***
Мощь и сила Квинна оказались очень полезными. Данит была довольна им. Ещё более полезной была магия Ниалла. Вместе с Хранительницей Маретари и пятью магами из родственных кланов он участвовал в очищении гробницы в огромном храме, таящемся в глубине Бресилианского леса. Разрыв в Завесе запечатали, духи упокоились с миром. Оборотней уничтожили ещё в прошлый раз. Мертвого дракона нашли, и его кости прямо сейчас в умелых руках мастера Илена и мастера Вараторна превращались в лучшее эльфийское оружие. Даже от гигантских пауков не осталось и следа. Уже благодаря этому Данит сочла поход удавшимся. Учитывала ли это Бронвин, назначив на эту миссию именно Данит? Вполне возможно. Если так, то Данит ей обязана, и в дальнейшем станет больше уважать её за мудрость и честность. Храм, — или дворец, или крепость — был огромен, и они обнаружили ещё больше залов на верхних уровнях. В нескольких окнах сохранились стекла. За прошедшие века они приобрели переливчатый бледно-фиолетовый оттенок. Клан убил и изгнал оставшихся неупокоенных духов. — Потребуется приложить много усилий, — вздохнула Маретари, оглядывая изящные когда-то залы, пришедшие в упадок. — Очень много усилий. Не одному поколению придётся потрудиться, прежде чем всё здесь станет прежним — но сколько же здесь таится секретов! Я обнаружила целые полки книг на древнем языке. Это может быть нашим местом для Сбора! Нашим убежищем! Здесь наши корни, и здесь мы снова можем укорениться и стать сильнее! Долийцы не умели работать с камнем, но это тоже должно измениться. Её Стражи-гномы, Кетил и Идунн, шептались и кивали, оглядываясь по сторонам. Никто из них не был каменщиком, но все гномы разбираются в камне. И не так уж невозможно будет убедить гномов-каменщиков прийти сюда для работы и обучения молодых эльфов. В первую очередь, это место нуждается в хорошей уборке. Юный Квинн охотно трудился с другими членами клана Данит, разгребая вековые залежи грязи и мусора в верхних покоях и залах крепости. Следующим пунктом в списке дел будет уничтожение огромных корней деревьев, пытающихся развалить это величественное здание на куски. Эльфы уважают деревья, но эти своенравные корни растут в неправильном месте и берут то, что не принадлежит им по праву. Клан решил зимовать здесь. В крепости места хватит всем, а в лесах поблизости полно добычи для доброй охоты. Даже галлы будут под защитой. Клан может продолжать расчистку и уборку, должным образом позаботиться о древних костях и заниматься ремеслом в уюте и безопасности. Порождений к востоку от Белой реки не видели. Кланы скрытно наблюдали за местностью возле мостов, ведущих к Бресилианскому проходу, и почти не встречали следов порождений. Действия армии у Остагара оказались достаточно эффективными, чтобы предотвратить случайные набеги на окрестности Лотеринга. Долийские разведчики иногда сталкивались с порождениями на Южных Холмах, но малочисленными и разрозненными. В общем, война проходила успешно. Данит тихо шла по длинным коридорам, заглядывая в пыльные, ещё не занятые залы. Всё здесь вызывало воспоминания: и приятные, и тревожащие. Тогда она повела себя недостойно, и вчера, выдавая жалование Стражам, Данит сознательно не взяла свою долю. В конце концов, Бронвин наказала её слишком легко. Данит знала, что сама она не проявила бы такую снисходительность к предавшему её шемлену. К тому же её не сильно обременило то, что она отказалась от жалования. Данит не испытывала недостатка в деньгах, учитывая всю ту добычу, что скопилась у неё за время службы Стражем. Тем не менее, воспоминания о прошлом тоже стали своего рода наказанием и напоминанием о необходимости исполнять свой долг. Кажется, шемлены придают большое значение Сатиналье, пируют и дарят подарки. Долийские традиции связаны больше с приходом весны, хотя долийцы, в отличие от шемлен, не были фермерами. Ниалл, в бытность магом Круга, не получал и не дарил подарков, потому что у него никогда не было на это ни денег, ни возможности, но Мэйв в свободное время всем связала носки. Она шутила, что носки на громадную ногу Квинна потребовали больше времени, чем все остальные, вместе взятые. Шемленка была старше юноши не больше, чем на десять лет, но, тем не менее, присматривала за ним с материнской заботой. Вязание было занятным ремеслом, не распространенным среди эльфов, но носки были теплыми, и Данит выразила свою благодарность, подарив Мэйв симпатичный серебряный амулет, найденный на теле порождения тьмы. Шемленское поклонение женщине по имени Андрасте ничего не значило для Данит, но Мэйв ценила подобные вещи. Гномам, похоже, тоже понравилась идея праздника, чтобы отметить их достижения и недавно полученные деньги. В конце концов они устроили своё собственное маленькое торжество, и каждый что-то подарил и получил. Это было хорошим способом сплотить отряд. В каком-то смысле они теперь были кланом Данит, и она стала их Хранительницей. Она должна заботиться об их боевом духе не меньше, чем об их телах. Было бы приятно остаться здесь, позабыв о войне, позабыв обо всём остальном мире. Здесь они были бы в безопасности, очищали и восстанавливали огромный храм, рассказывали истории и пели песни, охотились, рыбачили и собирали ягоды. Данит притягивала мысль обосноваться здесь, скрывшись, как в коконе паука. Именно по этой причине они должны поскорее уйти. Многое нужно сделать. Она завершила часть возложенной на неё задачи: исследовала вход на Глубинные тропы в Гварене, наладила контакты со своим и другими кланами, получила достоверные сведения, что порождения тьмы не проникали в Бресилианский лес восточнее Белой реки, провела разведку в храме и убедилась, что это место больше всего подходит долийцам для нового дома. Однако Бронвин хотела, чтобы Данит привела свой отряд в Денерим, если этому не помешает погода. И положа руку на сердце, Данит не могла найти причины не подчиниться. Холода становились сильнее, но вряд ли помешали бы им добраться до Денерима. Но до отбытия на север Данит нужно завершить неотложные дела. Самое важное — провести разведку к западу от реки. Там Данит впервые столкнулась с порождениями тьмы, задолго до того, как стала Стражем. Оценив, как далеко проникли порождения, она сможет дать Бронвин более развернутую картину общей защищенности юго-восточной части Ферелдена. И было ещё одно неотложное дело. Величественный храм – не единственная эльфийская постройка в Бресилианском лесу. Прошлой весной, когда Данит охотилась с дорогим её сердцу Тамленом, они обнаружили загадочную пещеру, которая вела к скрытому строению, похожему на это, только гораздо меньше размером. Именно там они пробудили древний ужас, отнявший у неё Тамлена и чуть не стоивший ей жизни. Из-за этого она покинула клан, стала изгнанницей и Серым Стражем. Там, в глубине внутренних залов, Данит и Тамлен нашли большое и необычное зеркало. Временами она задумывалась, что с ним сталось. Возможно, ей стоит это выяснить. — Хранительница, то зеркало... — наконец, заговорила она, подойдя после ужина для разговора наедине. — То, что забрало Тамлена... Маретари это не обрадовало. Она с сомнением взглянула на Данит. — Что ты хочешь знать, dal'en? — Что с ним стало? Мы пытались его разбить, но больше я ничего не помню. — Зеркало было заражено скверной, da'len, — ответила Хранительница мягко, — и наполнено ядом порождений тьмы. Я думаю, это случилось очень, очень давно. Возможно, это была ловушка, о которой забыли. Или... — она слабо улыбнулась, — это был полезный инструмент древних эльфов, находившийся там много веков, пока на него не натолкнулись порождения тьмы и не осквернили его. Скорее всего, так и есть. — Оно всё ещё в пещере? Я собиралась осмотреть это место ещё раз, раз уж оно по другую сторону реки, и там раньше появлялись порождения тьмы. Однако я должна предупредить свой отряд быть осторожнее рядом с ним. — Оно... Его там нет, — призналась Маретари, отводя взгляд. — Какое-то время оно находилось в нашем лагере, но позже я его спрятала. Оно привлекало к себе слишком много нездорового внимания. Данит рассмеялась: — Кому может понадобиться разбитое зеркало? — Мерриль. Увидев изумление Данит, Маретари со стыдом отвернулась. — Я послала Мерриль в Остагар, чтобы удержать подальше от зеркала. Она проявляла к нему болезненный интерес с тех пор, как нашла упоминания о подобных зеркалах в одной из немногих наших книг, сохранившихся со времён Долов. — О зараженных зеркалах? — протянула Данит с сомнением, в полном недоумении от туманных объяснений Хранительницы. — Это артефакт древнего Арлатана, — прошептала Маретари, глядя в очаг. — Тогда его называли элувиан. — Я никогда не слышала о такой вещи. Маретари, понизив голос, рассказала ей удивительную историю. Элувиан был лишь одним из многих чудес древней империи элвен. Большая часть знаний о его использовании затерялась в глубине веков, но кое-какие всё же удалось сохранить. В них, помимо прочего, говорилось о том, что элувианы использовались для общения на больших расстояниях. Элувиан в Арлатане мог связаться с элувианом в Бресилианском лесу так же быстро, как обменивались словами сидящие рядом Маретари и Данит. — Но они все потеряны, — закончила Маретари со скорбью. — За долгие века удалось обнаружить лишь этот, но и он оказался разбит и осквернен. — И зачем же он понадобился Мерриль? — озадаченно спросила Данит. — Он же бесполезен. — Мерриль верит, что его можно восстановить, и тогда откроются неизъяснимые чудеса. У неё хорошие намерения, но она слишком много говорит об этом. Даже хотела забрать его с собой в Остагар, но мне удалось в последний момент убедить её, что такое долгое путешествие окончательно разобьет его. Она перенесла его в лагерь, чтобы изучить — невероятно безрассудный поступок с её стороны. Однажды, когда она ушла, я попыталась уничтожить его огнём, но не получилось. Заклинания на нём мощные. Так что я осторожно унесла его в отдаленную часть леса и похоронила глубоко в земле. — Её лицо скривила усмешка. — А поверх могилы посадила дерево. Итак, последний из известных элувианов элвен утрачен. Мерриль никогда не простит мне этого, но так будет лучше. Данит откинулась назад в задумчивости. Часть её страстно желала снова увидеть диковинное зеркало и была сильно разочарована, что это невозможно. Она чуть было не спросила Хранительницу, где захоронено зеркало, а после, с долей испуга, задалась вопросом, не было ли это злой магией артефакта, манящей её, как и прежде. Она не должна больше думать об этом. — Это хорошо, — коротко сказала она. — Тогда то укромное место станет отличным лагерем для охотников, особенно в непогоду. Если духи действительно ушли оттуда, мы должны сообщить кланам о его существовании. И пусть оно будет лежать не за границами территории эльфов, наши разведчики и охотники ведь не перестанут уходить за пределы этих земель. Раз уж там однажды были обнаружены порождения тьмы, я возьму свой отряд, и мы проведем разведку. — Она одарила Маретари странной грустной улыбкой. — Возможно, я даже смогу найти Тамлена. — Тамлен для нас потерян, dal'en, — сказала Маретари, ласково коснувшись её руки. — Потерян.***
Стражи вышли в путь на следующий день, задумчиво оглядываясь на поражающий воображение храм, и направились на восток. Это был один из прекрасных осенних дней, прохладных, безветренных и озаренных солнечным светом. Галла изящно шагала по опавшей листве, покрывшей землю, словно ковер, и Стражи радовались приятной прогулке. Данит заметила, насколько лучше в этот раз держался Ниалл. Нездоровая бледность и жирок, которые она наблюдала у многих Стражей из Круга, сменились мышцами, он выглядел довольным и подтянутым; он всё больше походил на мужчину и всё меньше – на несчастного пленника Церкви. Жизнь была легка, а добыча обильна. Даже гномы усваивали всё больше информации о ручьях и деревьях, о том, какие животные хороши для еды, а каких стоит избегать. Они разбивали лагерь, после снова отправлялись в путь. Они не пошли по широкому грунтовому тракту, ведущему в город в Южном Пределе, а углубились в лес, следуя звериными тропами. Долийцы часто использовали эту узкую тропу, чтобы спокойно пройти через лес, избегая шемленских деревень. У Данит было письменное разрешение, дарующее Стражам свободный проход в замок эрла Южного Предела, но она пойдет туда только в крайнем случае. Ей предстояло изучать тропы, выискивая порождений тьмы, а затем взглянуть на маленькое укрытие взглядом, не затуманенным страхом и болью, и, наконец, когда она сделает всё, что должно, то повернёт на север и направится к Денериму по грунтовым дорогам. По Западной дороге путешествуют многие, и если бы там встречались порождения тьмы, слухи об этом уже бы распространились. Лучше разведать там, где угроза может остаться незамеченной. Потрепанный временем, но всё равно превосходный мост пересекал Белую Реку на востоке Южного предела, чуть ниже водопада Кормака. Природа здесь была изумительно красива, и Данит с удовольствием повела своих Стражей этим путём. Они остановились пообедать под защитой склона, с прекрасным видом на водопад. Галла с изяществом объедала листву неподалеку. Брызги водопада рассеивались в воздухе, и над водой висело мягкое радужное сияние. Поток воды с рокотом обрушивался вниз и завихрялся под мостом. Воздух был прохладным, но всё ещё полным жизни. Данит любила это место. — Мой клан стоял лагерем здесь в начале прошлой весны, — сказала она Стражам. — Недалеко отсюда я столкнулась с порождениями тьмы и нашла эльфийское подземное жилище. — Эльфы, живущие под землёй? Звучит очень странно, — заметил Стерен. — Думаю, это умное решение, — сказала Мэйв. — Ты сказала, что туда ведёт пещера. В пещере весь год одинаковая температура. Если не хочешь испортить ландшафт, но при этом жить в укромном месте, почему бы не обустроить его наиболее защищённым образом? В Южных Холмах, откуда я родом, часто строят дома на склоне холмов и покрывают крышу дерном так, что бывает сложно точно сказать, есть ли там дом. — Я видел эти дерновые дома! — Квинн возбужденно взмахнул своими невероятно длинными руками. — И на крыше одного гуляли козы! Она была покрыта клевером и таволгой. Идунн дернула плечом. Ей, как гному, подземные дома казались разумным решением. — Очевидно же, что умнее жить под землёй, даже если это всего лишь слой земли. Считается, что древние эльфы были умными, следовательно, и строили они тоже с умом. Кетиль пожал плечами. Жить под землёй было настолько логично, что он не видел смысла обсуждать этот вопрос. Разговор поразил Данит. В нем оказалось много пищи для ума. Большой храм на востоке не полностью находился под землей. Венчающий его купол величественно возвышался над деревьями. Кроме того, на южной стороне было большое крыло в три этажа высотой. Когда Данит была там с Бронвин, большая часть крыла осталась неизученной, потому что они не увидели вход — его нашли, когда у Маретари появилось время полностью обойти всё здание и обдумать, какие помещения внутри не совпадают с очертаниями здания снаружи. Двери обнаружили и открыли только после тщательного поиска. В большинстве новых залов и проходов не было духов, но они стали пристанищем для птиц и мышей. Многие комнаты оказались светлыми и просторными, в них будет особенно приятно в теплую погоду. Комнаты на верхних уровнях находились под открытым небом — крыши в них давно рухнули. Однако большая часть строения располагалась под землёй, защищённая от непогоды и сильных перепадов температуры. Все привыкли к идее того, что важное здание должно быть башней — так строил Тевинтер. Но, возможно, древние эльфы не считали это обязательным или красивым, и создавали постройки, гармонирующие с окружающей их природой, а не гордые своим превосходством над ней. Эта мысль была...приятной. В храме клан занялся уборкой в большой зале на входе и прилегающих к ней помещениях. Там они смогут укрыться от пронизывающих ветров и сильных снегопадов. Летнюю траву сушили и запасали для галл, хотя эти сообразительные создания в зимние морозы могли неплохо кормиться корой деревьев. Укромное место, что она искала к западу от реки, полностью находилось под землёй, лишь с несколькими хитро устроенными отверстиями среди скал, чтобы пропускать свет. Она помнила, что видела гнезда для факелов и креплений, своего рода приспособлений для большей освещённости. Данит знала, что гномы создали подземное освещение, которое не гасло поколениями. Возможно, её прародители элвен тоже изобрели подобные диковины.***
Ей нужно было увидеть это место снова — место, где исчез Тамлен и закончилась её прежняя жизнь. Ей нужно было увидеть, остались ли там до сих пор порождения тьмы или хотя бы следы их присутствия. Ей нужно было убедиться, пока оставался хоть малейший шанс, что она сделала всё, чтобы выяснить, что случилось с Тамленом. Подземное строение можно использовать и в других целях. Молва об эльфийском храме уже разошлась, но шемлены не знали о другом, меньшем строении, найденном Данит. Шемленская Церковь рано или поздно вмешается и вновь создаст проблемы, подобные тем, что стали причиной потери Долов. Хранители держали совет по этому поводу. Существовала древняя магия, которая могла бы скрыть часть долийских земель. Маретари советовала скрывать не все земли: пусть жрицы думают, что видели всё, а защитить храм и отвлечь их внимание от лесной глуши. Они ходили бы кругами, убежденные, что долийцев осталось немного, и живут они подобно животным, на которых охотятся. Найдя маленькое строение, они могут решить, что это и есть древний храм, и вернутся восвояси довольными и с чувством собственного превосходства. Данит полагала, что вход в пещеру навсегда запечатался в её памяти, но это было не так. К счастью, она долго говорила с Маретари, которая побывала здесь не только чтобы спасти раненую Данит, но и возвращалась сюда ещё дважды. Пройдя несколько раз по ложному пути, Данит в конце концов наткнулась на верный и вскоре нашла интересующий её проход в земле. Близился вечер, и солнечные лучи падали под острым углом. Лесной полумрак обступил их, и в устье пещеры попадало совсем немного света. — Это оно, Данит? — спросил Ниалл, с тревогой вглядываясь в глубину. — Оно выглядит как дыра в земле. — Пещера — это и есть дыра в земле, маг, — проворчал Кетил. Данит усмехнулась Ниаллу и принюхалась. Однако из пещеры пахло только застарелой плесенью и пылью. — Да. Это оно. Я уверена. Темнеет, а ещё нужно выпасти галлу... Сегодня разобьем лагерь, на разведку отправимся утром. В любом случае, нужно осмотреть это место на следы присутствия порождений тьмы. Маретари заверила её, что они выжгли всю обнаруженную скверну, но Данит не успокоится, пока не проверит всё сама. Чёрные следы очищающего огня Маретари тут и там указывали на такие места. Начинался первопад, и лес уже не был таким пышным. Многие деревья уже стояли голые, и после тщательных поисков на нескольких из них обнаружились нити и пятна Скверны, которые раньше могли быть скрыты листвой. Ниалл осторожно уничтожил их, надеясь не убить дерево целиком, но при этом не допуская медленного разъедания скверной. — Глубинные тропы испоганены порождениями тьмы, — произнесла Данит. — Испоганены и зачернены. Мы не можем позволить скверне поглотить великий лес, как Глубинные тропы. Кетил возмутился: — Камень на Глубинных тропах не осквернен. Камень не осквернить. Понимаете, скверна растет на лишайнике на камнях и накапливается на ползущих нитях, — объяснил он. — И если проливается кровь или ломается плоть, она растет там тоже. Все эти деревья в куда большей опасности, чем любой камень. — Тем больше причин для тщательной чистки, — ответила Данит вежливо, вспоминая о подземном строении. У неё были две причины, чтобы увидеть его снова. Там она видела Тамлена в последний раз. Там жили оскверненные пауки и злые духи. Однако даже обитаемое и грязное, подземное строение не было отмечено скверной, подобной той, что они видели на Глубинных тропах под Остагаром. Если на то пошло, вход в Гварене был полон шуршащей чёрной пыли от старой и распавшейся скверны, но она не видела ничего, что портило бы маленькое подземное эльфийское пристанище. Оно сохранило некоторую элегантность, словно тонкие черты лица постаревшей красавицы. Так что они внимательно обыскивали окрестности, отводя ветки и пробираясь через мертвую листву и упавшие деревья. Через какое-то время они ощутили жажду, и Квинн с Мэйв пошли наполнить фляжки всех остальных в ручье неподалеку. Данит вернулась к исследованию леса, слыша вдалеке их смех и шутки. Её взгляд поймал похожего на самоцвет жука, деловито шествующего по ветке бука. Зеленый панцирь маленького безобидного существа переливался и сиял. Данит протянула руку, чтобы взять его и показать своим товарищам. Стерен втянул в себя воздух и быстро поднял руку, призывая всех не шуметь. Данит тоже уловила это и тотчас же забыла про жучка. Еле уловимый запах и смутное ощущение щекотки в голове — враги преследуют их. Данит со страхом вспомнила о Мэйв и Квинне, ушедшими за водой... — К оружию! — крикнула она. Гномьи голоса оборвались, и Кетил выкатился из палатки, извлекая оружие. — Шевелись! — рыкнула Идунн, споткнувшись об него. Она пригнулась, сжимая меч и кинжал до побелевших костяшек на пальцах. Воздух зашевелился и словно пошел рябью, сзади донеслось пугающее хихиканье. Миг зловещей тишины — и на Стражей с громкими, ужасными криками и уханьем набросились порождения тьмы. — Крикуны! — воскликнула Идунн. — Здесь одни лишь крикуны! — подхватил Ниалл, вонзая в глаз одного из них стрелу. Данит они показались ещё ужасней оттого, что все они были рождены эльфийками. Их большие, заостренные уши торчали из черепов, будто рога. Крикуны не бежали, подобно эльфам, а скакали как огромные зайцы. И даже сражались они не оружием, а клыками и когтями, словно звери. Данит ранила одного, и он с верещанием забился на земле, пока топор Кетиля не оборвал его жизнь. Творцы! Их окружили! Шесть или более тварей приближались к ним, выставив когти... Взметнувшийся меч развалил надвое голову одного из крикунов. Тот упал, и за ним обнаружился Квинн, с плеч которого до сих пор свисали фляжки. Ниалл оправился от первоначального потрясения и тоже вступил в бой. Он заморозил двух крикунов, и они застыли причудливыми ледяными статуями. Мэйв разбила одну из них на кровавые осколки. Один за другим крикуны падали наземь и умирали. Последний крикун был меньше остальных и одет в рваную кожу. Его походка тоже была другой... не скачущий, звероподобный шаг крикунов, а более человеческий. Он бежал прямо на неё. Данит тщательно прицелилась... Существо остановилось, уставившись на неё. — Леталлан, — прохрипело оно. Ошарашенная, Данит опустила лук и всмотрелась. Существо двинулось вперед, шагая по-человечески, протягивая руки. Данит отшатнулась от создания — мертвого создания, — почерневшего и грязного, безволосого, с побелевшими глазами. — Леталлан, — молило оно. — Оно говорит! — вскрикнул Стерен. — Это... эльф! Пауза превратила его слова в почти вопрос, но кто мог бы распознать эльфа в жалком монстре? Данит, подгоняемая надеждой, шагнула вперед. Она ведь выжила. Возможно... — Тамлен? — прошептала она. — Назад, чудовище! — крикнула Нуала, всадив стрелу в землю между ног существа. Оно отпрянуло, пряча своё искажённое скверной лицо за неестественно длинными пальцами. — Данит, леталлан, не смотри на меня! Я не знал, что ты будешь в этом лагере! — Твой друг? — прямо спросила Идунн, держа существо на прицеле. Данит вгляделась в необычного крикуна, осознавая, что её худшие опасения сбылись. Но она спаслась. Может, получится спасти и Тамлена? Наконец, она взяла себя в руки. — Тамлен... Я могу помочь тебе. Исцелить тебя. Должен быть какой-то способ. Бронвин сообщила им формулу зелья Призыва... Что там было? Кровь порождений... У Ниалла есть немного лириума... Она может добраться до Денерима... У Бронвин должна быть кровь Архидемона... — Нет, — раздался изменившийся, приглушенный голос Тамлена. — Это безнадежно. Мне ничего не поможет. Я слышу песню, и это единственное моё утешение. — Песню? — Квинн шепотом уточнил у Мэйв. — В смысле, песню Архидемона? Это порождение тьмы? — Это упырь, — проворчал Кетил, не опуская топор. — Это случается с гномами, когда в них попадает скверна. Они становятся похожи на порождений тьмы, а потом сходят с ума. Однако я раньше никогда не видел упырей-эльфов. Его лучше убить, Данит. Он будет сеять скверну, и скорее всего однажды нападет на тебя. Услышав песню, они становятся рабами порождений тьмы. Идунн поддержала своего друга: — Он прав. Так будет лучше для него. Я бы предпочла умереть, чем стать упырём. Стражи подняли оружие. Упырь молча развернулся и беззвучно убежал по лесной тропе, ведущей к ручью. — Тамлен! Данит зарыдала, охваченная горем. Не помня себя, она бросилась за ним, забыв о товарищах, забыв вообще обо всём. — Данит, подожди! — крикнул Ниалл, пытаясь догнать её. Ветка ударила его по лицу. — Идем! — крикнул Квинн, рванув следом. Данит мчалась вперед, желая найти Тамлена, поговорить с ним, помочь ему, не задумываясь, что будет делать, когда догонит. Голые ветки образовывали бесконечный туннель, отделяющий её от Тамлена. Она прорывалась через них, звала его по имени. Её Стражи следовали за ней, пыхтя и крича, но она не обращала на них внимания. Деревья у ручья стали реже, и она увидела его на берегу: он повернулся к ней спиной, сжавшись и дрожа. Она остановилась и протянула руку, чтобы коснуться его плеча. — Тамлен... Он набросился на неё, подобно змее, держа кинжалы в обеих руках. Она невольно блокировала правый кинжал рукой, но кинжалом, находящимся в левой руке, он полоснул её поперёк захрустевших рёбер. Данит вскрикнула от боли и удивления. Тамлен вновь бросился на неё, его глаза были безумны, а зубы оскалились в рычании. Данит споткнулась и упала, от удара у неё перехватило дыхание, а кровь окрасила красным живот. Тамлен издал победный крик и приготовился ударить снова. В этот момент заклинание Ниалла заморозило его, и он стал памятником насилию, застывшим во времени. Секундой позже двуручный меч Квинна разрубил его надвое. Нижняя половина упала у воды. Верхняя, фонтанируя кровью, рухнула вперед с вытянутыми руками. — Отличный удар! — проревел Кетил. — Это и впрямь была могучая атака! Он хлопнул юношу по спине, как гордый отец. — Ниалл! — кликнула Мейв. — Данит ранена! Они сгрудились вокруг Данит, обеспокоенные и сочувствующие. Нуала принесла воды, рану промыли и залечили. Идунн похлопала её по плечу. — Твой старый друг, да? Это тяжело. Мы сталкивались с таким в Легионе время от времени. Слишком много скверны, слишком много порождений — и друг становится упырем. Принять такое нелегко. Уж я-то знаю. — Его звали Тамлен, — прошептала Данит, не желая смотреть на лежащий рядом кошмар. — Он был из моего клана. Стерен посмотрел на неё серьезно, с сочувствием. — Его тело осквернено и должно быть сожжено. Отдыхай, мы всё сделаем. — Я разведу огонь, — мягко произнесла Нуала. — И приготовлю что-нибудь поесть. Ниалл закончил исцеление, и Мэйв осторожно помогла Данит вымыться. Квинн и Стерен переместили... тело на несколько плоских камней, тихо переговариваясь с Ниаллом, который должен будет уничтожить Скверну огнем. Тамлен сможет освободиться и отправится к Творцам очищенным. Данит не сдерживала горячих слез, и Мэйв крепко обняла её. Никогда, даже в самых странных снах, Данит не представляла, что шемленская женщина будет помогать ей и утешать. Но все они стояли рядом с ней — шемлены, дурген'лен, элвен — стояли рядом, когда она потеряла голову и здравый смысл, по-доброму говорили с ней и не винили ни в чём. Все они и были её истинным кланом, её друзьями, и Данит поклялась больше их не подводить.***
Быть главным не так уж и плохо, думал Алистер. По крайней мере, сейчас. Из тех, кто остался в Остагаре, Алистер побаивался лишь Коутрен, так что особого беспокойства он не испытывал. К тому же у него были помощники. Петра и Эмрис справлялись с подсчетами гораздо лучше него и проследили за тем, чтобы на Сатиналью все получили причитающееся жалование. Более того, они всё подсчитали и сделали необходимые записи в приходно-расходные книги, так что никто не скажет, что Алистер ворует у Стражей. Это оказалось очень удобно. Сатиналья прошла невероятно весело. Они сделали марионеток и устроили спектакль. Самым забавным, пожалуй, было лицо Стена, сидящего среди зрителей и наблюдающего за приключениями Черного Лиса. Вероятно, дело было в орлесианском акценте злого лорда из Вал Шевин, который так искусно изобразил Алистер. Огрен был не единственным в этот день, кто напился вдрызг, многие в гарнизоне последовали его примеру. — Логейн из дома — Стражи в пляс... – напевал себе под нос Алистер. Все подземелья огромного комплекса строений Остагара были тщательно зачищены, и Алистер возглавил экспедицию по проходам Глубинных троп. За исключением нескольких тупиковых тоннелей, они не встретили порождений тьмы ни на пять миль на север, ни на три мили на запад. Зато они обнаружили выход в Остагар, который порожденья тьмы почему-то не использовали. Аса предположил, что для целей орды туннель может быть слишком узким, а камень в нём слишком твердым. К тому же, появившись там, где их не ждали, они преподнесли бы Ферелдену более неприятный сюрприз. Сейчас порождений чаще обнаруживали в окружающих крепость горах и лесах. Снег и холод, казалось, не оказывали на тварей никакого влияния, но Петра настаивала, что это не так, потому что замораживающие заклинания прекрасно на них срабатывали. У Невина появилась блестящая идея — попробовать охотиться на порождений в горах, надев снегоступы. Охота удалась на славу. Выслеживать порождений тьмы в снегоступах оказалось нетрудно. Проблемой, как позже отметил Алистер, было сражаться в снегоступах. Это оказалось невероятно сложно. К счастью, Петра как маг оказалась на высоте, а Адайя взяла столько бомб, что можно было взорвать весь Остагар. Правда, эти бомбы вызвали сход лавины, но и это оказалось к лучшему, так как снег накрыл в основном порождений, а Стэна Стражи вовремя откопали. Правда, кунари всё равно был недоволен. Вредина. Сегодня вечером валил такой густой снег, а ветер задувал так пронзительно, что и речи быть не могло о походе куда-то, неважно, в снегоступах или без них. Ничего не оставалось, кроме как сидеть у костра и играть в "королев". Или не играть, так как Алистер был ужасным игроком. Эмрис, получивший образование, немного играл на лютне, так что все они пели песни и опять напивались. Аса поднялась и объявила с высоты своего гномского роста: — Я хочу научить вас, невежды, отличной гномьей песне. Традиционной песне. "Нажьи оладьи!" — Тьфу! — скривилась Адайя. — Кто-то раздавил нага? — Эй! Оладьи из нага вкусные! — пророкотал Огрен и хитро взглянул на неё. — Ты должна попробовать их, милашка! — Фу-у-у-у! — Пусть гном расскажет предание своего народа, — потребовал Стэн. — Это будет не так скучно, как это обсуждение. Аса посмотрела на него уже без энтузиазма. — Хорошо. Раз так... я спою. Она сделала глубокий вдох, а затем громко и гнусаво начала петь: Наг в грязи сидит, Ушами шевелит. Лови его — он убегает! Жить спокойно продолжает! Наг в грязи сидит, Ногами шевелит. Пни его — он ускользает! В салочки с тобой играет! Наг в грязи сидит И носом шевелит. Он со смеху помирает! В мое блюдо попадает! Петра, не столь пьяная, как остальные, закатила глаза. — Это звучит как детский стишок! — Это и есть детский стишок! — хохотнул Огрен. — Что с того? Все глупо рассмеялись... ну, кроме Стэна, он смотрел на всех словно новый настоятель в монастыре: терпел их выходки во время праздника, но предвкушал, как завтра превратит их жизнь в кошмар. Адайя же сегодня выглядела невероятно мило: в симпатичном платье, волосы цвета темного золота сияли в свете свечей. Она заметила взгляд Алистера и наклонилась, чтобы поцеловать его в щёку. В этот момент он не мог представить никого, в чьей компании он больше хотел бы оказаться заваленным снегом.***
Долгая, тёмная дорога на Амгаррак оказалась самым изматывающим опытом в карьере Астрид. Она была рада поддержке Родика и ветеранов его Легиона. Порождения тьмы защищали Тропу не так активно, но устраивали засады в многочисленных тупичках, попадающихся тут и там в боковых туннелях, по полдюжины на каждом переходе. Она не сомневалась, что Тара успеет раньше неё к месту встречи, если только на поверхности не произойдет какой-нибудь катастрофы. Астрид наслаждалась каждым привалом. Серые Стражи известны своей выносливостью, но ежедневные битвы стали настоящим испытанием. Шейл доказал свою полезность сотни раз. Не только потому, что имел силы и прочность голема, но и потому, что рассудок его сохранился в целости, и он мог сражаться разумно, атакуя в нужный момент. Астрид не слышала о големах со свободной волей, однако, на её взгляд, они определённо были лучшими в своем роде. И её восхищение было взаимным. — Мне кажется, оно превосходит большинство мягких существ, — сказал Шейл Астрид. — Оно должно быть высокого происхождения. — Я Эдукан и дочь короля Орзаммара, — ответила она. — Полагаю, в некоторых кругах такое происхождение может считаться "высоким". — Возможно, этим всё объясняется, — согласился Шейл. — В любом случае, оно сражалось наиболее удовлетворительно. Также у них появился новый союзник, учёный, которого она когда-то довольно хорошо знала. Ей было интересно, зачем он здесь, но Астрид полагала, что он и сам расскажет в своё время, почему он путешествует по дороге на Амгаррак. Дарион Ольмех обладал выдающимися знаниями, но сражаться не умел. Он решил идти с отрядом из Орзаммара, чтобы задокументировать его достижения. Хранители Памяти хотели бы получить подробные записи о событиях, и Дарион, конечно же, был не единственным ученым, путешествующим с армией. Его заинтересовал Шейл, и он часто расспрашивал голема. Также у него зародилась своего рода дружба с Аэроном, который знал множество разнообразных песен и легенд Ферелдена, Орлея и Вольной Марки. Эти двое обменивались знаниями на каждой стоянке, что оказалось очень занимательно. Это происходило и сейчас. Аэрон нараспев читал старинную историю своим завораживающим голосом. – К зрелому возрасту Лутий уже был известен своим обаянием и храбростью. Несмотря на свой маленький рост, он был сильнее и отважнее всех прочих воинов в племени. Лутий был еще довольно юн, когда Мабене отправил его в гномий город Орзаммар вести переговоры о союзе. Племя Мабене враждовало с другими аламарри, и ему нужна была любая помощь. Лутию не удалось уговорить короля гномов помочь его племени, но, находясь в Орзаммаре, он влюбился в дочь короля Скаэю, и та ответила ему взаимностью. Бежав из гномьего королевства, влюбленные поселились в племени Лутия. Скаэя научила Лутия сражаться, не чувствуя боли: для этого надо было впасть в состояние берсерка, известное как "боевая ярость". Лутий неоднократно применял этот навык в бою и стал прославленным воином... Астрид хотела бы послушать продолжение истории, но перерыв на отдых закончился, и она крикнула: — Стражи! Легион! Выдвигаемся! — Я расскажу, что случилось дальше, — пообещал Аэрон после вздоха Дариона. — Что за историю ты рассказывал? — спросила Астрид. — История о Лутии Гномьем Сыне, — сказал ей Аэрон. — Древняя легенда аламарри. — Он действительно был сыном гнома? — Нет. Просто коротышкой. — Она плохо заканчивается, верно? Аэрон улыбнулся: — Это приключение героев! Обязательно кто-то умрёт. — Нет, если это в моих силах.***
По мнению Бронвин, охота была самым увлекательным из развлечений. Ничто другое не смогло бы заставить ферелденскую знать мчаться вскачь по низовью Драконьего Пика в такую сомнительную погоду. Хотя охотников осталось немного, зрелище всё равно получилось прекрасным: гербы и геральдическая расцветка шатров королевы и великих домов Ферелдена; великолепные скакуны в ярких попонах; множество слуг, занятые тем, чтобы господа наслаждались охотой и не держали в руках ничего кроме оружия или бокала вина; лорды и леди в лучших верховых костюмах… Бронвин дала себе обещание выделить день и исследовать убежище, по слухам, принадлежащее магу крови, но на саму себя у неё и свободной минуты не было. Её постоянно дёргали: то на примерку свадебного платья, то на приготовление к пиру во дворце Хайевера. Она должна присутствовать на королевском Совете. Стражи нуждались в её руководстве. Логэйн требовал её внимания. И вся знать города искала её расположения и приглашала на банкеты, балы, приемы. Путешественник, прибывший издалека, видя все эти увеселения, ни за что бы не подумал, что этот народ воюет с противоестественными древними чудовищами и ожидает нападения ближайшего соседа. Несмотря на водоворот развлечений, у Бронвин было предостаточно серьезных поводов для размышлений. Что делать с Лелианой? Ей нравится Лелиана: она храбрая, умелая и замечательная спутница. Благодаря ей Бронвин узнала о давнем, зловещем заговоре, угрожающем безопасности Ферелдена. С другой стороны, Лелиана фанатично предана Церкви и не может удержаться, чтобы не рассказать им всё. Она не способна понять, когда поступает неверно или создает проблемы своими действиями. Сейчас Бронвин очень жалела, что взяла её с собой в Денерим. Ей стоило отправить Лелиану с одним из патрулей и позволить сражаться с порождениями тьмы, что, откровенно говоря, у той получается великолепно. Итак, нужно что-то придумать. Йован тоже её раздражал, но она уже приняла решение отослать его в Пик Солдата в качестве связного и помощника Авернуса. Его нужно отправить сразу же после свадьбы, с парой новых Стражей, в сопровождении обоза с припасами и, возможно, Волков. У Йована не проявилось никаких негативных последствий от зелья Авернуса, скорее наоборот, и Бронвин подумывала запросить свою порцию. Но Лелиана, Лелиана, Лелиана! Что с ней делать? Возможно, её также нужно отправить на Пик Солдата, с поручением восстановить крепость. С такого рода работой она отлично справится, если снабдить её средствами и приказать не выходить за пределы сметы. Да, пожалуй, так и нужно сделать. Это исключит её присутствие в Денериме. Лелиана опечалится, что пропустит Собрание земель, но Бронвин не желает, чтобы она сплетничала с каждой жрицей, братом или храмовником в Денериме. Сегодняшний день должен быть днем развлечений, и Бронвин решительно отложила в сторону проблемы со Стражами. Когда она в последний раз выезжала на такую большую охоту? Не больше года назад, и то это была лишь семейная охота в Хайевере. Она вздохнула и постаралась не думать о родителях. Охотничий домик эрла Вульфа в Стоникрофте был слишком мал, чтобы вместить всех гостей, а близлежащее поместье Фергюса и того меньше, так что они вернулись к первоначальному решению разбить шатры. Обед подадут в помещении — во всяком случае, для знати. Бронвин надеялась, что погода их не разочарует. Для охоты она облачилась в элегантный охотничий костюм из бурой кожи, украшенный зелеными фестонами на плечах и бедрах. Она взяла цилиндрический футляр с несколькими пружинными дротиками мастера Вэйда, в дополнение к нему захватила лук и стрелы, и конечно, свой меч и кинжал. Будет интересно посмотреть, что дротик сделает с диким кабаном. На плече у неё висел великолепный драконий рог Колгрима. Он должен отлично звучать в охотничьих угодьях. Скаут был взбудоражен и возбуждён, и жаждал действий. Все в Денериме баловали его лакомствами, как во дворце, так и в Покоях Стражей, и долгая пробежка в горах должна была растрясти жирок, накопившийся от излишков копчёных колбасок. Прибыл ещё один отряд, герольд впереди нёс знамя Южного Предела. Со стороны наездников доносился пронзительный голос Хайбрен: она жаловалась горничной на причёску. Конечно, Хайбрен настояла на своём участии. Так получилось, что организованная Вульфом охота состоялась сразу после положенных тридцати дней глубокого траура. Похоже, эрл Уриен был полностью забыт. Жизнь продолжалась. Неподалеку тихо и взволнованно переговаривались Хоуки. Фергюс выделил им лошадей, и даже Леандра решила проехать часть пути, хотя и не обещала не отставать от охотников. Все они смотрелись очень мило. Бронвин с ноткой веселья отметила, как Леандра хлопочет над Шарадой, чьи перспективы были почти столь же блистательны, как и её собственные. Ротгар уже начал ухаживать за ней? Был здесь и Карвер, ужасно счастливый оттого, что его привлекательный вид не остался незамеченным, и что сегодня, ради разнообразия, его не сравнивают с отсутствующим Адамом. Фергюс вышел из самого большого шатра Хайевера, приглаживая волосы. — Это королева? Бронвин ухмыльнулась. — Нет. Южный предел. Ты можешь потренироваться в своих учтивых улыбках на Хайбрен. Будем надеяться, что жених не станет её ревновать. — Кто это с ними? Бронвин всмотрелась, узнавая всех, кроме одного человека. Кузен Леонас, взявший с собой своих троих детей, ехал в сопровождении Арона Кендаллса, а рядом с предполагаемым эрлом, на весьма посредственной лошади, сопровождаемый мабари, скакал, без сомнения, самый красивый юноша, которого когда-либо видела Бронвин. По-настоящему красивый. Бронвин видала за свою жизнь немало красивых мужчин. Большинство её знакомых дворян выглядели привлекательно. Знать, в каком-то смысле, выводила красоту и мужество так же, как заводчики скрещивают мабари ради тех же качеств. К тому же среди её Стражей тоже хватало весьма привлекательных мужчин. Этот юноша, c откинутыми со лба золотыми волосами, одеждой, которая ему совсем не подходила, словно явился из другого мира. Фергюс улыбнулся ей, шепнув: — Не пялься. — Что ты сказал? — Ты пялишься. Я видел. Готов поспорить на мою стильную охотничью шляпу, что это младший брат Арона Кенделлса! — О, Создатель! — Бронвин почувствовала, что краснеет, и рассмеялась над собой. — Я рада, что увидела его прежде, чем он увидел меня! — И ты должна думать о своём женихе, — целомудренно пожурил её Фергюс, пригрозив пальцем на манер их старого наставника Олдоса. — Не позволяй симпатичному личику сбить тебя с пути! Выезд Южного предела то и дело останавливался, чтобы перекинуться парой слов со знакомыми, так что когда Брайланд привёл семью и своих гостей к ним в шатер, чтобы поприветствовать, Кусланды успели к этому подготовиться, а Бронвин кое-как взяла себя в руки. Кузен Леонас и леди Амелл краснели, что было естественно в их положении. Бронвин по лицам детей поняла, что ни Леандра, ни Брайланд ещё не сообщали о своих планах. Мальчики Брайланда были счастливы видеть всех и жаловались, что Убийцу пришлось оставить дома. — Он ещё слишком мал, мальчики, — сказал Брайланд, по всей видимости, уже в сотый раз. — Он может пострадать. На следующий год. Хайбрен шепталась о чём-то с Кенделлсами, по всей видимости, рассказывая младшему о людях перед ним. Из-за этого у эрла Брайланда не получилось представить всех должным образом. Арон Кенделлс жестом приказал стоящему позади него красавцу выйти вперёд. — Мой брат Кейн, — небрежно бросил он. Белые и ровные зубы Кейна Кенделлса выгодно подчеркивали его широкую улыбку. — Милорд тэйрн. Миледи. Бронвин опять захотелось рассмеяться. Голос юноши был столь же привлекательным, как и внешность. Он изящно поклонился, в то время как Арон смотрел на него с плохо скрываемым раздражением. Хайбрен смотрела на младшего Кенделлса как на хорошо прожаренную баранью отбивную и, казалось, была готова съесть его. Фергюс и Бронвин обменялись быстрыми осторожными взглядами. Неудивительно, что Арон Кенделлс так не хотел привозить брата в Денерим. Скауту, в свою очередь, понравилась незнакомая сука мабари. У неё была прекрасная каштановая шерсть. На дороге показались новые всадники. Прибыли Анора с Логэйном, и беседа стала более оживлённой и перешла на общие темы. Бронвин усмехнулась, заметив, что брат любуется длинными ногами Аноры, подчёркнутыми охотничьим костюмом и высокими сапогами. Создатель! Логэйн пристально смотрел на Фергюса. Бронвин толкнула брата, тот поднял взгляд на Логэйна и послал ему безмятежную, невинную улыбку. Вокруг них, теснясь и лая, крутилось всё больше псов. Вульф прошёл среди них, приветствуя всех присутствующих и переговариваясь с егерями. Они уже нашли следы большой кабанихи неподалёку от лагеря. — Отлично! — воскликнул он, перекрывая шум. — Ваше величество, я прошу вас оказать честь и возглавить нас! Анора любезно улыбнулась, хотя, как подозревала Бронвин, не испытывала большой любви к охоте. Королева была отличной наездницей и очень эффектно смотрелась в седле. Под звуки охотничьих рожков и лай собак охотники тронулись в путь. Бронвин присоединила свой рог к остальным, и его пение эхом разнеслось по склонам гор. Она пришпорила коня и последовала за сворой. Конечно, они могут и не загонять кабана верхом. Когда собаки затравливают зверя, принято спешиваться и добивать его мечами и пиками. Как обычно, очень скоро охота превратилась в хаос: охотники скачут туда и сюда, собаки отвлекаются на кроликов или на более короткий, по их мнению, путь. И, как и всегда, некоторые участники исчезали на большую часть дня, уделяя время не охоте, а тайным свиданиям. Обычно они возвращались несколькими часами позже, весьма растрепанные, с историями о падениях, подвернутых лодыжках и захромавших лошадях. Логэйн, похоже, любил охоту, как и Бронвин, так что они остались с основной группой. Очень скоро они потеряли из виду Анору и Фергюса. Губы Логэйна сжались в тонкую полоску. Бронвин запретила себе смеяться над ним. Она слишком хорошо проводила время. Она протрубила зов Хайевера, чтобы Фергюс мог понять, где она. Они преодолели каменистый склон, затем попали в заросли папоротника. Группа загонщиков с криками отделилась от основной массы. Скаут залился лаем и присоединился к погоне. Смеясь, Бронвин направила своего коня за ним. Логэйн улыбнулся её энтузиазму и присоединился к ней. Всё складывалось отлично, и это был великолепный день.***
"Великолепный день", — думала Анора. Солнце сияло, воздух был свеж, и ей удалось сбежать от утомляющей свиты телохранителей и слуг. Она и Фергюс свернули на небольшую узкую тропинку, ведущую прочь от кровожадных охотников. Звуки рога и лай затихали, а они мирно ехали среди высоких елей. Фергюс наклонил голову, прислушиваясь. — Это Бронвин! Полагаю, она нагнала свою добычу. — Со стороны эрла Вульфа очень умно организовать это спасение от наших ежедневных проблем. Мой отец любит охоту, но у него редко есть время побаловать себя. Фергюс понимающе улыбнулся. — А вы? Не любите охотиться? Ваш внешний вид говорит об обратном. Никогда не видел столь очаровательной охотницы. Она покраснела, вспомнив, что старалась для него. — Королева должна выглядеть по-королевски, в конце концов. Я люблю верховую езду и не прочь подстрелить птицу. — Она лукаво взглянула на него. — Я, вообще-то, более чем достойная лучница. А что до охоты, подобной этой... Я считаю невероятно странным преследовать что-то настолько несъедобное. Он расхохотался и спугнул стаю сорок с деревьев. Они ехали с улыбками на лицах. Через какое-то время Фергюс всё же решился заговорить: — Ваше величество... Анора... для меня большое удовольствие наконец увидеть вас рядом. — В самом деле? Создатель, она смущалась словно нерешительная молочница. Они ехали очень близко друг к другу, их колени почти соприкасались. Анора рискнула поднять на Фергюса взгляд и обнаружила, что он смотрит на неё пристально и нежно. Кайлан никогда так на неё не смотрел. Он спросил: — Вы думали, чем займетесь после Собрания Земель? — Отец предложил мне остаться в качестве какого-либо управленца. Возможно даже канцлера... — Я спрашиваю не о том, что планирует ваш отец. Чего хотите вы? «Жить! Родить ребёнка! Быть любимой!», – подумала она, но не стала озвучивать свои мысли, вместо этого ответив: — Полагаю, это зависит от того, что мне предложат. Он протянул руку и поймал поводья, остановив обеих лошадей. — Тогда позвольте мне предложить кое-что. Словами не передать, насколько я восхищаюсь вами и люблю вас. Когда я нашел вас живой в башне часовни, то возликовал как никогда прежде. Моё сердце, моя рука, всё, что у меня есть — ваше, если вы окажете мне величайшую честь и примете моё предложение. Ни один мужчина не просил её о замужестве. Её брак был договорным, всё было запланировано ещё до того, как она хотя бы увидела своего будущего мужа. Она пыталась контролировать выражение своего лица, но, по всей видимости, на нем промелькнула какая-то болезненная надежда, так что Фергюс продолжил: — Я не король, но я честный человек, и буду любить и почитать вас, как честный мужчина любит и чтит свою жену. Нам будет хорошо вместе... настолько, насколько мы сами постараемся. Так скажите мне, миледи... Вы выйдете за меня? Она овладела собой и сказала: — Сейчас ещё слишком рано для каких-то официальных заявлений. Пойдут слухи, если я не буду оплакивать Кайлана хотя бы год. — Пусть. Я думал о помолвке в страже. Она беспомощно усмехнулась: — Да, я тоже. Он сжал её руку в своей. — Пусть так и будет, раз мы оба хотим этого, вопреки всему миру! — в уголках его глаз от улыбки появились морщинки, и он притянул её ближе. — Не сочтите меня слишком дерзким, если я взыскую доказательства вашей доброй воли. Поцелуй стал для неё неожиданностью. Она не ожидала ни того, что он осмелится, ни того, что ей настолько понравится. Когда он прервался, её губы снова потянулись к нему, и поцелуй стал глубже, а кровь побежала быстрее по жилам. — Ваше величество! Раздался топот копыт и на узкую просеку въехали всадники. Это были телохранители Аноры, их голоса звенели от радости, что они отыскали ускользнувшую от них королеву. Анора и Фергюс немного отъехали друг от друга, и Фергюс неохотно отпустил её руку. — Ваше величество! — воскликнул капитан. — Просим простить нас, что не поспеваем за вами. — Всё в порядке, Фентон, — любезно сказала Анора. — Я была под защитой тэйрна Кусланда. Ничего не оставалось, кроме как вернуться к охоте. Фергюс ехал впереди, ориентируясь на далекий зов рога. Охотники вдалеке мелькали среди деревьев, подобно теням. На них с огромной скоростью выскочил конь без наездника с диким взглядом и рванул в противоположную сторону. — Никто не говорил, что охота на кабана безопасна, — заметил Фергюс. Он пришпорил коня, размышляя, не нужна ли кому-нибудь помощь. Тропа была узкой, и они проехали ещё какое-то время, прежде чем выехать на маленькую лощину, окруженную темными хвойными деревьями. — Человек ранен! — крикнул капитан, указывая вперед. Они двинулись дальше, и Фергюс увидел, куда указывал капитан. Кто-то свалился за выступ скалы. Окровавленный выступ. Фергюс спешился и подал капитану знак следовать за ним. Арон Кендаллс оказался не очень удачливым охотником. Он лежал в луже крови, очевидно мертвый, со следами клыков на руках, а лицо от удара стало почти чёрным. В животе зияла глубокая колотая рана. Капитан присвистнул. — Полагаю, кабан задрал этого несчастного! Как жаль! Зверь его прямо растерзал. Земля вокруг была сильно утоптана. Видимо, лошадь запаниковала, когда кабан атаковал. Жаль, что у Арона не было своего мабари, который защитил бы его. Похоже, большая часть повреждений нанесена копытами коня, поскольку на охотничьем костюме Арона были отпечатки подков, но это не удивительно. Фергюс хотел уже было распорядиться, чтобы несколько телохранителей спешилась и унесли тело, но вспомнил об условностях и о том, что не имеет права приказывать людям королевы. — Ваше величество, — сказал он вместо этого, — если вам угодно, то кто-нибудь из ваших людей может отвезти тело погибшего в Стоникрофт Лодж, а ещё кто-нибудь отыщет его брата. Нужно сообщить ему это печальное известие. — Конечно, — сразу согласилась Анора, задумавшись лишь на мгновение. — Думаю, нам лучше вернуться как можно скорее, чтобы сделать всё от нас зависящее для утешения и поддержки. Лайд, ты и Роарк разыщите господина Кейна Кенделлса. Скажите ему, что с его братом случилось несчастье, и сопроводите его в охотничий домик. После найдите эрла Вульфа и дайте ему знать. Эрлу Брайланду тоже нужно сообщить, так как Кенделлсы его гости. Один из телохранителей спешился, и окровавленное тело перекинули через седло. Они медленно отправились обратно в охотничий домик. Анора посмотрела на Фергюса, сожалея, что такое счастливое событие омрачено смертью. Она отказывалась воспринимать это как зловещее предзнаменование или что-то ещё, настолько же нелепое. Если люди носятся, очертя голову, за опасными животными, подобное рано или поздно обязано произойти. Наследование Денерима снова оказалось под вопросом, но у Арона Кенделлса остались наследники. Его миловидный младший брат находился здесь, и никто не слышал о нём ничего плохого. Весьма вероятно, что Собрание земель примет одного юного кузена Кенделлсов так же легко, как приняло бы другого. Она снова взглянула на Фергюса, и он, к её огромному удовольствию, понял её. Они ехали слегка опережая печальную процессию, тихо переговариваясь о других, куда более счастливых, вещах.***
Примечание автора: В Ферелдене нет судебных следователей.