Победа при Остагаре, том III, Убийца дракона

Джен
Перевод
R
Завершён
260
Herr_Tatzelwurm сопереводчик
Somniary сопереводчик
gaijinko сопереводчик
BearMom сопереводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
576 страниц, 28 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
260 Нравится 252 Отзывы 111 В сборник Скачать

Глава 66: Первоочередные задачи

Настройки текста
Она с невероятной скоростью мчалась по Глубинным тропам, хлеща хвостом. Она ударялась плечами о камни, круша их в осколки. Её рабы расстилались перед ней и повиновались без рассуждений. Она чувствовала краем разума других созданий — призрачных серых существ. Она потянулась к ним, посмотрела их глазами, изучая, что их жалкие умишки знают об этом странном мире, в котором она возродилась. Все они её. Впереди ждёт победа… Бронвин проспала. Её разбудил Скаут, жаждущий выйти наружу. После сна она чувствовала усталость, словно бежала всё ночь напролёт. Она кусками помнила свой сон: какое-то бесконечное скольжение сквозь темноту. Всё это вздор, конечно же. Выпустив Скаута, она посмотрела на разложенные на рабочем столе письма. Надо сесть и вдумчиво на все ответить. Вошёл слуга с маленькой шкатулкой на подносе. — От тэйрна Логэйна, миледи. Бронвин, ещё не до конца проснувшаяся, моргнула. О! Долгожданное кольцо, вместо которого она получила доспехи. Логэйн не стал дарить его вчера вечером, на объявлении их помолвки. Вероятно, хотел, чтобы у неё была возможность сказать, если оно ей не понравится. Так нравится ли? Скорее всего, да. Как раз её размер — и это в духе Логэйна: тщательно всё продумывать. Кольцо было из качественного золота и украшено тремя алмазами, один весьма внушителен и прекрасной огранки. Бронвин беззастенчиво прикинула, кому оно могло принадлежать раньше, и понадеялась, что не тэйрне Селии. Это было бы пошло и обидело Анору. Но навряд ли: Логэйн не настолько бесчувственный. К тому же драгоценности его покойной жены отошли бы Аноре. Она надела кольцо, любуясь его блеском. Вот теперь она действительно обручена. Медленно выдохнув, она вернулась к своим письмам, ни на миг не забывая о едва заметной тяжести на руке. Первый Страж был по-настоящему ею недоволен. В Ферелдене её могли называть Стражем-Командором, но в письмах из других стран ей давали понять, что она — пустое место. Страж-Командор Неварры держался дружелюбно. Он, как и Командоры Ансбурга и Антивы, хотел понять, что происходит. Они знали, что начался Мор, но интересовались, что именно делает Архидемон. Гектор Пентагаст из Неварры, тоже отпрыск древнего и известного рода, казался хорошо осведомлённым о дилемме, которую представлял для Ферелдена Орлей: любая помощь от их Стражей могла обернуться негласной орлейской оккупацией и требованием ультимативного подчинения императрице. Он знал, что Бронвин получила помощь из Орзаммара и от ферелденских долийцев. Он также знал, что король Кайлан убит, а трон пока пустует. Его интересовали простые вопросы: настолько разнообразны атаки Архидемона? Во время прошлых Моров порождения тьмы выходили на поверхность в нескольких местах. Видели ли их где-нибудь кроме Остагара? Кроме того, он объяснил, почему никто из более опытных Стражей не предлагает ей свою помощь: Первый Страж запретил. Предполагалось, что скоро должно состояться основное нападение. Первый Страж считал, что нападения в Остагаре всего лишь разминка, отвлекающая внимание, лишь предвестник настоящего ужаса. Поскольку никто не знает, где состоится основной прорыв, ни один Командор не станет ослаблять себя, когда порождения могут оказаться у их собственных ворот. Он не писал прямо, но между строк ясно читалось мнение, что Ферелден слишком мал, слаб и несущественен, чтобы быть главной целью Мора. Что великие сражения будут идти в других местах. Бронвин искренне надеялась, что он прав. Письма из Ансбурга и Антивы содержали примерно то же. Кроме этого, Жан-Антонио дель Кондотьерре выразил сочувствие Бронвин в том, что она стала целью Воронов. Он заверил её, что имел беседу с мастерами Домов. Можно было рассчитывать, что оказавшись перед лицом Мора Вороны воздержатся от нападений на Серых Стражей. Но некоторые Вороны слишком жадны и недальновидны, хотя и ни один из них не отважится взять контракт на антиванского Серого Стража из опасений накликать вендетту. Он заверил её, что Вороны полностью покинули Ферелден, отчасти из опасений перед порождениями тьмы, отчасти по причине урона репутации после неудачного нападения на Серых Стражей. Жан-Антонио поздравил свою сестру, Стража Бронвин с этим успехом. Вороны должны знать своё место. Из Тевинтера, Тантерваля и Орлея писем не было. Последнее её ни капли не удивило. Тантерваль находился совсем рядом с Вейсхауптом и придерживался позиции Первого Стража. Что до Тевинтера... Ну, он так далеко, и вряд ли судьба Ферелдена его хоть сколько-нибудь интересует. Единственные ферелденцы в рядах тевинтерских Серых Стражей могли быть разве что эльфийскими рабами, похищенными из своих домов. Первый Страж был очень недоволен ею. Она не подчинялась. Он не назначал её Стражем-Командором Ферелдена. Она была своенравным младшим Стражем, превысившим свои полномочия. Она не уделяла должного внимания цепочке командования. Последним Стражем-Командором Ферелдена был Дункан. Будет ли в будущем назначен новый Страж-Командор, зависит только от Первого Стража. Бронвин не может ждать никакой помощи из Вейсхаупта, поскольку Ферелден отказался от помощи, щедро предлагаемой Стражами из Монтсиммара. Его письмо настолько её взбесило, что Бронвин не была уверена, что способна написать взвешенный ответ. Какое ей дело до "цепочки командования" Серых Стражей? Похоже, они хотели отдать Ферелден Орлею, а она отвергла эту "щедрую помощь", предложенную кровными врагами. Письмо Гектора Пентагаста ответило на многие вопросы и ясно дало понять, что никакой помощи ждать не следует. Конечно, эти письма не были пустой тратой времени. У Бронвин возникла надежда на развитие связей с неваррскими Стражами. Их страна воевала с Орлеем, и они открыто одобряли отказ Ферелдена впустить шевалье. И хотя Пентагаст не отправит ей своих Стражей, он может снабжать её полезными сведениями. Итак, антиванцы полагают, что Вороны покинули Ферелден? Замечательная новость! Надо будет позже рассказать об этом Зеврану. Нет ничего хорошего в отрядах наёмных убийц из чужой страны, рыскающих по Ферелдену, когда он охвачен беспорядками, да и в любое другое время тоже. Если она станет королевой, ей придётся решить, как обуздать Воронов, если они попытаются восстановить свою репутацию. Бронвин отложила записку Владычицы Церкви в сторону. Ей придётся встретиться с этой женщиной. Королевская стража обыскала собор сверху донизу. Йован тоже принимал в этом горячее участие, что доставляло неудобство из-за того, что он был Серым Стражем, но в то же время было полезным из-за того, что он маг, обладающий уникальным взглядом на Церковь и малоизвестными знаниями о церковных тайнах. Она должна пойти и насколько удастся сгладить произведенное неприятное впечатление. Владычица Церкви сама оказалась жертвой предательства и может склониться к тому, чтобы встать на их сторону... до тех пор, пока кто-нибудь не окажется впереди. Были и другие письма: разные люди просили денег, помощи, рекомендаций или должностей для друзей и родственников. Среди этого вороха писем встретилось послание от матери храмовника по имени сэр Фриден. Фриден исчез, и его командиры считали, что он дезертировал. Но его мать писала, что он проверял сведения о том, что в районе южных доков действует шайка магов крови. Мать приложила к письму его заметки о ходе расследования. Если Девчонка-Страж сумела отыскать Прах Андрасте, разве она не сможет найти пропавшего сына? Шайка магов крови? Возможно, это была просто группка перепуганных, жалких отступников. Возможно, её сын действительно сбежал. Но тем не менее, эта просьба заинтересовала Бронвин, и она решила её рассмотреть. Можно взять с собой Йована и выяснить, что происходит. Если эти маги окажутся благонамеренными отступниками, возможно, она подумает о том, чтобы сделать их Стражами. В Денериме оставались и другие дела. В сундуке лежал тот полуистлевший дневник из эльфийского храма, испещренный заметками о таинственном Гаксканге, также называемом "Неупокоенным". Бронвин осторожно достала дневник и взглянула на него. В последней записи упоминался адрес в районе медников и человек по имени Вильм Мадон. Он мог бы рассказать ей подробности. Если у неё выйдет отлучиться часа на два, то будет интересно узнать, чем кончается эта история. Ещё обязательно надо зайти в эльфинаж и передать подарки Адайи. Конечно, можно поручить это кому-нибудь ещё, но это будет неправильно. Адайя лично перешивала платье, которое Бронвин наденет сегодня на ужин с королевой, и поэтому Бронвин считала, что она должна лично отнести подарки. Заодно можно узнать новости о той девочке, что запала в душу Данит: дочери Ионы... Аметин. Красивое имя. Но прежде всего завтрак. Бронвин умылась, сменила рубашку на свежую, надела мундир Стражей, кожаные бриджи и сапоги. Лелиана с улыбкой заглянула в дверь. — Ты будешь завтракать или нет? — Приду, как только приведу в порядок волосы. — Пошли сейчас, а потом я тебе помогу. Карвер так боится, что ты на него разозлилась! Бронвин криво усмехнулась. — Я не сержусь. Он рассказал хорошую историю, и она заставила меня задуматься. Для чего же ещё нужны истории? — Именно это я всегда и говорю! Лелиана заметила кольцо и взвизгнула. Бронвин вытянула руку, чтобы можно было им полюбоваться. Кольцо действительно было очень красивым. За завтраком, хвала Создателю, его никто не заметил, или все приняли его за один из трофеев. Бронвин сделала всё возможное, чтобы успокоить Карвера, и затем они занялись кашей, колбасой, хлебом и мёдом. Бронвин послала горничную распаковать красное платье, проветрить его и прогладить, если оно сильно смялось. — Сегодня важный ужин, — сказала она Стражам, — и к закату все должны быть в лучшем виде. Младшие Стражи, вас это тоже касается. Подойдёте к госпоже Ранелли, и она выдаст вам мундиры Стражей. Если вам понадобятся и другая одежда, уверена, она вам что-нибудь найдёт. — В письмах были какие-нибудь новости? — спросил Йован. Бронвин не видела причины скрывать ситуацию. — Пишут, что я очень плохая девочка, раз не сбежала из Ферелдена. Никто не придёт нам на помощь, потому что Первый Страж запретил. А ещё все остальные Стражи думают, что основное нападение произойдёт где-то в другом месте... Или они лгут, чтобы держать своих Стражей поближе к дому. Все тут же принялись ругать бесчестность иноземцев, но Бронвин уже погрузилась в размышления о задачах на этот день. — У меня на сегодня полно дел, и я хочу, чтобы кто-нибудь из вас сопровождал меня. Остальные, несомненно, умирают от желания осмотреть город, так что идите. Однако, если вы пойдёте с утра, то вернитесь к обеду. Кроме того, я хочу, чтобы вы не гуляли поодиночке. Ходите парами или большим количеством — в городе до сих пор неспокойно, а я не могу себе позволить потерять кого-либо из вас. После обеда можете снова выйти в город, но вы должны вернуться за час до захода солнца, чтобы успеть вымыться и переодеться на ужин. Разрешение выйти в город взволновало молодых Стражей. Бронвин понимающе улыбнулась. — Я собираюсь для начала посетить Дом Хайевера и забрать кое-какие личные вещи, хранящиеся там. Карвер, несомненно, будет рад повидаться с родными. Затем мне надо встретиться с Владычицей Церкви и рассказать ей о Прахе. Лелиана, ты была там и можешь помочь мне рассказать эту историю. Зевран... Антиванец поморщился и поднял руки. — Только не я, благороднейшая. Владычице Церкви будет весьма неудобно, если в её личных покоях окажется эльф, а я бы предпочёл не распространяться о своём существовании и продолжить по возможности незаметно выживать. Лелиана с удовольствием заверила бы его, что Владычице Церкви безразлична форма его ушей, если бы сама была в этом уверена. — Тем не менее, — сказала Бронвин, — я хочу, чтобы ты сегодня пошёл со мной. После визита к Владычице я намереваюсь отправиться в эльфинаж и передать подарки семье Адайи. Ты бывал там раньше, и я уверена, что они предпочтут увидеть знакомое лицо. Бронвин отправила в собор записку и приготовилась к трудному разговору. Сохранить тайну невозможно. Лучше рассказать Владычице Церкви правду и причину, по которой Бронвин не стала её обнародовать. Лелиана, конечно, будет в восторге от встречи с Владычицей и возможности поделиться с ней своим удивительным духовным опытом. Бронвин по-прежнему испытывала неловкость от всего, что тогда произошло. Она решила не переодеваться для посещения эльфинажа и собора – пусть мундир Серого Стража говорит сам за себя. Лелиана настояла на том, чтобы заплести её длинные волосы в три косы, которые она затем сплела вместе. Получилось очень красиво. Йован, по всей видимости, намеревался повидаться с дамами в Доме Хайевера. — Я думаю, — шепнула Лелиана Бронвин, — что ему нравится Бетани Хоук. Она милая девушка. Итак, Бронвин, Лелиана, Карвер, Йован и Зевран отправились в Дом Хайевера. Андерс, Морриган и остальные Стражи некоторую часть пути прошли вместе с ними, а потом поспешили на Рыночную площадь. Скорее всего, сегодня их дороги ещё пересекутся. Йован, конечно же, уже успел рассказать Андерсу и Морриган о проделке с филактериями. Андерс до сих пор украдкой хихикал, от всего сердца радуясь этому вредительству. Йован загрязнил все филактерии в соборе — по крайней мере те, что принадлежали живым магам. Если бы ко всему прочему Йован отказался от магии крови, то Андерс когда-нибудь смог бы назвать его другом. — Хитроумная уловка, — признала Морриган, более уважительно посмотрев на Йована. — Но что делать с филактериями новых пленников, которые храмовники продолжают собирать? — Я заложил кое-какую основу, чтобы помешать этому, — сказал Йован, понизив голос. — Когда я нашёл хранилище, то постарался, чтобы все солдаты поняли, что это такое. Они испытали отвращение, и наверняка расскажут про это остальным. Для них, несмотря на разглагольствования Церкви, это то же самое, что и магия крови. У Церкви сейчас подмочена репутация, можно воспользоваться случаем и надавить на неё. — Йован добавил ещё тише: — А если Бронвин станет королевой, то мы сможем надеяться на настоящие изменения. Андерс с ним полностью согласился, и они шли вместе, очень довольные друг другом. У всех в кошельках имелась изрядная сумма, и они знали, на что её можно потратить.

***

Бронвин не была в Доме Хайевера с шестнадцати лет, и поначалу ей всё казалось незнакомым. Сейчас особняк был переполнен рыцарями и солдатами. Более всего её поразили снующие по двору люди с жёлтыми глазами, о существовании которых она почти позабыла. Но они её помнили. — Леди Стражей, — поприветствовал её их вожак. — Рады снова вас видеть. Мы служим вашему брату верой и правдой. — Я тоже рада вас видеть. Как вам живётся среди людей? — Это было нелегко, и многие из нас умерли, но мы сохранили наших детей и нашли своё место в мире. Наши мечи — твои, навсегда. Раздался весёлый голос: — Бронвин, ты ли это?! Стояло ещё раннее утро, и Фергюс не успел отправиться во дворец, поэтому он с радостью поздоровался с ней и представил свою свиту. Большинство его рыцарей она знала, и некоторых из них довольно хорошо. Сэр Адам Хоук, конечно же, был тут, и чувствовал себя как дома. Он был одет куда лучше, чем когда они виделись в последний раз. И здесь же были незнакомые ей родственницы Хоука: леди Амелл, его мать, и хорошенькая сестра, Бетани — та магесса, о которой столь лестно отзывался кузен Леонас. Стало понятно, почему Йован так ею очарован. Возможно, он надеется, что она станет Стражем, хотя Бетани слишком предана своей матери, чтобы добровольно её покинуть. Бронвин решила поговорить с Йованом, чтобы он не вздумал настаивать на вступлении юной девушки в Стражи только потому, что она ему нравится. Бронвин знала, что Серые Стражи время от времени так поступают, но она не хотела обидеть одного из рыцарей своего брата и причинить горе достойной семье. Значит, теперь их мать называет себя "леди Амелл". Бронвин предположила, что это новый титул "госпожи Хоук". Должно быть, она переняла его у ныне покойного брата. Титул не подкреплялся землёй, но если этой женщине нравится такое обращение, то Бронвин её побалует. Леди Амелл, бесспорно, произвела на свет достойных детей Ферелдена. С ними была ещё одна девушка: кузина Адама и Бетани Хоуков, дочь того дяди. Почему же она не "леди Амелл"? По-видимому, эта девушка, Шарада, помогала своему покойному отцу спастись из Киркволла от наёмных убийц, и укрыться в тиши Лотеринга. Этим поступком она выказала свою невероятную силу духа и отвагу. Девушка была одета в изящное и женственное шёлковое платье, но смотрела очень внимательно и цепко. Бронвин решила, что Шарада ей нравится. Женщины успели посетить Покои Стражей и порадовались, что Карвер нашел своё место в жизни, — довольно хорошее, если б только, как посетовала его мать, не порождения тьмы. Карвер поймал взгляд Бронвин и закатил глаза. Бронвин усмехнулась в ответ. — Да, — торжественно согласилась она, — порождения тьмы действительно доставляют множество неудобств. Она извинилась за необходимость поговорить с Фергюсом наедине. В кабинете Фергюс открыл тайник, в котором хранилась внушительная сумма золотом. Это золото на чёрный день спрятал ещё их дед. В комнате родителей имелся ещё один такой тайник. Мать поведала о нём Бронвин несколько лет назад, взяв с неё клятву никому о нём не рассказывать. Фергюс пользовался этой комнатой и знал о тайнике, но дожидался Бронвин, чтобы открыть его. Там обнаружилось множество сокровищ, и среди прочего – великолепный комплект сильверитовой брони, который так и просился, чтобы Фергюс надел его на Собрание земель. Мать хранила здесь любимые украшения и платья, которые она надевала только на Собрания земель и важнейшие церемонии. — Они должны быть твоими, — сказал Фергюс. — Маме хотелось бы этого. — Маме хотелось бы, чтобы они принадлежали тэйрне Хайевера, — ответила Бронвин, покачав головой. — Не сочти меня жесткой, я просто всем сердцем надеюсь, что когда-нибудь ты найдёшь достойную женщину и снова полюбишь. Фергюс печально улыбнулся. Он ещё не был готов признаться сестре, что нашёл такую женщину. Бронвин может неприятно поразиться тому, что он так быстро забыл Ориану, или счесть это неуважением к королю, погибшему чуть больше месяца назад. Кайлан не был Аноре хорошим мужем, но тем не менее он был её мужем, и слишком рано ещё говорить о чувствах, которые Фергюс питает к его вдове. — Я позабочусь о том, чтобы у следующей тэйрны Хайевера свадебных подарков было в избытке. Ты бежала из Хайевера в чём была, а потом Хайевер пал. То, что принадлежало матери, Ориане и тебе разграбили и распродали. Не уверен, что удастся вернуть хотя бы часть этих вещей. Многие из них уже наверняка находятся по другую сторону Недремлющего моря, украшая собой эту суку Эсмерель. Я хочу, чтобы ты взяла что-нибудь на память и то, что может пригодиться тебе на Собрании земель. Бронвин подавила угрызения совести. Фергюс прав. Она не хотела прийти к Логэйну нищей. Разумеется, среди её добычи есть украшения, а Лелиана сделала несколько дорогостоящих заказов, но у Бронвин так мало одежды, что и вещи матери не будут лишними. Она взяла роскошный соболиный плащ, усыпанный жемчугом пояс, мамины щётку, гребень и зеркальце, сделанные из инкрустированного янтарем золота, и платье из красного бархата. Подумав, она взяла и ночную рубашку из белого шёлка и кружева, не обращая внимания на ухмылку Фергюса. — Отправлю это в Покои Стражей, — довольно сказал он. — Может быть, с твоими Волками. У меня сложилось впечатление, что ради тебя они готовы на всё. Она заглянула в свою старую комнату. Разумеется, хранящаяся там парадная одежда оказалась мала, личных вещей почти не было, за исключением пары книг и пыльных игрушек. Бронвин вздохнула и вышла. Йован пригласил Бетани и Шараду пойти на рынок вместе с ними. Адам тоже решил пойти, и весёлая толпа покинула Дом Хайевера. Они разделились: Бронвин и Лелиана повернули к собору, а остальные отправились баловать себя покупками. Внутри собора царил управляемый хаос, там находилось много солдат, и в некоторые помещения духовенство не пускали. Бронвин и Лелиану проводили в личные покои Владычицы Церкви. — Её милость сообщила, что примет вас немедленно, Страж-Командор, — сказала жрица, выглядящая подчёркнуто по-светски. Спросив её имя, они узнали, что вежливую жрицу зовут мать Перпетуя. Бронвин знала, что она считается преданной Ферелдену. Было очень приятно видеть её рядом с Владычицей Церкви. Решив, что пожилая церковница достаточно насмотрелась на разгневанных Кусландов, Бронвин решила вести себя как благонравная и законопослушная дочь Церкви. Рядом с Лелианой это было не так уж и сложно.

***

Большую часть времени со дня нападения Владычица Церкви Маурен провела в своих покоях. Пожилая женщина выглядела нездоровой и с несчастным видом куталась в шаль. — Моя дорогая, дорогая Бронвин! — воскликнула Владычица Церкви, приветственно протягивая руку. — Не представишь мне своего Стража? — Ваша милость, это Страж Лелиана, которая до недавнего времени была известна как сестра Лелиана из лотерингской Церкви. Настроение Владычицы заметно улучшилось. Двое Стражей преклонили перед ней колени и попросили благословения, которое она дала с превеликой готовностью. — Печально слышать о направленном против вас предательстве, — сказала Бронвин. — Опоить саму Владычицу Церкви! Надеюсь, ваше самочувствие улучшилось? — Благодарю тебя, моя дорогая, я чувствую себя гораздо лучше. Какая жуткая череда событий. Я так доверяла матери Гертруде. До сих пор не могу поверить, что она пошла на то, чтобы опоить меня и даже саму королеву! — Когда ставки так высоки, — сочувственно сказала Бронвин, — даже некогда верные люди могут поддаться искушению. Брат сказал мне, что матери Гертруде многое пообещали за её предательство. Но теперь вы в безопасности, как и королева. Все могло обернуться намного хуже. — Эрл Леонас так зол, — сказала Владычица. — Это понятно, ведь он потерял так много. — Он очень хороший человек и горячо любит свою семью, — мягко сказала Бронвин. — И случившееся потрясло бедную Хайбрен, овдовевшую в день свадьбы. Боюсь, мы слишком долго пренебрегали угрозой, исходящей от Орлея. Можно ожидать, что во время Мора все нации сплотятся перед угрозой, но, похоже, это не так. — Доказательства... — деликатно начала Владычица, — в самом деле указывают на то, что нападение было орлесианского происхождения? — Несомненно, — сказала Бронвин. — В тот же самый день, когда напали на свадьбу, была предпринята попытка убийства тэйрна Логэйна и меня... — Андрасте милосердная! — воскликнула Владычица Церкви. — ...совершённая орлесианцами. И в тот же день крепость Перевал Герлена была атакована орлесианцами, называвшими себя "наёмниками", однако они неприкрыто шли от Рок-де-Шевалье. Орлесианцы воспользовались тем, что наше внимание отвлечено и напали, не заботясь о последствиях. Они наши враги, ваша милость, и хотя я понимаю, что даже жрицы могут испытывать привязанность к стране, в которой родились, мы не можем допустить, чтобы их сан позволил им избежать наказания. — Ужасные времена, — прошептала Владычица и ненадолго замолчала. Затем она посмотрела на спокойное лицо Бронвин и продолжила: — И странные. Слышала ли ты, Бронвин, что ходят слухи, будто королеву "исцелили" при помощи Праха нашей святой Пророчицы Андрасте? Говорят, что этот Прах прислала ты? — Ваша милость, — ответила Бронвин ровным голосом, — это не слухи, а истинная правда, и я пришла к вам, чтобы рассказать об этой истории. Решайте сами, как распорядиться этими сведениями. — Бронвин кивнула на свою спутницу. — Страж Лелиана тоже при этом присутствовала, и она может дополнить рассказ, который начался после битвы в волноцвете, когда я отправилась в Круг, чтобы заручиться поддержкой магов. В таверне "Избалованная принцесса", расположенной на берегу озера Каленхад, мы повстречали странствующего учёного, брата Фердинанда Дженитиви, и он рассказал нам, что занят поисками Праха. Он полагал, что узнает подробности в отдалённой деревушке в Морозных горах, в месте, называемым Убежищем. Лелиана вздрогнула, услышав это имя. Владычица это заметила и спросила: — И брата Дженитиви с вами нет. Вы полагаете, его путешествие закончилось неудачей? — Он мёртв, — прямо сказала Бронвин. — Когда мы говорили о его поисках, я посоветовала ему не путешествовать в одиночку, пока страна в смятении. К моему сожалению, я оказалась права, хоть и не подозревала, с чем ему придётся столкнуться. Владычица слушала очень внимательно. Бронвин взглянула на неё и продолжила. — Два месяца назад, во время посещения Денерима меня пригласила к себе её величество. Во время визита я обнаружила, что её горничная-эльфийка, орлесианка по происхождению, уже несколько недель подмешивает в чай королевы медленно действующий яд. Пьющий его начинает постепенно угасать от болезни. Горничная действовала заодно с хорошо обученной бардом-орлесианкой, находившейся здесь, в Денериме. Её переписка с агентами показала, что она получала сведения из высокопоставленных источников. Хотя отравление было прекращено, мы обнаружили, что даже магией исцелить королеву не получается: заклинаниями удавалось лишь временно поддерживать её силы, отдаляя смерть. Единственной надеждой королевы оставался невероятный рассказ брата Дженитиви о Прахе. — Расскажи мне всё, — попросила пожилая жрица. Они так и сделали, рассказав почти всё: про тревожную обстановку в Сулкере и то, как там утверждали, будто не видели брата Дженитиви, про нападение на дороге, про прибытие во враждебную деревню Убежище. — В деревенской лавке тоже всё отрицали, но среди разного хлама мы нашли это. Бронвин протянула томик жрице. — "В погоне за знаниями: путешествия церковного учёного"... — Владычица Церкви увидела надпись и поля, испещренные пометками. — Его личная копия... Её голос затих и она вздохнула. — Эти люди убили его? — Да. Убежище — очень закрытое сообщество, и со временем у них сложились очень странные убеждения, — сказала Бронвин. — Ереси, ужасные и извращенные, — добавила Лелиана. — Они утверждали, что поклоняются Андрасте, и направили нас к своему жрецу, отцу Эйрику. Этого было достаточно, чтобы потрясти Владычицу Церкви до глубины души, но Бронвин, не желая затягивать рассказ, не стала смягчать краски, и сказала прямо: — Из того, что мы узнали, можно сделать такой вывод: когда-то жители деревни были истинными андрастианами, потомками её верных последователей, которые принесли прах Пророчицы в горы из самого Тевинтера. Однако несколько веков спустя власть над деревней попала к сумасшедшему, который убил всех, кто отказался принять его безумные идеи. Его приход к власти совпал с появлением высшей драконицы. Он утверждал, что драконица — это возрождённая Андрасте, и с тех пор эти люди поклонялись драконице, как божеству, пили драконью кровь, получая от неё неестественную силу, и приносили в жертву чужаков. Та же участь постигла и брата Дженитиви. Владычица Церкви снова вздохнула и поднесла руку к лицу. — Создатель обратил на него свой взор. Бедная добрая душа. Бронвин позволила Лелиане рассказать следующую часть истории: про огромный храм, наполненный фанатиками-еретиками, демонами и монстрами, про пещеры, где разводили драконов для кровавых ритуалов. О встрече с отцом Колгримом и о том, как обманула его, чтобы пройти мимо него с последователями и высшей драконицы, чтобы попасть в Святилище. — Это дико и страшно, — сказала Бронвин, — но в этом нет нечего сверхъестественного. Однако когда мы вошли в Святилище, всё стало по-другому. — Драконопоклонники хотели, чтобы Бронвин осквернила Прах, — пояснила Лелиана Владычице. — Они были одержимы идеей, что это превратит драконицу в существо, которому будут поклоняться все в Тедасе, но никто из них не мог проникнуть в Святилище, потому что его охранял... дух. — Демон? — Нет, — уверенно ответила Бронвин. — Мы сражались со множеством демонов. Он не похож на них. Это дух человека, он утверждал, что был спутником Андрасте и защищает Святилище от недостойных на протяжении многих веков. Понизив голос, Лелиана напевно и таинственно сказала: — Там были испытания. Любой, кто хотел подойти к Праху, должен был их преодолеть. — И вы это сделали? — недоверчиво спросила жрица. Бронвин мысленно выругала Йована, мечтая, чтобы он выполнил приказ и сохранил Прах в секрете. Зачем кому-то верить в эту сказочную историю? Почему Владычица Церкви, которая знала Бронвин как нескладную девчонку, должна поверить, что у неё есть какие-то поразительные духовные дары? Она позволила Лелиане рассказать о невероятных испытаниях: о том, что Хранитель знал о них то, что не знал никто, например, как он огорчил Бронвин, расспросив её о подробностях смерти её родителей. Как они сражались с двойниками, искаженными и уродливыми отражениями их наихудших черт. О встрече с духами, задающими им загадки, о преодолении пропасти и о том, как прошли через огонь, чтобы приблизиться к Священной Урне. Глаза Лелианы засияли при воспоминании об этом. — Бронвин было позволено взять щепотку Праха. Вы не представляете, на что это было похоже! — Её лицо омрачилось. — Мы думали, что нам ничто больше не угрожает, но снаружи нас ждали еретики... и драконица. Бронвин было неприятно рассказывать о том, что случилось дальше. — Один из Стражей, бывший храмовник, сэр Каллен, был убит драконом. Владычица подняла брови. — Прах не смог его спасти? — Не после того, как драконица его перекусила пополам, — горько проговорила Бронвин. — Когда она отбросила его, он был уже мёртв. — Как жаль, — сказала Владычица. Лелиана, чувствуя нарастающий гнев Бронвин, вмешалась. — Бронвин заставила нас поклясться, что мы никому не расскажем о Прахе. Она чувствовала, что сначала нужно поговорить с вами. Йовану было поручено исцелить Анору при помощи Праха, но он не должен был раскрывать эту тайну. — Но представление он устроил грандиозное, как мне сказали, и сделал необоснованные заявления: во-первых, потому что никто не знал, что королева отравлена, и потому что никто больше не видел этого Праха. — Владычица, заметив сверкнувшие глаза Бронвин, подняла руку. — Я не отрицаю тот мистический опыт, который вы пережили. Однако чтобы признать "чудом" такое событие, потребуется тщательное расследование. Видя гнев Бронвин, Владычица Церкви вздохнула и добавила: — Неужели ты не понимаешь, Бронвин, что чрезвычайные заявления требуют чрезвычайных доказательств? Бронвин встала и принялась расхаживать по комнате. — Я не собираюсь делать никаких заявлений! Я не хочу никаких расследований! Я не хочу, чтобы об этом узнали все! Она повернулась к Владычице Церкви и попыталась вернуть спокойствие голосу. — Убежище — опасное место! Глупцы либо начнут искать Прах и будут убиты, или сами станут убивать глупых, заблудших жителей деревни. И эта бойня будет бессмысленна, потому что Хранитель никогда не пропустит простых наёмников. Лелиана покусала губу и отважилась признаться: — Мы можем доказать, что Прах обладает силой исцеления! В конце концов, у нас всех есть по щепотке! — Лелиана! — вскрикнула Бронвин, в ярости, что и последняя тайна открылась. Всё хуже и хуже! Никто не может промолчать! Сердце Владычицы Церкви забилось сильнее. — У тебя есть еще этот... Прах? Бронвин в полном замешательстве схватилась за голову. — Да! — нетерпеливо воскликнула Лелиана. — Каждого из нас вознаградили щепоткой! Мы использовали щепотку бедного Каллена, чтобы исцелить королеву. Бронвин жестом прервала Лелиану. — Вы же понимаете, ваша милость, в какой опасности окажется любой из нас, если об этом станет известно. Каждый из нас будет до самой смерти целью всех охотников за сокровищами! Прах Андрасте почти бесценен, но лишь почти. Возможно, за королевскую награду его продадут. — Понимаю, — медленно произнесла Владычица. — Однако для проверки нужна лишь одна щепотка. Бронвин, — её голос стал умоляющим, — это должно быть доказано, и всенародно! — Можно использовать мою... — предложила Лелиана. — Нет! — взъярилась Бронвин. — Я запрещаю! Никто не лишит моих людей, пострадавших от невыразимых трудностей и храбро противостоящих ужасающей опасности, их заслуженной награды! Если нужна проверка, вы можете использовать мою щепоть. В руки я вам её не отдам, но вы можете указать, на ком проверить, и я применю Прах на нём. Бронвин кивком дала понять Лелиане, что визит окончен, и сказала Владычице Церкви: — Выбирайте мудро, ваша милость. Будет нелепо и постыдно использовать это чудо на жрице, порезавшей пальчик! — Бронвин, подожди! — воскликнула жрица, когда её посетительницы поклонились и направились к выходу. Лелиана нерешительно оглянулась, но Бронвин лишь плотнее сжала губы и, быстро спустившись по лестнице, вышла из собора. — Она тебе не враг, — мягко сказала Лелиана. — И это естественно, что она задаёт вопросы и требует доказательств. Бронвин остановилась и перевела дух. Конечно, Лелиана права, но Бронвин предпочла бы вообще не оказываться в подобном положении. Зевран, который дожидался Стражей, прислонившись к стене, ухмыльнулся им. Как ни странно, эта ухмылка смягчила раздражение Бронвин. Йована, к его счастью, здесь не было — наверняка он сейчас увивается вокруг Бетани Хоук. Однако она всё равно с ним поговорит, рано или поздно. Да, магов притесняют, но сначала они должны покончить с Мором... а Йован должен научиться выполнять приказы. Бронвин изо всех сил старалась совладать с гневом и возмущением, и в конце концов смогла говорить разумно. — Лелиана, как думаешь, какие-то из платьев, что ты для меня заказала, уже готовы к примерке? — Могу сходить к портнихе и узнать. — Сходи, пожалуйста. А мы с Зевраном отправимся в эльфинаж. Увидимся в Покоях за обедом. — Она ненадолго замолчала, потом похлопала подругу по плечу. — Спасибо, что была там со мной и удержала меня от убийства Владычицы Церкви. Это была бы непростительная глупость. От улыбки на щеках Лелианы появились ямочки. — Ты бы никогда этого не сделала. Ухмылка Зеврана стала ещё шире, и Бронвин не сдержала усмешки, глядя вслед уходящей Лелиане. — Это она так думает. А вот Владычица Церкви была на волосок от смерти.

***

В эльфинаже было гораздо хуже, чем Бронвин себе представляла. Мутный, зловонный поток нечистот тек по желобу посреди "улицы", если её можно так назвать. Она даже не была вымощена, в отличие от большинства денеримских улиц. Здания ужасно обветшали и кое-где их стены подпирали бревна. Эльфинаж казался почти пустынным. Время от времени какой-нибудь тощий эльф шарахался от Стражей, прячась в тени. Крысы перебегали им путь. Скаут рычал на них, но оставался рядом с Бронвин. Ей стало стыдно, что эти трущобы были частью Денерима, столицы Ферелдена. Мало того, ей было стыдно, что она может стать королевой страны, где допускается — нет, где это считается естественным. Она когда-то слышала, что в Вал-Руайо эльфинаж ещё хуже: он почти такого же размера, как денеримский, но там ютятся десятки тысяч эльфов. Правда, Ферелдену здесь всё равно нечем гордиться, и Бронвин даже на миг стало стыдно, что она человек. Не всем в Ферелдене жилось так хорошо, как ей. Она всегда располагала лучшим, что можно купить за деньги: едой, одеждой, кровом. Да, последние шесть месяцев ей жилось тяжело, но война и Мор — случай особый. До них Бронвин жила в блаженном неведении, порождённом роскошью. Даже когда её семья подверглась нападению, она посчитала, что её жизнь ценнее остальных и для неё было естественным, что Дункан спас именно её, а не какого-либо эльфа вроде Ионы, или рыцаря вроде Родерика Гилмора. Поразительное тщеславие! Будь она эльфом, то бежала бы на край света, чтобы оказаться подальше от людей. А смогла бы она сбежать? Ей легко так говорить — ей, дочери тэйрна, с рождения привыкшей, что окружающие считаются с её желаниями и чувствами. Ей не ведомо, что означает быть городской эльфийкой, с детства усвоившей, что она беззащитна и недостойна, хуже любого из отбросов общества. Адайя продемонстрировала выдающуюся отвагу, отбросив сковывающие её цепи подобных условностей. Адайя... точнее, Мэлиан Табрис, которой всегда твердили, что эльфы не должны владеть оружием, взяла в руки маленький кинжал из железного дерева и стала сражаться за своих друзей. Она нашла своё место в Остагаре, работая со смертельными ядами и опасной взрывчаткой. Она осмелилась стать Стражем и никогда не уклонялась от исполнения своего долга. Учитывая, откуда она родом, эта девушка обладает невероятной силой духа. Её молчаливая стойкость достойна уважения. Бронвин вновь стало стыдно. Как просто обвинять эльфов в убожестве, когда им ничего не позволяется. Адайя говорила, что эльфам запрещено законом держать в эльфинаже лавку, хотя один малый всё же отважился на это, и постоянно давал взятку патрулям эрла. Как легко ставить им в вину состояние эльфинажа, когда никто из владеющих этим трущобами людей не озаботился привести их в порядок. Адайя попросила её посмотреть и подумать, что можно сделать. Первой в этом списке должна стать прокладка канализационного тоннеля под эльфинажем, соединяющегося с основным сточным тоннелем, сбрасывающим отходы в море. В Денериме не было полноценной канализационной системы, но даже та, что имелась, если к ней подвести вспомогательные тоннели, могла бы сделать город чище. Бронвин устала от завуалированных замечаний о плохо пахнущем Денериме от своих более цивилизованных друзей. Эльфинаж должен стать чем-то большим, чем помойная канава. Как только будет проложен тоннель, можно будет замостить главную улицу булыжником, и тогда она не будет превращаться в сырую погоду в море из грязи и нечистот. Единственное, что радует глаз в эльфинаже — величественный венадаль. Но и его осыпающиеся на осеннем ветру роскошно багряные и золотые листья на фоне окружающей нищеты и грязи кажутся издевкой. На носу Сатиналья... Зевран молчал, не нарушая ход её мыслей, но похоже, понимал их и смотрел на Бронвин с непривычно грустной и ироничной полуулыбкой. Он указал на дверь в жилище хагрена. Бронвин постучала. Кто-то глянул в окно, внутри громко засуетились, и дверь, наконец, открылась. — Ещё один Страж! — пожилой эльф улыбнулся Бронвин. — Мы всегда рады приветствовать членов вашего ордена! Входите, прошу. Вероятно, это был Валендриан, хагрен денеримского эльфинажа. Он говорил вежливо и даже культурно, и вёл себя без раболепия. — Мастер Араннай, — сказал хагрен, — приятно снова тебя увидеть. — Благодарю, хагрен, — ответил Зевран с поклоном. — Это Страж-Командор Бронвин Кусланд, недавно прибывшая в Денерим. Женщины, прячущиеся за выщербленным углом, приглушенно взвизгнули. Пожилой эльф широко распахнул глаза. — Страж-Командор! Какая честь! — Даже Валендриан на мгновение растерял свои хорошие манеры, но затем показал ей на стул — лучший в этом доме, и настойчиво предложил ей подкрепиться. — Благодарю, — уважительно ответила Бронвин. Ни за что на свете она бы не оттолкнула и не оскорбила этого старика. Да и печенья оказались хороши. Валендриан был слишком вежлив, чтобы расспрашивать её о цели визита, но Бронвин угадала его незаданный вопрос. — Страж Адайя, то есть Мэлиан Табрис, шлёт свою любовь семье и друзьям. Когда мы расстались в Остагаре, она пребывала в добром здравии. Она попросила передать подарки и письмо. Бронвин осторожно положила свою маленькую ношу на невзрачный, но с любовью отполированный стол. — Адайя пожелала отправить часть своего жалования домой, своей семье. Кроме того, она передаёт кузине Шианни вот это. Она указала на маленький сверток из шёлка, в котором лежало серебряное ожерелье. Огненно-рыжая девушка выскочила из-за угла и сделала неловкий реверанс. Бронвин догадалась, что это и есть Шианни, и с улыбкой повернулась к ней. — Спасибо, миледи! — едва ли не выкрикнула девушка, хватая ожерелье. — Пожалуйста, миледи, передай Мэлиан нашу благодарность! И что мы её любим и скучаем по ней! — Обязательно. — Она указала на серебряную ложку. — Это для её отца. А это, хагрен Валендриан, для тебя. Это вырезанная долийцами галла, создание, столь важное для ваших братьев-элвен. Мэлиан подумала, что тебя это заинтересует. — Она права, — согласился пожилой эльф, с любопытством и восхищением разглядывая маленькую статуэтку из сильвановой древесины. — Это так щедро, что ты потратила своё время, чтобы доставить это лично. — Это не трудно, — заверила его Бронвин. — Я пообещала своей подруге, что позабочусь об этом. Они провели некоторое время за разговором. Бронвин заверила их, что Тара хорошо себя чувствует и выполняет поручение на западе, командуя собственным отрядом. Затем она спросила, как обстоят дела в эльфинаже, после столь больших потерь, случившихся из-за жестокости эрла Хоу. Хагрен вздохнул. — Всё тихо. Тихо и очень грустно. С тех пор, как все узнали ужасных новости о том, что Злой эрл торговал эльфами и что к этому причастен сын эрла Уриена, патрули перестали ходить к нам, и наши огороды больше не уничтожают нам назло. Правда, зима на носу... Но и от несчастья вышла кое-какая польза. У нас в эльфинаже теперь есть полезное животное — очень удойная коза, которую подарил Деранни твой щедрый брат. Это был великий день для эльфинажа. Бронвин моргнула. Фергюс дал эльфийке козу? Он ничего не говорил об этом. Для него это было пустяком, но на эльфов, по всей видимости, произвело сильное впечатление. Конечно, она заметила, что в эльфинаже нет никаких животных, за исключением дворняжек и крыс. — Здесь запрещено держать куриц? — удивилась Бронвин. — Мне кажется, это самый простой способ заработать денег и разнообразить питание. Валендриан бледно, печально улыбнулся. — По закону не запрещено, но на самом деле — да. Если люди эрла обнаружат какое-нибудь животное, они его отберут. У Деранни не отобрали козу лишь из нежелания эрла оскорбить твоего брата. Конечно, эрла Уриена теперь не стало... И Создатель, конечно же, смотрит на него, — добавил эльф заученно. — Возможно, его преемник окажется менее... требовательным. — Козы это хорошо, — задумчиво сказал Зевран. — Козы могут есть что угодно. Всего несколько коз, и вот уже есть молоко для детей и сыр. Каждая часть козы идёт в дело. С козами и курицами жизнь здесь наладится. Валендриан не выглядел слишком обнадеженным. — Это, безусловно, правда. Посмотрим, что из этого получится. Сейчас же потеря столь многих почти вырвала сердце из эльфинажа. — Я слышала от Адайи, то есть я хотела сказать от Мэлиан, — поправилась Бронвин, — что из-за сокращения жителей у вас понизилась арендная плата. А кому принадлежит недвижимость в эльфинаже? Валендриан мог на это ответить в подробностях. — Большинство зданий принадлежит либо эрлингу Денерима, либо баннорну Северных причалов. Сын эрла Уриена был банном Северных причалов, частью которых является эльфинаж, и таким образом, он наш господин. Однако здание, используемое под сиротский приют, и небольшой участок с жильём находятся в королевской собственности. Различные дома принадлежат разным людям, в основном знатным. У меня есть полный перечень, если тебе это интересно. — Хорошо. Когда у тебя будет время, сделай мне с него копию. Затем Бронвин заговорила с хагреном о резне в Хайевере и девочке по имени Аметин. Хагрен поблагодарил её за деньги, которые Бронвин для неё прислала. — Ещё одно добро от зла. Мы не только смогли одеть её и хорошо кормить, как вы увидите, но благодаря этим деньгам она выучится ремеслу и в будущем сможет себя обеспечивать. Мы не будем её ни к чему обязывать, — поспешил добавить он, — не посоветовавшись с тобой. Бронвин знала, что эльфам недоступны большинство ремёсел, в особенности тех, которые связаны с членством в гильдии. Разумеется, это требование, вкупе с запретом держать лавки в эльфинаже, резко сокращало доступные возможности. — Какого рода ремесло? — спросила она. — Что-то такое, чем можно заниматься в четырех стенах, — сказал Валендриан. — Она может научиться прясть. Веретено и прялка недороги, и она могла бы пойти работать к человеку-ткачу, выпрядая нужное ему для работы количество шерсти или льна. О ткачестве как таковом речи не идёт, за исключением тесьмы. По какой-то причине ткацкий станок не упомянут в перечне гильдии Ткачей. Его можно купить, но он стоит почти соверен. Бронвин начала понимать, почему Валендриан смотрел на неё, как на покровительницу девочки. Для неё три соверена мало что значат, а здесь это огромная сумма, способная изменить жизнь. Бронвин решила ничего не говорить об интересе Данит к Аметин. Отдать её долийцам для этого старика значит примерно то же, что и продать в Тевинтер. У Зеврана была своя идея. — Аметин — прелестный ребенок с милым голосом, и её можно обучить петь и играть. — Это возможно, — осторожно согласился Валендриан, — однако музыкальные инструменты очень дороги. Человек-менестрель может принять её в качестве ученицы. К тому же, за соответствующее вознаграждение даже эльф может стать помощником в человеческой мастерской. Подмастерьем или мастером, конечно, ей не стать, но даже у помощников жалование, по меркам эльфинажа, приличное. Например, Аметин сможет стать помощницей у портнихи. — В общем, у неё будет из чего выбрать, — заключила Бронвин. — Я стану присылать деньги для неё раз в три месяца, так как по всей вероятности её мать или мертва, или увезена работорговцами. Могу я взглянуть на Аметин? Девочку вытолкнули вперёд из-за женских юбок. Бронвин со смущением поняла, что девочка слышала каждое слово из их разговора. Конечно, ведь в таком маленьком доме трудно ожидать уединенности. — Поклонись Стражу-Командору, — ласково подсказал ей Валендриан. — Она очень щедра к тебе. — Благодарю вас, Страж-Командор, — сказала Аметин тихим, мелодичным голосом. Она красиво присела в реверансе, потупив взгляд. На вид ей было лет восемь: как раз в этом возрасте в эльфинаже начинают зарабатывать себе на пропитание. Даже люди из простых сословий ожидали, что к этому возрасту дети начнут приносить пользу. Бронвин понадеялась, что благодаря её деньгам этой девочке ещё несколько лет не потребуется работать наравне со взрослыми. Она едва помнила Иону, да и видела её лишь мельком. У девочки не было светло-пепельных волос, как у матери, единственной черты, что запомнилась Бронвин. Однако каштановые, шелковистые волосы Аметин были заплетены в длинную косу, а глаза были очень красивого бирюзово-зелёного цвета. Да, она понимала, почему Данит хотела забрать девочку с собой: она была нежна и хороша, как розовый лепесток, и казалась светлой и добродушной. Аметин опасливо взглянула на Скаута, развалившего рядом с Бронвин. — Подойди, — подозвала её Бронвин. — Не бойся Скаута, он никогда не навредит маленькой девочке. Аметин, робея, приблизилась. Бронвин увидела, что одета она просто, но опрятно: в коричневый сарафан и простую белую рубашку. Учитывая, что приближались морозы, Бронвин порадовалась, увидев на девочке тёплые чулки и высокие ботинки — великоватые для неё, но, вероятно, взятые на вырост. — У неё есть плащ на зиму? — спросила Бронвин у Валендриана и улыбнулась, когда лицо девочки порозовело от волнения. — Есть, Страж-Командор, — заверил её Валендриан. — Он зелёный! — выпалила Аметин. — Он красивого зелёного цвета и с капюшоном! Девочка зарделась и захлопнула рот ладошкой. — Я тоже люблю зелёный. Скажи мне, Аметин, что ты любишь? Играть на улице или играть в куклы? — Заметив на лице девочки непонимающее выражение, Бронвин спросила о другом: — Тебе нравится шить или ты, может быть, любишь музыку? — Мне нравится музыка, миледи, — застенчиво произнесла девочка. — Мы с мамой раньше пели вместе. Она учила меня читать, когда у неё было время, но она всегда была очень занята. — Я знала её, и знала, что она всегда думала о тебе. Когда я встретила её в Хайевере, она рассказала о тебе и о том, что ты — всё в её жизни. Она очень горячо любила тебя. Поскольку теперь всё считали её покровительницей девочки, Бронвин должна отнестись к этому со всей ответственностью. Следовало что-то подарить Аметин, и Бронвин мысленно обругала себя за непредусмотрительность. Есть ли у неё что-либо подходящее? — Держи, Аметин, этот серебряный теперь только твой, — сказала Бронвин, вкладывая блестящую монету в ладонь девочки. — Распорядись им, как тебе заблагорассудится. К тому же Сатиналья близко. Теперь я лучше понимаю, что тебе понравится. Она поднялась и кивнула Валендриану. — Я надеюсь задержаться в городе на некоторое время, и мы ещё поговорим, об Аметин и не только.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.