Шпильки и кружева

Мисс Бингли быстро шла на поправку. Приехавший поздним вечером доктор осмотрел её и, к счастью для мисс Кэролайн и родственников, волнующихся за состояние больной, не нашёл признаков воспаления легких или иного серьезного недуга. Поэтому благодаря отдыху и травяным настойкам, щедро предоставленным экономкой горничной мисс Бингли, уже через несколько дней незваная гостья смогла присоединиться к остальным за завтраком. Как поведала Элизабет камеристка, не опускавшаяся до повторения слухов и сплетен из уважения к себе и госпоже, но всё же осмелившаяся заговорить, доктор был весьма озадачен вызовом и долгое время провёл у постели больной, пытаясь найти симптомы простуды и доверяя скорее словам мисс Бингли, чем каким-либо внешним признакам болезни, хотя и признал её состояние очень подавленным. Об этом рассказали горничные, проходящие мимо гостевых комнат в то время, как мистер Клиффорд прощался с мисс Бингли, а затем беззастенчиво делившиеся услышанным в комнате для слуг. Эмма сочла эти сведения заслуживающими внимания, а Элизабет в очередной раз почувствовала, как в её душу закрадывается подозрение насчет истинной причины приезда мисс Бингли, которая вполне могла состоять в том, чтобы удостовериться в неумении молодой хозяйки Пемберли справляться со всеми своими обязанностями и разладе среди членов семьи мистера Дарси, осудивших его брак. Хотя ей всё равно было не понять, как за счет этих обстоятельств, если бы все они имели место, можно восстановить уязвленную гордость отвергнутой женщины, метившей так высоко, что потеря чужого богатства оказалась столь сокрушительной и непоправимой. Приняв поздравления со скорым выздоровлением в неизменной горделивой манере, мисс Бингли заявила, что желает следовать изначальному плану пути, и поэтому написала письмо своей сестре с просьбой приехать за ней в Пемберли, когда та вместе с супругом будет возвращаться в Лондон от родственников мистера Хёрста, визит к которым мисс Бингли так нечаянно пропустила. И что в письме она просит миссис Хёрст поторопиться с приездом, так как не хочет обременять мистера и миссис Дарси своим неожиданным визитом. Этому варианту она упрямо хотела следовать, несмотря на вежливость Элизабет, заявившей, что её присутствие, безусловно, желанно хозяевам дома, и предложившей мисс Бингли погостить ещё хотя бы несколько недель, так как поездка в карете может оказаться опасной для её неокрепшего здоровья. Но мисс Кэролайн оставалась непреклонной, даже когда Джейн мягко выразила опасения из-за её самочувствия, а мистер Дарси предложил собственную карету на тот случай, если мисс Бингли всё же желает увидеть родню сестры, но сначала, конечно, полностью поправит своё здоровье. Элизабет была озадачена упорством своей гостьи, но, тем не менее, не стала приписывать той какие-либо низменные мотивы. В скором времени ожидались мистер и миссис Гардинер, и, пребывая в прекрасном настроении, она не желала искать огрехи в чьём-либо поведении или намерениях. Тем более, мисс Кэролайн была крайне вежлива и учтива, не искала внимания хозяев дома более, чем это было допустимо приличиями, и её присутствие в качестве гостьи оказалось не таким уж тяжелым испытанием, как полагала Элизабет в тот первый вечер, когда ходила справиться о её здоровье. Мисс Бингли могла быть весьма приятной дамой, когда не пыталась привлечь взгляды мистера Дарси, делая это за счет нескончаемых комплиментов в его адрес или насмешек над другими людьми, положение которых она считала ниже своего. Приезд Гардинеров совпал с легкими заморозками, заставившими снежные шапки на деревьях застыть в своём белоснежном одеянии, превратившими капель с крыш и навесов в озорные сосульки и изрисовавшими окна замысловатым серебристым узором кружева. Вышедшие навстречу гостям Элизабет, мистер Дарси, Джейн и мистер Бингли воодушевленно замахали руками, чем с лихвой были вознаграждены радостным приветствием выскочившей из кареты гурьбы детей, бросившейся к своим любимым кузинам - Элизабет и Джейн, с радостью распахнувшим объятия. Несмотря на приглашение согреться внутри дома, Гардинеры изъявили желание пройтись, чтобы немного размяться после поездки в карете, что радостно было встречено детьми, бросившимися осматривать каток, так как даже в Лондоне такое развлечение было для них в диковинку. Джентльмены разговорились о достоинствах рыбной ловли в зимнее время года, а дамы чуть отстали от них, делясь последними новостями. Когда обмен любезностями и расспросами о самочувствии родных был закончен, миссис Гардинер спросила племянницу, у которой последние несколько недель не было времени написать подробное письмо, о причинах отказа графа Мэтлока и остальных родственников мистера Дарси по материнской линии нанести визит молодой хозяйке Пемберли во время рождественских праздников. - Дорогая тётя, причина вполне ясна: они не хотят иметь со мной ничего общего. Мы с мистером Дарси подозреваем, что ситуацию сильно обострила леди Кэтрин, предпочитающая слишком откровенно выражать своё мнение. Лицо Элизабет сохранило прежнее непринужденное выражение, но те, кто знал её хорошо, конечно, заметили холодный блеск глаз, сменивший искры радости, и легкие складки печали у линии губ, впрочем, тут же исчезнувшие, как облачко пара, коснувшееся морозного воздуха. - Элизабет... - начала тетя, едва переглянувшись с Джейн. - Думаю, им просто нужно время, чтобы привыкнуть, ведь они люди другого круга и запланировали брак мистера Дарси с дочерью леди Кэтрин задолго до вашего знакомства. Ты, как вихрь, ворвалась в его сердце, и хотя каждый, кто знает тебя, считает его выбор наилучшим из возможных, для них ты чужая. - Правда, Лиззи, - участливо вставила Джейн, взяв сестру под руку. - Логично предположить, что граф прислушался к мнению своей сестры, столь уверенной в своей правоте. Я думаю, что если бы он увидел, как счастлив в браке его племянник, узнал бы тебя лично, то убедился бы, что ты не... - Обольстительница, что позарилась на его состояние, - иронично процитировала Элизабет, вспоминая гневную речь леди Кэтрин. - Но они даже не попытались! Не стали утруждать себя знакомством! Иногда я жалею, что мой муж так богат, ведь тогда этих трудностей не возникло бы вовсе... - Элизабет задумчиво посмотрела вперед, туда, где мистер Дарси мимолетно обернулся, чтобы взглянуть на неё, и во взгляде его таилась трепетная нежность. - Но, признаться, подобные мысли редко меня посещают. Джейн и миссис Гардинер прыснули, опуская головы, а Элизабет лукаво улыбнулась супругу, предъявляя на всеобщее обозрение озорные ямочки на щеках. - Моя дорогая племянница, - высказался мистер Гардинер, оглянувшись на смех вслед за мистером Дарси. - Приятно каждый раз видеть тебя в столь бодром расположении духа. Я рад, что ты не меняешься. - Жаль, что ничем не смогла поразить вас, дядя. Но всё же оставьте в своей душе совсем немного место для удивления, день ещё только начался! - Непременно, Лиззи! Непременно! Заметив, как их старший отпрыск неловко пытается встать на коньки, предложенные лакеем по приказу миссис Дарси, подозревавшей, что кузены и кузины тотчас захотят опробовать самое увлекательное из предложенных развлечений, Гардинеры поспешили вернуться назад, к пруду, и воспользоваться своей родительской властью, чтобы унять противоречия, возникшие из-за капризов младших, во что бы то ни стало желающих кататься, несмотря на запрет няни. Джейн дождалась мужа, чтобы опереться на его руку, а Элизабет присоединилась к мистеру Дарси, радостно наблюдая, с каким загадочным и одновременно умиротворенным выражением лица он смотрит на играющих детей. Она мечтала о первенце, мальчике с копной темных волос и той же правильностью черт, что и у отца, и на мгновение позволила себе отдаться прекрасному видению, в котором их дети так же возились у катка, раскрашивая белое безмолвие снегов звонким смехом. Подумав об этом, Элизабет представила совсем ещё юного мистера Дарси со своей сестрой, гуляющих по зимнему парку позади Пемберли, по сей день не потерявшего своей величественной красоты, и пожалела о том, что Джорджиана осталась дома вместе с мисс Бингли, желающей поучаствовать в её музыкальных занятиях. Чтобы, как подозревала Элизабет, не встречать Гардинеров, к которым когда-то отнеслась столь неуважительно, что свой ответный визит к Джейн, гостившей тогда у дядюшки, просидела с кислой миной, всем своим напыщенным видом изображая досаду оттого, что ей приходится поддерживать связь со столь бедным и неродовитым семейством. И даже Джейн, всегда с добротой относившаяся к людям и не привыкшая искать в их поступках злобы или расчета, разочаровалась в своей подруге, прекратив с ней переписку. Элизабет вдруг осознала, что в некотором смысле её старшей сестре было тяжелее наладить отношения с родственниками мужа, ведь в отличие от графа, которого Элизабет в глаза не видела, Джейн приходилось быть внимательной к нуждам мисс Бингли во время её частых визитов в Незерфильд, несмотря на то, как та обошлась с ней в прошлом. И это, пожалуй, было хуже, чем окончательный разрыв отношений, позволяющий держаться друг от друга на расстоянии. Привыкшая во многом находить повод для шутки, Элизабет улыбнулась, предвкушая, как напишет отцу о теперешнем выражении лица мисс Кэролайн, которой придется быть любезной с гостями мистера и миссис Дарси. Теми, кому когда-то она бы побрезговала отвесить поклон, а уж родство с ними сочла бы просто унизительным. Мистер Дарси неожиданно пригнулся, и Элизабет, догадавшись, в чем дело, шустро отскочила в сторону, бросившись навстречу самой юной своей кузине, озорно запустившей в неё снежком. И мысли о чужом не самом благовоспитанном поведении рассеялись в её голове, как легкие белоснежные облака, выпустившие из своих объятий солнце.

***

«Дорогой папа, в завершение письма хочу рассказать Вам о замечательном способе стать гостем дома, в который Вас не приглашали. Вы не поверите, что способ этот оказался известен не только мисс Бингли, так неожиданно составившей нам компанию на Рождество, о чём я писала Вам совсем недавно, но ещё и её сестре миссис Хёрст и мистеру Хёрсту, которые вчера вечером прибыли в Пемберли в ответ на просьбу мисс Бингли поторопиться с возвращением... и были вынуждены остаться в качестве наших гостей, так как на улице свирепствует снежная буря, и дороги ужасно занесло. Согласитесь, было необдуманно отправляться в путешествие в такую погоду, ведь метель не успокаивается уже не первый день, но ещё более удивительным оказалось то, что они взяли с собой в поездку провожатого - молодого господина, ближайшего приятеля брата мистера Хёрста, которому тоже было по пути. Его зовут мистер Кристиан Гаррисон, и Вы, папа, без сомнений насладились бы его обществом, хотя бы потому, что увидели бы, как этот джентльмен умеет находить общий язык с окружающими, при этом чувствуя себя на редкость непринужденно, несмотря на то, что заявился в чужой дом без приглашения. Своей красноречивой манерой рассыпаться в любезностях он на мгновение напомнил мне мистера Уикхема, с той разницей, что мистеру Гаррисону не нужно охотиться за приданым наивных девушек из богатых семейств, и, тем более, думаю, он не склонен бросаться в сомнительные побеги с симпатичными дочерьми из небогатых. Это весьма обходительный джентльмен, приятной наружности (хотя не могу судить об этом с полной уверенностью, так как для меня, как для любой благовоспитанной замужней дамы, образцом мужской красоты служит супруг), кроме того, судя по словам миссис Хёрст, обладает немалым годовым доходом, будучи холостяком. И если бы я писала письмо не Вам, папа, а нашей уважаемой матушке, то уверена, что она тут же попросила прислать его в Лонгборн, дабы обеспечить будущее одной из моих сестёр. Но если бы такое письмо существовало, я бы тут же остудила её пыл, потому что, кажется, судьба мистера Гаррисона уже решена, правда, пока без его ведома. Ведь чем тогда объясняется поведение миссис Хёрст, пригласившей его составить ей и мистеру Хёрсту компанию в дороге, как не намерением обратить внимание завидного холостяка со средствами на свою сестру, которая сразу же перестала тяготиться своим положением гостьи в Пемберли. Как только мисс Бингли увидела мистера Гаррисона, выражение её лица тут же изменилось, а манеры стали самыми изящными из всех, что она когда-либо демонстрировала. И я поняла, что за хитроумную ловушку приготовили сестры мистера Бингли для этого джентльмена и его состояния. Что же, папа, нам стоит пожелать мисс Бингли удачи в охоте и любовных капканах, а я вынуждена проститься с Вами, так как, пока мужчины играют партию в бильярд, мне нужно составить дамам компанию в гостиной. Я с большим удовольствием провела бы время за письмом к Вам, в библиотеке или на прогулке по оранжерее только лишь в обществе Джейн, Джорджианы и миссис Гардинер, но моё положение обязывает к столь чинным и, надо сказать, скучным занятиям. Обязательно поведайте об этом Китти, ведь в её глазах статус супруги богатого джентльмена приравнивается лишь к бесконечным развлечениям и бесчисленным нарядам из лучшего муслина и атласа. С любовью, всегда Ваша Лиззи». Дописав письмо, Элизабет свернула его и ловко поставила личную печать, подув на растекающуюся, как кровь, каплю свежего воска. Оставив письмо на специальном подносе для корреспонденции, так, чтобы Эмма заметила его и передала посыльному при первой возможности, она поправила складки шелкового платья и покинула покои, так как время на часах невозмутимо сообщало о том, что пора торопиться подавать чай. И, несмотря на то, что дворецкий прекрасно знал распорядок дня и вкусы хозяев, без распоряжения Элизабет и её присутствия в зале такие решения не принимались. В уютной гостиной с большими окнами, открывающими вид на заснеженный сад, и огромным камином, предназначенным согревать все уголки комнаты, уже секретничали миссис Хёрст и мисс Бингли. Завидев входящую Элизабет, они тут же продемонстрировали натянутые улыбки, прерывая беседу лишь на приветственные поклоны. - Миссис Дарси, до вашего прихода мы с дорогой Луизой обсуждали достоинства мистера Гаррисона и пришли к общему мнению, что он приятный во всех отношениях джентльмен, - сказала мисс Бингли с беззастенчиво хитрым выражением лица. - А каково ваше мнение? Прошу, поведайте нам его. - Пожалуй, я вряд ли могу сказать более пары слов, - ответила Элизабет, ничуть не спасовавшая перед натиском собеседницы и не желающая сплетничать о своих гостях в том тоне, какой был задан сестрами мистера Бингли, хотя вопрос мисс Кэролайн на первый взгляд казался довольно невинным. - Я столь недолго знакома с мистером Гаррисоном, что его достоинства или недостатки являются для меня тайной, и таковой, я полагаю, им необходимо оставаться до того момента, покуда мистер Гаррисон сам не приоткроет завесу. - Но как же первое впечатление, которое зачастую является самым честным? - доверительно поинтересовалась миссис Хёрст, неосознанно облизнув губы в предвкушении пирожных, что аппетитно красовались на десертном столике недалеко от камина. При этом она тепло посмотрела в глаза собеседнице, словно они были давними подругами, и Элизабет это показалось чересчур жеманным. На секунду она почему-то представила себе муху, попавшую в кадку с мёдом и беспомощно дергавшуюся в липкой вязкой жидкости, отчаянно сопротивляясь, но уже предчувствуя свою погибель. Была ли уготована роль той мухи мистеру Гаррисону, выбранному миссис Хёрст в женихи для своей сестры, или даже Элизабет, вынужденной отвечать на подобные вопросы, она затруднилась бы ответить, но откровенничать с дамами на этот счёт точно не собиралась. - Первое впечатление подобно улыбке - располагает, но не раскрывает истинную суть характера, - невозмутимо ответила она, с некоторым облегчением заметив, как дворецкий, тактично постучавший в дверь, несет тяжелый поднос с чайным сервизом. Элизабет до сих пор не понимала той легкости, с которой Хёрсты пригласили с собой в поездку, а после и в их с мистером Дарси дом, всего лишь недавнего знакомого. Пусть погода не оставила путникам большого выбора, но комнаты в местной гостинице точно были, что дало бы возможность непредставленному их семье господину сначала согреться и найти ночлег, а уж потом совершить официальное знакомство. Тем самым, по её мнению, миссис Хёрст должна была понимать определенную степень ответственности за нравственность этого джентльмена, вводя его в узкий круг своих друзей, хотя, безусловно, при первой встрече мистер Гаррисон действительно показал себя как приятный в общении и любезный господин. - Вы правы, миссис Дарси, - улыбнулась миссис Хёрст, переглянувшись с сестрой. - Но могу заверить вас, что достоинства мистера Гаррисона в скором времени станут открыты каждому из присутствующих. Мы бы не предложили составить нам компанию в пути человеку недостойному, не обладающему определенным положением в обществе и прочными родственными связями. - Конечно, ведь в нынешние времена нужно быть предельно осторожными в новых знакомствах, - подтвердила мисс Бингли, самодовольно взглянув на Элизабет, которую этот разговор одновременно злил и забавлял. Она вдруг вспомнила, как когда-то на балу в Незерфильде мисс Кэролайн попыталась намекнуть ей на недостойность мистера Уикхема, ставя ему в вину только лишь тот факт, что его отец работал управляющим у старшего мистера Дарси. Несмотря на то, что мистер Уикхем действительно оказался подлецом, этим мисс Бингли продемонстрировала, что всё, интересующее её в окружающих, это их родословные и состояния. И с тех пор мало что изменилось, если единственным, к чему она проявила внимание, было богатство мистера Гаррисона и его связи в высшем обществе, и для мисс Кэролайн эти блага приравнивались к чести, достоинству и чистоте помыслов. Более того, последняя реплика этой дамы была, как острие копья, направлена на саму Элизабет, чьи небогатые родственники гостили сейчас в доме её мужа, младшая сестра совершила побег с офицером, а сама она когда-то слепо считала того же мистера Уикхема идеалом воспитанности и обходительности, составив это мнение только лишь по нескольким встречам, хотя правда оказалась куда непригляднее. - Вы совершенно точно заметили, мисс Бингли, - тем не менее, ответила она, непринужденно улыбнувшись мисс Кэролайн. - Осторожность ещё никому не вредила, особенно если она также распространяется на высказывания и мнения. Изящные манеры и умение поддержать разговор - это действительно прекрасное сочетание, особенно ценное, если к нему прилагаются скромность и уважение к собеседнику, вы не находите? Мисс Бингли растерянно посмотрела на миссис Хёрст, видимо, не до конца понимая, к чему клонит Элизабет, как двери гостиной открылись, впуская опаздывающих Джейн, Джорджиану и миссис Гардинер, и дамы сменили тему беседы, разговаривая о нынешней лондонской моде, открытии театрального сезона и, конечно, музыке. Элизабет взяла на себя обязанность первой развлечь компанию задорным сонетом, затем музицировала миссис Хёрст, а после неё - Джорджиана, которая только лишь в компании дам решилась продемонстрировать своё пение. Позже к ним присоединились мужчины, привнеся в гостиную басовитые возгласы мистера Хёрста, проигравшего мистеру Гаррисону одну из партий, звонкий смех мистера Бингли над остроумными репликами мистера Гардинера и молчание мистера Дарси. Который, как заметила Элизабет, был особенно замкнут, мрачно наблюдая за своим новым гостем, видимо, несколько смущающим его своей раскованной словоохотливостью. Мисс Бингли тут же вызвалась на роль пианистки, чем порадовала публику, и весьма удачно демонстрировала хорошую игру, осанку, изящный разворот плеч и новое платье насыщенно-синего цвета, что замечательно сидело на её высокой и стройной фигуре. Однако объект её интереса, мистер Гаррисон, хоть и весьма красноречиво высказался об умении последней, казалось, бросил на неё лишь несколько взглядов, основное своё внимание уделяя соседкам по дивану - Элизабет и Джейн, на которую пал первый поток неуемного интереса мистера Гаррисона и которая в своей привычной манере отвечала ему любезно, но предельно скромно. Не добившись от неё желаемой увлеченности в беседе, мистер Гаррисон вдруг обратил свой взор на Элизабет, обращаясь к ней с вопросом: - Как вы считаете, миссис Дарси, искусство игры на музыкальных инструментах подобное тому, что демонстрирует мисс Бингли, является одним из средств обольщения мужских сердец или же чем-то неподвластным людям - природным талантом такой силы, что ему просто невозможно противиться? - Это довольно странный вопрос, мистер Гаррисон, - с едва сдерживаемой улыбкой ответила Элизабет, взглянув на раскрасневшееся лицо мисс Бингли, превзошедшей саму себя и, после долгих аплодисментов, воодушевленно взявшейся за следующий пассаж. - Полагаю, это зависит от того, какой целью задаётся музыкант, хотя, на мой взгляд, без определенного уровня мастерства исполнение может скорее отвратить, чем привлечь внимание. - А с какой целью обычно играете вы? - спросил он, заинтересованно развернувшись к соседке всем телом и едва наклонив голову, что было с неодобрением принято поднявшимся с кресла мистером Дарси, до этого расположившимся в самом дальнем углу комнаты рядом с мистером Хёрстом, клюющим носом под лирический сонет, исполняемый мисс Бингли. - Пожалуй, ради самой музыки, - сказала Элизабет, которая со своего места могла наблюдать за резвыми пальцами мисс Кэролайн, порхающими по клавишам. - И это всё? - иронично поинтересовался мистер Гаррисон, заглядывая собеседнице в глаза. - А как же обычные разглагольствования насчет муз, вдохновения, тяги к прекрасному и струн души, рвущихся у особенно чувствительных особ? - Полагаю, обо всём этом вы можете узнать у последних, - с улыбкой ответила Элизабет, краем глаза заметив, как мистер Дарси бросает в её сторону внимательные взгляды, прохаживаясь от окна к окну. - Я люблю музыку и книги. Но никогда не полагала, что восхищение чужим талантом к сочинительству этюдов и сонетов, или их исполнение, делает меня возвышеннее, чем я есть в действительности. - Тогда что же делает вас собой? - почти шепотом спросил мистер Гаррисон, боясь сбить мисс Бингли разговором, на который она уже и так несколько раз сердито оглядывалась, но, к счастью, ни разу не упустила ни одной ноты. - Если я отвечу на этот вопрос и раскрою вам карты, эта беседа сразу утратит свой смысл, а я бы не хотела много говорить о бессмысленных вещах, - отозвалась Элизабет, скрывая улыбку, которая всё же заискрилась в её темных глазах, ищущих мистера Дарси, в то время как мисс Бингли доиграла последний куплет, а он вернулся на своё место, угрюмо взглянув на спящего мистера Хёрста. - Вы меня заинтриговали, а это, прошу заметить, редко кому удаётся, - сказал мистер Гаррисон, но его голос быстро утонул в шуме аплодисментов, адресованных мисс Бингли, которая, пробежавшись глазами по зале и не найдя места возле Элизабет, Джейн и объекта её симпатии, была вынуждена сесть поодаль рядом с Джорджианой и миссис Гардинер. - Мистер Гаррисон, не составите ли мне пару за карточным столом? - поинтересовалась миссис Хёрст, заметившая недовольство сестры, которая, судя по расстроенному выражению лица, так и не добилась желаемого результата своего выступления. - Уверена, дорогая Кэролайн не откажет нам в компании. Глаза мисс Бингли тут же вспыхнули в предвкушении беседы с интересным ей господином, и она неспешно прошла мимо дивана к столу, пытаясь очаровывать окружающих грацией походки и изяществом фигуры, что наконец-то было с удовольствием замечено мистером Гаррисоном, проводившим её взглядом. - Охотно! - отозвался он, также с энтузиазмом принимая предложение, но при этом с некоторым сожалением во взгляде оставляя свою остроумную собеседницу. - Но кто же будет четвертым? Возможно, мистер Дарси? - Нет уж, увольте, уважаемый сэр, - слишком резко отозвался мистер Дарси из своего угла, обдав собеседника той холодностью тона, присущей ему когда он бывал раздражен или чувствовал себя неуютно. - Что есть карточная игра? Лишь толика удачи без глубинного содержания и надежды получить жизненный урок. А я не привык зависеть от капризов фортуны. - О, в этом вы сходитесь во мнениях с уважаемой миссис Дарси. Ведь она также не любит бессмысленных вещей и разговоров, - с улыбкой переадресовал мистер Гаррисон, оглянувшись на Элизабет, насмешливо изогнувшей бровь в ответ на его реплику. - И если бы все люди были со мной в этом солидарны, то общество лишилось бы доброй половины тем для беседы, а это, согласитесь, было бы просто пыткой для любого благовоспитанного англичанина, - шутливо заметила она, наблюдая, как одобрительный взгляд мистера Гаррисона замер на её лице, словно был не в силах оторваться от чего-то чрезвычайно интересного. И только мисс Бингли собралась перетянуть его внимание на себя, открыв рот для комментария, мистер Хёрст, видимо, увидевший беспокойный сон, встрепенулся на своем кресле, бормоча путанное: - Что? Да, безусловно! Не откажусь от ещё одного бокала. Что побудило общество, скрывая улыбки, заняться выбранными развлечениями: вистом*, к которому присоединился мистер Бингли, всегда готовый доставить удовольствие окружающим, поддержав общество как в танцах, так и за карточным столом, а также разговорами и музыкой, которую теперь умело привносила Джорджиана, решившаяся если не петь, то хотя бы сесть за инструмент. Мистер Дарси оставался не в духе, ввязавшись в спор с мистером Гардинером на тему военных действий, затеянных Наполеоном. Элизабет разговорилась с Джейн и миссис Гардинер о последнем прочитанном ею романе авторства Анны Радклиф** - писательницы-женщины, чьё творчество нередко вызывало осуждение, хотя Элизабет полагала, что она обладает воистину богатой фантазией, раз умеет так живо описывать все эти готические подробности и неожиданные сюжетные повороты. А мистер Гаррисон рьяно взялся за игру и добавил ко мнению общества о себе ещё одну интересную черту: он оказался заядлым игроком и крайне азартным человеком.