если оно появилось у королевы во времена мятежа, — засмеялась Бронвин, — вряд ли его модность имела для неё значение. — Верно, — согласилась Лелиана, — и это могло бы объяснить, почему королева не забрала его с собой после коронации. Память о её приключениях. Однако, думаю, что с этим можно кое-что сделать. Длинный шлейф... Их сейчас никто не носит. И это хорошо, потому что шлейфы моментально изнашиваются и это заметно. Отрежем здесь, подрубим, и вот вам новый подол. Зевран заинтересовался этой идеей. — Это антиванский стиль. Я узнал его. Боюсь, благороднейшая, такое сейчас носят только очень старые леди, что очень жаль, потому что мне нравится любоваться на прекрасные женские плечи. Бронвин пожала плечами. Её собственные руки и плечи не казались ей той частью тела, которую ей хотелось бы выставлять напоказ. Из-за нагрузок и бесконечных боёв они стали жилистыми и покрылись шрамами. Её руки хорошо справляются с верховой ездой и сражениями, но их нельзя назвать прекрасными. — Лучше их скрыть, — сказала она. — Кроме того, сейчас для него неподходящее время года. В Рэдклиффе я в нём почти замёрзла. — Это не беда! — воскликнула Лелиана. — Надень какую-нибудь дорогую накидку... лучше из чёрного бархата. Они сейчас в моде, и с ними в преддверии зимы будет теплее. Да, чёрный бархат с высоким воротником. И заколоть большой брошью... Она переворошила груду трофеев и нашла золотую брошь в виде дракона, окруженного собственным хвостом, и с глазом-рубином в виде кабошона. — Вот этой! Никто не заметит старомодный вырез, и это будет очень эффектно. А в сочетании с очень высоким воротником это подчеркнёт твою длинную шею. Бронвин не останавливала Лелиану, её развлек необременительный разговор о моде и украшениях. Тем не менее, в озвученном предложении что-то было. На Собрании Земель ей придется одеться иначе, не в броню или в платье с грифоном, и эта одежда не должна выглядеть потрепанной или устаревшей. Возможно, ей придётся пренебречь волей Логэйна и послать Лелиану с Йованом на север с деликатным поручением. Прибыли Алистер и Астрид. Они прогулялись по лагерю, останавливаясь побеседовать с кое-кем из знакомых, и застали своих друзей за обсуждением модных мелочей. — Я умею шить, — сказала Адайя. — Если бы у меня был чёрный бархат, я бы смогла сделать эту накидку. Лелиана уже полностью погрузилась в этот проект. — Я тоже хорошо шью, и на это уйдет не больше трех локтей ткани. Уверена, вдвоем мы сможем сшить накидку. Наверняка у кого-нибудь в этом многотысячном лагере найдётся чёрный бархат. Надо только поискать. И я могу вшить в воротник что-нибудь для жесткости, чтобы он не морщил и не заламывался. Астрид это позабавило, и она вспомнила сундук в своих старых покоях в королевском дворце Орзаммара, наполненный нарядами из тонкого шёлка. Там было светло-голубое платье, переливающееся подобно опалу. Белен, вероятно, отдал его своей наложнице, сестре Броски. Эта мысль вызвала у неё кривую усмешку. — Скорее всего чёрный бархат есть у Пиотина Эдукана. Ему нравится хорошо выглядеть, а чёрный его любимый цвет. Имейте в виду, он запросит за него немалую цену. Затем начался дележ добычи. Какие-то вещицы захотели оставить себе те, кто их нашёл, но таких было немного. Пятая часть добычи принадлежала всем Стражам, и её нужно было отправить в денеримские покои Стражей. Остальное следовало разделить между всеми. Бронвин отложила несколько больших предметов религиозного назначения: чашу и пару подсвечников, которые украсили бы покои Стражей. Затем она задумалась над неглубокой чашей, выкованной из чистого мягкого золота в виде цветка. Действительно, следует послать Хайбрен подарок на свадьбу, будь она неладна. После бесконечных разговоров, взаимных уступок и обмена Бронвин получила чашу для Хайбрен и брошь с драконом для себя. Если уж ей предстоит выдвинуть себя на Собрании земель в королевы, то и выглядеть она должна подобающе. Она не может себе позволить там выглядеть, как просто хорошо одетый Страж.***
Патруль вернулся в сумерках. Броску так расстроило известие о смерти Каллена, что всем стало стыдно за то, что они провели день в пустых удовольствиях. Оставив Бронвин утешать Броску, Алистер отвел Стэна и Йована в сторону, выслушал их доклад и затем отправился с ними к Логэйну, чтобы обсудить выводы или их отсутствие. Патруль не нашел порождений, что в какой-то мере было более зловещим признаком, чем приближающаяся орда. Куда они подевались? Снова ушли под землю? Что планирует Архидемон? Им было что обсудить, но в данный момент Бронвин было не до дискуссий — её слишком занимало горе Броски. Тара чувствовала себя не в своей тарелке: ей было неуютно от того, что Каллен предпочёл её Броске. Была ли она жестокосердна? Должна ли стыдиться своего счастья? В том, что Каллен ходил за ней, как щенок на привязи, её вины не было, она никогда не делала ему никаких намёков. Тара похлопала Броску по плечу, сказала ей "соболезную", и ретировалась с Зевраном в свой закуток. Лелиана тепло обняла Броску, поцеловала в щёку и с мерцающими от слёз глазами прошептала слова поддержки о мужестве Каллена. Возможно, в этом было нечто большее, чем простое сочувствие, но Лелиана, что бы она ни испытывала, об этом не говорила. Были и другие добрые слова и жесты. Огрен пробормотал что-то невнятное и сунул в руки Броске каменную бутыль домашнего самогона. Гном всегда поймет гнома, и Броска выглядела благодарной. Бронвин осталась поговорить с ней, хоть это было для неё непросто. — После его возвращения мы должны были быть вместе. Я знала, что мы будем вместе, — всхлипнула Броска, и её крепкая спина затрясалась от рыданий. — В день, когда он ушёл, мы поцеловались, и это было особенно. Мы оба знали тогда, что это должно будет случиться. Ему просто нужно было время, чтобы отпустить Тару. Я бы помогла ему в этом. Я бы его не торопила... — Её голос стих. — Он говорил обо мне? Бронвин вздохнула и произнесла утешительную ложь, которую она составила в тихие ночи на борту "Владычицы Озера". — Да, Каллен говорил со мной о тебе, — сказала она. Это, по крайней мере, было правдой. — Он улыбнулся и рассказал, как ты его поцеловала. Он сказал столько добрых слов о тебе. О том, что ты хороший товарищ, что ты отважная и веселая, и что ты замечательная. Он только беспокоился о том, что в Остагаре столько гномов, и что ты успеешь найти себе кого-то ещё, пока он будет в отлучке. Броска утерла нос рукавом и покачала головой. — Нет! Мне был нужен только он! Я знала много мужчин, которые называли себя благородными мужами Орзаммара, но они были просто здоровенными головорезами, а он был по-настоящему благородным. Ему не нужен был титул для этого. Он был порядочным и честным, и... и... целеустремлённым. Проклятье, он был таким симпатягой, что его симпатичности хватило бы на нас двоих. Я никогда раньше не встречала таких, как он, и вряд ли ещё встречу. Она откупорила бутылку и сделала долгий глоток. — Не отказывайся от своего будущего, Броска, — сказала Бронвин, сжимая мускулистое плечо девушки. Она стыдилась за свою ложь, но боялась, что правда ещё больше разобьёт сердце Броски. — Не сдавайся. Каллен не хотел бы этого. Мужчина, который жертвует своей жизнью ради друзей, не хотел бы, чтобы они были несчастливы. — Я не несчастна, — настойчиво сказала Броска, снова вытирая нос. — Я в норме. У меня есть друзья и мне нужно сражаться с порождениями. — Взгляни, — сказала Бронвин, протягивая Броске сверкающий амулет. — Нам дали их во время путешествия. Этот предназначался Каллену. Думаю, он хотел бы, чтобы амулет получила ты. Гномка сразу же схватила его и повесила на шею. — Спасибо. Я больше никогда его не сниму, даже когда буду мыться. Он сказал что-нибудь перед смертью? Бронвин с трудом удержалась от содроганья, вспомнив те ужасные крики агонии. Она заставила себя улыбнуться и сказала: — Нет. Он умер мгновенно. Скорее всего, он даже не успел понять, что умирает. — Это хорошо, — побормотала Броска, слегка утешаясь и поглаживая пальцами амулет. — Это лучшая смерть. Она сделала ещё один глоток.***
Логэйну было приятно за ужином увидеть Бронвин не в броне, пусть даже её единственное платье было по сути чем-то вроде униформы Серых Стражей. Неужели у неё больше ничего нет? Возможно, что и нет. Спрашивать об этом прямо нельзя, иначе она рассердится ещё больше, чем когда он раскритиковал её шлем. Он знал, что Бронвин бежала из Хайевера в той одежде, что на ней была, да и это было не совсем одеждой, а броней, но суть от этого не менялась. Помимо рубашек и бриджей, что ей достались тут, в Остагаре, было ли у неё что-либо ещё? Платье Серого Стража было обносками Командора Женевьевы, которое двадцать лет пролежало в покоях Стражей, но всё равно его будет легче снимать сегодня ночью, чем кольчугу. С волноцвета Бронвин непрерывно путешествовала и сражалась. Она не глуповатая транжира навроде Хайбрен Брайланд, и была слишком занята, чтобы тратить время на лавки модисток. Конечно, у неё были свои предпочтения, но Логэйн подозревал, что Бронвин не стала бы возражать, если бы время от времени смогла носить нарядные платья. Роуэн всегда радовала подобная возможность. Во всяком случае, в платье она выглядит очень милой, и он будет рад снова посидеть рядом с ней. Ему показалось, или она похудела за время своего приключения в Морозных горах? Ей надо есть побольше. — Любезность от банна Тегана, — сказал он, когда Бронвин села рядом. Слуги поставили перед ними миски с рагу из сушеной рыбы. — Он прислал нам немало провизии вместе с письмом для Алистера. Ничего выдающегося, но в целом неплохо. — Выглядит неплохо, — сказала она. — Я голодна. Это было намного лучше той закуски, которой её угостили в покоях Стражей. Она с энтузиазмом принялась за еду, позволив Логэйну вести разговор. — Нам повезло с урожаем. В Баннорнах выдался хороший год, хотя фермеры недовольны той долей, что идёт на нужды армии. И такой урожай везде, судя по содержимому повозок из Рэдклиффа. Разве Теган не кормил тебя, когда ты была у него? — Ещё как накормил, и все кушанья были чрезвычайно изысканы. Но это было два дня назад, и я снова проголодалась. Этот хлеб и в самом деле неплох. Кажется, пекари наконец-то приноровились к лагерным печам. Ты будешь доедать сыр? — Да, буду, — сдержанно ответил он. — Просто я не набрасываюсь на еду, как дракон... то есть как голодный волк. — Мне "дракон" говорить можно. Но только не Броске. Я рассказала ей про Каллена, и ей сейчас очень тяжело. Логэйн взглянул на гномку, бледную и молчаливую, сидящую между бардом-орлесианкой и другим гномом. — По крайней мере, это не повлияло на её аппетит. Бронвин пристально посмотрела на него. — Разумеется. Она же Страж. Но это не означает, что она не скорбит. Он снова посмотрел на стол Стражей. — Драконопоклонники, видимо, хорошо разбирались в моде. Или они захватили гостей на каком-либо орлейском маскараде? Бронвин проследила за его взглядом: он разглядывал Тару с Зевраном. — О, нет, это подарок Тегана. У него полно одежды, в основном оставшейся от Изольды, но и кое-что другое тоже было. Подозреваю, что дублет Зеврана — один из юношеских дублетов Тегана. А несколько штук дорогого шелка он отправил в Денерим в качестве свадебного подарка Хайбрен. Ей понравится. — Тебя Теган не сделал жертвой свой щедрости? — О, он подарил мне платье, но над ним нужно немного поработать. — Она помахала рукой слуге. — Ещё рагу, пожалуйста. — Приятно слышать. Возможно, будет политически неверно носить облачение Серых Стражей во время Собрания Земель. Она взяла еще булочку и ненадолго задумалась. — Верь или нет, но я думала ровно о том же. Я попытаюсь что-то сделать с тем платьем, что Теган дал мне, но полагаю, что понадобятся и другие вещи. Мои Стражи смогут раздобыть их для меня в Денериме. Появился эрл Вулф, и с ворчанием уселся на скамью. — Рыбная похлебка! Во это да! Южные холмы чисты, Логэйн. Бронвин, дорогая моя девочка, я рад тебя видеть! — Как и я. Хорошо выглядишь. — И буду еще лучше, когда поем чего-нибудь горячего. Какие новости на западе? — Порождения не обнаружены, а эрл Теган шлёт свои приветствия. Логэйн наклонился за её спиной и тихо сказал: — Нужно поговорить после ужина в приватной обстановке. Бронвин получила письмо от Фергюса. — Так и сделаем. Бронвин, как ты полагаешь, твой Страж-менестрель сможет попотчевать нас песней? — Как правило, трудность может возникнуть, если попробовать помешать ей это сделать. — Очаровательная женщина. Мне всегда нравились рыжие. Лелиана обрадовалась возможности выступить и шепнула Алистеру: — Я так рада, что надела новое платье. Она вышла и вскоре вернулась с лютней. Бронвин подозвала её и прошептала: — Пожалуйста, только не ту песню, что ты пела на корабле. Она прекрасна, но расстроит Броску. Лелиана печально улыбнулась и кивнула. Она заиграла вступление, и зал затих в предвкушении развлечения. К двум сестрам в терем над водой, Биннори, о Биннори, Приехал рыцарь молодой, У славных мельниц Биннори. Колечко старшей подарил, Но больше младшую любил, И зависть старшую взяла, Что другу младшая мила, Вот рано-рано поутру, Сестра гулять зовет сестру, - Вставай, сестрица, мой дружок, Пойдем со мной на бережок, Над речкой младшая сидит, На волны быстрые глядит, А старшая подкралась к ней, И в омут сбросила с камней. - Сестрица, сжалься надо мной, Ты станешь рыцаря женой, Подай перчатку мне свою, Тебе я друга отдаю. - Ступай, сестра моя, на дно, Тебе спастись не суждено, Недолго младшая плыла, Недолго старшую звала, Она боролась тяжело Ее к плотинам отнесло, Увидел мельника сынок Как быстрый мчал ее поток, Отца к плотине он зовет "Гляди: русалочка плывет!" В плотине воду отвели, И тело девушки нашли. Девичий стан ее кругом, Узорным стянут пояском, Не видно кос ее густых, Из-за гребенок золотых. В тот день бродил у берегов, Певец, желанный гость пиров, Он срезал прядь ее одну, И свил упругую струну, Он взял две пряди золотых, И две струны плетет из них, К ее отцу идет певец, Он входит с арфой во дворец. Струна запела под рукой, "Прощай, отец мой дорогой!" Другая вторит ей струна, "Прощай, мой друг!" - поет она. Все струны грянули, звеня, Биннори, о Биннори, "Сестра, сгубила ты меня!" У славных мельниц Биннори*. Зал молчал. Лелиана извлекла последний аккорд и сказала: — И арфа щёлкнула, сломалась, и не пела больше никогда. Последовал шкал рукоплесканий и криков "Ещё!". Как и предсказывала Бронвин, это было только началом. Лелиану было так же сложно остановить, как разогнавшегося огра. Впрочем, никто же жаловался. — О да, соперничество между сестрами или братьями — ужасная вещь. Совсем как про девочек Перрина... — пробормотал впечатлившийся Вулф. Затем он спросил, какую песню Бронвин попросила не петь, потому что желал её послушать. — Не сегодня, если ты считаешь, что это причинит боль кому-то из твоих людей, но потом. И я достойно вознагражу барда. Затем Лелиана выбрала песню, которую все знали: "Разгульного бродягу" с хоровым припевом "Нет! Нет! Никогда!". Кулаки выбивали ритм по столам, сапоги впечатывались в пол, сотни грубых голосов звучали в унисон. Огрен любил эту песню и забрался на стол Стражей под всеобщий смех. В это мгновение показалось, что затряслась сама Башня. И больше не будет слова "нет", (Бух, бах, бух, бабах) Слова "нет" не будет никогда! Чтоб я еще изображал бродягу? Нет, нет, никогда! После песни Вулф отправился с ними в покои Логэйна. Позвали еще баннов Стронара, Торна и Карлина. В зале было так шумно, что на их уход не обратили внимания. Скаут последовал за ними, юркнув в дверь перед тем, как она за ними закрылась. Дверь заглушила песнь, и благородные мужи сели заниматься серьёзными делами. Бронвин обнаружила, что они уже приготовились услышать новости. Скаут сел рядом с креслом Бронвин и уставился на мужчин. Банн Торн с задумчивым видом кивнул и начал: — Итак... Догадываюсь, к чему всё идёт. Король Логэйн и королева Бронвин. Разумеется, можете рассчитывать на мою поддержку. Многие сочтут это правильным решением, принятым в нужное время. — Эрл Брайланд с нами? — спросил банн Карлин. — Да, — уверенно ответил Логэйн, — и все его вассалы. — А что об этом говорит тэйрн Фергюс, леди Бронвин? — спросил Вулф. Они держались как на приёме, и Бронвин приняла предложенные ими правила игры. — Милорды, мой брат написал, что благословляет меня на то, чтобы я приняла корону. В настоящее время он восстанавливает порядок в Хайевере. Однако мы пришли к соглашению, что он станет моим наследником. — Мне нравится, — кивнул Стронар. — Фергюс как предполагаемый наследник? Да, мне это нравится. — Логэйну должна быть предоставлена супружеская корона, — сказал Вулф. — Но да, Фергюс должен быть их наследником. Заявляя о Фергюсе как о наследнике, мы ясно даём понять — он поддерживает это. У нас есть оба тэйрнира и два эрлинга — три, если считать Амарантайн, которым сейчас правит Фергюс. Этого должно быть более чем достаточно. — Баннорны — тёмная лошадка, — заметил Торн, нахмурившись. Он пожевал губу и спросил Бронвин: — А Стражи? Что они скажут, если ты получишь трон? — Мои Стражи верны мне, — холодно ответила Бронвин. — Стражи из других стран не предложили Ферелдену никакой помощи и поэтому их не должно интересовать, как мы ведем свои дела. — Никакой помощи вообще? — нахмурился Вулф. — Жаль признавать, что я сомневался в твоих словах, Логэйн. Ты был прав на их счёт. Они наверняка на поводке у Орлея. Бронвин сомневалась, что это предположение верное, но не видела смысла защищать честь тех, у кого её и не было. Кроме Риордана и Фионы, мысленно исправилась она. Но то, что они сделали, диктовалось не велением ордена, а было проявлением дружбы и любви. — Брайланд отправился на переговоры с Уриеном, — сказал Логэйн. — Бронвин, расскажи им о своей встрече с Теганом. — После нашей беседы я решила не посвещать его в наш план. Он очень порядочный человек, но всё еще глубоко скорбит по племяннику. Он счел, что я поддерживаю брата, и дал понять, что не одобряет короля Кусланда. Он всецело верен Тэйринам, и всё ещё надеется, что корона останется у старого королевского рода. — Ну, лучше ему позабыть эту идею, — фыркнул Вулф. — Тэйринов ведь не осталось. Кого же он предлагает в короли? Логэйн слегка кивнул Бронвин. Она вздохнула и сказала: — У короля Мэрика был бастард, который воспитывался в Рэдклиффе. Когда изумленные восклицания утихли, Логэйн произнёс: — Мэрик никогда не признавал паренька. Эамон растил его на конюшне и... — Что? — перебил его Стронар. — И Мэрик допустил это? Как он мог? Логэйн, Мэрик рассказывал тебе об этом мальчишке? — Нет, — отрезал Логэйн. — Он никогда не говорил о нём. Я сам наткнулся на это в каких-то бумагах Эамона, где он упоминал о бастарде в Рэдклиффе. Однако, — он поднял руку, призывая к тишине, — я знаю парня. Он не заинтересован в короне. Теган написал ему, и юноша показал мне это письмо. — Кто он? — спросил Карлин, но Вулф уже кивал, поглаживая себя по бороде. — Это Страж Алистер, верно? Он очень любит Мэрика. Ладный парень, хоть и не могу сказать, что хорошо его знаю. Вы верите, что он сын Мэрика? Логэйн поморщился. — Полагаю, это возможно. Однако доказательств этого "возможно" нет. Мы даже не знаем, была его мать человеком или эльфийкой. Стронар застонал. — Вот это была бы новость! Но ты уверен, что этот юноша не начнёт мутить воду? — Он хочет быть Стражем, — заверила его Бронвин. — Это всё, чего он хочет. Он признался мне, и мы обсудили с ним его возможные права на трон. Он был в ужасе. Его воспитывали не как знатного человека, он знает только как сражаться и это всё, что ему нужно. Я сказала Тегану об этом. Я также указала на полное отсутствие доказательств и всё, чего он добьется, если заявит о правах Алистера, – только затруднит жизнь юноше и подвергнет его опасности. Возможно, что орлесианцы уже знают о нём. — Я уверен, что они уже о нём знают, — возразил Логэйн. — Эрлесса Изольда наверняка поведала это своей семье, и те могли сообщить об этих слухах императрице. К тому же Мэрик никогда не признавал его. Если бы он рассматривал Алистера как возможного наследника, он бы позаботился о нём. — Я вот о своих бастардах забочусь, — проронил Торн. — У меня просто в голове не укладывается, что Мэрик мог вот так бросить своего собственного отпрыска. Логэйн, я думаю, что Эамон это подстроил. Нашел мальчика с волосами как у Тэйринов... Бронвин медленно проговорила: — Эрл Теган вполне искренен в своей вере, но он признает, что Мэрик напрямую никогда не говорил о том, что мальчик его сын. — Вера, — заметил Логэйн, — не может быть доказательством. Теган верит в то, что ему сказал брат. Но этот брат не может поклясться в своих словах перед Собранием Земель. Алистер не заинтересован в наследовании престола, но вы должны знать о его существовании, если Теган вдруг заявит о нём. — Хорошо, — пожал плечами Вулф. — Не понимаю, зачем Тегану всё это нужно. Не похоже, чтобы этот паренек был его собственным отпрыском. Кайлан был его племянником, но Алистер ему вообще не родня. Хотя нет, вру... Может быть четвероюродным кузеном или около того. — На самом деле я более близкая родня Алистеру, чем эрл Теган, — сказала Бронвин. — Если он действительно сын Мэрика, то мы троюродные кузены. Я думаю, что это возможно, но доказать это нечем. Нет никаких письменных свидетельств, которые мы могли бы предоставить Собранию Земель. Чем скорее эрл Теган забудет эту идею, тем лучше. — Я согласен, — добродушно сказал Вулф. — Теперь давайте поговорим по существу. Когда вы планируете пожениться? Вдали раздался раскат грома. Бронвин подошла к окну и увидела надвигающиеся с востока тучи. "Ночью будет дождь", подумала она. В комнате похолодало. Скаут свернулся у жаровни, пригрелся и заснул. Бронвин опустилась на колени, чтобы приласкать пса в пожелании доброй ночи, но он в ответ лишь шевельнул ухом. Эти несколько дней дались ему непросто. Вздохнув, Бронвин поднялась и присоединилась к разговору. Они поговорили еще немного, упорядочив свои планы. Помолвку объявят в конце месяца, на Сатиналье. Свадьбу сыграют незадолго до Собрания Земель, там, где оно будет проходить. Вино было налито, клятвы верности произнесены, и все выпили за будущих короля и королеву. После нескольких невыносимых переглядываний и подмигиваний благородные гости удалились, видимо, воображая себя очень сдержанными и тактичными. Дверь открылась, наполняя комнату музыкой, затем захлопнулась, и снова воцарилась тишина. — Все хорошо прошло, — сказала Бронвин, допив вино. Хлынул дождь, стуча по створкам окон. Гром раздался ближе. — Идея для них была не нова, — сказал Логэйн. — В течение нескольких дней нужно поговорить с остальными. Армия поддержит нас независимо от того, что скажут Уриен, Теган и упрямые болваны из Баннорнов. А мы позаботились о том, чтобы других претендентов не было. — Их и нет, — вздохнула Бронвин. — Только мы. Полагаю, сегодня мы были убедительны. Во всём. Логэйн подошёл к ней и с насмешливым видом приподнял брови. — Для запасных планов немного поздновато. — Нет никаких запасных планов. Только то, что должно быть. Я просто принимаю окончательное решение относительно всего этого. — Хорошо. Потому что сейчас уже поздно отступать. Он взял её руку и запечатлел на ладони поцелуй. За окном сверкнула молния, высветив на мгновение белый квадрат окна. Взяв Бронвин за запястье, Логэйн увлёк её за собой в темноту спальни.***
На другой стороне Ферелдена Фергюс заканчивал ужинать в Большом зале замка Хайевер, когда ему сообщили прекрасные новости. — Хаглин подчинился приказам королевы, — доложил сэр Науз и добавил с усмешкой: — Вообрази, он оказался не так уж глуп, чтобы отказаться от полного помилования для себя и своих людей. Он уже направился в сторону Западного Холма и по его словам, прибудет в Остагар через десять дней, если будет на то воля Создателя. — Это слишком щедро для Хаглина. Ублюдок. Я бы предпочёл убить его. Адам Хоук небрежно развалился за столом, скармливая своему мабари лакомые кусочки. — И пять сотен его бойцов? Они ведь практически сдались. Пусть ими займутся порождения тьмы! Фергюс недовольно нахмурился, и Хоук взглянул на Науза. Конечно, эти двое рассчитывали на месть, но Хоук подумал, что они должны унять свою жажду крови и признать, что решение королевы было наилучшим. — В самом деле, милорд, — улыбнулся Хоук. — Они заявляли ещё прошлой весной, что отправятся на юг и будут сражаться за Ферелден. Теперь они выполнят своё обещание. Даже такие люди смогут там пригодится. И королева приказала, чтобы они шли по западному берегу озера Каленхад, чтобы не вызвать раздражение в Баннорне. Единственными, кому они могут досадить, будут жители холмов и эрл Теган в Рэдклиффе, но никто в здравом уме не будет искать с ним ссоры. Ты говоришь, что Хаглин был по-своему верным, так пусть отдаст свою жизнь за свою страну, чтобы это не пришлось делать какому-нибудь честному малому! Науз невольно хохотнул. Другие солдаты в зале беспокойно переминались с ноги на ногу, но Фергюс видел, что они одобряют сказанное. Хайевер нуждался не в новых битвах, но в мире. Да и Хаглин с его людьми не участвовали в хайеверской резне. Фергюс поднял руку, признавая поражение. — Пусть твои разведчики не спускают глаз с Хаглина следующие несколько дней, Науз. Поставь дозорные посты у Шеи на тот случай, если он решит вернуться обратно. Если он в самом деле уходит, то пусть идёт. Амарантайну давно уже следовало отправить войско в Остагар. Королева — мудрая женщина. Очень мудрая. Это была хорошая идея — отослать Хаглина подальше, пока ненависть к нему ещё не остыла. Амарантайнцы должны будут миновать Шею и пройти Имперским трактом на юго-запад вдоль озера Каленхад. Затем им придется обойти Орзаммар и доложиться командиру перевала Герлен, чтобы было ясно, что они двигаются в верном направлении. После этого им надо идти на юг и пересечь Внутренние земли, чтобы присоединиться к армии под командованием Логэйна. Это путешествие на три-четыре дня дольше, чем если бы они шли восточным путём по Озёрной дороге, но зато не даст крупному вооружённому отряду наворотить дел в Баннорне во время сбора урожая. И у Хаглина, самопровозглашённого патриота Ферелдена, не будет возможности возражать против подчинения Логэйну. Фергюс поклялся себе, что ни Хаглин, ни кто-нибудь ещё из его отряда не ступит снова на землю севера. На столе перед ним лежало самое последнее письмо королевы, в котором почти дословно приводилось то, что она сказала Хаглину. Первое письмо от Аноры Фергюс получил через несколько дней после того, как написал Бронвин, что отказывается от своих притязаний на трон. Конечно, королева несчастна, она лишилась своего короля и мужа, даже если он не был для неё смыслом всей её жизни. Её письмо было очень сердечным, даже немного льстивым. Она выразила полное доверие тэйрну Фергюсу и желание насладиться его обществом и советами так скоро, как это позволит его долг перед Хайевером. Он написал в ответ о своих затруднениями с ренегатами, и Анора весьма деликатно разрешила этот вопрос. Чудесная женщина. В завуалированных словах она рассказала об улучшении своего здоровья. Однако оно еще не было идеальным и ей бы не помешала сильная рука, на которую можно опереться. Она казалась одинокой, какими бывают все правители. И она определенно чего-то от него хотела. Фергюс не был глупцом, и понимал, что у неё тоже есть собственные планы. Это естественно. Однако он каким-то образом стал их частью. Раз вопрос с Хаглином прояснился, — конечно, если этот ублюдок сдержит своё слово, — Фергюс мог бы обдумать возможность съездить на юг, в Денерим, и узнать, как он может послужить своей королеве. *** Вести о гибели в бою короля Кайлана достигли Вал-Руайо двадцать первого царепутья, или парвулиса, как говорят цивилизованные люди. Императрица и её двор надели траур по храброму молодому королю. Колокола на башнях Великого Собора печально звонили. Несмотря на скорбь по безвременной утрате столь очаровательного человека, Императрица выполняла свои обязанности с энергией, достойной восхищения. Так много людей надо было повидать, так много приказов отдать. С кончиной короля Ферелдена поднялась волна домыслов, как же эти бедные дикие провинциалы будут собой управлять. Увы, линия Каленхада прервалась. Это было досадно и очень, очень неудачно. Были такие планы по созданию прочного и благородного мира, а теперь... Quel dommage!* Никто, знакомый с репутацией Логэйна Мак Тира, не стал бы удивляться, узнав что вторжение порождений тьмы завязло. Его таланты, несомненно, впечатляющи. Однако то, с какой лёгкостью младшие Серые Стражи добились союза с гномами и эльфами, достойно удивления. Они даже убедили Рыцаря-Командора Круга оправить нескольких магов на поддержку армии. Верховная жрица, когда ей сообщили об этом, оказалась в неловком положении, хотя Серые Стражи несомненно были в своём праве. Возможно, Рыцарь-Командор стал слишком стар и... как бы это сказать... немощен, чтобы нести бремя своих обязанностей. Видимо, всё это было делом рук дочери le Prince Кусланда. Выдающаяся молодая особа. Хотя ранее она по неизвестным причинам не играла особой роли при дворе, сейчас она вышла из тени и показала свои лидерские качества. Она оставила без внимания приказы Первого Стража отправиться в Орлей и подчиниться тем, кто старше и мудрее. Многие покачали головой на эту выходку, надеясь, что гордыня юной леди не станет в слишком высокую цену. Другой молодой Страж, по слухам, внебрачное дитя самого короля Мэрика. Как жаль, что он не приехал в Орлей, где с уважением отнеслись бы к его королевской крови и где бы он мог изучать искусство войны и мира, соответственно своему положению. Впрочем, Стражи не должны стремиться к политике и к высоким должностям, но молодые люди так импульсивны. Король-Страж и его консорт-Страж? Шокирующе. Романтично, пожалуй, но все равно шокирующе. Совсем не comme il faut*. Более мудрые умы обязаны помочь им исправить это. Так что Императрица Селина встречалась со многими людьми и отдавала много приказов. К первому жнивеню — ах, нет, фрументуму, гонцы скакали на восток и юг, быстрые галлеи скользили по Недремлющему морю навстречу восходящему солнцу и были даны дозволения на некоторые забавные и полностью отрицаемые приключения. __________________________________________ «Баллада о двух сестрах» приведена в переводе С.Я. Маршака Quel dommage - Какая жалость (фр.) Comme il faut - В соответствии с правилами или негласно принятыми стандартами поведения или положения (фр.)