В тусклом, мерцающем свете

*** Декабрь 1863 года Калпепер, Вирджиния       Скалли практически мгновенно сбрасывает с себя остатки сонливости, тогда как Малдер, прижимающийся к ней со спины и обнимающий рукой за талию, по-прежнему безмятежно похрапывает, пребывая в блаженном неведении.              Однако возмущенный вопль его младшей сестры прерывает эту идиллию.              - Фокс, что это такое? – визжит Саманта, упирая сжатые в кулаки руки в бока. Малдер резко просыпается и садится так быстро, что чуть не скидывает Скалли с кровати. Она едва успевает ухватиться за простыни и прикрыть ими грудь. Саманта, однако, даже не смотрит на нее, с ужасом взирая на брата, который сидит на постели, собрав скомканные простыни вокруг талии, и беззвучно открывает и закрывает рот в попытке выдавить из себя что-то осмысленное.              - Сэм, - в конце концов начинает он. – Что ты тут делаешь?              Вопрос, кажется, еще сильнее расстраивает его сестру.              - Что я тут делаю? – Ее лицо багровеет. – Что ты тут делаешь, Фокс? Что ты делаешь дома, что ты делаешь в моей комнате… - Она переводит взгляд на Скалли, словно бы побуждая ту придать происходящему хоть какой-то смысл. – Что ты делаешь в моей постели… со своим лейтенантом?              - Саманта, все не так, как кажется, уверяю тебя, - отвечает Малдер, шаря по одеялу в поисках своей ночной рубашки (которая, как с ужасом вспоминает Скалли, вне зоны досягаемости на полу вместе сее собственной).              - Я пытаюсь представить, как это может быть не тем, чем кажется, Фокс, но у меня не получается, - отвечает Саманта. – Сейчас сюда поднимется папа и увидит тебя в постели с другим мужчиной, голым, так что, пожалуйста, объясни мне, как это может быть не тем, о чем я думаю.              - Скалли не… - Малдер резко замолкает, нервно покосившись на Скалли, и ее сердце переполняется любовью к нему, когда она понимает, о чем он думает: это не его секрет, так что он не может раскрыть его даже ради сохранения лица перед младшей сестрой. Вздохнув, она приходит к выводу, что не может оставить его в подвешенном состоянии.              - Вы принимаете меня за того, кем я не являюсь, Саманта, - с трудом признается она, и та переводит на нее недоумевающий взгляд.              - О чем вы? – спрашивает Саманта… и Скалли безошибочно замечает, в какой момент до девушки доходит смысл сказанного; она наконец обращает внимание на то, как Скалли прижимает простыни к груди, в отличие от Малдера, который не озаботился тем, чтобы прикрыться выше талии. – Вы… вы…              - Да, я женщина, - подтверждает Скалли. – И я была бы очень благодарна, если бы вы подали мне одну из ночных рубашек с пола у вас под ногами.              - Моя тоже где-то там, - бормочет Малдер, пряча лицо в ладонях. Саманта, кажется, внезапно понимает, что пялится на них обоих, так что она нагибается, подбирает ночные рубашки и кладет их на кровать, после чего отворачивается, чтобы дать им возможность одеться в неком подобии приватности.              - Так вы женщина, - продолжает Саманта, все еще стоя к ним спиной. – Но это все еще не объясняет, что вы делаете здесь.              - Думаю, довольно очевидно, что мы тут делали, - ворчит Малдер, натягивая рубашку через голову, и Скалли шлепает его по руке, тогда как Саманта фыркает от отвращения.              - В доме, Фокс, в доме, - поясняет она. – Мне любопытно, почему вы именно в моей комнате, но до этого мы дойдем позже. Почему вы оба здесь, а не в вашем полку?              - Скалли подстрелили, - поясняет Малдер. Саманта испуганно охает и начинает разворачиваться к ним лицом, однако передумывает и остается на месте. – Можешь повернуться, Сэм, мы оделись. – Она так и делает, и на этот раз выражение потрясения на ее лице сменяется искренним беспокойством.              - Вы в порядке? – спрашивает она Скалли. – Насколько серьезным было ранение?              - Довольно серьезным, - отвечает та, - но сейчас уже все хорошо. Скоро я окончательно поправлюсь.              - Битва, в которой Скалли была ранена, произошла недалеко отсюда, - снова пускается в объяснения Малдер. – Спасший ей жизнь хирург сказал, что ее не стоит отправлять на лечение в полевой госпиталь, так как там она либо заболеет, либо ее мгновенно разоблачат.              - И я не могла поехать домой, - вставляет Скалли. – Моя мать никогда не позволила бы мне снова вернуться в армию.              - Так что я привез ее сюда, - продолжает Малдер. – Я поместил ее в твоей комнате, потому что она самая удобная… ну, я не думал, что ты будешь возражать. Вы со Скалли, кажется, неплохо поладили во Фредериксберге.              - Я не против того, что лейтенант Скалли занимала мою комнату, - отвечает Саманта. – Я возражаю только против того, что вы двое делали… - Она снова краснеет. – Что бы вы там ни делали в моей постели, когда в доме есть и другие кровати.              - Вы абсолютно правы, - отзывается Скалли, мысленно пеняя себя за то, что не подумала об этом раньше. – Извините, Саманта. Что бы ни происходило между вашим братом и мной, этому не место в вашей спальне.              Малдер вопросительно выгибает бровь.              - «Что бы ни происходило?» - повторяет он за ней. – Ты имеешь в виду тот факт, что я намерен жениться на тебе, как только закончится война?              Саманта широко распахивает глаза от удивления.              - Ты собираешься на ней жениться? – уточняет она, и Скалли смотрит на Малдера, прищурившись.              - Не так я представляла себе объявление этой новости, - говорит она, - но да, таков конечный план.              - Но, Сэм, никто пока не должен об этом знать, - быстро добавляет Малдер. – Ни матушка, ни отец, ни Диана - никто. Если кто-нибудь выяснит правду, Скалли рискует оказаться в тюрьме, или, по меньшей мере, ее отошлют домой.              Саманта смотрит на брата, как на сумасшедшего.              - Ты и вправду думаешь, что я этого хочу? – спрашивает она. – Когда мне отлично известно, что она, вероятно, единственная, благодаря кому ты еще жив? – Они со Скалли обмениваются улыбкой, а Малдер закатывает глаза. – Просто… это означает, что ты не женишься на Диане!              - Не могла бы ты говорить потише, пожалуйста? – просит Малдер. – Последнее, что нам сейчас надо, это чтобы отец тебя услышал и начал задавать вопросы. – С этими словами он откидывает одеяло, встает, подходит к двери и, открыв ее, высовывается в коридор. Где-то в отдалении Скалли слышит разговаривающего на повышенных тонах Уильяма Малдера, хотя и не может разобрать слов. Малдер закрывает дверь и, подойдя к креслу, которое занимал в течение многих дней, опускается в него. – Что вы вообще тут делаете?              - Папа получил письмо, - принимается за рассказ Саманта, присев на край кровати, тогда как Скалли натягивает одеяла обратно на ноги. – От кого-то из города. Не знаю, от кого именно, но этот некто рассказал ему о незнакомой женщине и солдате Союза, ехавших в сторону нашей плантации.              - Это, наверное, была моя сестра, - поясняет Скалли. – Ваш брат написал ей с просьбой приехать, чтобы ухаживать за мной.              Малдер кивает.              - Я привез Скалли посреди ночи, и она была в мундире, лежа без сознания в повозке, - говорит он. – Так что маловероятно, что ее мог кто-нибудь увидеть. – Он откидывается назад, вздыхая. – Нам еще повезло, иначе бы сплетники этого городишки, вполне вероятно, написали бы отцу, что целая рота солдат Союза заняла его плантацию, и он примчался бы сюда со своим собственным полком. – Он переводит взгляд на Скалли. – Сожалею, что так вышло, - говорит он ей. – Я беспокоюсь, что ты не сможешь как следует отдыхать рядом с моими стоящими над душой родителями. – Он снова смотрит на Саманту. – Я так понимаю, что вы пробудете здесь все рождественские праздники?              Саманта кивает.              - Папа считает, что это безопасно, раз обе армии разместились на зимних квартирах, - отвечает она, - и говорит, что мы пробудем здесь до февраля, может, марта. – Малдер издает стон. – Но могло быть и хуже, знаешь ли, - продолжает она. – Мистер Спендер с Дианой не приехали с нами. Они остаются во Фредериксберге –на ближайшее время. – Кажется, она не в силах сдержать веселую улыбку, что расцветает на ее лице. – Так что тебе пока не придется говорить ей, что ты не намерен на ней жениться.              - Слишком уж тебя это радует, - строго замечает Малдер. – Этой новостью я могу разбить Диане сердце. Да, официальной помолвки не было, но все же… она строила планы на будущее, и мне не слишком-то хочется сообщать ей, что им не суждено воплотиться в жизнь.              - О, они воплотятся в жизнь, Фокс, - небрежно отметает его слова Саманта, - просто не с тобой, вот и все. Она приемная дочь видного политика и единственная наследница его довольно крупного состояния. Ей не составит проблемы найти себе мужа, даже если она невыносима, спесива и груба.              - Довольно, Саманта, - твердо заявляет Малдер, и она подчиняется, однако по-прежнему выглядит довольной собой. Скалли, со своей стороны, испытывает сильнейший порыв обнять свою будущую золовку, но вместо этого просто незаметно ухмыляется ей, на что Саманта с готовностью отвечает в том же духе.              - Полагаю, это Джеймса отец отчитывает внизу? – спрашивает Малдер у Саманты, и она кивает.              - Он был недоволен тем, что Джеймс не написал ему сразу же, как только ты привез сюда лейтенанта Скалли, - отвечает она. – И мне кажется, он раздражен тем, что столь поспешно примчался сюда, а оказалось, что никакой опасности или угрозы для плантации нет.              Малдер раздраженно фыркает.              - А он бы и вправду предпочел обнаружить по приезде наводнившие окрестности толпы солдат Союза? – Он качает головой. – А матушка?              Саманта равнодушно пожимает плечами.              - Вероятно, дает всем рабам знать, что она вернулась и снова готова взять на себя бразды правления армией домашних слуг, - отвечает она. Снова вздохнув, Малдер встает с кресла.              - Пойду оденусь, - говорит он, - во что-нибудь презентабельное для того, чтобы предстать перед отцом и выслушивать его упреки за то, что позволил себе приехать в дом своего детства без его на то разрешения.              Скалли закусывает губу, внезапно занервничав из-за того, что находится в доме мистера и миссис Малдер без их позволения.              - Может, мне стоит встать? – спрашивает она. – Понятия не имею, где мой мундир, да он, наверное, заляпан кровью и восстановлению не подлежит.              - Именно так, - подтверждает Малдер. – Тебе понадобится новый, когда мы вернемся в полк. – Он на мгновение задумывается. – Пока оставайся в постели, - объявляет он свое решение. – Знаю, тебе не понравится невозможность гулять по дому, но тут нет никакой подходящей для тебя одежды, а твоя уловка куда более убедительна, когда ты соответствующе одета.              - Я могу перешить какую-нибудь твою одежду для нее, - вызывается Саманта. – Я займусь этим здесь, чтобы родители не увидели и не начали задавать вопросы.              Скалли ощущает прилив благодарности и привязанности к этой девушке.              - Огромное вам спасибо, Саманта, - говорит она. Малдер подходит обратно к кровати и, наклонившись, целует Скалли. Он пытается продлить поцелуй, и, хотя это разбивает ей сердце, она останавливает его, стараясь как можно мягче отстранить.              - Лучше пока не привыкать к этому, - советует она ему. – Ты можешь объяснить мое присутствие здесь, но куда сложнее будет объяснить это, если кто-нибудь увидит.              Малдер вздыхает.              - Хорошо было, пока мы могли наслаждаться этим без опасений, согласна? – спрашивает он, и Скалли тепло ему улыбается.              - Лучше не бывает, - заверяет его она, и Саманта стонет.              - Можно напомнить вам, что я все еще здесь? – резко упрекает она их. – Фокс, иди одевайся. Я останусь с лейтенантом Скалли.              Проходя мимо, Малдер с нежностью взъерошивает волосы сестры, хотя она безуспешно пытается пригнуться. Он забирает сброшенный накануне вечером на кресло мундир и покидает спальню.              Как только за ним закрывается дверь, Саманта разворачивается к Скалли и застенчиво ей улыбается.              - Теперь мне кажется немного странным называть вас лейтенантом Скалли, - признается она, и Скалли смеется.              - Я уже говорила во Фредериксберге, чтобы вы называли меня Дэниелом, - отвечает она.              - Это ведь не настоящее ваше имя, разумеется, - замечает Саманта.              - Нет, не настоящее, - соглашается Скалли. – И когда война закончится, я более чем охотно разрешу вам называть себя Даной… но сейчас, как мне кажется, это вызовет у окружающих недоумение, верно?              - Полагаю, что так, - признает Саманта и вдруг широко и задорно улыбается. – Вы хоть понимаете, что спасли мне жизнь? – спрашивает она. – Или, по крайней мере, спасли от необходимости всю жизнь считаться с Дианой Фоули, как со своей невесткой?              Скалли понимает, что это мелочно и что Малдер бы не одобрил, однако не может удержаться от смеха.              - Уверяю вас, Саманта, - отвечает она, - что никогда ни на что подобное не рассчитывала. Я вступила в армию, абсолютно не намереваясь открывать кому-нибудь свой секрет – даже вашему брату. Он узнал его совершенно случайно.              - А как он это сделал? – спрашивает Саманта, и Скалли ощущает, как вспыхивают щеки. Странно, что она чувствует смущение из-за чего-то столь невинного, как та ночь, когда Саманта только что застала их в куда более щекотливом положении.              - Как-то вечером, когда большинство мужчин отправились мыться на озеро после дневного перехода по весьма грязной дороге, он пошел меня искать. Я выбрала место подальше от остальных, чтобы помыться и очистить одежду в одиночестве, и Малдер… ну, он увидел меня, когда я выходила из воды.              Глаза Саманты становятся похожими на блюдца.              - Как Давид, увидевший купание Вирсавии (1) с крыши, - со вздохом замечает она, и Скалли смеется.              - О боже, не позволяйте мне знакомить вас с сестрой, - говорит она. – Мелисса без умолку болтала о том, как все это романтично. – Она качает головой. – И, если я правильно помню, для царя Давида все обернулось не лучшим образом. Надеюсь, нам повезет больше.              Тут дверь открывается, и в спальню снова заходит Малдер, успевший облачиться в свой мундир. В руках он несет кипу одежды, которую бросает Саманте, и та ловко ее ловит.              - Спрячь это куда-нибудь, - говорит он ей. – Мы устроим Скалли примерку сегодня вечером, когда родители лягут спать, чтобы ты могла подогнать размеры.              Саманта кивает и убирает вещи в шкаф. Увидев внутри ряды с женской одеждой, Скалли в очередной раз вспоминает, что это комната Саманты, а не гостевая, и Сэм, само собой, захочет вернуть ее себе.              - Малдер, - обращается она к нему, - есть тут другая комната, в которой я могла бы спать? Думаю, мы уже и так достаточно злоупотребили гостеприимством твоей сестры.              Малдер согласно кивает.              - В доме хватает спален, - отвечает он. – Я распоряжусь, чтобы для тебя приготовили ту, что рядом с моей. – Он косится на сестру. – И, м-м… попрошу сменить простыни на твоей кровати.              Саманта закрывает лицо руками и стонет.              - Пожалуйста, Фокс, мне нравится моя спальня, и я вовсе не стремлюсь покидать ее. – Она качает головой. – Почему вы выбрали именно это место из всех остальных в доме, я просто не…              - Ш-ш, - прерывает Малдер, жестом веля ей замолчать. В наступившей тишине Скалли различает шаги на лестнице, и через пару секунд раздается резкий стук в дверь комнаты Саманты. Скалли наклоняется, чтобы под ночной рубашкой не было видно изгибов ее груди, мысленно укоряя себя за то, что не стянула ее, пока Малдер переодевался, и поднимает одеяла повыше. По крайней мере, размышляет Скалли, она потеряла вес во время восстановления после ранения, и прятать ей теперь приходится еще меньше, чем раньше.              - Войдите, - приглашает Саманта. Дверь открывается, и на пороге возникают оба родителя Малдера, который встает с кресла, как только они заходят в комнату.              - Матушка, отец, - приветствует он их, - рад вас видеть.              Билл Малдер переводит совершенно нечитаемый взгляд с Малдера на Скалли.              - Лейтенант Скалли, - в конце концов говорит он. – С прискорбием услышал, что вы были ранены.              - Я уже почти поправился, мистер Малдер, - отвечает Скалли. – И очень сожалею о том, что навязался вам подобным образом.              - Я так понимаю, - продолжает мистер Малдер, обращая строгий взгляд на своего сына, - что вы были не в том состоянии, чтобы диктовать, куда вас отвезти, так что я не виню вас в сложившейся ситуации.              - Билл, - робко вставляет Тина, - я правда не вижу в этом ничего ужасного. Это дом Фокса, и он может…              - Это был его дом, верно, - прерывает ее Билл. – Но когда он отправился играть в солдата вражеской армии, у меня сложилось такое впечатление, что он предпочел отвернуться от него – и от нас заодно. И это впечатление только усилилось этим летом, когда он спешно покинул дом Чарльза во Фредериксберге.              - Отец, мне некуда было отвезти его, - увещевает его Малдер. – Фронтовой хирург, который обрабатывал его рану, сказал, что он, скорее всего, падет жертвой болезни, если его отправить в один из армейских госпиталей. Мы были всего в десяти милях от Калпепера, когда это произошло, и я подумал…              - У него что, нет семьи? – перебивает мистер Малдер. – Его нельзя было отправить домой поездом? Вест Честер не так далеко отсюда, чтобы это было невозможно, разве нет?              Даже с противоположного края комнаты Скалли видит панику в глазах Малдера.              - Моя мать поправляется после серьезной болезни, мистер Малдер, - быстро лжет она, отчаянно надеясь, что Малдер не выкажет удивления, тем самым выдав ее с головой. – Вот почему мне пришлось столь срочно покинуть Фредериксберг летом. Я поехал домой, чтобы организовать уход за ней, раз мой отец и братья в море.              Выражение лица мистера Малдера немного смягчается.              - Жаль это слышать, - говорит он. – Но все же, Фокс, почему ты не написал мне? Почему не дал мне знать, что вы с лейтенантом Скалли будете здесь? Почему я должен был узнать об этом от кого-то из города, а не от тебя?              - Потому что письма легко перехватить, отец, и мне не хотелось, чтобы патрули конфедератов выяснили, что здесь находится раненый офицер Союза, и решили бы взять его в плен.              Биллу Малдеру, судя по всему, нечего на это возразить, так что он просто сердито смотрит на сына.              - Билл, - опять встревает Тина, касаясь руки мужа, - ничего ведь не случилось. И уж мы, конечно, можем проявить гостеприимство по отношению к лейтенанту Скалли, пока он выздоравливает? Это меньшее, что мы можем сделать для того, кто спас жизнь нашего сына этим летом.              Билл Малдер хмыкает, но, кажется, снова смягчается.              - Помести его в другой комнате, Фокс, - в конце концов заявляет он. – Нечего ему делать в спальне Саманты.              - Да, сэр, - отзывается Малдер, явно расслабившись.              Билл поворачивается обратно к Скалли.              - Лейтенант Скалли, - обращается он к ней, - вы можете оставаться здесь, пока не выздоровеете, но должен попросить вас вернуться в ваш полк сразу же, как только это будет возможно. Мы с семьей недолго тут задержимся, и мне бы не хотелось никого оставлять в доме после нашего отъезда.              Малдер недоумевающе хмурится.              - Зачем вам так быстро уезжать? – спрашивает он. – Обе армии разместились на зимние квартиры, и никаких битв в ближайшем будущем на здешних полях не предвидится.              Мистер Малдер на мгновение задерживает на нем взгляд, а потом берет жену под руку и разворачивается к выходу.              - Ланч вскоре будет готов, Фокс, - только и добавляет он. - Я прикажу принести еды наверх для лейтенанта Скалли, но ожидаю, что ты к нам присоединишься.              На этом они с Тиной уходят.              Малдер, Скалли и Саманта одновременно выдыхают, глядя друг на друга с облегчением.              - О чем это говорил отец? – спрашивает Малдер у Саманты. – Почему вы не остаетесь здесь на зиму? Почему возвращаетесь во Фредериксберг?              Саманта пожимает плечами.              - Понятия не имею, - отвечает она. – Впервые об этом слышу. Я думала, что мы пробудем тут по крайней мере до марта. – Она недовольно морщит нос. – Я надеюсь, что мы не поедем обратно во Фредериксберг. Последнее, чего мне хочется, так это проводить время в тесном соседстве с Дианой, когда на улице так холодно и сыро, что даже на прогулку не сбежать.              Малдер закатывает глаза.              - Ты просто мастер преувеличения, Сэм, - нежно замечает он, выпрямляясь и потягиваясь. – Пойду распоряжусь насчет твоей комнаты, Скалли, - говорит он ей. – И потом, очевидно, от меня потребуется пообедать в, я уверен, по-настоящему теплой и приветливой атмосфере, царящей внизу в столовой.              Скалли сочувственно ему улыбается.              - Ешь быстрее, - предлагает она, - и возвращайся, чтобы я могла в очередной раз побить тебя в карты.              Он косится на нее, прищурившись, однако улыбается.              - Идет, - отзывается он и переводит взгляд на сестру. – Как насчет тебя, Сэм? – Хочешь, мы научим тебя играть в покер?              Саманта обдумывает предложение.              - Ну… родителей шокировала бы сама мысль, так что… - Она озорно усмехается им. – Мне это определенно по душе.