***
Управляющему Гвареном было сложно поверить заявлениям Данит о том, что она Страж, несмотря на рекомендательное письмо тэйрна Логэйна. Он долго изучал печати, скрупулёзно выискивая следы подлога. Наконец он убедился в подлинности, впустил Стражей и разместил в скромных покоях в нижней цитадели, а, разумеется, не в тех роскошных залах, что предназначались для важных гостей. Данит это не сильно возмутило. Комнаты оказались неплохими, её так и вовсе почти не отличалась от скромно обставленной комнаты в денеримских покоях Стражей. В конце концов, это всего лишь место для отдыха и еды. На эльфов бросали недоумевающие взгляды, но без откровенных оскорблений. Они постоянно носили броню — после короткого недоразумения, когда Нуалу приняли за горничную. Ниалла, как мага, тоже разглядывали и обсуждали. Неважно. Завтра они пополнят запасы и уйдут отсюда. Вход на Глубинные тропы находится недалеко от города. Они спустятся, пройдут несколько миль, затем вернутся и продолжат путешествие на север. При мысли, что она сможет снова увидеть хранительницу Маретари, Джунара и Инерию, мастера Илена и старого хагрена Пайвела, Данит испытала прилив возбуждения и щемящей тоски. Ей хотелось снова, если удастся, взглянуть на те древние руины. Их надо как можно скорее передать в распоряжение долийцам, их неоспоримым владельцам. В дверь осторожно постучал слуга. — Страж? Данит открыла, и настороженно посмотрела на женщину. Та сказала: — Какой-то эльф спрашивает тебя у входа для слуг. Данит бесстрастно смотрела на служанку, не зная никого, кто мог бы её спрашивать. Этот шемленский город был меньше Денерима и поэтому не так сильно давил на неё. Грязный и вонючий, разумеется, и заполненный приземистыми зданиями и громкими голосами шемов. Он не особо интересовал её, на самом-то деле. — Отведи меня к входу для слуг, — в итоге ответила она. Её ждал бедно одетый эльф. Когда он увидел Данит, облачённую в броню, то моргнул и распахнул глаза. Затем приблизился. — Ты долийка! — выпалил он и неуверенно добавил: — Верно? — Я долийка, — подтвердила она. — Я долийка из Серых Стражей. С кем я говорю? — Э-э-э... Я Киэлл, — пробормотал он. — Ты и в самом деле долийка! Хагрен услышал, что среди Серых Стражей есть эльф, и отправил меня пригласить тебя в эльфинаж. Мы не знали, что ты — долийка. — Значит ли это, что нам не рады? — спросила Данит, всё больше раздражаясь. Хотела ли она посещать грязную и удручающую общину плоскоухих? С другой стороны, возможно, некоторые из них могли бы уйти отсюда и присоединиться к кланам, если бы знали, что их примут. Возможно, было бы лучше направить их в Остагар, чтобы они смогли там постепенно освоиться и влиться в ряды долийцев. — О, нет! Конечно же нет! Я имею в виду... хагрен сказал пригласить тебя. На ужин. Мы едим раньше шемов. Я отведу тебя к нам. — Со мной пришли два других Стража-эльфа, — сказала Данит с бесстрастным лицом. — Я позову их и скажу другим Стражам, что мы отлучимся. Расскажи мне о своём хагрене.***
Хагрена звали Индрианни. Это была женщина средних лет, с едва тронутыми сединой чёрными волосами и блестящими живыми глазами. Она очень любезно поприветствовала Данит, Стерена и Нуалу. Гваренский эльфинаж оказался теснее и беднее денеримского. Поскольку здесь половину населения не продали в рабство, то народу было куда больше. Курицы кудахтали под ногами, в аккуратных огородиках теснились жёлтые и оранжевые кабачки. Большой венадаль раскинул ветви над двором, и его плотные глянцевые листья по краям уже окрасились в коричневый. — Если бы погода была поприветливей, — сказала Индрианни, — мы бы поели снаружи. Входите, дорогие гости. Мы жаждем услышать о деяниях Серых Стражей и о наших родичах среди них. Данит скупо кивнула. Честные слова, честнее и не скажешь. Индрианни взглянула на их лица, увидела валласлин, но не стала комментировать, как тот увалень. Еда была простой, но изобильной и прилично приготовленной. Плоскоухие говорили об Андрасте и Создателе. Они забыли о Творцах, но что-то помнили о старых путях. Данит рассказала им о том, что война против порождений тьмы идёт хорошо. Порождений победили в Остагаре и теперь Стражи обходят окраины страны, чтобы убедиться, что никто из осквернённых тварей не сбежал. Стерен взглянул на неё, но Данит не видела причин пугать этих невинных эльфов сообщениями о наличии поблизости двери в подземный мир: двери, которая может оказаться единственным, что отделяет их от чёрной смертоносной орды. Они поговорили и о страшном: о работорговцах из Тевинтера. Городские эльфы спрашивали, как сильно пострадал Денерим. Данит не нравилась эта тема, но она повторила то, что узнала. — Тэйрн Хайевера выгнал работорговцев и убил шемленского лорда, их сообщника. Увезли почти половину денеримского эльфинажа, а эльфинаж в Хайевере полностью уничтожен. Раздались возгласы скорби и ужаса, но гваренские эльфы уже слышали об этом, и слова Данит всего лишь подтвердили слухи. — По крайней мере нам ничего подобного бояться не стоит, — заявил один из стариков. — Тэйрн Логэйн защитит нас. — Эльфы могут сами защищать себя, — сказала ему Данит. — Согласно королевской воле, долийцам будет дарована собственная земля. Мы будем рады принять у себя наших городских родичей, когда закончится война. — Жить в лесу, как дикие звери, питаться сырым мясом и ягодами... — пробормотал старик, явно испугавшись. — Мы — дикие звери? — произнесла Данит со зловещим спокойствием, отодвигаясь от стола и вставая. — Если ты такого мнения о нас, то я поражена, что вы отважились пригласить нас в свой прекрасный городской дом. Стерен, Нуала, идёмте. Мы не за тем сражались с порождениями тьмы в Остагаре, чтобы слушать оскорбления от плоскоухих. — Это было грубо! — прошипела Индрианни старику на ухо и умоляюще обратилась к Данит: — Прошу вас, останьтесь! Мы ведь все эльфы. Данит осталась, но вечер после этого не стал душевнее. Индрианни задавала ей вопросы, Данит делилась с ней новостями, не вдаваясь в подробности. — Земля, вероятно, будет к северу отсюда, в Бресилианском лесу, а в её центре расположено древнее строение, которое было сосредоточием культуры элвен. Идут обсуждения о том, чтобы основать рядом город. Я там была, многое нуждается в восстановлении, но строение очень красивое и больше, чем гваренская крепость. Они ей не поверили. Они не верили, что эльфы могли построить что-либо превосходящее по размеру крепость, самое большое из виденных ими зданий. Данит читала это по их замкнутым лицам. Они не верили, что она была представлена королеве, хотя восхищались серебристым плащом — подарком королевы. В какую часть из её истории они верят? Они поверили, что трое незнакомцев в самом деле Серые Стражи, потому что их приняли в крепости, и потому что Данит носит добротный мундир с вышитым грифоном. Поскольку они Стражи, то городские эльфы поверили, что они знакомы со знаменитой Девчонкой-Стражем. Эльфы были готовы поверить, что Данит видела королеву, они спрашивали об этом. Те, кто постарше, видели маленькую Анору, некоторые служили в крепости, пока была жива тэйрна Селия (да хранит Создатель её добрую душу). Утешением служило то, что молодежь, толпящаяся у двери или сидящая в дальнем углу, смотрела на неё не так недоверчиво. Прекрасные, окружённые заботой дети смотрели на неё огромными глазами. Для них ещё оставалась надежда, если они смогут выбраться из этих мерзких трущоб. Взрослые, однако, были безнадежны. Для них, проведших всю свою жалкую жизнь в городских стенах и не видевших других деревьев, кроме эльфинажного венадаля, порождения тьмы были не более чем сказкой. Удивительно, как в таких условиях могли вырасти такие личности, как Тара и Адайя. Впрочем, и сам денеримский хагрен не был невежественным. Они рано ушли. Данит не стала рассказывать истории о возникновении Серых Стражей, не стала пересказывать легенду о Герое Гараэле, хоть и выучила её наизусть для таких случаев. Для этого будет другая ночь – и другая группа эльфов больше подойдет в качестве слушателей. Она никогда не думала раньше, что ей захочется покинуть общество эльфов и вернуться в замок лорда-шемлена, но сейчас она чувствовала в себе больше общего с Логэйном Мак Тиром, сражающемся против порождений тьмы и дружащим с Мэйнриэлем и Тановиром, чем с теми, кто был с ней одной крови и обладал такой же изящной формой ушей. Их товарищи-Стражи собрались в маленькой комнате, которую выделили Стражам в качестве столовой и места для совещаний. Идунн и Кетиль сидели за какой-то игрой с расчерченной на клетки доской и вырезанными фигурками, к которой люди и гномы питали невообразимый интерес. Все сидели вокруг стола, смотря поверх гномьих плеч, подбадривали и выкрикивали советы. Ниалл поднял голову и улыбнулся. — Повеселились в эльфинаже? — Все говорили, что это ужасное место, — кратко ответил Стерен, — но теперь я посмотрел на него своими глазами и составил собственное мнение. — И какое же? — Это ужасное место. Плоскоухие обзывали нас дикими животными и лжецами, когда мы сказали, что долийцам обещали даровать свою землю. — Ну, мы тебе верим, — весело сказал юный Квинн. — А моя мама говорила, что не стоит обращать внимание на обзывательства. Меня обзывали орясиной и морквой, но я думаю, что они просто завидовали. И это они даже галлы не видали! Тогда бы они точно обзавидовались! — Это верно, — негромко согласилась Нуала, смягчаясь. — И раз речь зашла о галле, Данит, я считаю, что нам лучше уйти поскорее. Я не доверяю слугам в конюшне. — Выйдем завтра, на рассвете, — решила Данит. — Пойдём сразу на Глубинные тропы, а как закончим там, повернём на север. А теперь расскажите мне ещё раз про эту игру, "королевы".***
Надо было что-то решать с Леви, и чем раньше, тем лучше. После долгих раздумий Бронвин предпочла оставить золото в Пике Солдата, под бдительным надзором Авернуса. Она забрала часть флаконов с кровью архидемона и кошель с сотней соверенов. Нужно купить ткани на мундиры Стражей, заплатить за вышивку. Ещё предстояло выплатить жалование и оплатить оружие, которое они заберут у мастера Вейда. В походе они не могли постоянно держать сундук под охраной. А им надо осмотреть Кладбище драконьих костей, где фургон и лошадей придётся оставить и последнюю милю идти пешком. Кладбище драконьих костей было старой тевинтерской крепостью: её построили, когда здесь властвовала империя, и торговля человеческой плотью и драконьей костью приносила одинаковую выгоду. Сейчас земли вокруг были практически необитаемы, и Стражи не встретили на своём пути к полуразрушенному сооружению ни одной живой души. Погода окончательно испортилась, шёл холодный дождь, понизу стелился туман, частично скрывая вросшие в землю останки древних драконов. Люди посмелее могли тут неплохо поживиться, если бы отважились на раскопки в населённых призраками холмах и оврагах. Стражи трусами не были, но не располагали временем. Возможно, в другой раз... — Драконье кладбище! — воскликнула Морриган. — Большая редкость в Тедасе! Рэндон Хоу говорил что-то о восстановлении древнего замка и передаче его Бронвин в качестве свадебного дара. Ещё одна причина поблагодарить Создателя за то, что она не позволяла себе обсуждать возможность брака с его сыном Томасом. Пик Солдата, при наличии средств и времени, можно сделать пригодным для жизни, но у Бронвин не было уверенности, что это относится к Дрейксфоллу. Он был так выстроен, что походил не на обычный замок, а, скорее, на громадную тюрьму, с длинными лестницами в подземелья, где наверняка находились помещения, в которых раньше ждали перевозки рабы и драконья кость. Торговля велась и с гномами — поэтому здесь был вход на Глубинные тропы. Везде царило запустение: местами обрушились потолки, колонны повалились, полы потрескались. Вероятно, крепость можно восстановить, но зачем? Это была древняя обитель тевинтерских магистров, её можно переделать под нужды ополчения, но переделать в жилое место куда проблематичнее. В крепости не было мебели. Нашлось несколько сундуков и ящиков, в основном с мусором, но иногда попадались небольшие изящные вещицы или занятные кристаллы. В одном из сундуков они обнаружили квадратный тевинтерский солид, прилипший к непонятному пятну на дне. Лелиана отковыряла его кончиком кинжала. Остались и другие осколки забытого прошлого. Здесь никто не жил уже долгие годы. Вход на Глубинные тропы нашли на нижних уровнях подземелья. С осторожностью вскрыли печать. Хакан и Сорен за время, проведённое в Легионе мёртвых, изучили правила поведения в подобных ситуациях. Они осмотрели печать и не обнаружили на оборотной стороне печати никаких следов, указывающих на попытки порождений тьмы выбраться наружу. Люки из камня и металла покрывали очень мощные руны. Бронвин делала пометки в тетради и зарисовала руну, отмечавшую вход в Дрейксфолл. На языке гномов крепость называлась Кэл Тунша, и здесь располагался маленький торговый пост, отделение от большого тэйга неподалёку, Кэл'Хирола. — Здесь что-то есть, — заявил Андерс, спустившись по узкой винтовой лестнице у люка. — Не сильно и не близко, но что-то чувствуется. — К югу? — предположила Лелиана. — Было бы логично, — согласилась Бронвин. — Кэл'Хирол в той стороне и мы знаем, что он давно захвачен порождениями тьмы. — Там не так уж и много порождений, я думаю, — сказал Йован. — Не похоже на большую стаю. Это ведь хорошо, да? Они прошли по тунеллям примерно милю, едва чуя противника. Скверна здесь была очень старой. Молодые Стражи вообще ничего не ощущали. Пройденной мили было достаточно, чтобы убедиться, что поблизости нет опасной активности порождений. Они поднялись на поверхность, осторожно запечатали вход, коснувшись руны, и ушли, в радостном стремлении вернуться к Леви и лошадям.***
На гваренских Глубинных тропах вообще не было следов порождений тьмы. Никаких. Данит слышала краем уха истории об этом входе от Мэйнриэля, который сражался с Логэйном во времена Восстания против орлесианцев. Логэйн, старый король и часть Легиона мёртвых прошла Тропами под Ферелденом, от самого Западного холма на северо-западе до Гварена на юго-востоке. Они отважились на это, чтобы скрыться от преследующих их орлесианцев, по словам Мэйнриэля — худших из шемленов, за исключением тевинтерцев. Они не признавали обращения эльфов в рабство, хотя их обычаи позволяли им вести себя по отношению к эльфам как к рабам, но рабством они это не называли. В конце концов, Долы были когда-то на орлесианской территории. Именно жадность орлесианских шевалье в сочетании с фанатизмом шемленской церкви привели к вторжению и уничтожению Долов, земли, дарованной эльфам людской Пророчицей. Так значит, армия с Логэйном во главе прошла тогда по Глубинным тропам и что бы они ни сделали, но вычистили это место основательно. Данит приказала Идунне и Кетилю вскрыть печати на входе, и они всматривались вниз, пытаясь разглядеть что-нибудь в лучах рассеянного света, падающих в отверстие. Большая часть Глубинных троп, насколько Данит знала, освещалась древними гномьими лампами, которые всегда светили, если, конечно, не были разбиты в крошево. Она не ощущала присутствия порождений тьмы, поэтому повела свой отряд к широкой колоннаде, отмечавшей границу гномьего королевства. Здесь стояли каменные дома, заброшенные и обветшалые. — На общей речи "Гварен" означает "солёное болото", "солончак", — сказала Идунна не-гномам. — Здесь был важный торговый пост. — Это прекрасное, большое место, — благоговейно прошептал Квинн. — Вот уж не думал, что увижу тутошний край Глубинных троп, — пробормотал Кетиль. — Неплохо, а? А мы не должны чуять порождений? Я не чую. Данит сосредоточилась, пытаясь ощутить то, что она испытала в тот злополучный день, когда столкнулась с Матками. Ничего. — Я тоже не чувствую порождений, — призналась она. — Возможно, они не заходили сюда со времён тэйрна Логэйна и Легиона мёртвых. Наверное, архидемона это место не интересует. К её облегчению, тут не было никаких признаков размножения порождений: ни усиков, ни губчатой плоти, ни надутых пульсирующих мешков. Не было и других опасностей Глубинных троп, о которых её предупредили. На них не нападали глубинные охотники, и те пауки, которые попадались им на глаза, были или очень маленькими, или очень пыльными и старыми. Не было никаких признаков гигантских пауков. Идунна постучала пальцем по карте, срисованной у Летописцев. — Дела не слишком хороши, — признала она. — Порождения выкопали здесь множество туннелей. — Отмечай их, сколько получится. Пока будем придерживаться настоящих Глубинных троп. Было бы неплохо пройти немного дальше. — Да мы можем так дойти до Остагара! — ответил Квинн с широкой усмешкой. — И не мокнуть под дождём! Они действительно далеко зашли, и им пришлось встать лагерем посреди Глубинных троп. Если верить карте, то они находились в дне пути от развилки Троп: северный коридор вёл к Амгарраку, западный к Остагару. И хотя угроз по-прежнему не было, а единственный слышимый звук производили капли просачивающейся сквозь камень воды, под землей было уютно далеко не всем. — Как гномы могут жить здесь, — шептала Маэва Данит, — с тоннами камня над головой? Они же могут рухнуть в любой момент! Данит очень бы хотелось, чтобы Маэва ничего на эту тему не говорила, потому что и сама испытывала то же самое. Подслушавший их Ниалл прошептал: — Давайте думать, будто мы находимся в старом замке с очень-очень высокими потолками. Тогда будет не так страшно! Маэву это ничуть не успокоило. — Потолки в старом замке тоже могут рухнуть в любой момент! Нуала вздохнула и прикрыла глаза ладонями, мерно и медленно дыша, чтобы прогнать панику. Стерен обнял её и тихо заговорил, напоминая о весеннем небе и о звёздах, мерцающих сквозь листья.***
Арон Кенделлс нанёс первый визит в дом Брайландов вскоре после отъезда Кусландов из Денерима. Но даже облачённый в свою лучшую одежду, недавно искупавшийся и тщательно выбритый, он в глазах Хайбрен всё ещё не был похож на знатного человека. — Он такой мужлан! — с хихиканьем сообщила она служанке после визита Кенделлса. — Такой увалень! Я, признаться, не ожидала, что он будет таким неотёсанным и смешным. Ты видела, как он поклонился? А какие огромные у него сапоги? Думаю, они были бы обычного размера, не будь они такие грязные! Ха-ха-ха! Её отца не смущало отсутствие у Арона придворного лоска. Из сообщений он знал, что стоящий перед ним крупный, сильный молодой мужчина не чурался тяжёлой работы, был бережлив, не имел вредных привычек, о которых стоило упоминать — не пил, не блудил, не швырялся деньгами — даже в первые дни, когда унаследовал свое маленькое имение. Кроме того, в сообщениях говорилось, что с Ароном тяжело вести переговоры и что он склонен надолго затаивать обиду. Желая лучше понять характер молодого человека, Брайланд также поинтересовался, как Арон относится к своим младшим сестрам и братьям. Оказалось, что Арон иногда ссорится с младшим братом — мальчику не нравится, когда им командуют, что в общем-то совершенно естественно. Младшие сестры, одной двенадцать, другой девять, учатся в церковной школе в Освине. Брайланду это понравилось. Школы при церкви — удовольствие не из дешёвых, но это показывает заботу о девочках. Кроме того, если Арон собирался в будущем изменить образ жизни семьи, то девочки нуждались в надлежащей подготовке к этому. — Жаль, что ты не привёз с собой брата и сестёр, — весело произнёс Леонас, приглашая высокого молодого человека в свой кабинет. — Я хотел бы с ними познакомиться. — Кто-то должен присматривать за фермой, — бесстрастно ответил Арон. — Коров нужно доить, а девочкам нужно учиться. Если я сумею изменить что-то к лучшему, у них будет достаточно времени, чтобы приехать в город. Завязался хороший, откровенный разговор. Брайланд и в самом деле немного упустил из виду настоящее материальное положение молодого фригольдера. Денеримский эрлинг был значительным выигрышем: а эрл Денерима — значительным человеком в Ферелдене. — Если это по праву моё, — коротко сказал Арон, — то заявить о своих правах — правильно. Иначе я буду полным дураком. Никто не отберёт у меня моё. Брайланд подтвердил, что Арон мыслит верно, но напомнил о вздорности Собрания земель. Есть и другие претенденты, взирающие голодными глазами на Денерим. Неизвестному молодому человеку потребуется помощь влиятельных друзей, чтобы никто не посмел оспаривать его права. Брайланд объяснил, что он и есть именно такой друг, и прямо сказал, какую цену он хочет за свою заступничество. Арон должен взять в жёны Хайбрен Брайланд Кенделлс, вдовствующую эрлессу Денерима. Арон Кенделлс задумчиво нахмурился. — Я видел её у дверей, когда приехал. Очень красивая юная леди. Однако она вдова. Мне не нужны чужие объедки. У Брайланда такая грубая манера изъясняться вызывала неприязнь, но он не позволил себе проявить её, когда желанный для Хайбрен выигрыш был так близок. — Брак не был консуммирован. Нападение произошло на свадебном пиру, где эрла Уриена смертельно ранили. Арон снова задумался с хмурым видом, затем медленно кивнул. — Тогда ладно. Я беру её. Мы должны пожениться до или после Собрания Земель? — До, — сказал Брайланд с медоточивой мягкостью. — Если ты женишься на Хайбрен, то никто не сможет серьёзно оспорить твои права на эрлинг. Свадьба, конечно, будет скромной, ведь Хайбрен должна носить траур до следующего месяца. — Скромная свадьба меня устраивает. — Очень важно представить тебя остальной части Собрания Земель. Мы начнём с малого. Возможно, устроим ужин завтра вечером, а через пару дней бал в честь Сатинальи. Ты сможешь присутствовать, как мой гость. Будет целая череда мероприятий, предваряющих свадьбу тэйрна Логэйна и леди Бронвин Кусланд. Желательно, чтобы эти двое вас запомнили. Их расположение очень важно для тебя.***
Бронвин разговаривала с Леви Драйденом в небольших уединённых покоях Башни Бдения. Через два дня они вернутся в Денерим, и тогда у неё не будет времени на разговор. Лучше объясниться сейчас. Торговец выглядел очень несчастным. Он искал оправдания для своей семьи и обнаружил, что София Драйден виновата не только в том, в чём её обвиняли, но и в худшем. — Всё, что я хотел — просто очистить наше имя. Теперь, полагаю, этого не случится. — Возможно... — Бронвин посмотрела на него с некоторым сочувствием. Он привёл её к богатству и знаниям, и заслужил за это весомую награду. — Возможно, стоит перестать думать о прошлом и сосредоточиться на будущем. Мы не можем ничего сделать, чтобы очистить имя женщины, жившей два столетия назад, но то, что произошло, интересно лишь летописцам и забыто большинством. Посвяти свою жизнь тому, чтобы снова прославить имя своей семьи, и пусть прошлое останется в прошлом. — Мы, Драйдены, сейчас торговцы, — уныло сказал он. — Мы верили в то, что с нами обошлись несправедливо. Эта вера питала в нас силы преодолевать трудности. Но мы не воины. Мой кузен Михаэль — кузнец. — Опытный кузнец? — спросила Бронвин. — Михаэль? Первоклассный. Любит свою работу. Он честно зарабатывает на жизнь, но в Денериме такая конкуренция... — Стражам понадобится кузнец в Пике, — заметила Бронвин. — Я бы хотела посмотреть на работу твоего кузена, но если он так опытен, как ты говоришь, он сможет получить постоянную работу у Стражей. И нам потребуется поставщик провизии. Стражи сражаются и не могут тратить время на доставку припасов, отгон возов и ремонтные подряды... — Я могу заняться этим! — выпалил Леви. — Я могу привести семью и поселиться в одном из надворных домов. Восстановить кузницу, открыть небольшую лавку... Он ненадолго замолчал, наморщив лоб. — Потребуются кое-какие вложения, чтобы всё исправить, но думаю, что двадцать соверенов на это хватит в избытке. — И я, разумеется, собираюсь заплатить тебе за потраченное время и перенесённые трудности, — сказала Бронвин, довольная переменой в его настроении. Пик нуждается в рабочих руках, и лучше, если они будут принадлежать тем надёжным людям, кто останется там жить. — Вот ещё пятьдесят соверенов. Однако я настоятельно советую тебе держаться подальше от башни мага. Страж Авернус не любит незваных гостей. Леви вытаращил глаза. — Не бойся, у меня и в мыслях не было приближаться к этой старой нечисти! Мы и детям скажем не подходить туда. — Лучше так и сделайте. Сейчас главное — хорошенько убраться в замке и привезти туда необходимые припасы. Сделать пригодным для жизни первый этаж. Может, среди твоих родственников найдётся умелый плотник? Я бы хотела разместить в замке часть Стражей, когда они отчитаются после своего патрулирования. Толивер сказал, что над кузницей есть жилые помещения. А в соседнем с конюшней здании можно разместить твою лавку. Я знаю людей, которых можно отправить туда в качестве охраны. Как мне думается, лучше всего было бы, если бы ты переселился туда до зимы. Это возможно? — Возможно ли? — Он поднялся, размахивая руками, и его желтоватое лицо раскраснелось от волнения. — Конечно! Мы, Драйдены, упорные! Я поговорю с родственниками, как только вернусь. Возможно ли? Да клянусь чем только можно — да!***
Обед не был значительным, но на него были приглашены весьма значительные персоны из заседающих в Собрании Земель. То, что из Денерима уехали Кусланды и эрл Натаниэль, не значило, что в столице остановилась светская жизнь. Леонас Брайланд возлагал большие надежды на этот вечер. Хайбрен сможет провести больше времени с Ароном Кенделлсом, и Леонас решил, что это хорошая идея. Хайбрен могла больше всего на свете желать стать эрлессой Денерима, но её отец кроме этого хотел, чтобы она была счастлива. Арон Кенделлс во многом весьма достойный человек, но у Леонаса не было уверенности, что они с Хайбрен друг другу подходят. Будет присутствовать Вульф вместе со своим старшим сыном Ротгаром, вызванным в Денерим для этой цели. Жаль, что младший остался дома, но в царящей неразберихе Вульфу не хотелось оставлять все бразды власти в руках управляющего. Брайланд почувствовал лёгкие угрызения совести и подумал, что слишком долго не бывал в Южном пределе. Но было так много дел: война, порождения, строящие козни орлесианцы, невзгоды Хайбрен, смерть короля, Собрание Земель. Везде требовалось его внимание. Ко всему прочему, было трудно планировать столько дел без Верберги. Сестра порой раздражала его, но Леонас не мог не признать, сколько всего она для него делала. Было больно осознавать, что он уже никогда не сможет выразить ей свою признательность. Теперь его преследовали слуги с вопросами о меню, подарках к Сатиналье и квартальном жаловании. Хайбрен была слишком расстроена трагедией седьмого жнивня, чтобы взять на себя роль хозяйки поместья. Есть ещё одна причина свести список гостей к минимуму. Королева, Логэйн, Вульф с юным Ротгаром, Хайбрен, Арон Кенделлс… Брайланду не нравилось, что в списке было слишком много мужчин. Многие приближённые банны отправились домой на празднование Сатинальи. Кого же позвать, чтобы уравновесить приглашенных? Может, очаровательных леди из дома Хайевера? Госпожа Бетани посещала поместье Брайландов время от времени, чтобы убедиться в хорошем самочувствии Лотара. Если Леонас не ошибается, она придёт сегодня.***
— Сидеть, Убийца! — скомандовал Корбус. — Никаких лап на платьях леди. Бетани нравилось ходить в гости в дом Брайландов. Мальчики всегда были рады ее видеть. Их учитель радовался куда меньше, но оставался безупречно вежлив. Они беседовали, играли с очаровательным щенком, в ясную погоду практиковались в стрельбе из лука во внутреннем дворе, а в дождь рисовали или строили замки из искусно вырезанных деталей. Эрл, когда не был занят, являл собой образец гостеприимства, всегда предлагая подкрепиться, и даже присоединялся к ним в учебной комнате мальчиков. Бетани получила чудесные подарки в знак благодарности от исцелённых ею горожан. Ей прислали чернильницу из золота и слоновой кости, рулон розового бархата, брошь с изумрудами. От эрла она получила прекрасный серебряный кубок, украшенный стаей бегущих мабари. Очарованная ярким цветом и шелковистой текстурой ткани, мама немедленно отдала розовый бархат портным на платье для Бетани. Она наденет его на праздничный пир и бал во дворце, на которые их пригласили в Сатиналью. Плечо Лотара уже зажило, но всегда находился какой-либо повод для приглашения в гости. Эрл беспокоился о безопасности Бетани, и поэтому всегда посылал слугу сопроводить её до поместья Брайландов. Позже стали приглашать и Шараду, после рассказа Бетани о том, как прекрасно её кузина стреляет из лука и как она защищала своего отца во время бегства из Киркволла. Леди Хайбрен не присутствовала на этих встречах. Эрл сказал, что она находится в глубоком трауре и в основном не выходит из своих комнат. Бетани очень ей сочувствовала, не в силах представить, как бы сама перенесла утрату жениха в день свадьбы. Это так ужасно. Что-то подобное произошло с кем-то из карверовых друзей-Стражей, но он не рассказывал Бетани подробности. В какие ужасные времена они живут. Сегодня эрл заглянул к ним, улыбаясь, и упомянул, что устраивает обед в честь наследника эрлинга Денерима. — Всего несколько друзей, — сказал он мягко. — Я не хочу подгонять парня. Мне подумалось, что это будет приятным событием для вас, леди, запертым в Доме Хайевера. Я поговорю с вашей матушкой, леди Амелл, и приглашу её позже. С моей стороны было крайне неучтиво не представиться ей раньше, но мы все были отчаянно заняты. — Я уверена, что моя мама будет очень рада, милорд, — ответила Бетани. Шарада удержалась от того, чтобы закатить глаза. Вероятно, теперь не будет конца рассказам об обеде с "нашим другом, эрлом Южного предела" *** Леонас Брайланд всегда держал слово, и хотя у него было много дел, он заехал в Дом Хайевера и попросил встречи с леди Амелл. Войдя в её гостиную, он поклонился и немедленно решил пригласить её, приятно удивлённый её внешностью. Впрочем, чему удивляться? Её дочь и племянница были исключительно хорошенькими. Возможно он ожидал встретить приятную пожилую даму, а вместо этого увидел женщину с прелестным и свежим лицом в обрамлении преждевременно поседевших локонов. С прекрасными манерами, в элегантном платье, с мягким, хорошо поставленным голосом, которым она непринуждённо отдавала распоряжения слугам. Благородная леди-марчанка... Брайланд быстро пересмотрел свои личные планы. После того, как Хайбрен выйдет замуж, ему тоже следует обзавестись кем-нибудь, кто будет управлять поместьем и станет хозяйкой дома. И если она будет так же добра к его мальчикам, как и её дочь... Он с нетерпением ждал этого званого обеда.***
Вдовствующая королева Ферелдена и главнокомандующий её армии собрались на конфиденциальный совет. Пока Кусланды замиряют север страны, остается много дел в остальных областях. — Этот вечер обещает быть интересным, — заметила Анора. — Я надеюсь, для его же блага, обед Брайланда в честь будущего эрла Денерима пройдет хорошо. — Обед в честь будущего мужа его дочери! — Логэйн фыркнул. — Он, безусловно, времени даром не теряет. — Хайбрен надеется обрести смысл жизни в браке. И, конечно, она не первая молодая женщина, мечтающая об этом. Логэйн понял явный намек. —Я так понимаю, — сказал он, — что ты решила заключить союз с Фергюсом Кусландом. — Нет необходимости говорить об этом подобным тоном, отец, — намёком на дерзость ответила Анора. — Ты предложил это. Я склонна полагать, что это очень, очень хорошая идея. — Это хорошая идея, пока ты не теряешь голову и не видишь в этом больше, чем есть на самом деле! Лицо Аноры окаменело. — То есть ты бы предпочёл, чтобы я не испытывала к нему чувств и относилась к нему, как к одураченному болвану, а не как к супругу? Так ты относишься к Бронвин? — Она с чувством собственного достоинства выпрямилась, села ровнее и разгладила складки на юбке. — С меня достаточно болванов, отец. Я верю, что партнерство принесёт больше удовольствия и пользы. У меня есть основания полагать, что Фергюс увлечён мною и уважает меня. Это отличная основа для серьёзных отношений, куда лучшая, чем дружба между его отцом и моим. Удар попал в цель. Логэйн вздохнул и отвернулся, уставившись в окно. — Ты не всегда презирала Кайлана. — Не всегда, — согласилась она. — Я не позволяла себе трезво взглянуть на наш брак, ведь он был предначертанным мне мужем. Я отказывалась признавать, что всё идёт не так. Я закрывала глаза на его измены, на безрассудство и самовлюблённость. Я убеждала себя, что это не важно, поскольку с кем бы он ни спал, я всегда буду королевой. Но ты видишь, отец, чем всё закончилось. Мне следовало догадаться об этом, ещё когда мы были детьми. Всякий раз, когда кто-нибудь махал перед ним чем-то новым и блестящим, он сразу же забывал о своих старых игрушках. То же случилось и с нашим браком. — Я знаю, — устало сказал Логэйн, — что это был брак из государственных интересов. Но Кайлан всё же питал к тебе чувства. — Неглубокие и недолгие, — ответила Анора, и это признание разбередило старые раны. — Он с легкостью был готов избавиться от меня, чтобы стать императором. Он должен был понимать, что для этого придётся убить и меня, и тебя. Что, как ты думаешь, я чувствую, когда вспоминаю, что во время своего последнего приезда в Денерим он уже планировал моё устранение? Его это не волновало. Но Фергюс Кусланд взобрался по стене собора, чтобы спасти меня и вынес меня на руках. Можешь ли ты представить Кайлана, совершающего что-либо подобное? И как, получается? — Я так понимаю, ты уже свыклась с тем, что станешь тэйрной Хайевера? — И королевским канцлером, если это предложение всё ещё в силе. Ты поговорил с Бронвин? — Кажется, она не против этой идеи. Логэйн решил больше ничего не говорить об этом. Кому ведомо будущее? Он пытался делать предположения, и по большей части они сложились не так, как он надеялся. Аноре следует смириться с тем, что они всего лишь пешки в руках Судьбы. Что, если Кусланд и Анора родят ребенка? Она ведь тоже, если ей подарят что-то новое и великолепное, может оставить свои прежние амбиции. — Ты и Кусланд уже обсуждали это? — Ещё нет. Отец, я овдовела меньше двух месяцев назад! Я много размышляла об этом. По законам королевства любой ребенок, родившийся у вдовствующей королевы в течение года после смерти короля, считается ребёнком короля. Я полагаю, что могла бы попытаться забеременеть от какого-либо слуги, но моё самоуважение лопнуло бы с грохотом, как одна из твоих гномских бомб с лириумом. Она замолчала, увидев на лице отца выражение возмущения и протеста. Он в самом деле считал, что она несамостоятельное дитя? Или он вообразил, что она серьёзно рассматривала этот план? Такой грубый и идиотский? Она продолжила смягчившимся голосом: — Мы с Фергюсом не сможем пожениться раньше первой недели стража. Но мы обязательно обсудим это, и обсудим самым откровенным образом, как только он вернётся. А сейчас давай отложим эту тему. У них было много других тем для обсуждения, например, нападение на Убежище Герлена. Когда об этом пришли первые вести, Логэйн ничего не мог поделать. Однако теперь он хотел укрепить гарнизон. Хэглин появился очень вовремя, и то, что он спас гарнизон, полностью восстановило его репутацию в глазах Логэйна. Императрица к этому времени должна узнать — или вскорости узнает, — что её планы на начало месяца провалились. Логэйн жив, Бронвин жива. Анора жива, и по-прежнему королева. Собрание Земель ослаблено, но нападение его сплотило. Орлесианские агенты из Церкви заперты в Форте Драккон. Никто не посмеет заикнуться о проорлесианской политике на Собрании Земель. Зима почти настала. Исторически орлесианцы никогда не начинали военную кампанию зимой. Они слишком полагались на своих лошадей, так что заснеженные горные перевалы становились для них непреодолимыми. Кроме того, они не рискнут выводить флот в Недремлющее море в это время года. Без сомнения, они отправят новых агентов, но Ферелден находится в безопасности хотя бы в несколько ближайших месяцев. Возможно, ему стоит выдвинуться к границе. Позже, сейчас об этом нет и речи. После свадьбы, или может быть сразу после Сатинальи. Ему надо своими глазами осмотреть укрепления. А пока он отправит подкрепления и припасы, осмотрит зимой приграничные форты и опробует некоторые внушительные изобретения Дворкина Главонака. С орлесианцами они должны справляться с не меньшим успехом, чем с порождениями тьмы.***
Бронвин хотела поговорить с братом по поводу его очевидной увлечённости королевой Анорой. Она хотела поговорить с ним с того момента как заметила это, но ей было неловко задавать вопросы на столь деликатную тему. Ориана погибла в начале волноцвета. Фергюс потерял сына и наследника, милого малыша Орена. Обычно траур принято носить год, но Фергюсу нужен наследник, и как можно быстрее. Да и король мертв меньше двух месяцев. У Аноры были все основания злиться на покойного мужа, но об этих основаниях мало кто знал, и для большинства обывателей будет потрясением, если она немедленно выйдет за другого мужчину, даже если он спас её, как герой из романов. И в то же время ей нравилась Анора. Бронвин не была уверена, что Анора станет такой женой, в которой нуждается Фергюс, ведь она вовсе не похожа на Ориану, которая была нежной, ласковой и каждый вечер приносила ему специально заваренный травяной чай. Анора была образованной, умной и культурной женщиной, но кроме этого она была расчётлива, горда и непомерно честолюбива. Конечно, положение тэйрны Хайевера может в какой-то мере удовлетворить её тягу к власти, но это будет власть, которую ей придётся делить с Фергюсом, а он не передаст безраздельную власть супруге, как поступил Кайлан. Имелась и ещё одна важная деталь: может ли Анора подарить Фергюсу наследника? У неё не получилось родить принца Ферелдена. И хотя эта неудача действительно могла быть связана с Кайланом, но всё равно бездетность прошлого брака вызывала беспокойство. Но больше всего Бронвин тревожило другое: испытывала ли Анора какие-либо чувства к Фергюсу, или она просто ухватилась за него, как за будущего наследника трона в отдалённой борьбе за власть? Мысль о Фергюсе, попавшем в ловушку лишённого любви брака, причиняла боль. По дороге из Башни Бдения она заставила себя поговорить с братом. Позади них ехали Адам Хоук и Натаниэль Хоу, увлечённые обсуждением портовых сборов с ввозимых из Марки товаров. Бронвин глубоко вздохнула и спросила с напускной лёгкостью: — Значит... Ты и Анора? Он усмехнулся, видя её насквозь. — Может быть. Сейчас говорить об этом рано, так что посмотрим. Она великолепная женщина. — Согласна, раз она делает тебя счастливым. Просто... — Что? — приподнял он брови. — Они с Логэйном так близки... Так часто с друг другом советуются. Иногда я задумываюсь, найдется ли в этих отношениях место для кого-то ещё? — Похоже, для тебя он отыскал местечко. Думаю, Анора тоже сможет проявить похожую гибкость... при должном стимуле, конечно. — Это как-то неприлично прозвучало. — Надеюсь на это! — засмеялся он.***
На берегу озера Беланнас гномы разбили отличный лагерь. Расставили палатки, выкопали отхожее место, приготовили еду. Однако все они выглядели несчастными или обеспокоенными. В Орзаммаре им не приходилось сталкиваться с таким понятием, как "погода". А на поверхности только и было, что эта "погода". Часовой закричал: — Они идут! — Давно пора! — буркнул командир. Пестрая группа Стражей спускалась с гребня ближайшего холма, возглавляемая эльфийкой и женщиной, которая когда-то была дочерью короля Орзаммара. — Вы должны были прийти ещё двадцать третьего числа, Стражи! — начал их отчитывать Родик, капитан Легиона мёртвых, но его гневный тон таял при виде того, что возвышалось над головами припозднившихся гномов, эльфов и людей. — Просим прощения за задержку, — ухмыльнулась Астрид. — Пришлось сделать крюк, и теперь у нас есть голем! Сверкая кристаллами, переливающимися на полуденном солнце словно сами по себе, Шейл двинулся вперёд, остановившись в нескольких дюймах от замерших в потрясении гномов. — Мне надо тебе поклониться? — спросил голем. — Произнести речь? Да, похоже, что оно ждёт что-то вроде этого. По крайней мере оно не ждёт, что мы будем показывать смертельные трюки, как те деревенские дураки в Рэдклиффе. — Нет, он ждёт, — легкомысленно сказала Тара. — Может, не трюков, но опредёленно ждёт всяких смертоносных вещей. Чего же ещё ждать от Стражей.***
Комментарий автора: Отвечая на некоторые вопросы относительно прошлой главы: Хотя Авернус в сражениях не использует магию крови, но он безусловно будет считаться Церковью магом крови и малефикаром. Все его исследования основаны на крови, и те силы, которые даёт его эликсир каждой категории игроков, тоже основаны на крови. Леандре примерно сорок два года, и это прекрасная женщина с отличной фигурой. То, что у неё седые волосы, не имеет особого значения. Люди в старину гораздо раньше седели и выглядели старше хотя бы по той причине, что у них не было наших красок для волос. Архитектор, возможно, уже обустроил свою лабораторию в лесу Вендинг, но ещё не создал свою армию пробуждённых. Я посчитала, что он не отважится на это, пока не исчезнет архидемон. Как и не отважится пробудить Мать. Это произойдёт в следующие полгода.