В тусклом, мерцающем свете

*** Октябрь 1863 года Рядом со станцией Бристо, Вирджиния       К концу сентября холодное дыхание осени становится вполне ощутимым, и уже в начале октября солдаты держатся поближе к кострам при любом удобном случае. По ночам температура постепенно падает, так что мужчинам приходится пользоваться шерстяными одеялами, сложенными в их спальных ковриках, вместо того чтобы сворачивать их и подкладывать под голову в качестве подушек. Немногие счастливцы принесли с собой из дома лоскутные одеяла или попросили свои семьи их прислать, и теперь остальные – те, кто все лето смеялись над ними за то, что они таскают на себе лишний груз – каждую ночь с завистью поглядывают на утеплившихся товарищей.              Дни по-прежнему заполнены строевой подготовкой вне зависимости от погоды, и когда к холоду добавляются еще и дожди, мучения солдат достигают своего апогея. В особо сырые дни Малдер вынужден сопротивляться порыву объявить отбой и позволить своим людям провести время в относительном укрытии их палаток, но, вспоминая о днях, когда Скиннер упорно заставлял их тренироваться, несмотря на погоду, он упрямо продолжает. Они гораздо лучше действуют как команда, когда каждый солдат может заряжать, целиться и стрелять из своего оружия быстро и эффективно, невзирая ни на что.              В подобном времяпрепровождении есть и свои плюсы, ведь практика позволяет держать роты в форме, а многократные пробежки по полям с удвоенной скоростью с винтовкой на плече помогают всем согреваться – по крайней мере, на время строевой.              В более сухие дни время между приемами пищи и муштрой зачастую посвящено картам, особенно покеру, и все чаще и чаще по мере остывания воздуха - бейсболу. Различные полки начинают организовывать больше формальных команд, чтобы соревноваться друг с другом, и неудивительно – особенно для Малдера – что Скалли быстро становится отличным игроком. После некоторых уговоров с ее стороны солдаты 83-го Пенсильванского полка позволяют своему полковнику присоединиться к команде. Когда он ворчит насчет необходимости ходатайства со стороны своего лейтенанта, она шутливо напоминает ему, что богатенькие мальчики из колледжей обычно не слишком-то спортивны.              - Как и женщины, должен заметить, - угрюмо ворчит он, когда они устраиваются на ночь. – И все же они позволяют тебе играть.              - Ну, - отвечает она, игриво ему улыбаясь, - мне повезло, что у меня был отличный учитель, не так ли?              Она зарывается в свое одеяло – сегодня его очередь спать на койке – и накрывается им с головой, так что только глаза видны. Ночь, вероятно, самая холодная за последнее время, и с небольшого расстояния между ними Малдер видит, что она дрожит. Ему и самому не слишком-то тепло.              - Скалли, - зовет он, не давая себе шанса занервничать и передумать, - почему бы тебе не лечь здесь?              Она пронзает его взглядом сквозь узкий зазор в одеяле.              - Сегодня твоя очередь, Малдер, - напоминает она.              - Знаю, - отвечает он. – Я и не предлагал спать на земле – я предложил, чтобы ты разделила койку со мной. – Скалли отодвигает одеяло в сторону, и он видит выражение сомнения на ее лице. – Обещаю, что никаких гнусных целей я не преследую, - заверяет он ее. – Я буду держать руки при себе и все такое. Я просто подумал, что так нам будет теплее, разве нет? – Она ничего на это не говорит. Он не пытался повторить их имевший место несколько недель назад поцелуй, и неловкость быстро прошла… но все же его предложение заставило бы ее поколебаться даже до того происшествия в лесу.              - Думаешь, это хорошая идея? – уточняет она, полностью убирая одеяло с лица.              - Остальные постоянно так делают, когда становится холодно, - аргументирует свою позицию Малдер. – Они спят вповалку посреди палаток, чтобы сохранить тепло. Разве нет? – Скалли кивает. – Это я и предлагаю.              Скалли все еще колеблется, но, когда резкий порыв ветра сотрясает стены палатки, уступает и медленно поднимается на ноги.              - Почему-то, - бормочет она, - мне кажется, что это не совсем то же самое.              Малдер отодвигается как можно дальше – койка очень узкая – и Скалли устраивается рядом с ним. Они накрываются теперь уже двумя одеялами и ложатся спиной друг к другу. Так им значительно теплее, но их колени свисают с деревянных краев койки, что довольно неудобно.              - Погоди-ка, - говорит Скалли. – Я кое-что попробую. - С этими словами она осторожно перекатывается на другой бок – на койке недостаточно места и для одного, а тем более для двух, даже притом, что один из них весьма хрупкой комплекции – и устраивается так, что теперь кончик ее носа упирается ему между лопаток. – Так нормально?              - Да, - хрипло произносит Малдер. – Да, Скалли, так хорошо.              Это, возможно, не самое разумное их решение, но с тех пор они так и спят: бок о бок на узкой койке Малдера, вплотную прижимаясь друг к другу и делясь теплом своих тел.              Во вторую неделю октября, 11-го числа, наконец поступает приказ сворачивать лагерь и выдвигаться на следующее утро. Никто не знает, куда они направляются и маячит ли на горизонте какое-нибудь сражение; как бы там ни было, на рассвете 12-го октября мужчины радуются возможности в кои-то веки двинуться в путь, прервав установившуюся с августа череду монотонных дней. Переполняемые едва сдерживаемой энергией в ожидании начала похода, они складывают палатки, закидывая их в повозки, и формируют роты. Малдер верхом на коне возглавляет колонну, и вскоре к нему присоединяется и Скалли.              - Так куда мы направляемся? – спрашивает она.              - На север, - отвечает Малдер. – Это все, что я знаю.              Скалли кивает.              - Звучит неплохо, - заявляет она, – но меня устраивает все, что позволяет покинуть берега этой проклятой реки и сменить, наконец, обстановку. Если я еще хотя бы одну ночь провела в кордоне, то дезертировала бы.              Малдер тихонько посмеивается.              - Ты бы не осмелилась, - возражает он, – ведь тебе известно, что я бы отправился на твои поиски. И неважно, как далеко ты бы успела уйти, я бы все равно тебя нашел.              Скалли мягко улыбается ему, слегка краснея, и, быстро вспомнив, что весь полк выстраивается позади них, Малдер поспешно отворачивается и глядит вперед. Скалли делает то же самое.              Растянувшись по дороге подобно длинной синей змее, армия марширует на север большую часть дня и ночью разбивает лагерь в поле, даже не потрудившись поставить палатки. Они продолжают путь ранним утром 13-го числа, минуя Билтон и Калвертон – хорошо знакомые Малдеру города. Плантация его семьи находится чуть дальше к югу от этих мест – он бы добрался туда за несколько часов верхом. Он много раз ездил по этим дорогам с отцом, сопровождая его в деловых поездках, и путешествовал в Вашингтон и обратно вместе с родителями.              Ближе к полудню, когда дорога меняет направление и идет вдоль железнодорожных путей, полковник Скиннер подъезжает к Малдеру. Скалли почтительно отстает, чтобы они могли поговорить наедине.              - Мне сказали, что мы здесь, чтобы защищать эти пути, - сообщает Скиннер Малдеру, указывая на железную дорогу справа от них. – Часть кавалерии генерала Стюарта перестреливалась с парой полков в авангарде наших сил, а это означает, что генерал Ли где-то неподалеку. Если они займут часть железнодорожного полотна между нами и Вашингтоном, наши пути снабжения нарушатся, и мы не сможем долго оставаться на территории врага, так как рискуем заморить солдат голодом и израсходовать все боеприпасы.              - Где это произошло, сэр? – спрашивает Малдер. – В Ноксвилле или дальше на север, ближе к Манассасу?              Скиннер окидывает его внимательным взглядом.              - Я постоянно забываю, что вы из этих мест, - говорит он. – Нет, не так далеко на севере. Мы собираемся у станции Катлет.              - Это близко, - замечает Малдер. – Мы прибудем туда меньше чем через час.              - Верно, - соглашается Скиннер и оглядывается назад, на четко сформированные роты, марширующие в почти безупречном строю. – Вы заставляли их усиленно тренироваться, как я слышал. Держали в форме в ожидании активных действий.              Малдер кивает.              - Я подумал, что буду командовать полком так же, как это делали вы, сэр, - сообщает он. – Люди привыкли к ежедневным усиленным тренировкам, когда вы были за главного, так что для них мало что изменилось.              - Вы будете рады подобному решению, если мы сегодня или завтра примем бой, - замечает Скиннер. – Солдаты теряют бдительность, валяясь на лугах и смотря на проплывающие в небе облака. Не все командиры были столь же деятельны, как вы, и у многих полков возникнут трудности после двух месяцев без малейшей перестрелки с врагом.              - Мы не окажемся в их числе, сэр, - обещает ему Малдер.              - Знаю, что не окажетесь, Малдер. Поэтому-то я и выбрал вас в качестве командира. – Скиннер переводит взгляд вправо, где Скалли едет верхом с двумя другими лейтенантами, ожидая, когда Малдер снова позовет ее к себе. – Как лейтенант Скалли справляется с ролью вашего адъютанта? – интересуется он. – Мне говорили, что вы постоянно держите его при себе.              - Только если он не на дежурстве, - спокойно отзывается Малдер, - но большую часть времени да, лейтенант Скалли у меня под рукой. Он незаменим, сэр. Спасибо за то, что порекомендовали его на эту должность.              - Уверен, что вы бы и самостоятельно пришли к тому же выводу, - отзывается Скиннер. – Я знаю, что… - Он внезапно замолкает, не договорив, когда до них доносятся звуки артиллерийского огня. – Меньше мили отсюда, - замечает он, и Малдер кивает. Скалли побуждает свою лошадь подойти ближе, пока не оказывается в паре метров позади Малдера и Скиннера. Малдер оглядывается на нее. Внезапный грохот артиллерии заставляет мужчин подпрыгнуть от неожиданности, и конь Малдера нервно перебирает ногами, тогда как Скалли умело удерживает контроль над своей лошадью. Малдер приказывает своим людям остановиться.              - Похоже, довольно близко, - замечает Скалли, вглядываясь в простирающуюся впереди пыльную дорогу. Между их бригадой и следующей перед ними довольно большое расстояние, так что Малдер не может рассмотреть, что ждет их впереди. В следующее мгновение, однако, звуки выстрелов раздаются еще ближе, и на этот раз кажется, что они исходят справа от них.              - Малдер, - обращается к нему Скиннер, - пусть ваши люди укроются вдоль железнодорожной полосы. Здешняя насыпь обеспечит им хоть какую-то защиту.              Малдер кивает и передает приказ через своих лейтенантов, которые доносят его до капитанов рот, и вскоре все солдаты полка либо лежат на земле вдоль находящихся на возвышении железнодорожных путей, либо поспешно выкапывают укрепления позади них. Малдер и его офицеры, включая Скалли, спешиваются и передают лошадей полковым грумам, которые уводят их прочь, к лесу. Они будут поблизости, если в них возникнет необходимость, но вне зоны поражения огнем противника.              В считанные минуты к звукам мушкетных выстрелов добавляется жуткий пронзительный клич мятежников, раздающийся неподалеку от них с северной стороны. Бригада, которая была в строю перед ними, должно быть, уже вступила в бой, и конфедераты, похоже, двигаются на юг вдоль железнодорожных путей, ища слабое место, где можно проскользнуть за линию обороны Союза и атаковать с фланга. Железная дорога критически необходима для удержания армией Союза контроля над Вирджинией, и если ее отобьют или взорвут, со снабжением армии возникнут серьезные проблемы. Малдер понимает это и без пояснений Скиннера и приказывает своим лейтенантам и капитанам окопаться и сражаться до последнего.              За исключением звуков приближающейся битвы, вокруг царит тишина. Весь полк хранит напряженное молчание, не считая тех мужчин, что используют свои штыковые лопаты для рытья одиночных окопов позади главной железнодорожной линии. Когда Малдер осматривает лес слева от путей, ему на ум внезапно приходит одна идея. Он поворачивается к Скалли.              - Лейтенант Скалли, - обращается он к ней, - я хочу, чтобы вы с ротой солдат заняли позицию на краю леса, позади нас. Вы будете держать их в резерве, и если противник прорвет нашу линию обороны, поведете их в бой. Стреляйте по врагу по возможности, но только если он окажется в зоне видимости, и держите ваших людей под прикрытием деревьев.              Скалли хмурится.              - Это ведь не уловка, чтобы обеспечить мне безопасность, сэр? – тихо уточняет она.              - Нет, лейтенант, - обещает Малдер, и по большей части так оно и есть. Скалли будет в чуть большей безопасности под укрытием деревьев, но если ей потребуется вести людей в бой, это быстро изменится. Впрочем, Скалли не ставит под сомнение его решение и спешит к их прежней роте, чтобы переговорить с ее капитаном. Рядовой Пендрелл покидает свою позицию, чтобы подойти ближе и послушать, о чем они говорят. В считанные минуты все семьдесят восемь человек (включая Скалли) отступают к кромке леса в двадцати метрах от них и быстро прячутся за деревьями и кустарниками.              Напряжение нарастает, когда звуки битвы приближаются, и Малдер, чувствующий себя несколько не в своей тарелке без уверенного присутствия Скалли рядом, нервничает все сильнее. Полковник Скиннер и его подручные решили окопаться рядом с 83-м Пенсильванским полком, и Малдер предпочитает расценивать это как комплимент безопасности, которую могут обеспечить его люди, вместо того чтобы предполагать, что Скиннер не доверяет ему вести полк в бой самостоятельно.              - Вот они! – раздается крик с дальнего конца линии обороны, и по полку проходит волна движения, когда мужчины в последний раз поудобнее перехватывают свои винтовки, устанавливая их на железнодорожных шпалах и кучках свежевыкопанной земли и наблюдая за лесополосой справа от путей в ожидании шанса выстрелить по противнику. Из-за деревьев по другую сторону рельсов из густого подлеска на открытую местность начинают выходить первые солдаты в сером. Люди Малдера готовы к их появлению и сразу стреляют, заставляя мятежников отступать обратно под укрытие буйной растительности – но только на мгновение. Уже в следующие секунды вопли врагов достигают крайней степени возбуждения, когда они все вместе устремляются через поляну к путям, подгоняемые своими офицерами.               От леса до путей рукой подать, и даже под шквальным огнем солдат Малдера мятежники пересекают поляну пугающе быстро. Малдер с неохотой отдает своим людям приказ выйти навстречу противнику, и вскоре перестрелка превращаются в рукопашную схватку, во время которой ножи и штыки сражают столько же людей, сколько и пули. В перерыве между выстрелами, Малдер оглядывается назад и замечает Скалли, выглядывающую из подлеска; ее выдают торчащие из-под фуражки рыжие волосы. Он знает, что она ожидает его команды, и как бы ему не хотелось ее отдавать, но, учитывая яростное и стремительное наступление мятежников, у него просто не будет шанса, если слишком затягивать с этим… так что, бормоча про себя отчаянное пожелание, чтобы со Скалли ничего не случилось, он поднимает саблю и, слегка повернувшись, чтобы убедиться, что Скалли его видит, взмахивает ею, тем самым приказывая затаившейся роте переходить в наступление.              Ему не нужно смотреть, чтобы знать, что они откликаются на его зов: от яростных криков его людей, спешащих на подмогу своим товарищам, у него чуть уши не закладывает. Среди этих гортанных выкриков Малдер отчетливо различает голос Скалли и даже посреди всего этого хаоса отчаянно надеется, что никто больше не замечает, что ее крики куда более высокие, чем у остальных.              Конфедераты продолжают напирать, занимая железнодорожную возвышенность и пути, и на некоторое время Малдер теряет Скалли в этой схватке, зато осознает присутствие полковника Скиннера, игнорирующего мольбы своих адъютантов спрятаться в укрытии и сражающегося так же яростно, как и остальные люди вокруг него. Малдер ощущает прилив гордости – как за то, что у него такой командир, так и за то, что хорошо зарекомендовал себя в глазах этого отличного солдата. 83-й Пенсильванский полк, вдохновленный мужеством своего бригадного командира (и, как сильно надеется Малдер, их собственного полковника), сражается отчаяннее, чем Малдеру доводилось видеть прежде, и мучительно медленно им удается оттеснить конфедератов назад, прочь от путей.              Как только люди Малдера отбрасывают мятежников на поляну между путями и кромкой леса, как только они начинают стрелять по противнику с возвышенности, все оказывается кончено. Вспышка активности между деревьями привлекает внимание Малдера, и на мгновение он опасается, что подоспело подкрепление и в любой момент его люди снова окажутся под шквальным огнем… но это просто командир вражеского полка отзывает своих солдат, приказывая их горнисту трубить отступление. Конфедераты, очевидно, атаковали в одиночку, без дополнительных отрядов в резерве. Либо их разведка снабдила их неверными сведениями о численности Союзных войск, либо эта атака просто стала результатом глупости какого-то генерала Конфедерации – Малдера это не волнует: сейчас они вне опасности.              Или, по крайней мере, почти вне опасности.              В последнюю секунду крайняя отступающая линия конфедератов разворачивается уже под самыми кронами деревьев и, прикрывая отступление своих товарищей и не давая людям Малдера возможности преследовать их, нацеливает свои мушкеты на солдат Союза, как раз ныряющих в укрытие позади железнодорожных путей. Солдаты в синем, которые еще не отступили за возвышенность, целятся в ответ, и с обеих сторон раздаются единичные выстрелы.              Справа от себя Малдер снова замечает Скалли, целящуюся из своей винтовки, когда солдаты ее роты ликуют, наблюдая за отступающими мятежниками. Она одной рукой машет им пригнуться, укрыться, показывая, что им все еще грозит опасность, но они в основном не слушают ее.              На противоположном краю поляны несколько солдат-мятежников выступают вперед из-под нависающих над ними веток, чтобы лучше прицелиться, и мир Малдера вдруг резко останавливается, когда двое из них берут на мушку Скалли. Она не видит их, но Пендрелл, стоящий слева от нее, видит и реагирует быстрее, чем Малдеру казалось возможным. Он толкает ее, когда мятежники стреляют, роняя их обоих на землю.              Даже со своего места в двадцати метрах от них Малдер видит, как пуля попадает в тело Пендрелла.              Позабыв об отступающих мятежниках, позабыв о необходимости командовать, позабыв обо всем, кроме Скалли, Малдер бежит вдоль путей, огибая солдат, которые все еще празднуют свою внезапную и решающую победу и не подозревают, что всему миру Малдера только что, возможно, наступил внезапный и кровавый конец. Вокруг Пендрелла и Скалли уже собралась толпа к тому моменту, когда он к ним приближается, и рядовой Йоргенсен перекатывает Пендрелла, который придавил Скалли к земле своим весом, на спину.              Малдер сразу же понимает, что Пендрелл не выживет. Пуля попала в правую часть груди, и, судя по тому, как он тщетно пытается вздохнуть, похоже, поразила легкое. Никто не в силах будет ему помочь.              Китель Скалли на груди залит кровью, и на мгновение Малдеру приходит в голову ужасающая мысль, что она погибла… но затем она открывает глаза, приподнимаясь на локтях, и он осознает, что кровь, должно быть, принадлежит Пендреллу. Она даже не замечает Малдера, подползая к Пендреллу.              - Пендрелл? Ты меня слышишь? – Его глаза, обезумевшие от боли и страха, сосредотачиваются на ней, и он открывает рот, пытаясь что-то сказать, но не может дышать, и слова просто клокочут у него в горле. – Нет, нет, не пытайся говорить, - хрипло продолжает она, и Малдер понимает, что она увидела то же, что и он, и пришла к тому же выводу: Пендрелл на волосок от гибели. Она берет его за руку и крепко сжимает, пока умирающий издает булькающие звуки и судорожно ловит ртом воздух, смотря на нее с мольбой, словно она может каким-то образом спасти его.              В следующее мгновение губы Пендрелла, покрытые кровью и грязью, синеют, а лицо становится смертельно бледным. Его и без того затрудненное дыхание превращается в предсмертный хрип, грудь конвульсивно содрогается раз, другой… и замирает. Его ладонь выскальзывает из захвата Скалли, взгляд стекленеет.              Скалли склоняет голову, тяжело дыша, и Малдер понимает, что она пытается держаться перед собравшимися вокруг людьми. Она осторожно кладет руку Пендрелла ему на грудь и закрывает ему глаза. Какое-то время она остается стоять на коленях рядом с ним, а потом поднимается, опираясь на винтовку.              И тут же падает обратно.              Малдер впервые видит, как красное пятно распространяется внизу ее кителя, и понимает, что Пендрелл, при всем своем героизме, смог поймать только одну из предназначавшихся Скалли пуль. Вторая попала ей прямо в живот.              Он падает на землю рядом с ней, одной рукой зажимая рану и отчаянно пытаясь остановить кровотечение. Не заботясь о том, что на них смотрят, он касается ее щеки свободной рукой, побуждая ее продолжать смотреть на него, продолжать дышать.              Однако глаза Скалли медленно закрываются.