***
Едва забрезжил свет, в дверь принялись стучать, разбудив Андерса и Морриган. Морриган приоткрыла один глаз, чтобы оценить время, и со стоном спрятала голову под подушки. Стук продолжился. — Эй! — крикнул Карвер Хоук. — Завтрак! — Карвер, — простонал Андерс, — кончай колотить, или мы тебя проклянем! Ещё даже не рассвело. — Сатиналья! — завывал Карвер, снова громыхнув по двери. — Всех ждут подарки! Пауза. Морриган села в кровати. — Это веский довод... — Ещё какой веский, — заявил Карвер. — Идемте же! Растрёпанный Зевран выглянул из своей комнаты. — Я думал, ты собираешься завтракать с очаровательными дамами своей семьи. — Так и есть, — невозмутимо подтвердил Карвер. — Но и тут я тоже хочу позавтракать. У нас будут оладьи! Я чувствую их аромат. Большинство младших Стражей уже собрались в большом зале. Авелин пока не спускалась, не особенно заинтересованная в праздновании первой после смерти мужа Сатинальи. Остальные радостно разглядывали груду подарков, стараясь угадать, что же скрывается под традиционными красными платками. — Оладьи? — заинтересовался Сорен. — А будут с начинкой из нагов? Жуть как люблю оладьи с наговой начинкой! — И не надейся, — буркнул Хакан. — Ни разу не видел нага с тех пор, как мы покинули Глубинные тропы. Наверное, они положат в оладьи какие-нибудь плоды наземников. — Плоды? — ужаснулся Сорен. — Нас заставят жрать фрукты? Мы на такое не подписывались! — Ягоды, — поправил Йован, удобно устроившись на скамеечке и предвкушающий праздник. — Они и впрямь как плоды-малютки. Выражение лиц гномов говорило о том, что плоды, какими маленькими бы они ни были, их не устроят. Но вскоре недоразумение было разрешено, и госпожа Ранелли попросила повара приготовить для гномов оладий с колбасками. Гномы всё равно сочли оладьи странными, но хотя бы съедобными. Особенно если залить острым соусом. — А мне что-нибудь осталось? — преодолевая зевоту, спросила вошедшая Лелиана. Ужин в Соборе в канун Сатинальи затянулся допоздна. Она заметила на столе большой исходящий паром горшок и принюхалась. — О! Soufflé de maquereau! Как мило! — Это что-то орлейское? — подозрительно спросил Толивер. — Я думал, что это рыба по-праздничному! — Верно, — успокоила его сидящая во главе стола Бронвин. — Она самая. Мягкий, нежный пудинг из скумбрии. Лелиана просто сказала тебе, как орлесианцы называют его на своем языке. Зевран тут же принялся накладывать пудинг себе в тарелку. — Пахнет божественно. Кружочки сваренных вкрутую яиц — идеальный гарнир. У нас есть что-то подобное в Антиве, но не настолько воздушное. — Он попробовал кусочек. — О, сюда тоже положили антиванский перец! Восхитительно! Катар попробовал кусочек и не выплюнул только из вежливости. — Это очень... Он не смог подобрать слов, налил в миску сливок и обмакнул в них ломоть яблочного хлеба. Наконец спустилась Авелин, удивленная тем, что все так рано поднялись, хотя им разрешили поспать подольше. Друзья-Стражи охотно положили ей в тарелку по чуть-чуть от всего, что стояло на столе. — А что насчет подарков? — не удержался Карвер. Бронвин указала ложкой на его тарелку. — Сперва доешь свой завтрак. Подарки потом. А затем все получат жалование. Поднялся радостный гул. Карвер покосился на тарелку. — А. Ну тогда ладно. Воцарившуюся тишину нарушали только звуки поглощаемой еды. Бронвин начала с овсянки, потому что её всегда учили есть вначале кашу, и лишь потом переходить к более изысканной еде. К тому же овсянка оказалась очень хорошей – в ней было ровно столько масла и соли, как любила Бронвин. Скауту тоже понравилась каша, хотя ему потом потребовалось вытереть морду. Затем красные платки сняли, и все принялись разбирать подарки. Большинство из них были совсем простые: добротные складные ножи или походные наборы для игр, карандаши в маленьких футлярах и фляги, нарядные куколки и куски душистого мыла. Бронвин с улыбкой смотрела на свои замечательные подарки. Ей нравились душистые вещицы, и Лелиана нашла для неё несколько ароматических свечей зелёного цвета, который Бронвин тоже любила. Морриган сделала замечательный помандер с сухими травами и цветами. Катар вырезал изящную фигурку Митал-защитницы из белого дерева. Самый забавный подарок был от Андерса: заколка для волос шириной с ладонь, в которой скрывался крохотный кинжал. Она ничего не сказала Стражам о подарках, которые доставили в её личную спальню: от Фергюса, Логэйна и друзей из знати. Фергюс прислал её "собственный крюк для лазанья". Брайланд прислал пару портретов-миниатюр Брайса и Элеоноры Кусландов, скопированных с группового портрета из его замка, нарисованного после окончания Восстания. Анора отправила изысканную подвеску на окно из серебряной проволоки и кристаллов. Логэйн, в порыве ироничного юмора прислал ей поваренную книгу "Умелая хозяйка" авторства матери Брандулы. Бронвин рассмеялась и подумала, что стукнет его этой книгой по голове. С другой стороны, там был весьма интересный раздел о готовке в походе... — На рынке будет кукольное представление, — сообщил им Карвер необычно высоким голосом. Ему подарили куклу Кивеала-Ловкача, и он использовал ее, чтобы раздражать Авелин. — Около полудня. Вы все должны посмотреть его! — Развлекайтесь как хотите, — сказала Бронвин, — только чтобы никто не был убит или серьезно ранен. И никуда не ходите в одиночестве! Я говорю это серьезно. Всем вернуться к закату на праздничный ужин. Лелиана подняла взгляд от прелестных танцевальных туфелек, подаренных ей Бронвин, и спросила: — Как думаешь, кто станет Дураком? Рука Бронвин застыла над флаконом с духами. Дома, в Хайевере, выбрать дурака Сатинальи было просто — им становился тот, кто находил серебряную монетку в своей порции пудинга. Во дворце выбор, как и всё остальное, становился делом политическим. Никто не рискнул бы назвать дураком королеву. — Дураком будет Пол Поллен, профессиональный кукловод и клоун, — ответила она. — Он придет, когда будут подавать пудинг, и покажет представление. Это известный в Ферелдене артист, а его люди были тщательно проверены. Музыкантов тоже обыщут на предмет чего бы то ни было, похожего на оружие. Повезет, если им позволят пользоваться столовыми приборами. — Никто не хочет повторения свадьбы Мертвого Эрла, — фыркнул Карвер. — Именно. Я должна еще вручить всем свои подарки... Зевран добавил: — Я был бы счастлив доставить подарок маленькой леди из эльфинажа. — Я могу сходить с тобой, — вызвался Катар. — Спасибо! Вы можете взять повозку, которую я наняла, — сказала Бронвин. — Для маленькой Аметин предназначается сундук с её именем, но я заодно отправлю в эльфинаж кое-какой еды, чтобы поднять эльфам настроение, пока у них нет эрла, присматривающего за ними. Валендриан также должен получить денег на содержание ребенка. Если вы двое доставите это всё, у меня будет одной заботой меньше. Карвер, у меня есть подарки для обитателей поместья Хайевера, я пойду и туда тоже. Возможно через час или два. Поможешь мне отнести их. Все остальные подарки отправлю с нарочным. — Эм... — Йован колебался. — У нас с Лелианой тоже есть подарки для наших друзей оттуда. — Великолепно! — воскликнула Бронвин. — Тогда у меня будет больше помощников. Я проведу там порядочную часть дня. Все приглашены, приходите, как сможете. Вы все должны попробовать хайеверский праздничный пунш. — Что такое пунш? — прошептал Хакан Авелин. — Это напиток, — ответила ему Авелин. — Он подается в большой чаше. — Иногда в нем есть плоды, — поддел его Йован. — Тьфу. — Неплохо, неплохо. Я ведь могу выкинуть оттуда эти самые плоды? – спросил Сорен.***
Затем Бронвин выдала всем жалование, надеясь, что её Старшие Стражи тоже выдали его должным образом, где бы они не находились. По крайней мере здесь все были довольны своими подарками. Она попросила Ранелли подобрать мужчинам-Волкам разнообразные кожаные фляжки, складные ножи и серебряные ложки. Для женщин предназначались шкатулки с набором для шитья, в которых лежали наперсток, измерительная лента, пара хороших игл, маленькие ножницы, маленькие катушки белых и черных ниток и подушечка с булавками. Такие же шкатулки подарили подчинённым Ранелли служанкам, и те обрадовались им, как настоящему сокровищу. Ранелли объяснила Бронвин, что любая женщина с таким набором может обеспечить себя. Неудивительно, что эти подарки с радостью приняли и в Доме Хайевера. Бронвин было приятно узнать, что и Фергюс проявил к Волкам щедрость. Через несколько дней она соберёт бывших оборотней и спросит, как они смотрят на то, чтобы отправиться на север служить Стражам. Если они согласятся, это решит некоторые проблемы с Пиком Солдата. Второй завтрак в поместье Хайевера прошёл довольно весело, так как Фергюс смешал в огромной серебряной чаше пунш, крепкий и ароматный. И стал еще веселее, когда гномы поняли, что чаша предназначена для всех, а не для кого-то одного. Вскоре они обнаружили, что кубка-другого достаточно для праздничного настроения. — Леди Бронвин! Мы можем поговорить? Наедине? — спросила леди Амелл. Бронвин улыбнулась ей. Она надеялась, что Хоуки понимают, насколько им повезло, что их мать до сих пор с ними, любит их и сильно привязана к каждому из них. — Конечно. Думаю, моя старая комната сейчас свободна. Она оказалась не просто свободна. Бронвин расстроилась, найдя её практически пустой. Конечно, сейчас здесь живёт много людей, и большую часть обстановки переставили или заменили. По крайней мере, дамы смогли расположиться у окна, не боясь быть услышанными. Лиандра Хоук, теперь леди Амелл, была взбудоражена и нервно заламывала руки. — Я надеялась получить совет по важному личному вопросу. Произошло нечто невероятное! Бронвин улыбнулась. Несомненно, Вульф подтолкнул сына к решительным действиям. Шарада весьма приятная девушка, и разумеется... — Я получила предложение выйти замуж! — призналась Леандра. Бронвин моргнула, пытаясь осмыслить это. Женщина перед ней была ровесницей её матери. И кто-то попросил её руки? — Тебе... тебе самой сделали предложение? — Да! Это было так неожиданно... Не то, чтобы неприятно, конечно, но это... Такой сюрприз! Я даже не сообщила детям. Я не уверена, как они это воспримут. — Леандра разрумянилась совершенно по-девичьи. — Боюсь, они вначале посмеются... Но потом... — Прежде всего, всё зависит от жениха. Тебе он нравится? — Да! То есть, я почти не знаю его, но он ведёт себя как друг нашей семьи. И учитывая его положение, не хотелось бы отвечать ему отказом... Бронвин уставилась на неё, пытаясь понять, о ком она говорит. Кто настолько высокопоставлен, что ему нельзя с легкостью отказать? Логэйн? Но он помолвлен с Бронвин. — Он... — Эрл Брайланд. Эрл Южного предела! — выпалила Леандра. — Он пришёл ко мне вчера и сделал предложение. Он красивый. Он понимает, что мне... не повезло. Он понимает, что все наши имения в Киркволле потеряны. Ему безразлично, что я уже в таком возрасте, что вряд ли смогу подарить ему детей, и весьма любезно пояснил, что ему вполне достаточно троих. Он считает, что я стану приятной спутницей ему, и доброй мачехой для его сыновей. И я бы... То есть... Они такие милые мальчики... Будучи слишком удивлённой для взвешенного ответа, Бронвин попыталась представить сложившуюся ситуацию. При мысли о реакции Логэйна на эту новость она чуть не разразилась смехом. Если он и раньше считал Хоука честолюбивым, то что он скажет сейчас? Этот необычный на первый взгляд брак между двумя приятными и зрелыми людьми на самом деле таит в себе множество политических последствий. Лиандра Хоук, леди Амелл, станет эрлессой Южного предела. Это меняет всё. Получив в отчимы Брайланда, Адам Хоук без всяких сомнений станет банном Амарантайна. Шарада Амелл, тоже без всяких сомнений, даже без приданого превратится в достойную партию для наследника Восточного Холма. Почёт и титулы посыпятся на семейство Хоуков, как костяшки домино. Из полунищих фермеров и беженцев, которыми они были всего несколько месяцев назад, они внезапно могут стать одной из самых влиятельных семей в Ферелдене. Очевидно, леди Амелл до некоторой степени это осознавала и поэтому хотела заручиться одобрением Бронвин. По крайней мере, это так выглядело. И Бетани. Госпожа Бетани Хоук, маг вне Круга, станет падчерицей одного из самых влиятельных вельмож Ферелдена: того, кто именем королевы объявил её свободной от надзора Церкви. Брак с её матерью уподоблялся размахиванию красным боевым знаменем перед лицом Церкви, и объявлял на весь Тедас радикальную позицию Брайланда относительно контроля Церкви над магами. Скорее всего, Собрание Земель одобрит этот брак, не задумываясь над глубиной проблемы и сочтя это формальностью — ведь у Брайланда уже есть наследники. Церковь же обычно считает на три хода вперёд, и может отказать в заключении брака. Принесёт ли это вред или пользу? К Бетани относится доброжелательно большинство членов Собрания Земель, даже чрезвычайно набожная банн Альфстанна. Отказ в заключении брака для матери Бетани будет воспринят, как мелочная месть. Церковь в Орлее уже доказала свою враждебность Ферелдену, но ей не получится использовать этот брак, чтобы вызвать возмущение в других странах. Если бы эрл Южного предела женился на волшебнице, то им бы это удалось, но не в том случае, когда речь идет о браке с матерью волшебницы. Обернётся ли этот брак добром для людей, которых непосредственно затрагивает? Бронвин решила, что кузену Леонасу брак принесёт счастье. Леандре может не так повезти, потому что ей придётся ближе познакомиться с Хайбрен. Хайбрен! Ночнушка Андрасте! Нет числа сказкам о злых мачехах, но Хайбрен станет самой злой падчерицей всех времён. Бронвин понадеялась, что Леонас дождётся, пока Хайбрен покинет отчий дом и устроится на новом месте, перед тем как приводить новую жену. С этого и можно начать разговор. — Мой кузен чудесный человек, и я уверена, что он станет добрым и внимательным мужем. Он говорил, когда хотел бы пожениться? — О, конечно же, после свадьбы дочери. Сейчас у него столько забот. А когда она уедет, то некому станет помогать ему с мальчиками, вести домашнее хозяйство и, разумеется, скрашивать его одиночество. Как ты помнишь, он совсем недавно лишился сестры, да ещё так жестоко. Теперь его дочь выходит замуж. Я уверена, он будет по ней очень скучать. — Кузен Леонас очень сильно любит свою семью, я уверена, что он не будет предлагать женщине брак, не испытывая к ней искреннего уважения. В конце концов, он в состоянии нанять экономку. То, что он хочет дать тебе своё имя и титул, свидетельствует о глубоком личном расположении. — Я знаю это! — Леди Амелл едва не светилась, и выглядела моложе своих лет. — Я никогда не думала о замужестве после утраты моего дорогого Малкольма, но это... Он прекрасный и добрый человек. Я уверена, что мои дети отнесутся к нему с должным почтением. — Я тоже в этом уверена. Почему бы и нет? Они разумные люди. Эрл Брайланд не только порядочный человек сам по себе, но и распахивает перед ними врата к богатству и власти. Всем Хоукам, кроме Карвера. Он Серый Страж, и ему от этого брака не будет никакой выгоды. Однако Бронвин не думала, что Карвер станет чинить матери препятствия, если та захочет выйти замуж. Или будет? Даже повзрослевшим детям тяжело свыкнуться, когда место одного из родителей занимает чужой человек. А сыновья могут так же собственнически относиться к матерям, как дочери — к своим отцам. Бронвин задумалась. Она не видела никаких веских оснований препятствовать браку. Если кузен Леонас полюбил эту женщину, то зачем мешать ему? Этим долгие годы прекрасно занималась его сестра. Тем более, это плохо скажется на самой Бронвин, ведь Леонас — один из сильнейших её политических сторонников. Ей нужно рассказать об этом Логэйну, и как можно скорее, но ей претила идея вмешиваться в личную жизнь двух взрослых людей. Вместо этого она сказала: — Я думаю, что тебе стоит как можно скорее собрать своих детей, включая Шараду, и рассказать им о своих планах. Лучше сразу выложить всё начистоту и убедиться, что у них не возникнет желания противиться этому. — То есть ты не считаешь этот брак... плохой идеей? Должна ли она предупредить её о Хайбрен? Бронвин почувствовала укол совести. — Для тебя и эрла непосредственно? Нет, не считаю. Мой кузен был одинок слишком долго. Мальчики могут прийти в восторг от появления в их жизни женщины, которая заменит им мать. Они хорошо относятся к твоей дочери, и могут принять её как сестру. Однако, леди Хайбрен... Радость леди Лиандры немного угасла. Бронвин опять ощутила укол совести. Хайбрен бывает премерзкой. Этот брак её точно взбесит. — Думаю, ты должна быть готова к проявлениям ревности с её стороны. Прости, что говорю об этом прямо. Отец безумно любит её, поэтому для Хайбрен может быть... тяжело... принять, что он может любить кого-то кроме неё. Конечно, она будет замужем и занята другими вещами. Тем не менее... — Думаю, я понимаю. Бедное дитя. Конечно, это будет для неё тяжело. Но сама ты не против? — Нет, совсем нет. Я уверена, ты станешь отличной женой моему кузену. Ты, конечно, понимаешь, что у тебя будет много обязанностей в качестве эрлессы, но я знаю, что эрл сделает всё возможное, чтобы помочь тебе. Тебе следует посетить Южный предел как можно скорее и познакомиться со своими новыми вассалами. — Это должно быть очень волнительно! — Леандра просияла. — Он такой хороший и приятный человек! Такой мужественный и храбрый! И его городской дом очарователен, но там столько нужно сделать! Он предложил сыграть свадьбу в конце первопада, это будет очень тихая церемония, и я едва сдерживаю нетерпение! Она коснулась руки Бронвин в порыве нежности и благодарности, затем извинилась и вышла. Бронвин осталась в своей гулкой пустой комнате, размышляя над новым поворотом событий. Логэйн относится к Хоукам с подозрением, но не сможет открыто возражать против этого брака. Он вряд ли посмеет поднять вопрос о происхождении Леандры и о том, что последние двадцать лет она провела на маленькой ферме в Лотеринге с мужем-простолюдином. Логэйн сам был женат на простолюдинке, и тэйрна Селия не имела и капли благородной марчанской крови, которой может похвастаться Лиандра Хоук. Отсутствие приданого касается только жениха и невесты. А после проблем с Церковью Логэйн стал бы последним, кто будет высказываться на тему, что эта леди — мать мага. Но желающие высказаться, разумеется, найдутся.***
Зевран усмехнулся Катару, наслаждаясь празднованием, закрутившимся вокруг них. Они сегодня стали самыми популярными мужчинами в эльфинаже. Владелец повозки, получивший дополнительную плату за работу в Сатиналью, помог им разгрузиться, а затем бойко щелкнул кнутом и отбыл от остроухих настолько быстро, насколько позволяла скорость быка. Валендриан вышел из дома и в изумлении всплеснул руками, пораженный щедростью Стражей. Бронвин при выборе подарков взяла за образец обычные подарки отца хайеверским эльфам. Если бы она спросила, что дарили денеримские эрлы, то узнала бы, что эрл Уриен никогда не был настолько щедрым... а банн Воган в обмен всегда ожидал определенных услуг. Таким образом, бочка эля, ветчина, бочонок солёной рыбы, большой фруктовый кекс и тяжелый моток голубой шерсти выглядели сказочным подарком самого Создателя. Валендриан не раз упомянул доброту Девчонки-Стража; в особенности, когда получил средства на содержание Аметин на три месяца вперед и прелестный сундучок, который отнесли в дом, чтобы без помех открыть и выразить свои восторги. Девочку приводили в волнение уроки музыки у госпожи Зоэ, хоть она и боялась лишний раз вымолвить слово в присутствии высокой и страшной леди-шемлен. Теперь же Аметин охватывала дрожь при мысли, что у неё есть свой собственный сундук с написанным на нём именем, который она может с гордостью всем показывать. — Это ключ? — спросила она, с удивлением разглядывая что-то бронзовое. — У меня есть сундук, который запирается?! Зевран объяснил, что ей следует отпереть сундук, потому что он гремит и, возможно, там внутри что-то есть. Женщины столпились вокруг, поощряя её взглянуть на то, что лежит в сундуке. Его содержимое вызвало возбужденное оживление. Зевран задумался, как мало нужно ребенку для счастья. По правде говоря, как мало нужно этим беднякам, чтобы ощутить благодарность. Рыжая девушка по имени Шианни быстро вплела зеленую ленту в длинную косу девочки, и это вызвало новую волну восхищения. Красные перчатки были объявлены последним словом зимней моды для маленькой эльфийки. Новые зеленые чулочки, однако, признаны слишком прелестными, чтобы их носить каждый день. — Я должна надевать их на уроки, — умоляла девочка. — Я должна выглядеть хорошо для госпожи Зоэ. Катара заинтересовала игрушка в виде чаши с привязанным к ней шариком. Кроме Зеврана никто не знал, что это такое. Зевран назвал эту вещь "бильбоке" и показал, как им играют. — Хитро, — сказала одна из женщин. — Если моему мужу попадется в руки кусок дерева, он и сам сможет вырезать такую для детей. А уж обрывок бечевки я где-нибудь отыщу. При взгляде на тамбурин с нарисованным на перепонке красно-зеленым драконом Аметин безмолвно замерла. Затем схватила его и вышла, начав с шумом и звоном танцевать за дверью. — Дети любят музыку, — заметил Катар, — Почти так же, как бегать повсюду и шуметь.***
Брайланд придирчиво рассмотрел своё отражение в зеркале, и решил, что ему придётся заняться собой. Лиандра не обращала внимания на его седину, поскольку сама рано поседела. Он глубоко вздохнул и вышел из своих покоев. Он должен помочь собраться своему гостю. Пришло время Арону предстать перед остальной частью Собрания Земель, присутствующих в Денериме. Увы, Хайбрен поджидала его прямо за дверью. Траур её не красил, как и выражение лица. — Я думала, что мы не можем поехать на бал! Я думала, мы в трауре! — Хайбрен, — сказал он со спокойной неторопливостью, — мне надо идти. Арона нужно представить членам Собрания земель, присутствующим в Денериме. Его права не подтвердят, если Собрание земель не познакомится с ним. — Тогда я тоже пойду! — Нет, — сказал он, прикидывая сокращающееся расстояние до дверей в гостевое крыло. — Ты овдовела совсем недавно. Это невозможно. Последовало то, чего он больше всего боялся — взрыв. Хайбрен с визгом бросилась за ним. — Тогда и ты не должен идти! Как ты можешь идти и оставить меня здесь? Никто обо мне не думает! Если я в трауре, то и ты тоже! У Леонаса лопнуло терпение. Развернувшись, он подошёл к ней и прорычал: — Это не я выходил замуж за проклятого Уриена! И сейчас я делаю это всё для тебя, маленькая ты дура! Заткнись и иди в свою комнату! Он почувствовал облегчение, видя охватившие её немоту и потрясение, но затем устыдился. Быстрыми шагами он покинул семейное крыло и отдал строгие приказы охране.***
Пир в честь Сатинальи и бал состоялись в зале для заседаний Собрания земель. Длинное пустое помещение предназначалось для танцев, а возвышения-галереи по обеим сторонам занимали в основном музыканты и те, кому больше нравилось любоваться танцующими или без помех играть в карты. Анора подумала, что всё выглядит довольно красиво, ничего чрезмерного или неприлично роскошного, как на свадьбе эрла Уриена. Конечно, украшения были теми же, что и год назад, и за год до этого, и в тот давно минувший год, когда Анора впервые приехала в Денерим. Они по-прежнему выглядели нарядно, благодаря усердной заботе слуг. Главенствовал, разумеется, красный цвет. Красный и пшенично-золотой. Зная, что Бронвин наденет красное платье, Анора выбрала золотистое. К тому же этот цвет шёл ей больше, чем красный, и привлекал к ней множество взоров, особенно взгляд тёплых карих глаз, который она больше всего хотела привлечь. Фергюс и сам выглядел красавцем. Как и сестра, он нарядился в красный, но в его дублете сочеталось красное и золотое. Сегодня вечером они откроют бал, и будут чудесной парой. Анору забавляло испытываемое ею волнение в ожидании этого — она так не волновалась, даже когда была юной девушкой. Восхитительная диадема Бронвин породила в Аноре дух соперничества. Бронвин снова надела диадему на этот вечер, и это украшение действительно было великолепным. Аноре долго пришлось перебирать свои украшения и, в конце концов, она остановила выбор на жемчуге. Одна нить перевивала уложенные корзинкой косы, вторая украшала лоб, а жемчужная подвеска в виде слезы свисала над бровями. Аноре очень понравился результат. Ей оставалось быть королевой немногим больше месяца, и она хотела выглядеть царственно до самого последнего мгновения. — Вы выглядите как никогда прекрасно, ваше величество, — тихо сказал Фергюс. Она улыбнулась в ответ, не в силах удержать на лице равнодушно-вежливое выражение. Она еле сдержала своё желание взять его за руку. Нельзя, слишком многие на них смотрят. — Благодарю. Возможно это влияние этого приятного вечера. Я пребываю в удивительно хорошем настроении, и надеюсь, что танцы будут приятнее, чем на свадьбе эрла Уриена. — Да, отсутствие угрозы быть застреленным значительно увеличивает праздничное настроение. Охрана настороже. Вам не грозят неприятные сюрпризы, разве что я вдруг наступлю вам на ногу во время танца. Она засмеялась, скользя взглядом по веселящейся толпе. — Посмотрите, какой заботой окружил Леонас Брайланд дам семейства Хоук! Кажется, он принял их под своё крыло. — Леонас не из тех, кто забывает об оказанных услугах, тем более что он обязан жизнью сына госпоже Бетани. Она весьма милая девушка, и судя по докладам, сильный маг. — Это всё так, разумеется, но в его заботе явно проскальзывает личная заинтересованность. Конечно, они все удивительно привлекательны и украсили праздник своим присутствием. — Тот широкоплечий молодой мужчина в скромном дублете... Это Арон Кенделлс? У него довольно неодобрительный вид. Или он просто чувствует себя не на своём месте? — Вероятно, и то, и другое. Должно быть, для него здесь всё внове и непривычно. Уверена, эрл представит его тебе позже. А может быть, и раньше, — сказала она, когда Брайланд и его свита направились к ним.***
— Ваше величество! Ваша милость! Милорды, миледи и господа! Ужин подан! Первыми на стол подали легкие аппетитные деликатесы, воспринятые гостями с большим одобрением. Бронвин рассматривала шумный зал, сидя за стоящим на возвышении столом. Её Стражи на вид находились в хорошем настроении. Логэйн, разумеется, сидел подле неё. Она наклонилась к нему и лукаво улыбнулась. — Тебе понравился дракончик? — Очень, — галантно ответил Логэйн. — Он будет грозным стражем моих бумаг. А тебе понравилась поваренная книга? — Она очень забавная. Но рецептов по приготовлению драконов нет, так что придётся заменять ингредиенты. Я заметила, что в конце есть пустые страницы для творческих хозяек. — Пока ты здесь, можешь приготовить что-нибудь из нага. Анору весьма позабавил маленький Совершенный. — О, есть множество рецептов блюд из нагов. Я заодно расспрошу на эту тему своих Стражей-гномов. Один из них упоминал утром оладьи с начинкой из нагов, хотя это и кажется немного странным. По-моему, наг на вкус походит на плод нечестивого союза свиньи и зайца. — В самом деле? Я не думал, что всё так плохо. Мне в своё время пришлось поголодать, конечно, так что я могу быть предвзятым. Бронвин засмеялась. А Логэйн думал, как она красива. Красный определённо её цвет. — Я рад, что ты снова надела это платье. Откуда оно у тебя? От лагерных интендантов? — Нет. Его мне дал Теган. Да-да. Он подарил мне и моим друзьям множество одежды из обширного гардероба Изольды, но мне ничего из этого не подошло, поэтому служанка нашла старое платье королевы Роуэн. Оно было переложено душистыми травами и его надевали от силы пару раз. После небольшой перелицовки оно стало как новое. Я ношу с ним эту пелерину, потому что голые плечи нынче не в моде. Логэйн молча смотрел на неё, и его лицо за всё время этой речи ни разу не дрогнуло. — Платье Роуэн? Я... Понимаю. Бронвин искоса взглянула на него, небрежно отпивая вино. Она понадеялась, что Логэйн не станет недолюбливать это платье только потому, что раньше оно принадлежало королеве Роуэн. Отношение Логэйна к королеве иногда становилось предметом обсуждения в семье Бронвин. В те времена, когда Брайс Кусланд воевал с орлесианцами, он провёл не так уж много времени в отрядах, которыми командовал сам Мэрик, — то есть, Логэйн. Все знали, что король, королева Роуэн и Логэйн были неразлучны во время восстания и много раз спасали жизни друг друга. Однако после смерти узурпатора Мэгрена и получения Мэриком трона, Логэйн спешно уехал в свой новый тэйрнир, Гварен, и не показывался при дворе годами. Фактически, он оставался там до смерти королевы Роуэн, и лишь потом отправился на север, чтобы поддержать скорбящего короля, и Мэрик потребовал от него практически постоянного присутствия. Не было ли скрытой враждебности между королевой Роуэн и Логэйном? Не она ли приказала Логэйну избавить её от его присутствия? Или это приказал король? Роуэн была дочерью эрла, и отец Бронвин задумывался, не вызывала ли у королевы отторжение близкая дружба, почти панибратство, с вознесшимся в одночасье фермером? Никто не отрицал блестящего военного гения Логэйна, но столь тесная дружба между двумя мужчинами вполне способна вызвать обычную человеческую неприязнь. Мать поддерживала отца и на её лице мелькнула довольно неприятное и неодобрительное выражение, когда она рассказывала о дружбе короля Мэрика и Логэйна. Однажды за завтраком она даже высказала своё мнение. Бронвин вспомнила, что это произошло вскоре после обнародования помолвки Кайлана и Аноры. — Вряд ли можно обвинять королеву в желании, чтобы Логэйн исчез из их с Мэриком жизни, когда они наконец-то поженились. И все равно это не принесло ей счастья. Отец взглянул на Бронвин и Фергюса, словно считал, что этот разговор им слышать не стоило. — Элеонора, я уверен, что всё это в прошлом. Это естественно, что как только королева умерла, Мэрик обратился к своему лучшему другу... — Я считаю, что это отвратительно. Всё сходится, Брайс. И тогда им ничего другого не оставалось, как скрепить узами брака своих детей! — Она замолчала, видя, как отец нахмурился. — Но я понимаю твою точку зрения. И Анора, конечно же, ни в чём не виновата. Она чудесная девушка. Что случилось, то случилось, ничего не поделаешь. В то время Бронвин больше всего интересовало лишь то, что относилось непосредственно к ней. И всё своё внимание она сосредоточила на том факте, что ей не придётся выходить замуж за наследника престола, потому что он уже помолвлен с Анорой Мак Тир. Это её почти не беспокоило, потому что ей тогда было всего одиннадцать лет, и мысль о замужестве вызывала у неё отвращение. Тогда она любила и обожала своих родителей, сейчас же понимала их ограниченность в неприятии дружбы короля и Логэйна. Они гордились своим благородным происхождением и древним наследием. Это было понятно. Бровин тоже ими гордилась. Однако теперь у неё появилась возможность встретить представителей всех рас и сословий, и многие из них оказались замечательными — и даже куда лучше многих титулованных членов Собрания земель. Логэйн вознёсся к самым высотам власти и почёта в Ферелдене не потому, что дружил с королем, просто он был больше других этого достоин, изгнав орлесианцев и вернув истинного короля на трон. Это славнейшие дела заслужили самой благородной награды. Логэйн тихо заговорил, успокаивая тревогу Бронвин насчет происхождения её одежды. — Это великолепное платье, хотя я бы предпочёл любоваться им при свете камина в твоей спальне. Она сжала его руку и прошептала: — Значит, ты придёшь ко мне? Придёшь этой ночью? — Ничто не способно удержать меня. Мы можем ускользнуть в конце праздника. — Не раньше, чем ты потанцуешь со мной хотя бы раз! — Что ж, справедливо. Он со сдержанным видом отвернулся, однако Бронвин заметила, что он улыбается уголком рта. Вокруг них раздались голоса, возбужденные и довольные. Менестрели задули в фанфары, и распорядитель объявил начало танцев. Анора и ведущий её Фергюс возглавляли череду танцоров в начальной паване, величественной и достаточно медленной, чтобы не мешать разговорам. Бронвин и Логэйн присоединились к ним позже. — Надеюсь, тебе это доставит удовольствие, — с мрачностью сказал он. — Даже после того, как я выпил, я всё равно считаю, что танцы — это идиотская трата времени. — Это хорошее упражнение, — насмешливо отпарировала Бронвин. — К тому же ты довольно хорошо танцуешь. — Я не собираюсь выставлять себя дураком, делая что-то плохо. Я могу достойно пройтись в паване, но после этого мне придётся оставить тебя золотой молодёжи Ферелдена. — Как насчёт антиванеллы? — Без меня, — проворчал он. — Меня не увидят с колокольчиками на запястьях. Последовала долгая череда танцев, и Бронвин приглашали на все. Она покружилась с Брайландом, прошлась в быстром танце с Освином, сыном банна Сигарда, станцевала корренту с Рогаром Вульфом. Натаниэль удивил её, пригласив присоединиться к нему в "мельнице". Он начал танцевать медленно и неторопливо, насколько это возможно. Она вспомнила, как наблюдала за ним, когда была девочкой, и как восхищалась его танцем. Они хорошо подходили друг другу как танцоры. Натаниэль говорил мало, но Бронвин радовало, что они немного восстановили былую лёгкость в общении. Затем выстроились круги для антиванеллы: женщины во внутреннем, мужчины во внешнем, и колокольчики зазвенели в нежном, ласкающем слух хоре. Круг расширился, и танец в конце превратился в дикую, перемежающуюся с толчками пляску, которую вполне уместно называли "потасовкой". Снова накрыли на столы, и гости, почувствовав, что нуждаются в подкреплении сил, увлечённо принялись разделывать ножами жареных гусей. — Держи, — сказал Логэйн, подавая Бронвин бокал с вином. — Похоже, тебе это нужно. — Я чудесно себя чувствую, — заявила она с улыбкой, но всё равно приняла бокал. — Ты видел моего кузена Леонаса? Он танцевал с леди Амелл три раза! Логэйн заметил. Наблюдать за Собранием Земель во время танцев всегда интересно и информативно. Он заметил, что Вульф наказал сыну танцевать с кузиной Хоуков, и отметил, что юноша, похоже, нравится девушке. Он заметил, как Фергюс и Анора кидают друг на друга взгляды через танцевальный зал. Он заметил всевозможные проявления флирта и настороженных противостояний. Он заметил опасное партнерство Натаниэля Хоу и Бронвин. И уж точно не упустил Брайланда, пускающего пыль в глаза марчанской леди. Он ответил: — Я видел. Он выглядит... увлеченным. Бронвин склонилась ближе и прошептала: — Он сделал ей предложение! Да! Леди сама сказала мне сегодня утром об этом из беспокойства, что я не одобрю этот брак. Я ее успокоила, конечно, хотя посчитала правильным предупредить её о ревности Хайбрен. Логэйн уставился на нее, сдвинув брови, и принялся просчитывать различные последствия женитьбы эрла Ферелдена на подобной женщине. — Церкви это не понравится. Как и всем тем женщинам, которые надеялись захомутать его все эти годы. И ты права: его дочь будет проблемой. — И очень серьёзной. — Это в целом не наше дело... Если кто-то не сделает его нашим. Они ненадолго прервались на еду, обдумывая сказанное. Логэйн нахмурился, слегка сердясь из-за незаслуженной удачи Хоуков. Среди музыкантов возникла шумиха. Распорядитель с сенешалем коротко что-то обсудили, и распорядитель застучал своим жезлом об пол, давая понять, что вот-вот начнётся представление. Голоса притихли, и все уставились на боковую дверь. Под рёв труб (одна их которых всё время громко фальшивила) и барабанную дробь из дверей показался Пол Пуллен, одетый в тёмно-зелёный дублет, дополнительно подбитый ватой и выглядящий от этого толще, чем на самом деле. За ним с невероятно скучающим видом семенил большой мабари: лохматый, как медведь, и с боевыми шрамами. Веточка падуба украшала его жёсткий шипастый ошейник. Скаут уселся, навострив уши и не отрывая взгляда от пса. Возможно, эти "развлечения" не так уж и плохи. — Приветствуйте коронованного короля этого празднества! — крикнул Дурак. — И его верного пса Брюзгу! Музыканты заглушили раздавшиеся рукоплескания бравурным маршем, и профессиональный Дурак прошествовал сквозь ряды любителей, жонглируя традиционными орехами и сладостями, а затем бросая их гостям. Труппа танцовщиц в личинах — обычных, не в орлесианских масках, — изображающих оленей, медведей, барсуков, птиц, кроликов и волков, шествовали за ним следом, размахивая красными полотнищами. Логэйн поймал один орех в полёте и церемонно предложил его Бронвин. Те, кто не мог сравниться с ним в ловкости, с наигранной восторженностью подбирали орехи с пола. У подножия столов Дурак остановился и широко развёл руки. Пёс вопросительно на него посмотрел. — Итак! — заорал Пол. — Мы все знаем, зачем мы тут собрались! Присутствующие отозвались одобрительными возгласами. — И чтобы отпраздновать этот день, Брюзга и я собираемся развлечь вас благородным искусством охоты! — Он с озадаченным видом оглянулся. — Если я найду свой лук, конечно. Появился помощник и с замысловатым поклоном подал Дураку нелепо огромный лук и такие же стрелы. Грянул смех. Дурак с высокомерным видом напустился на гостей: — Большому человеку нужен большой лук! А сейчас, среди высоких скал и быстрых ручьев нашей родины, я беру в руки лук, — он похлопал себя по животу, — чтобы заработать себе ужин. Заиграли лютни и тамбурины, и Дурак, тяжело подпрыгивая на кругленьких ножках, запел мощным раскатистым басом: Пока был Дарланд королем, Охота была хороша, Но вот Орлей пришел, и дичь Стала только для короля. Но Ферелден не так уж прост, На запрет парням плевать. И браконьеры ушли в леса, На ужин дичь добывать. Один куропатку, другой крола, третий оленя и лань — Охотой зиму проживем, коротка узурпатора длань. Один куропатку, другой крола, третий самочку и самца — Мэгрен, не зная, кормит нас, пока не наступит весна. Ищут оленей, зайцев и лис Шевалье по рынкам лесным, Но мятежники знают свое ремесло, Не выследить их чужим. Люди Мэгрена идут опять По долам браконьеров искать. А те, смеясь, пьют добрый эль, И прячут дичь в закрома. Тут куропатку, там крола, где-то оленя и лань — Охотой зиму проживем, коротка узурпатора длань. В мешок куропатку, в другой крола, в третий самочку и самца — Мэгрен, не зная, кормит нас, пока не наступит весна. Многие скажут — лучше пить эль, Чем быть браконьером зимой. И целый год в их кружках хмель, И виски всегда с собой. Но выпивка — их злейший враг, С ним можно лишь время терять. Лук — ферелденца лучший друг, Да стрелы, чтобы стрелять. Одну в куропатку, вторую в крола, третью в оленя и лань — Охотой зиму проживем, коротка узурпатора длань. Одну в куропатку, вторую в крола, третью в самочку и самца — Мэгрен, не зная, кормит нас, пока не наступит весна. Гости подхватили последний куплет, и Дурак поклонился в ответ на одобрительные крики и рукоплескания. Бронвин взглянула на Логэйна и увидела, как он улыбается, возможно, вспоминая более простые, пусть и опасные, времена. Затем был смешной танец, в котором Дурак изображал стрельбу в лесных созданий из своего несуразного лука. Все танцовщицы, кроме самой маленькой и милой, изображавшей Кролика, разбежались, и та съежилась перед Дураком и его псом. — Пощады, господин Дурак! — взмолилась она, закрыв глаза и изящно подняв руку. — Ты же не убьёшь меня, дорогой, добрый, смелый Дурак? Подумай о моей бедной серой матушке! Подумай о восьми моих маленьких пушистых детках! Как они научатся воровать морковку без нежной заботы их мамы? Подумай о своей матери, господин Дурак! Хотел бы ты, чтобы ей угрожал ужасный охотник? — Моя мама! — Дурак замер и зашмыгал носом, вытирая глаза. — Моя милая, дорогая матушка! Он вытащил огромный красный платок и трубно прочистил нос. — О, нежные воспоминания юных лет! Я не могу сделать это, Брюзга! Я не могу навредить матери! Пес сел и поднял взгляд на своего человека, чуть ли не закатывая глаза. — Я знаю... знаю! — хныкал Дурак. — Но это так жестоко. Почему мы все не можем жить в мире? Почему мы не можем просто... ладить друг с другом? — О, господин Дурак, отложи свой лук! — умоляла Кролик. — Освободи меня, господин Дурак, и давай будем друзьями! — Полагаю, я мог бы, — Дурак призадумался, — но должен ли? — Конечно должен! — убеждала его Кролик. — Новый рассвет настанет для человека и кролика! Отложи лук, и давай соединим руку... и лапу... в знак дружбы! — Это честное предложение, — согласился Дурак. — Но... остаться безоружным в лесу? Окруженным неприятелем? Разве это разумно? Одобряет ли это, к примеру... тэйрн Логэйн? Логэйн ответил очень отчетливо: — Нет! Грянул смех. Вульф с хохотом хлопнул ладонью по столу. Брайланд громко смеялся, оглянувшись на Лиандру Хоук и её дочь, чтобы видеть их реакцию. Брюзга повернулся к зрителям, потом к своему хозяину и низко зарычал. Скаут, теперь весьма заинтересованный, коротко и резко гавкнул. Бронвин успокоила его и почесала за ухом. — Это не по-настоящему, Скаут! — пожурила она его шепотом. — Дай мне свой лук, — упрашивала Кролик, хитро глядя на Дурака, — Я могу подержать его, пока ты открываешь свой бурдюк с вином. Мы выпьем за наш новый союз! Дурак размышлял: — Думаю, ничего страшного... На этот раз, во всяком случае... Брюзга лёг на пол, закрыв глаза лапами. Зрители снова засмеялись, еще громче и дольше. Пока Дурак, отвернувшись, возился с пробкой, один за другим из дверного прохода выползали дикие звери и окружали его. — Получилось! — крикнул он. — Вот, дорогая Кролик, попробуй немного этого... Коленки Создателя! Звери бросились на него, и вино брызнуло кроваво-красной дугой. Снова грянула весёлая музыка. Лорды и леди почти сползали со скамеек, обессилев от смеха, пока Дурак четверть часа бегал от барсуков, волков и яростных медведей, разливая вино нарочито дурашливыми движениями.***
Смех постепенно утих. Лук унесли, актеры получили щедрое вознаграждение, и снова начались танцы. Затем гости принялись за более обстоятельные блюда. Со своего места Бронвин услышала энергичную речь эрла Вульфа. — В этих словах много правды! Охота! Вот, что нам нужно! Выберемся, разомнемся немного, найдём тех кабанов, на которых жаловались фермеры. Я тоже приму в этом участие. Что скажешь, Ротгар? Его сын Ротгар, высокий, нескладный юноша со странным чувством юмора, согласился. — Если мы не замерзнем и не промокнем, отец, то замечательно проведём время! — "Промокнем и замерзнем"? Что-то ты сегодня прямо как нежная дева, парень! Так-так... устроить охоту раньше, чем через пять дней не получится, слугам потребуется многое сделать, чтобы всё подготовить. У меня есть охотничий домик неподалёку от города, там довольно просторно... — Если ты говоришь о Стоникрофте, — вмешался Фергюс, — то там неподалёку мой, Рэклифэлл. На подступах к Пику Дракона. Будет где разгуляться на охоте. — Это весьма любезно с твоей стороны. Как насчёт восьмого числа? Дай мне немного времени, чтобы всё подготовить, а кое-кому ещё, — он добродушно подмигнул Бронвин, — время вычистить грязь из-под ногтей перед своей свадьбой. Анору не особо интересовала охота, но она знала, что Фергюс — заядлый охотник, и не стала возражать. Бронвин предложение раззадорило, как и её брата. Логэйн счёл, что кабаны этой осенью и в самом деле расплодились без меры. К тому же ему очень нравился копчёный вепрь.***
Те, кто ещё мог танцевать, отправились танцевать. Логэйн обсуждал с Вульфом охоту, а Бронвин продолжала кружиться в танцах. Она лишь улыбнулась, когда юный лорд Освин попытался встать с ней в пару на фавелине и вместо этого растянулся плашмя. Затем настало время быстрой гальярды. Бронвин танцевала с Андерсом, который ухитрился научиться этому во время побегов из Круга. — Какой красавец! — прошептала одна из благородных дам своей подруге. — Один из Стражей. Честное слово, я не удивлюсь, если Бронвин подбирала своих Стражей по внешности! Логэйн поднял взгляд и наблюдал за танцем, пока тот не кончился. Он не возражал против танцев Бронвин с её Стражами, но среди гостей были и те, кто знал, что Андерс не только Страж, но и маг. Когда Бронвин снова села, раскрасневшаяся и счастливая, он спросил: — И что бы на это сказала Владычица Церкви? Она засмеялась и только собралась ответить, как подошёл слуга, склонился в поклоне и прошептал, понизив голос: — Прошу прощения, миледи. Мне приказали немедленно передать вам это. Бронвин взяла протянутый пергамент, вскрыла и, прочитав, выдохнула. "Страж-Командор, Возник вопрос, достойный вашего внимания. При смерти ребенок. Приходите ко мне завтра утром. Маурин, Владычица Церкви Ферелдена" Бронвин отвела взгляд от пергамента, сохраняя на лице маску беспечного веселья. — Взывание к Владычице Церкви, похоже, привлекло её внимание. Она желает встретиться со мной завтра. Она кивнула слуге. — Передай её милости, что я приду.***
Комментарий автора: Рецепт рыбы для пира есть в кодексе: «Воздушный пудинг из скумбрии: 2 стебелька сельдерея 1 зеленый перец Полфунта вареной скумбрии 1 небольшая луковица, нарезанная кубиками 2 чайные ложки горчицы 1 чайная ложка соли Половина чайной ложки молотого антивского перца Восемь чайных ложек молотого мускатного ореха Щепотка молотого семени кардамона 2 взбитых яйца 2 яйца, сваренных в мешочек и нарезанных ломтиками, для украшения — Книга, найденная в поместье эрла Эамона, сама собой открывается на этой странице». Я считаю, что антиванский перец это чёрный перец. Я также считаю, что рыба должна быть мелко порублена. Все похожие рецепты в интернете советовали использовать копчёную скумбрию. Что касается домохозяек, то в доиндустриальном обществе хорошие иглы очень высоко ценились. Есть комедия эпохи Реставрации, чей сюжет частично строится вокруг дома, обитатели которого пытаются найти иглу. Иметь свой собственный швейный набор было большой удачей. Да, Бронвин молода, и всё ещё не понимает, о чём говорили её родители. В этой истории старшие Кусланды совершенно неверно истолковали отношения Мэрика, Логэйна и Роуэн. Подозреваю, что и не только они. Песня Пола Пуллена — слегка измененная песня "Браконьеры" Хизер Дэйл из её альбома "Зелёный Рыцарь". "Бегство от медведя" — известное действие из третьей сцены третьего акта "Зимней сказки" Шекспира.